Келлеру был хорошо знаком путь. Два дня назад он провел здесь целый час, делая вид, что рассматривает жертвенники, а на самом деле запоминая каждую деталь. Он прошел в широко распахнутые массивные бронзовые двери с изображением Христа и его апостолов, а также трех святых, покровителей Нью-Йорка. Его остановили двое мужчин.
— Что у вас в пальто, мистер?
Келлер, не споря, снял пальто и отдал им. Люди, проходя мимо, с удивлением смотрели на эту сцену, оглядывались. Но Келлер был не единственным, кого останавливали. Мужчину с портфелем тоже задержали и попросили открыть портфель. Он сердито спорил. Отдав пальто агенту службы безопасности, Келлер поднял руки. Второй агент ловко ощупал его, чтобы убедиться, что у него нет с собой оружия.
— Простите за беспокойство, — извинилась охрана, пропуская Келлера. — Правила безопасности в эти дни очень строгие.
— Все в порядке, — ответил Келлер и, свернув влево, пошел по проходу вперед. Поднялся по нескольким ступенькам и остановился позади высокой ограды из красного дерева, скрывающей почти весь алтарь за исключением резной арки. Специальная исповедальня ютилась в углу, вклиниваясь в стену. Несколько человек бродили в этой части собора. Трое из них настороженно прохаживались взад и вперед и явно были не из прихожан. Келлер заметил, что один из церковных служителей подошел к ним и о чем-то заговорил. Внимание их было отвлечено разговором. Келлер оглянулся вокруг. Возле исповедальни в этот момент никого не было и никто не смотрел в эту сторону. Келлер так часто проигрывал в уме эту сцену, что теперь сориентировался мгновенно. Он нырнул за зеленую занавеску исповедальни и протянул руку к стене. Нащупал что-то длинное и мягкое. Просунул одну руку в рукав и вышел. На виду у всех, кто поднимался по ступенькам ему навстречу, Келлер поправил на себе одеяние церковного служки и подошел к статуе святой Розы из Лимы. Сердце колотилось чуть сильнее обычного, но он нарочно испытывал себя. Приблизившись к стойке с зажженными свечами, поправил одну-другую, с которых на пол капал воск. Люди проходили мимо или останавливались неподалеку и, преклонив колена, молились, принимая его за церковного служителя. Келлер снова повернул к исповедальне. Одно дело взять приготовленный для него хитон и другое — приподнять крышку подставки и достать пистолет. Теперь сердце забилось сильнее. Спрятав руки под балахон, Келлер надел свои хлопчатобумажные перчатки. Неподалеку стояла еще одна кабина для исповеди, с такими же занавесками, сдвинутыми на одну сторону. Келлер подошел и, передвинув занавеску на место, заглянул вовнутрь. Потрогал подставку. Крышки у нее не было. Ту, другую подставку, наверное, специально переоборудовали. Он снова поднялся по ступенькам и пошел к алтарю. Массивная резная ограда закрывала ярко освещенное святилище. Проход к алтарю был неширокий и местами совсем темный. Келлер точно знал, где расположены две двери, о которых ему говорил связной. Через ту, что ближе к исповедальне, выйдут кардинал со свитой священников и прислужников. Позади нее — другая дверь, та, которая выходит на Пятьдесят первую улицу. Возле нее снаружи стоит охранник — последняя опасность на пути к спасению. Келлер прошел мимо обеих дверей и увидел то, что и ожидал. У первой дежурили четверо мужчин, у второй — один. Связной, который инструктировал Келлера, говорил, что пусть его не беспокоит охранник, который стоит с внутренней стороны двери. Он взглянул на него и заметил, что тот как-то уж очень пристально наблюдает за ним. Наверняка это их человек, тот, который приготовил для него балахон и оружие и который пропустит его, когда он будет убегать.
Келлер отвел взгляд. Он вспомнил, что ему говорила Элизабет: «Как только ты убьешь Джексона, тут же убьют и тебя, чтобы не допустить твоего ареста». Тут же. Сразу после его выстрела. И сделает это, завершив всю операцию, именно этот охранник. Когда Келлер попытается скрыться через эту дверь, он его убьет. Сообщник Кинга станет национальным героем, пристрелив убийцу кардинала. А заодно избавит заговорщиков от риска, что убийца пойман и сможет их выдать.
Не глядя больше на этого человека, Келлер повернулся и подошел к исповедальне. Он не пытался нырнуть туда незаметно. Раздвинул занавески и вошел, делая вид, будто что-то осматривает. Рядом с небольшим решетчатым отверстием, за которым сидел священник во время исповеди, висел головной электронный телефон для глухих. Келлер потянул кверху край подставки, и часть крышки открылась. Он запустил руку в узкое углубление, выдолбленное в дереве. Пистолет был там. Келлер спрятал его в карман пальто под хитоном и вышел из темной кабины.
— Все в порядке? — услышал он голос одного из охранников, стоявших у двери, откуда должен был выйти кардинал. Тот тоже подошел к кабине.
— Да, — быстро сказал Келлер. — Я просто хотел убедиться.
— Лишний раз проверить не помешает. Сегодня все может случиться, раз здесь будет этот гад. Следи за цветными на своем участке. За ними надо особенно приглядывать.
— Так и сделаю, — кивнул Келлер то ли агенту ФБР, то ли полицейскому или кому-то там еще. Он держал правую руку в кармане, сжимая пистолет. Посмотрел на часы. Было двадцать пять минут одиннадцатого. Главный вход уже закрыли. Органная музыка стала громче. Собор был полон. Все смотрели на небольшую группу людей в проходе. Это были почетные привилегированные гости, идущие занимать отведенные им места. Келлер никого из них не знал. Он стоял наверху ступенек, которые вели к проходу. Среди десятка этих мужчин и женщин, рассаживающихся в первых трех рядах по обе стороны главного прохода, Джексона не было. Он не пришел. Наверное, в последнюю минуту его предупредили. На него уже один раз покушались. Келлер узнал об этом накануне из телевизионной передачи. Наверное, у Джексона сдали нервы.
Но тут он заметил еще группку людей, приближающихся с противоположной стороны. Рука его в правом кармане напряглась, когда он узнал это худое лицо с зачесанными назад седыми волосами и очки в поблескивающей стальной оправе на курносом носу. Джон Джексон вместе со своими сопровождающими вошел с бокового входа. Это было сделано явно для того, чтобы избежать встречи с враждебно настроенной толпой, собравшейся перед главным входом собора. Келлер стоял у колонны, с которой свешивалась фигура какого-то готского святого, застывшего в вечном парении над землей. Из угла, где стояла эта колонна, Келлеру был виден пышный трон, где во время мессы будет сидеть Регацци. Он видел, как Джексон раскланивается направо и налево. Его рот фанатика немного кривился в улыбке. У него была манера нервно поджимать нижнюю губу. На экране телевизора это не так заметно, как сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
— Что у вас в пальто, мистер?
Келлер, не споря, снял пальто и отдал им. Люди, проходя мимо, с удивлением смотрели на эту сцену, оглядывались. Но Келлер был не единственным, кого останавливали. Мужчину с портфелем тоже задержали и попросили открыть портфель. Он сердито спорил. Отдав пальто агенту службы безопасности, Келлер поднял руки. Второй агент ловко ощупал его, чтобы убедиться, что у него нет с собой оружия.
— Простите за беспокойство, — извинилась охрана, пропуская Келлера. — Правила безопасности в эти дни очень строгие.
— Все в порядке, — ответил Келлер и, свернув влево, пошел по проходу вперед. Поднялся по нескольким ступенькам и остановился позади высокой ограды из красного дерева, скрывающей почти весь алтарь за исключением резной арки. Специальная исповедальня ютилась в углу, вклиниваясь в стену. Несколько человек бродили в этой части собора. Трое из них настороженно прохаживались взад и вперед и явно были не из прихожан. Келлер заметил, что один из церковных служителей подошел к ним и о чем-то заговорил. Внимание их было отвлечено разговором. Келлер оглянулся вокруг. Возле исповедальни в этот момент никого не было и никто не смотрел в эту сторону. Келлер так часто проигрывал в уме эту сцену, что теперь сориентировался мгновенно. Он нырнул за зеленую занавеску исповедальни и протянул руку к стене. Нащупал что-то длинное и мягкое. Просунул одну руку в рукав и вышел. На виду у всех, кто поднимался по ступенькам ему навстречу, Келлер поправил на себе одеяние церковного служки и подошел к статуе святой Розы из Лимы. Сердце колотилось чуть сильнее обычного, но он нарочно испытывал себя. Приблизившись к стойке с зажженными свечами, поправил одну-другую, с которых на пол капал воск. Люди проходили мимо или останавливались неподалеку и, преклонив колена, молились, принимая его за церковного служителя. Келлер снова повернул к исповедальне. Одно дело взять приготовленный для него хитон и другое — приподнять крышку подставки и достать пистолет. Теперь сердце забилось сильнее. Спрятав руки под балахон, Келлер надел свои хлопчатобумажные перчатки. Неподалеку стояла еще одна кабина для исповеди, с такими же занавесками, сдвинутыми на одну сторону. Келлер подошел и, передвинув занавеску на место, заглянул вовнутрь. Потрогал подставку. Крышки у нее не было. Ту, другую подставку, наверное, специально переоборудовали. Он снова поднялся по ступенькам и пошел к алтарю. Массивная резная ограда закрывала ярко освещенное святилище. Проход к алтарю был неширокий и местами совсем темный. Келлер точно знал, где расположены две двери, о которых ему говорил связной. Через ту, что ближе к исповедальне, выйдут кардинал со свитой священников и прислужников. Позади нее — другая дверь, та, которая выходит на Пятьдесят первую улицу. Возле нее снаружи стоит охранник — последняя опасность на пути к спасению. Келлер прошел мимо обеих дверей и увидел то, что и ожидал. У первой дежурили четверо мужчин, у второй — один. Связной, который инструктировал Келлера, говорил, что пусть его не беспокоит охранник, который стоит с внутренней стороны двери. Он взглянул на него и заметил, что тот как-то уж очень пристально наблюдает за ним. Наверняка это их человек, тот, который приготовил для него балахон и оружие и который пропустит его, когда он будет убегать.
Келлер отвел взгляд. Он вспомнил, что ему говорила Элизабет: «Как только ты убьешь Джексона, тут же убьют и тебя, чтобы не допустить твоего ареста». Тут же. Сразу после его выстрела. И сделает это, завершив всю операцию, именно этот охранник. Когда Келлер попытается скрыться через эту дверь, он его убьет. Сообщник Кинга станет национальным героем, пристрелив убийцу кардинала. А заодно избавит заговорщиков от риска, что убийца пойман и сможет их выдать.
Не глядя больше на этого человека, Келлер повернулся и подошел к исповедальне. Он не пытался нырнуть туда незаметно. Раздвинул занавески и вошел, делая вид, будто что-то осматривает. Рядом с небольшим решетчатым отверстием, за которым сидел священник во время исповеди, висел головной электронный телефон для глухих. Келлер потянул кверху край подставки, и часть крышки открылась. Он запустил руку в узкое углубление, выдолбленное в дереве. Пистолет был там. Келлер спрятал его в карман пальто под хитоном и вышел из темной кабины.
— Все в порядке? — услышал он голос одного из охранников, стоявших у двери, откуда должен был выйти кардинал. Тот тоже подошел к кабине.
— Да, — быстро сказал Келлер. — Я просто хотел убедиться.
— Лишний раз проверить не помешает. Сегодня все может случиться, раз здесь будет этот гад. Следи за цветными на своем участке. За ними надо особенно приглядывать.
— Так и сделаю, — кивнул Келлер то ли агенту ФБР, то ли полицейскому или кому-то там еще. Он держал правую руку в кармане, сжимая пистолет. Посмотрел на часы. Было двадцать пять минут одиннадцатого. Главный вход уже закрыли. Органная музыка стала громче. Собор был полон. Все смотрели на небольшую группу людей в проходе. Это были почетные привилегированные гости, идущие занимать отведенные им места. Келлер никого из них не знал. Он стоял наверху ступенек, которые вели к проходу. Среди десятка этих мужчин и женщин, рассаживающихся в первых трех рядах по обе стороны главного прохода, Джексона не было. Он не пришел. Наверное, в последнюю минуту его предупредили. На него уже один раз покушались. Келлер узнал об этом накануне из телевизионной передачи. Наверное, у Джексона сдали нервы.
Но тут он заметил еще группку людей, приближающихся с противоположной стороны. Рука его в правом кармане напряглась, когда он узнал это худое лицо с зачесанными назад седыми волосами и очки в поблескивающей стальной оправе на курносом носу. Джон Джексон вместе со своими сопровождающими вошел с бокового входа. Это было сделано явно для того, чтобы избежать встречи с враждебно настроенной толпой, собравшейся перед главным входом собора. Келлер стоял у колонны, с которой свешивалась фигура какого-то готского святого, застывшего в вечном парении над землей. Из угла, где стояла эта колонна, Келлеру был виден пышный трон, где во время мессы будет сидеть Регацци. Он видел, как Джексон раскланивается направо и налево. Его рот фанатика немного кривился в улыбке. У него была манера нервно поджимать нижнюю губу. На экране телевизора это не так заметно, как сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68