— И Саймон рассказал сестре о принцессе Шарлотте, ее скором замужестве и желании принца ввести в ее штат верного ему человека.
Каждое его слово казалось ей ударом молота по крышке гроба.
— И наверное, ты считаешь, что вправе ожидать награды за верную службу, — брезгливо скривилась она.
Саймон надменно расправил плечи:
— Я рассчитываю стать премьер-министром, Регина. Ты же знаешь, я всегда мечтал об этом.
Ладони у нее разом стали влажными.
— А ты вообще-то собирался жениться на Луизе? Ты хоть немного любишь ее? — допытывалась она.
Саймон смущенно взъерошил волосы.
— Все не так просто…
— Ты так считаешь? — Перед глазами у нее встало лицо ее подруги… такой чистой, совершенно невинной — и искренне любящей. — А по-моему, не мудрствуя лукаво, ты либо любишь ее, либо нет.
Лицо Саймона стало каменным.
— Я не просил ее влюбляться в меня! Можешь мне не верить, но это не входило в мои планы. Что я мог сделать, если она…
— …поверила в искренность твоих чувств? Что твои настойчивые ухаживания и стремление видеть ее каждый день продиктованы любовью? И правда — что ты мог сделать?!
— А какое право ты имеешь упрекать меня в притворстве?! А сама-то? Только не говори, что ты действительно была без ума от лорда Дрейкера, когда согласилась принять его волокитство! Скажи уж честно — что бедняга просто понадобился тебе, чтобы добиться своего!
— Единственное, к чему я стремилась, — это помочь твоей женитьбе на Луизе! Да и что ты сравниваешь, — между прочим, мы с Маркусом с самого начала знали, что это всего лишь сделка. — «Ну по крайней мере вначале», — мысленно добавила Регина. — А вот Луиза, бедняжка, понятия не имела о твоих хитроумных планах. Кстати, не расскажешь ли мне о них поподробнее? — прищурилась она. — Может, я была не права, и женитьба тоже входит в твои намерения?
Саймон напрягся:
— Ты не хуже меня знаешь, что из Луизы никогда не получится такая жена, которая нужна премьер-министру.
— О Господи! — брезгливо поморщилась Регина. Она вдруг почувствовала себя так, словно ее вываляли в грязи. И хотя сама она была тут ни при чем, ей почему-то стало мучительно стыдно… — Так ты обманул меня! Мы с тобой побились об заклад, но ты солгал мне! У тебя и в мыслях не было жениться на Луизе!
— Ты сказала, что я должен буду официально просить ее руки и покориться решению, которое примет ее брат. А поскольку я знал, что он никогда не даст своего согласия, то мог не особенно волноваться на этот счет.
— А на Луизу, выходит, тебе наплевать?
— Если она вбила себе в голову, что я хочу жениться на ней, то это ее проблемы, — пожал плечами Саймон. — А не мои.
— Не твои, значит… А это не ты вертелся возле нее все это время? Не ты пожирал ее глазами, рассыпался в комплиментах, дарил подарки, иными словами, вел себя, как положено влюбленному? И все это лишь для того, чтобы в последний момент объявить, что это ничего не значит?! Господи… да что же ты за человек?! — всплеснула руками Регина.
— Верноподданный, старающийся во всем услужить своему будущему королю. Во всем — понимаешь? И то же самое советую делать и тебе.
Регина покачала головой:
— Ты просто глупец, если надеялся, что я стану смотреть на это твоими глазами. Ну уж нет, я не допущу, чтобы ты и дальше…
— Ты сделаешь, как я тебе велю. — Саймон шагнул к ней. Его красивое лицо превратилось в маску, и Регина даже отшатнулась, испугавшись той яростной одержимости, которая сверкала в его глазах. — Ты будешь держать рот на замке, больше того — сделаешь все, чтобы твой проклятый муженек не путался у меня под ногами, и прекратишь совать свой нос туда, куда не надо! Поняла?
— Ни за что!
— Сделаешь! Не то я скажу твоему драгоценному Маркусу, что ты с самого начала участвовала во всем этом!
Кровь отхлынула от лица Регины, и оно стало мертвенно-бледным.
— Неужели ты способен на такое коварство?!
— Способен, сестричка, уж ты мне поверь! И заруби себе на носу: если ты проговоришься ему — или Луизе — о моих планах, я поклянусь, что это была твоя идея. Что именно поэтому ты отправилась к нему домой — завлечь его в свои сети и помочь мне подобраться к его сестре.
— Он не поверит ни единому твоему слову, — дрожащим голосом прошептала Регина.
Саймон рассмеялся резким, скрежещущим смехом.
— Он-то? Человек, который условием брака поставил твою верность? Заранее оговорил ее — словно подписывал брачный контракт. Да он ни на грош тебе не верит! А ты надеешься, что он положится на твое слово, да еще в таком деле!
— Вот увидишь, так и будет. — Но она и сама в этом не чувствовала уверенности. Ведь Маркус только сегодня обвинил ее в том, что она, мол, с самого начала участвовала в подлых планах Саймона. И если теперь Саймон это подтвердит, Маркус наверняка возьмет назад свое слово.
— Что ж, если ты так уверена в нем, пойди и расскажи ему все, — ледяным тоном предложил Саймон. — Посмотришь, что из этого выйдет. Но помни, моя дорогая, после того как я сообщу ему о твоем вероломстве, все последствия этого падут на твою голову. Если ты расскажешь ему обо всем до свадьбы, а он предпочтет поверить мне, очень возможно, что венчания не будет. И это еще вопрос, сможешь ли ты после такого скандала появляться в свете. Ну а если ты решишь открыть ему глаза уже после свадьбы… — Губы герцога растянулись в неприятной ухмылке. — Что ж, тогда остается только надеяться, что все разговоры о его милых утехах в донжоне не более чем выдумка.
— Очень надеюсь, что нет, — выплюнула Регина ему в лицо. — Потому что когда Маркус узнает о твоих проделках, ты и пикнуть не успеешь, как окажешься в его подземной тюрьме. И вряд ли выйдешь оттуда раньше чем через месяц.
Саймон растерянно заморгал и уставился на сестру — горечь, с которой это было сказано, уязвила его в самое сердце. Потом, опомнившись, надменно расправил плечи.
— Ну, ну, — свысока бросил он, — тебе не следует разговаривать со мной в подобном тоне. Кровь гуще воды, знаешь ли, моя дорогая девочка!
— Не смей больше никогда называть меня так! Я тебе больше не «дорогая»! И ты мне больше не брат! Я не желаю участвовать во всей этой подлости!
— А я тебя и не заставляю, — устало сказал Саймон. — Просто объяснил, что будет, если ты вздумаешь мне помешать. — Подойдя к сестре, он обнял ее за плечи. — Ну, ну, выше нос! Будешь вести себя хорошо, я и словечка не пророню о том, что ты все знала с самого начала. Можешь даже изобразить изумление, когда он узнает, что Луиза предпочла жить при дворе возле отца.
— Отца?! — Регина брезгливо стряхнула его руку. — Принни никогда не был ее отцом! Что же он раньше-то о ней не вспоминал? А сейчас хочет использовать ее в своих целях, вот и решил назваться ее отцом? — Она тяжело дышала. — Да вы с ним вдвоем не стоите одного Маркуса!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Каждое его слово казалось ей ударом молота по крышке гроба.
— И наверное, ты считаешь, что вправе ожидать награды за верную службу, — брезгливо скривилась она.
Саймон надменно расправил плечи:
— Я рассчитываю стать премьер-министром, Регина. Ты же знаешь, я всегда мечтал об этом.
Ладони у нее разом стали влажными.
— А ты вообще-то собирался жениться на Луизе? Ты хоть немного любишь ее? — допытывалась она.
Саймон смущенно взъерошил волосы.
— Все не так просто…
— Ты так считаешь? — Перед глазами у нее встало лицо ее подруги… такой чистой, совершенно невинной — и искренне любящей. — А по-моему, не мудрствуя лукаво, ты либо любишь ее, либо нет.
Лицо Саймона стало каменным.
— Я не просил ее влюбляться в меня! Можешь мне не верить, но это не входило в мои планы. Что я мог сделать, если она…
— …поверила в искренность твоих чувств? Что твои настойчивые ухаживания и стремление видеть ее каждый день продиктованы любовью? И правда — что ты мог сделать?!
— А какое право ты имеешь упрекать меня в притворстве?! А сама-то? Только не говори, что ты действительно была без ума от лорда Дрейкера, когда согласилась принять его волокитство! Скажи уж честно — что бедняга просто понадобился тебе, чтобы добиться своего!
— Единственное, к чему я стремилась, — это помочь твоей женитьбе на Луизе! Да и что ты сравниваешь, — между прочим, мы с Маркусом с самого начала знали, что это всего лишь сделка. — «Ну по крайней мере вначале», — мысленно добавила Регина. — А вот Луиза, бедняжка, понятия не имела о твоих хитроумных планах. Кстати, не расскажешь ли мне о них поподробнее? — прищурилась она. — Может, я была не права, и женитьба тоже входит в твои намерения?
Саймон напрягся:
— Ты не хуже меня знаешь, что из Луизы никогда не получится такая жена, которая нужна премьер-министру.
— О Господи! — брезгливо поморщилась Регина. Она вдруг почувствовала себя так, словно ее вываляли в грязи. И хотя сама она была тут ни при чем, ей почему-то стало мучительно стыдно… — Так ты обманул меня! Мы с тобой побились об заклад, но ты солгал мне! У тебя и в мыслях не было жениться на Луизе!
— Ты сказала, что я должен буду официально просить ее руки и покориться решению, которое примет ее брат. А поскольку я знал, что он никогда не даст своего согласия, то мог не особенно волноваться на этот счет.
— А на Луизу, выходит, тебе наплевать?
— Если она вбила себе в голову, что я хочу жениться на ней, то это ее проблемы, — пожал плечами Саймон. — А не мои.
— Не твои, значит… А это не ты вертелся возле нее все это время? Не ты пожирал ее глазами, рассыпался в комплиментах, дарил подарки, иными словами, вел себя, как положено влюбленному? И все это лишь для того, чтобы в последний момент объявить, что это ничего не значит?! Господи… да что же ты за человек?! — всплеснула руками Регина.
— Верноподданный, старающийся во всем услужить своему будущему королю. Во всем — понимаешь? И то же самое советую делать и тебе.
Регина покачала головой:
— Ты просто глупец, если надеялся, что я стану смотреть на это твоими глазами. Ну уж нет, я не допущу, чтобы ты и дальше…
— Ты сделаешь, как я тебе велю. — Саймон шагнул к ней. Его красивое лицо превратилось в маску, и Регина даже отшатнулась, испугавшись той яростной одержимости, которая сверкала в его глазах. — Ты будешь держать рот на замке, больше того — сделаешь все, чтобы твой проклятый муженек не путался у меня под ногами, и прекратишь совать свой нос туда, куда не надо! Поняла?
— Ни за что!
— Сделаешь! Не то я скажу твоему драгоценному Маркусу, что ты с самого начала участвовала во всем этом!
Кровь отхлынула от лица Регины, и оно стало мертвенно-бледным.
— Неужели ты способен на такое коварство?!
— Способен, сестричка, уж ты мне поверь! И заруби себе на носу: если ты проговоришься ему — или Луизе — о моих планах, я поклянусь, что это была твоя идея. Что именно поэтому ты отправилась к нему домой — завлечь его в свои сети и помочь мне подобраться к его сестре.
— Он не поверит ни единому твоему слову, — дрожащим голосом прошептала Регина.
Саймон рассмеялся резким, скрежещущим смехом.
— Он-то? Человек, который условием брака поставил твою верность? Заранее оговорил ее — словно подписывал брачный контракт. Да он ни на грош тебе не верит! А ты надеешься, что он положится на твое слово, да еще в таком деле!
— Вот увидишь, так и будет. — Но она и сама в этом не чувствовала уверенности. Ведь Маркус только сегодня обвинил ее в том, что она, мол, с самого начала участвовала в подлых планах Саймона. И если теперь Саймон это подтвердит, Маркус наверняка возьмет назад свое слово.
— Что ж, если ты так уверена в нем, пойди и расскажи ему все, — ледяным тоном предложил Саймон. — Посмотришь, что из этого выйдет. Но помни, моя дорогая, после того как я сообщу ему о твоем вероломстве, все последствия этого падут на твою голову. Если ты расскажешь ему обо всем до свадьбы, а он предпочтет поверить мне, очень возможно, что венчания не будет. И это еще вопрос, сможешь ли ты после такого скандала появляться в свете. Ну а если ты решишь открыть ему глаза уже после свадьбы… — Губы герцога растянулись в неприятной ухмылке. — Что ж, тогда остается только надеяться, что все разговоры о его милых утехах в донжоне не более чем выдумка.
— Очень надеюсь, что нет, — выплюнула Регина ему в лицо. — Потому что когда Маркус узнает о твоих проделках, ты и пикнуть не успеешь, как окажешься в его подземной тюрьме. И вряд ли выйдешь оттуда раньше чем через месяц.
Саймон растерянно заморгал и уставился на сестру — горечь, с которой это было сказано, уязвила его в самое сердце. Потом, опомнившись, надменно расправил плечи.
— Ну, ну, — свысока бросил он, — тебе не следует разговаривать со мной в подобном тоне. Кровь гуще воды, знаешь ли, моя дорогая девочка!
— Не смей больше никогда называть меня так! Я тебе больше не «дорогая»! И ты мне больше не брат! Я не желаю участвовать во всей этой подлости!
— А я тебя и не заставляю, — устало сказал Саймон. — Просто объяснил, что будет, если ты вздумаешь мне помешать. — Подойдя к сестре, он обнял ее за плечи. — Ну, ну, выше нос! Будешь вести себя хорошо, я и словечка не пророню о том, что ты все знала с самого начала. Можешь даже изобразить изумление, когда он узнает, что Луиза предпочла жить при дворе возле отца.
— Отца?! — Регина брезгливо стряхнула его руку. — Принни никогда не был ее отцом! Что же он раньше-то о ней не вспоминал? А сейчас хочет использовать ее в своих целях, вот и решил назваться ее отцом? — Она тяжело дышала. — Да вы с ним вдвоем не стоите одного Маркуса!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104