— Его дыхание опалило ей щеку. — Прирожденная соблазнительница.
— Наверное, — прошептала она, польщенная тем, что он так думает. Возможно, она никогда не научится читать и не сможет подарить ему здоровых детей, но зато хотя бы в постели она сумеет доставить ему удовольствие. — Да, дорогой.
Движения Маркуса стали стремительными, и знакомое сладостное нетерпение внутри ее росло с каждой минутой. Не в силах справиться с собой, Регина с силой притянула его к себе, выгнувшись дугой и желая только одного — чтобы это никогда не кончалось…
Хриплый стон вырвался из груди Маркуса.
— Искусительница! — прорычал он. — Сирена.
Регина перевела взгляд на картину, откуда ей улыбались сирены.
— Да, — прошептала она, вонзив ноготки в его влажные от пота плечи. — Да.
— Моя сирена, — простонал он.
— Да… о да…
Он снова мощно ворвался в нее, пригвоздив ее тяжестью своего тела. Потом поднял голову — глаза его горели.
— Не будет никаких других драконов.
— Никогда… — прошептала она, яростно извиваясь под ним.
Просунув руку между их телами, Маркус ощупью отыскал тот крохотный бугорок, средоточие ее женственности, который с такой готовностью отзывался на его ласки.
— Только я.
— Только ты… — Сдавленный крик вырвался из груди Регины, когда он сжал его. — Обещаю…
После этого слова были уже не нужны. Он тяжелыми, мощными толчками ритмично двигался в ней, а руки его продолжали терзать ее, пока желание не захлестнуло Регину с такой силой, что она уже не помнила себя. Она сгорала в пламени того же нетерпения, которое сжигало и его самого.
— О… дорогой… о-о-о, да… да, да! — вскрикнула она, когда весь мир вокруг нее внезапно разлетелся на куски.
Со стоном выкрикнув ее имя, Маркус в последний раз ворвался в нее. И тяжело рухнул поверх жены, чувствуя, как она цепляется за его плечи и дрожь блаженства сотрясает ее тело.
Теперь он ее муж. Обратного пути нет.
И слава Богу.
Глава 19
Учите свою подопечную на совесть. Иначе, став взрослой, она постарается поскорее забыть все, чему вы ее учили.
Мисс Сайсели Тремейн. Идеальная компаньонка
Усталая Регина уже давно крепко спала, а Маркус все лежал без сна. Наконец-то женщина, которую он страстно желал, принадлежит ему. Раньше ему почему-то казалось, что усилия, которые ему придется приложить, чтобы она оказалась в его постели, притупят его желание. Но он ошибся. Даже сейчас, лежа рядом с ней, он снова мечтал оказаться внутри ее, разбудить ее поцелуем, ласкать ее, возбуждая в ней ответную страсть, пока она…
Нет, остановил он себя. Ей нужно отдохнуть и хоть немного прийти в себя после того, как он так яростно занимался с ней любовью. Маркус от души надеялся, что его безумное желание никак не повредило ей. Что, если его страсть напугала Регину и его молодая жена с утра пораньше сбежит в Лондон в поисках более цивилизованного общества, чем ее необузданный муж?
В попытке прогнать эти мысли, до того как они напоят ядом его кровь, Маркус осторожно уткнулся носом в шелковые волосы Регины и с наслаждением вдохнул знакомый аромат.
И мгновенно успокоился. Он почти не сомневался, что ей понравилось заниматься любовью, даже так неистово и бурно, как прошлой ночью. А когда самое неприятное осталось уже позади, Регина отдавалась ему с такой пылкостью, о которой любой мужчина может только мечтать.
Не просыпаясь, она прижалась к нему, и Маркус со вздохом заключил ее в объятия. Только тогда ему удалось наконец заснуть.
Тусклый рассвет едва начал пробиваться из-за туч, когда его разбудили звуки музыки.
Арфа!
Господи, не иначе как он умер и попал на небеса — всего одна ночь любви с Региной, и пожалуйста!
Но, слегка приоткрыв глаза, Маркус облегченно вздохнул, поняв, что он все еще у себя в Иллирии. Но откуда тогда звуки арфы? Он уже приготовился услышать ангельское пение, когда отчетливое проклятие, произнесенное женским голосом, окончательно развеяло его иллюзии.
Музыка оборвалась. Маркус сел, обвел глазами комнату и в двух шагах от себя обнаружил свою молодую жену. Сидя на стуле, она старательно подбирала какую-то мелодию и что-то бормотала себе под нос.
И при этом была абсолютно голая — в точности как в том его сне!
Его мужское достоинство моментально встрепенулось, разом пробудившись к жизни.
— Надеюсь, ты собираешься будить меня таким образом каждое утро. — Отбросив одеяло, Маркус выбрался из постели, чувствуя невероятное облегчение оттого, что все его ночные страхи оказались вздором.
Регина вздрогнула, вскинула на мужа глаза и нахмурилась:
— Если ты имеешь в виду тот твой сон, где я, обнаженная, играла тебе на арфе, то можешь сразу выбросить это из головы. К слову сказать, играть на арфе голой чертовски неудобно.
На лице у нее было написано такое искреннее возмущение, что Маркус с трудом удержался от смеха.
— Вот как? — только и спросил он, подойдя к ней.
— Эта штука исцарапала мне колени, — пожаловалась она. — А резное дерево постоянно обдирает мне плечо и…
— Ну, такого мы не допустим. — Потянув арфу на себя, Маркус поставил ее стоймя. Потом подал руку жене. — Хотя, должен признаться, зрелище просто ошеломляющее. — И, наклонившись к Регине, прижался губами к ее шее.
— Кстати, так же потрясающе еще вчера выглядел мой дорожный костюм. Вспомни, какие это имело последствия.
Хмыкнув, Маркус накрыл ладонью ее грудь.
Регина судорожно втянула в себя воздух и прижалась лицом к его руке.
Он только этого и ждал. Подхватив жену на руки, Маркус понес ее к постели.
— Что ж, ничего не поделаешь — придется как-то обойтись и без арфы, и без дорожного платья. Ты не против?
Ее ответом был поцелуй.
Немного позже, удовлетворенный и счастливый, Маркус привлек жену к себе. Она охотно свернулась калачиком у него под боком, устроившись головой на его широкой груди.
— Надеюсь, я не сделал тебе больно, дорогая, — виновато пробормотал он. — Наверное, мне следовало дать тебе время хоть немного оправиться.
— Если бы я сама не хотела того же, — лукаво усмехнулась Регина, натягивая на обоих одеяло, — стала бы я тогда чуть свет играть на арфе?! И потом, мне вовсе не больно. А если честно… — Она тихонько засмеялась.
— Что тебя так рассмешило?
— Вспомнила своих приятельниц. Вот дурочки! Слышал бы ты, какие ужасы они рассказывали о первой брачной ночи!
Едва не убедили меня, что моя собственная окажется настоящим кошмаром!
Маркус выразительно вскинул брови:
— Я так полагаю, это должно означать, что в действительности все было несколько иначе?
На губах Регины появилась улыбка настоящей сирены-соблазнительницы.
— Это было умопомрачительно, но ведь ты и сам это знаешь, самодовольный тупица!
— Ну, ты тоже удивила меня, дорогая!
— Тем, что вела себя так бесстыдно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
— Наверное, — прошептала она, польщенная тем, что он так думает. Возможно, она никогда не научится читать и не сможет подарить ему здоровых детей, но зато хотя бы в постели она сумеет доставить ему удовольствие. — Да, дорогой.
Движения Маркуса стали стремительными, и знакомое сладостное нетерпение внутри ее росло с каждой минутой. Не в силах справиться с собой, Регина с силой притянула его к себе, выгнувшись дугой и желая только одного — чтобы это никогда не кончалось…
Хриплый стон вырвался из груди Маркуса.
— Искусительница! — прорычал он. — Сирена.
Регина перевела взгляд на картину, откуда ей улыбались сирены.
— Да, — прошептала она, вонзив ноготки в его влажные от пота плечи. — Да.
— Моя сирена, — простонал он.
— Да… о да…
Он снова мощно ворвался в нее, пригвоздив ее тяжестью своего тела. Потом поднял голову — глаза его горели.
— Не будет никаких других драконов.
— Никогда… — прошептала она, яростно извиваясь под ним.
Просунув руку между их телами, Маркус ощупью отыскал тот крохотный бугорок, средоточие ее женственности, который с такой готовностью отзывался на его ласки.
— Только я.
— Только ты… — Сдавленный крик вырвался из груди Регины, когда он сжал его. — Обещаю…
После этого слова были уже не нужны. Он тяжелыми, мощными толчками ритмично двигался в ней, а руки его продолжали терзать ее, пока желание не захлестнуло Регину с такой силой, что она уже не помнила себя. Она сгорала в пламени того же нетерпения, которое сжигало и его самого.
— О… дорогой… о-о-о, да… да, да! — вскрикнула она, когда весь мир вокруг нее внезапно разлетелся на куски.
Со стоном выкрикнув ее имя, Маркус в последний раз ворвался в нее. И тяжело рухнул поверх жены, чувствуя, как она цепляется за его плечи и дрожь блаженства сотрясает ее тело.
Теперь он ее муж. Обратного пути нет.
И слава Богу.
Глава 19
Учите свою подопечную на совесть. Иначе, став взрослой, она постарается поскорее забыть все, чему вы ее учили.
Мисс Сайсели Тремейн. Идеальная компаньонка
Усталая Регина уже давно крепко спала, а Маркус все лежал без сна. Наконец-то женщина, которую он страстно желал, принадлежит ему. Раньше ему почему-то казалось, что усилия, которые ему придется приложить, чтобы она оказалась в его постели, притупят его желание. Но он ошибся. Даже сейчас, лежа рядом с ней, он снова мечтал оказаться внутри ее, разбудить ее поцелуем, ласкать ее, возбуждая в ней ответную страсть, пока она…
Нет, остановил он себя. Ей нужно отдохнуть и хоть немного прийти в себя после того, как он так яростно занимался с ней любовью. Маркус от души надеялся, что его безумное желание никак не повредило ей. Что, если его страсть напугала Регину и его молодая жена с утра пораньше сбежит в Лондон в поисках более цивилизованного общества, чем ее необузданный муж?
В попытке прогнать эти мысли, до того как они напоят ядом его кровь, Маркус осторожно уткнулся носом в шелковые волосы Регины и с наслаждением вдохнул знакомый аромат.
И мгновенно успокоился. Он почти не сомневался, что ей понравилось заниматься любовью, даже так неистово и бурно, как прошлой ночью. А когда самое неприятное осталось уже позади, Регина отдавалась ему с такой пылкостью, о которой любой мужчина может только мечтать.
Не просыпаясь, она прижалась к нему, и Маркус со вздохом заключил ее в объятия. Только тогда ему удалось наконец заснуть.
Тусклый рассвет едва начал пробиваться из-за туч, когда его разбудили звуки музыки.
Арфа!
Господи, не иначе как он умер и попал на небеса — всего одна ночь любви с Региной, и пожалуйста!
Но, слегка приоткрыв глаза, Маркус облегченно вздохнул, поняв, что он все еще у себя в Иллирии. Но откуда тогда звуки арфы? Он уже приготовился услышать ангельское пение, когда отчетливое проклятие, произнесенное женским голосом, окончательно развеяло его иллюзии.
Музыка оборвалась. Маркус сел, обвел глазами комнату и в двух шагах от себя обнаружил свою молодую жену. Сидя на стуле, она старательно подбирала какую-то мелодию и что-то бормотала себе под нос.
И при этом была абсолютно голая — в точности как в том его сне!
Его мужское достоинство моментально встрепенулось, разом пробудившись к жизни.
— Надеюсь, ты собираешься будить меня таким образом каждое утро. — Отбросив одеяло, Маркус выбрался из постели, чувствуя невероятное облегчение оттого, что все его ночные страхи оказались вздором.
Регина вздрогнула, вскинула на мужа глаза и нахмурилась:
— Если ты имеешь в виду тот твой сон, где я, обнаженная, играла тебе на арфе, то можешь сразу выбросить это из головы. К слову сказать, играть на арфе голой чертовски неудобно.
На лице у нее было написано такое искреннее возмущение, что Маркус с трудом удержался от смеха.
— Вот как? — только и спросил он, подойдя к ней.
— Эта штука исцарапала мне колени, — пожаловалась она. — А резное дерево постоянно обдирает мне плечо и…
— Ну, такого мы не допустим. — Потянув арфу на себя, Маркус поставил ее стоймя. Потом подал руку жене. — Хотя, должен признаться, зрелище просто ошеломляющее. — И, наклонившись к Регине, прижался губами к ее шее.
— Кстати, так же потрясающе еще вчера выглядел мой дорожный костюм. Вспомни, какие это имело последствия.
Хмыкнув, Маркус накрыл ладонью ее грудь.
Регина судорожно втянула в себя воздух и прижалась лицом к его руке.
Он только этого и ждал. Подхватив жену на руки, Маркус понес ее к постели.
— Что ж, ничего не поделаешь — придется как-то обойтись и без арфы, и без дорожного платья. Ты не против?
Ее ответом был поцелуй.
Немного позже, удовлетворенный и счастливый, Маркус привлек жену к себе. Она охотно свернулась калачиком у него под боком, устроившись головой на его широкой груди.
— Надеюсь, я не сделал тебе больно, дорогая, — виновато пробормотал он. — Наверное, мне следовало дать тебе время хоть немного оправиться.
— Если бы я сама не хотела того же, — лукаво усмехнулась Регина, натягивая на обоих одеяло, — стала бы я тогда чуть свет играть на арфе?! И потом, мне вовсе не больно. А если честно… — Она тихонько засмеялась.
— Что тебя так рассмешило?
— Вспомнила своих приятельниц. Вот дурочки! Слышал бы ты, какие ужасы они рассказывали о первой брачной ночи!
Едва не убедили меня, что моя собственная окажется настоящим кошмаром!
Маркус выразительно вскинул брови:
— Я так полагаю, это должно означать, что в действительности все было несколько иначе?
На губах Регины появилась улыбка настоящей сирены-соблазнительницы.
— Это было умопомрачительно, но ведь ты и сам это знаешь, самодовольный тупица!
— Ну, ты тоже удивила меня, дорогая!
— Тем, что вела себя так бесстыдно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104