– Почему вы хотите убить Гардо?
Улыбка моментально исчезла с лица Танека.
– Он это заслужил.
– Отвечайте на вопрос.
Танек молчал. В конце концов сказал:
– По той же самой причине, что и вы. Он убил близкого мне человека.
– Кого? – Нелл вновь подумала, что почти ничего о Танеке не знает. – Жену? Ребенка?
– Нет, друга.
– Наверно, очень близкого?
Нелл видела, что Николас замкнулся в себе.
– Да, очень, – коротко ответил он. – Хотите еще кофе?
Нелл мотнула головой. Было ясно, что больше говорить о себе он не станет.
Тогда она попробовала зайти с другой стороны:
– Расскажите мне о Гардо.
– Что именно вас интересует?
– Все, что знаете.
Танек криво улыбнулся:
– Уверяю вас, вряд ли мой рассказ доставит вам удовольствие.
– Когда вы с ним впервые столкнулись?
– Несколько лет назад, в Гонконге. Мы занимались одним и тем же бизнесом, хотя сфера его интересов была шире, чем у меня.
– То есть и вы, и он были преступниками, – подытожила Нелл.
Танек пожал плечами:
– Однако моя организация была компактней. Это мой стиль работы.
– Почему?
– Я вовсе не собирался заниматься такого рода бизнесом всю свою жизнь. – И Танек с важным видом добавил: – Вообще-то я всегда мечтал стать нейрохирургом.
Нелл недоверчиво уставилась на него, и Танек хмыкнул:
– Шучу. На самом деле я хотел заработать побольше денег и уйти на покой. Когда человек слишком успешно делает карьеру в незаконном бизнесе, он рискует впасть в одну из двух крайностей; либо заняться наркотиками и навсегда увязнуть в войне с обществом, либо свихнуться на жажде власти, а это еще хуже. Вот почему я всегда действовал крайне деликатно.
– В это трудно поверить, – скептически заметила Нелл.
– О, я был весьма деликатен. – И Танек добавил: – Насколько это было возможно.
– А Гардо, стало быть, деликатным не был.
– Нет, Гардо с самого начала хотел стать Господом Богом. – Николас немного подумал и поправился: – Или же Цезарем Борджиа. Не знаю точно. Возможно, все-таки именно Богом. Таинственность и интриги, окружавшие Цезаря Борджиа, нашему другу, несомненно, импонируют, но вряд ли ему нравится конец жизненного пути прославленного герцога.
Нелл нахмурилась, чувствуя, что Танек пытается увести разговор в сторону.
– Как же вы с ним все-таки встретились?
– Там была одна древнекитайская ваза, на которую мы оба положили глаз. И Гардо велел мне посторониться. Гардо был сильнее, а начнись война, мне это обошлось бы дороже, чем дюжина ваз.
– Понятно.
– Нет, вряд ли вам это понятно, – покачал головой Танек. – На моем месте вы приняли бы вызов и сцепились с оскорбителем не на жизнь, а на смерть.
– Я этого не говорила.
– Я еще в раннем возрасте уяснил: прежде чем ввязываться в драку, нужно прикинуть все «за» и «против». Мне было что терять, и к тому же от меня зависели мои друзья.
– Такие, как Фил Джонсон?
– Да, он был одним из них.
– Он ведь и сейчас работает на вас?
– Время от времени. Когда я скопил достаточно денег, я распустил свою организацию. Кое-кто из моих товарищей не захотел переходить на работу в другие аналогичные организации, где бы их приняли с распростертыми объятиями.
– И вы помогли им начать новую жизнь, да?
– Конечно, не мог же я их просто взять и бросить, – пожал плечами Танек. – Я за них отвечал.
Итак, Танек не предает друзей. Жаль. Нелл не хотела, чтобы этот человек вызывал в ней восхищение. Затеяв разговор, она надеялась как можно больше узнать о Гардо, но получилось так, что одновременно она как бы узнавала и Танека. Решив вернуться к главному, она спросила:
– Вы уступили ему, но он не угомонился и убил вашего друга, да?
– Нет, это произошло позднее. – Танек встал, потянулся. – Однако пора спать.
Снова он от нее отгородился.
– Вы мне почти ничего не рассказали о Гардо, – быстро сказала Нелл.
– Ничего, времени у нас еще много.
– Я не хочу тратить его попусту. – Она встала. – Я знаю, у вас обширные связи. Если мы будем сидеть здесь без дела, не могли бы вы пока выяснить, зачем Гардо понадобилось меня убивать?
– Почему вас это интересует? – То есть как «почему»? Я должна разобраться в той истории. Мне надоело блуждать в потемках.
– Это что, может изменить ваши планы?
– Нет.
– Тогда не отвлекайтесь на второстепенные вещи.
– Для меня это не второстепенная вещь.
Танек смотрел на нее и ничего не говорил. Она поняла, что ее просьба выполнена не будет.
– Ладно. Но прямо с завтрашнего дня вы станете учить меня. Я хочу уметь драться так же, как и вы.
– Вы никогда от своего не отступаетесь, верно?
– Если бы я могла за себя постоять, Марицу не удалось бы сбросить меня с балкона.
И Джилл осталась бы жива…
Эти непроизнесенные слова подразумевались сами собой.
– Начнем послезавтра, – коротко сказал Танек. – Завтра я должен съездить с Джином на ранчо.
– Вы что, тянете время? – с подозрением взглянула на него Нелл.
– Ничего подобного. Успеете еще научиться убивать и калечить. Правда, Гардо и Мариц преподали бы вам эту науку лучше, чем я.
– С меня хватит и вас.
– Не хватит. Кстати говоря, вы подумали, что с вами будет потом? Не так-то просто жить, чувствуя себя убийцей.
– Это будет не убийство, – возразила Нелл.
– Вот видите, вы уже сейчас занимаетесь самообманом. То, что вы намерены предпринять, – самое настоящее убийство. Вы хотите лишить жизни другого человека. Неважно, какими при этом вы руководствуетесь мотивами. Люди с вашим воспитанием приучены с самого детства относиться к акту убийства с отвращением.
– Люди с моим воспитанием нечасто получают такой стимул, какой получила я.
– Это верно. Вы не похожи на ту женщину, с которой я познакомился на Медасе. Но душа-то у вас та же самая. Себя не переделаешь.
– Чушь собачья.
– Вот как? Вы хотите быть холодной, жесткой и решительной. Но с Таней и Питером у вас, по-моему, не очень-то получилось.
– Таня и Питер – одно, Мариц и Гардо – совсем другое.
– Но вы есть вы.
– Вы думаете, у меня это не получится? Ошибаетесь.
– Хотелось бы думать, что не ошибаюсь, – устало вздохнул Николас.
Нелл упрямо покачала головой.
– Послезавтра в восемь утра начинаем. Будьте в спортивной одежде. Завтрак не ешьте. – С этими словами он повернулся и вышел.
Он ошибается, сказала себе Нелл. Она не проявит слабости. Даже если не удастся сохранить холодную отчужденность, ее главную опору и защиту, обратного пути все равно нет.
– Питер, – позвала она. – Пора идти спать…
Оказывается, овчарка и Питер за это время успели отлично подружиться: голова Сэма покоилась на коленях мальчика, и лицо Питера лучилось счастьем.
Значит, если чего-то очень хочешь, может произойти чудо. Танек прав.
Нелл была очень рада за Питера. Парнишка ужасно хотел подружиться с овчаркой, и ему это удалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Улыбка моментально исчезла с лица Танека.
– Он это заслужил.
– Отвечайте на вопрос.
Танек молчал. В конце концов сказал:
– По той же самой причине, что и вы. Он убил близкого мне человека.
– Кого? – Нелл вновь подумала, что почти ничего о Танеке не знает. – Жену? Ребенка?
– Нет, друга.
– Наверно, очень близкого?
Нелл видела, что Николас замкнулся в себе.
– Да, очень, – коротко ответил он. – Хотите еще кофе?
Нелл мотнула головой. Было ясно, что больше говорить о себе он не станет.
Тогда она попробовала зайти с другой стороны:
– Расскажите мне о Гардо.
– Что именно вас интересует?
– Все, что знаете.
Танек криво улыбнулся:
– Уверяю вас, вряд ли мой рассказ доставит вам удовольствие.
– Когда вы с ним впервые столкнулись?
– Несколько лет назад, в Гонконге. Мы занимались одним и тем же бизнесом, хотя сфера его интересов была шире, чем у меня.
– То есть и вы, и он были преступниками, – подытожила Нелл.
Танек пожал плечами:
– Однако моя организация была компактней. Это мой стиль работы.
– Почему?
– Я вовсе не собирался заниматься такого рода бизнесом всю свою жизнь. – И Танек с важным видом добавил: – Вообще-то я всегда мечтал стать нейрохирургом.
Нелл недоверчиво уставилась на него, и Танек хмыкнул:
– Шучу. На самом деле я хотел заработать побольше денег и уйти на покой. Когда человек слишком успешно делает карьеру в незаконном бизнесе, он рискует впасть в одну из двух крайностей; либо заняться наркотиками и навсегда увязнуть в войне с обществом, либо свихнуться на жажде власти, а это еще хуже. Вот почему я всегда действовал крайне деликатно.
– В это трудно поверить, – скептически заметила Нелл.
– О, я был весьма деликатен. – И Танек добавил: – Насколько это было возможно.
– А Гардо, стало быть, деликатным не был.
– Нет, Гардо с самого начала хотел стать Господом Богом. – Николас немного подумал и поправился: – Или же Цезарем Борджиа. Не знаю точно. Возможно, все-таки именно Богом. Таинственность и интриги, окружавшие Цезаря Борджиа, нашему другу, несомненно, импонируют, но вряд ли ему нравится конец жизненного пути прославленного герцога.
Нелл нахмурилась, чувствуя, что Танек пытается увести разговор в сторону.
– Как же вы с ним все-таки встретились?
– Там была одна древнекитайская ваза, на которую мы оба положили глаз. И Гардо велел мне посторониться. Гардо был сильнее, а начнись война, мне это обошлось бы дороже, чем дюжина ваз.
– Понятно.
– Нет, вряд ли вам это понятно, – покачал головой Танек. – На моем месте вы приняли бы вызов и сцепились с оскорбителем не на жизнь, а на смерть.
– Я этого не говорила.
– Я еще в раннем возрасте уяснил: прежде чем ввязываться в драку, нужно прикинуть все «за» и «против». Мне было что терять, и к тому же от меня зависели мои друзья.
– Такие, как Фил Джонсон?
– Да, он был одним из них.
– Он ведь и сейчас работает на вас?
– Время от времени. Когда я скопил достаточно денег, я распустил свою организацию. Кое-кто из моих товарищей не захотел переходить на работу в другие аналогичные организации, где бы их приняли с распростертыми объятиями.
– И вы помогли им начать новую жизнь, да?
– Конечно, не мог же я их просто взять и бросить, – пожал плечами Танек. – Я за них отвечал.
Итак, Танек не предает друзей. Жаль. Нелл не хотела, чтобы этот человек вызывал в ней восхищение. Затеяв разговор, она надеялась как можно больше узнать о Гардо, но получилось так, что одновременно она как бы узнавала и Танека. Решив вернуться к главному, она спросила:
– Вы уступили ему, но он не угомонился и убил вашего друга, да?
– Нет, это произошло позднее. – Танек встал, потянулся. – Однако пора спать.
Снова он от нее отгородился.
– Вы мне почти ничего не рассказали о Гардо, – быстро сказала Нелл.
– Ничего, времени у нас еще много.
– Я не хочу тратить его попусту. – Она встала. – Я знаю, у вас обширные связи. Если мы будем сидеть здесь без дела, не могли бы вы пока выяснить, зачем Гардо понадобилось меня убивать?
– Почему вас это интересует? – То есть как «почему»? Я должна разобраться в той истории. Мне надоело блуждать в потемках.
– Это что, может изменить ваши планы?
– Нет.
– Тогда не отвлекайтесь на второстепенные вещи.
– Для меня это не второстепенная вещь.
Танек смотрел на нее и ничего не говорил. Она поняла, что ее просьба выполнена не будет.
– Ладно. Но прямо с завтрашнего дня вы станете учить меня. Я хочу уметь драться так же, как и вы.
– Вы никогда от своего не отступаетесь, верно?
– Если бы я могла за себя постоять, Марицу не удалось бы сбросить меня с балкона.
И Джилл осталась бы жива…
Эти непроизнесенные слова подразумевались сами собой.
– Начнем послезавтра, – коротко сказал Танек. – Завтра я должен съездить с Джином на ранчо.
– Вы что, тянете время? – с подозрением взглянула на него Нелл.
– Ничего подобного. Успеете еще научиться убивать и калечить. Правда, Гардо и Мариц преподали бы вам эту науку лучше, чем я.
– С меня хватит и вас.
– Не хватит. Кстати говоря, вы подумали, что с вами будет потом? Не так-то просто жить, чувствуя себя убийцей.
– Это будет не убийство, – возразила Нелл.
– Вот видите, вы уже сейчас занимаетесь самообманом. То, что вы намерены предпринять, – самое настоящее убийство. Вы хотите лишить жизни другого человека. Неважно, какими при этом вы руководствуетесь мотивами. Люди с вашим воспитанием приучены с самого детства относиться к акту убийства с отвращением.
– Люди с моим воспитанием нечасто получают такой стимул, какой получила я.
– Это верно. Вы не похожи на ту женщину, с которой я познакомился на Медасе. Но душа-то у вас та же самая. Себя не переделаешь.
– Чушь собачья.
– Вот как? Вы хотите быть холодной, жесткой и решительной. Но с Таней и Питером у вас, по-моему, не очень-то получилось.
– Таня и Питер – одно, Мариц и Гардо – совсем другое.
– Но вы есть вы.
– Вы думаете, у меня это не получится? Ошибаетесь.
– Хотелось бы думать, что не ошибаюсь, – устало вздохнул Николас.
Нелл упрямо покачала головой.
– Послезавтра в восемь утра начинаем. Будьте в спортивной одежде. Завтрак не ешьте. – С этими словами он повернулся и вышел.
Он ошибается, сказала себе Нелл. Она не проявит слабости. Даже если не удастся сохранить холодную отчужденность, ее главную опору и защиту, обратного пути все равно нет.
– Питер, – позвала она. – Пора идти спать…
Оказывается, овчарка и Питер за это время успели отлично подружиться: голова Сэма покоилась на коленях мальчика, и лицо Питера лучилось счастьем.
Значит, если чего-то очень хочешь, может произойти чудо. Танек прав.
Нелл была очень рада за Питера. Парнишка ужасно хотел подружиться с овчаркой, и ему это удалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89