– Извините, сорвалось. Увлекся орнитологическими аллегориями. На самом деле вы совершенно правы. Значит, Джоэл сотворил лебедя не только внешне, но и внутренне?
Нелл покачала головой:
– Нет, я еще далека от совершенства. Какое там – я вся в смятении. Но вы, например, знаете, кто вы и зачем живете. И Таня тоже знает.
Она посмотрела ему в лицо и увидела, что Николас больше не улыбается, а смотрит на нее с напряженным вниманием.
Отведя взгляд, она попыталась свести разговор к шутке:
– Таня – прекрасный лебедь, а вы – хищный ястреб, охотящийся за цыплятами.
– Очень может быть, – рассеянно обронил Танек, по-прежнему глядя на нее все тем же странным взглядом.
Нелл поежилась – с гор дунуло ледяным ветром.
– Застегните куртку, – сказал Танек.
Она не пошевелилась.
– Застегните куртку, – повторил он. – Ночью здесь холодает.
Ей ужасно не хотелось ему подчиняться, но упрямиться было глупо, и Нелл застегнулась.
– Не учите меня жизни, – все же огрызнулась она. – Я долго обходилась на свете и без вас.
– Обходились, но не слишком хорошо, – с неожиданным ожесточением произнес Танек. – Об вас вытирали ноги все кому не лень. Отказались от профессии, вышли замуж за человека, которому было на вас наплевать, а потом…
– Ничего подобного! – возмутилась Нелл, застигнутая врасплох этой атакой. – Ричард любил меня. Это я не могла ответить ему тем же.
– Не верю. Он манипулировал вашими чувствами. Даже сейчас это продолжается…
– Ричард умер. Перестаньте говорить о нем гадости.
– Не перестану! – Танек посмотрел ей в глаза. – Признайтесь же наконец, что этот сукин сын вас использовал! Обзавелся милой, хорошо воспитанной женушкой, которая беспрекословно ему подчинялась, никогда не говорила «нет», да еще считала себя по гроб обязанной благородному красавцу, который снизошел до брака с ней.
– Заткнитесь! – крикнула Нелл. – Почему вы суете нос не в свое дело?
– Почему? Да потому, что вы мне нравитесь и я вас хочу, черт подери!
У нее перехватило дыхание:
– Что-что?
– Что слышали. – Николас повысил голос. – Может быть, мне использовать более расхожее выражение? Какой язык предпочитаете – английский, китайский?
– Я вообще не желаю этого слышать, – тихим голосом ответила она.
– Знаю. Я сказал вам это вовсе не для того, чтобы затащить вас в постель. Я прекрасно понимаю, что к этому вы не готовы.
– Зачем тогда нужно было…
– Захотел – и сказал, – отрезал Николас. – Мне надоело воевать с самим собой. К тому же не вредно было натолкнуть вас на эту мысль. Вдруг мне все-таки повезет.
Она облизнула губы:
– Лучше бы вы ничего не говорили. Теперь нам будет некомфортно.
– До сих пор некомфортно было только мне. Вдвоем веселей.
Взгляд Нелл непроизвольно скользнул вниз по его телу и тут же воровато метнулся в сторону.
– Простите. Я не имела в виду… То есть я хочу сказать…
– Вы, наверно, предпочли бы спрятать голову под подушку и делать вид, что ничего такого не происходит? – зло спросил Танек. – По-моему, именно этим вы и занимаетесь все последние недели.
– Ничего подобного! Я не знаю…
– Знаете. Это было трудно не заметить.
– Вы умеете скрывать свои чувства.
Он криво улыбнулся.
– Не до такой степени. Чувства такого рода скрыть трудно.
Может быть, она и в самом деле прятала голову в песок? Очевидно, так. Проигнорировала слова Михаэлы, потому что не хотела об этом думать.
– Я не хочу, чтобы это произошло…
– Еще бы! Ведь секс отвлекает, не правда ли? Может быть, все-таки втиснем немного эротики где-нибудь в антракте между убийствами?
– К чему этот сарказм?
– Сарказм – единственное удовлетворение, которое мне доступно.
– Используйте кого-нибудь другого в качестве мишени для своих острот. – Тут ей в голову пришла неожиданная мысль. – Вы что же, прекращаете уроки?
– Нет, вы просто фантастическая женщина! – воскликнул Танек.
– Да или нет?
– Я способен справиться со своим телом. – Но же он добавил: – В большинстве случаев.
– Вот и хорошо. – Нелл отставила в сторону остывший кофе. – Значит, это не помешает нашим занятиям.
– Если вы уляжетесь со мной в постель, это тоже ничему не помешает. Я же не прошу вас связывать со мной всю вашу жизнь.
– Вы не понимаете. Я – человек другой породы. – Нелл прикусила губу. – Я не могу вот так просто… Поймите вы, за всю свою жизнь я занималась сексом всего с двумя мужчинами.
– Но вам нравилось это занятие?
– Конечно, нравилось.
– Так попробуйте третьего. Вы ведь сами говорили, что Нелл Калдер умерла. Зачем же цепляться за обрывки морали. – Он беззаботно улыбнулся. – Я приглашаю в постель не Нелл Калдер, а Еву Биллингс. Это живая полноценная женщина, которая меня вполне устраивает.
Нелл нахмурилась.
– Не говорите глупостей. Мне жаль, что вы завели этот пустой и никчемный разговор.
– Не такой уж никчемный. Теперь вы знаете, что у меня в голове не только спортзал. – Он расстелил на земле одеяло. – Подумайте только, как хорошо нам будет вместе. – Лег, закрыл глаза. – Все будет восхитительно, Нелл. Недаром же меня воспитали в борделе.
Нелл вспыхнула и насмешливо ответила:
– Вы покинули бордель, когда вам было восемь лет.
Он открыл один глаз:
– Я был вундеркиндом.
Тут уже Нелл зажмурила глаза и натянула на лицо одеяло.
– Чушь собачья.
– А вы проверьте.
Пора спать, сказала себе Нелл. Танек сделал ей предложение, она ответила отказом. Только и всего. Никаких причин для расстройства, Он человек цивилизованный, понимает, что «нет» значит «нет».
Но в то же время Танек привык своего добиваться. Такой легко не сдастся, Насиловать ее он, конечно, не станет, но домогаться все равно будет.
Домогательства – это не страшно. На любые слова найдется ответ. Вовсе ни к чему ей теперь эмоции и безрассудства, неразрывно связанные с сексом. Нужно сохранить хладнокровие и целеустремленность, а также отрешенность.
Она открыла глаза и увидела, что Танек уже спит, откинув руку в сторону. Это была сильная, красивая, мужественная рука с аккуратно подстриженными ногтями, Нелл очень хорошо успела изучить эту руку. Она может быть опасным, даже смертельным оружием. Но сейчас рука выглядела вовсе не опасной, а просто мужественной… Когда-то Нелл очень любила рисовать руки, в них есть что-то мистическое. Руки могут построить город, создать великое произведение искусства, быть жестокими или нежными, доставлять боль или наслаждение.
И Танек тоже таков.
Глядя на его руку, Нелл неожиданно для себя млела, как последняя дура. За что такая напасть? Чувственности в ее нынешней жизни не место.
Увы, она разбужена, и теперь ее не усыпить. Если усыпить нельзя, то можно контролировать. Глядишь, как-нибудь обойдется.
Она вновь зажмурилась, вдыхая запах травы, костра, ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Нелл покачала головой:
– Нет, я еще далека от совершенства. Какое там – я вся в смятении. Но вы, например, знаете, кто вы и зачем живете. И Таня тоже знает.
Она посмотрела ему в лицо и увидела, что Николас больше не улыбается, а смотрит на нее с напряженным вниманием.
Отведя взгляд, она попыталась свести разговор к шутке:
– Таня – прекрасный лебедь, а вы – хищный ястреб, охотящийся за цыплятами.
– Очень может быть, – рассеянно обронил Танек, по-прежнему глядя на нее все тем же странным взглядом.
Нелл поежилась – с гор дунуло ледяным ветром.
– Застегните куртку, – сказал Танек.
Она не пошевелилась.
– Застегните куртку, – повторил он. – Ночью здесь холодает.
Ей ужасно не хотелось ему подчиняться, но упрямиться было глупо, и Нелл застегнулась.
– Не учите меня жизни, – все же огрызнулась она. – Я долго обходилась на свете и без вас.
– Обходились, но не слишком хорошо, – с неожиданным ожесточением произнес Танек. – Об вас вытирали ноги все кому не лень. Отказались от профессии, вышли замуж за человека, которому было на вас наплевать, а потом…
– Ничего подобного! – возмутилась Нелл, застигнутая врасплох этой атакой. – Ричард любил меня. Это я не могла ответить ему тем же.
– Не верю. Он манипулировал вашими чувствами. Даже сейчас это продолжается…
– Ричард умер. Перестаньте говорить о нем гадости.
– Не перестану! – Танек посмотрел ей в глаза. – Признайтесь же наконец, что этот сукин сын вас использовал! Обзавелся милой, хорошо воспитанной женушкой, которая беспрекословно ему подчинялась, никогда не говорила «нет», да еще считала себя по гроб обязанной благородному красавцу, который снизошел до брака с ней.
– Заткнитесь! – крикнула Нелл. – Почему вы суете нос не в свое дело?
– Почему? Да потому, что вы мне нравитесь и я вас хочу, черт подери!
У нее перехватило дыхание:
– Что-что?
– Что слышали. – Николас повысил голос. – Может быть, мне использовать более расхожее выражение? Какой язык предпочитаете – английский, китайский?
– Я вообще не желаю этого слышать, – тихим голосом ответила она.
– Знаю. Я сказал вам это вовсе не для того, чтобы затащить вас в постель. Я прекрасно понимаю, что к этому вы не готовы.
– Зачем тогда нужно было…
– Захотел – и сказал, – отрезал Николас. – Мне надоело воевать с самим собой. К тому же не вредно было натолкнуть вас на эту мысль. Вдруг мне все-таки повезет.
Она облизнула губы:
– Лучше бы вы ничего не говорили. Теперь нам будет некомфортно.
– До сих пор некомфортно было только мне. Вдвоем веселей.
Взгляд Нелл непроизвольно скользнул вниз по его телу и тут же воровато метнулся в сторону.
– Простите. Я не имела в виду… То есть я хочу сказать…
– Вы, наверно, предпочли бы спрятать голову под подушку и делать вид, что ничего такого не происходит? – зло спросил Танек. – По-моему, именно этим вы и занимаетесь все последние недели.
– Ничего подобного! Я не знаю…
– Знаете. Это было трудно не заметить.
– Вы умеете скрывать свои чувства.
Он криво улыбнулся.
– Не до такой степени. Чувства такого рода скрыть трудно.
Может быть, она и в самом деле прятала голову в песок? Очевидно, так. Проигнорировала слова Михаэлы, потому что не хотела об этом думать.
– Я не хочу, чтобы это произошло…
– Еще бы! Ведь секс отвлекает, не правда ли? Может быть, все-таки втиснем немного эротики где-нибудь в антракте между убийствами?
– К чему этот сарказм?
– Сарказм – единственное удовлетворение, которое мне доступно.
– Используйте кого-нибудь другого в качестве мишени для своих острот. – Тут ей в голову пришла неожиданная мысль. – Вы что же, прекращаете уроки?
– Нет, вы просто фантастическая женщина! – воскликнул Танек.
– Да или нет?
– Я способен справиться со своим телом. – Но же он добавил: – В большинстве случаев.
– Вот и хорошо. – Нелл отставила в сторону остывший кофе. – Значит, это не помешает нашим занятиям.
– Если вы уляжетесь со мной в постель, это тоже ничему не помешает. Я же не прошу вас связывать со мной всю вашу жизнь.
– Вы не понимаете. Я – человек другой породы. – Нелл прикусила губу. – Я не могу вот так просто… Поймите вы, за всю свою жизнь я занималась сексом всего с двумя мужчинами.
– Но вам нравилось это занятие?
– Конечно, нравилось.
– Так попробуйте третьего. Вы ведь сами говорили, что Нелл Калдер умерла. Зачем же цепляться за обрывки морали. – Он беззаботно улыбнулся. – Я приглашаю в постель не Нелл Калдер, а Еву Биллингс. Это живая полноценная женщина, которая меня вполне устраивает.
Нелл нахмурилась.
– Не говорите глупостей. Мне жаль, что вы завели этот пустой и никчемный разговор.
– Не такой уж никчемный. Теперь вы знаете, что у меня в голове не только спортзал. – Он расстелил на земле одеяло. – Подумайте только, как хорошо нам будет вместе. – Лег, закрыл глаза. – Все будет восхитительно, Нелл. Недаром же меня воспитали в борделе.
Нелл вспыхнула и насмешливо ответила:
– Вы покинули бордель, когда вам было восемь лет.
Он открыл один глаз:
– Я был вундеркиндом.
Тут уже Нелл зажмурила глаза и натянула на лицо одеяло.
– Чушь собачья.
– А вы проверьте.
Пора спать, сказала себе Нелл. Танек сделал ей предложение, она ответила отказом. Только и всего. Никаких причин для расстройства, Он человек цивилизованный, понимает, что «нет» значит «нет».
Но в то же время Танек привык своего добиваться. Такой легко не сдастся, Насиловать ее он, конечно, не станет, но домогаться все равно будет.
Домогательства – это не страшно. На любые слова найдется ответ. Вовсе ни к чему ей теперь эмоции и безрассудства, неразрывно связанные с сексом. Нужно сохранить хладнокровие и целеустремленность, а также отрешенность.
Она открыла глаза и увидела, что Танек уже спит, откинув руку в сторону. Это была сильная, красивая, мужественная рука с аккуратно подстриженными ногтями, Нелл очень хорошо успела изучить эту руку. Она может быть опасным, даже смертельным оружием. Но сейчас рука выглядела вовсе не опасной, а просто мужественной… Когда-то Нелл очень любила рисовать руки, в них есть что-то мистическое. Руки могут построить город, создать великое произведение искусства, быть жестокими или нежными, доставлять боль или наслаждение.
И Танек тоже таков.
Глядя на его руку, Нелл неожиданно для себя млела, как последняя дура. За что такая напасть? Чувственности в ее нынешней жизни не место.
Увы, она разбужена, и теперь ее не усыпить. Если усыпить нельзя, то можно контролировать. Глядишь, как-нибудь обойдется.
Она вновь зажмурилась, вдыхая запах травы, костра, ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89