Пусть Топаз была женщиной Риккардо Лазаро, но сейчас ее хотел он, Флетчер Бронсон.
Флетч печально улыбнулся, заметив, что уже отправил в прошлое отношения Топаз и Лазаро. Что ж, они уйдут в прошлое, эти самые отноше­ния, вдруг твердо решил он. Этот проклятый остров отнял у него то, что ему принадлежало, а теперь он возьмет кое-что взамен. Нечего ей ос­таваться тут, рискуя свободой или даже жизнью. Он позаботится о Топаз, позаботится о том, чтобы она не была такой худой и хрупкой. Флетч тут же почти с ненавистью упрекнул себя в том, что пытается подвести базу под свои желания, оправдать их благородной целью. Почему просто не признать, что он готов на все, чтобы заполу­чить эту женщину. На все, невзирая на обстоя­тельства.
И вдруг он понял, что его не просто влечет к Саманте – он испытывает к ней нежность, же­лание заботиться о ней, и именно поэтому ему стыдно просто взять и овладеть ею, пусть даже девушка будет не против.
– Вот, – Саманта обернулась к нему, сияя от восторга. – Смотрите – разве это не пре­красно?
Проследив глазами за ее взглядом, Флетч медленно кивнул.
– Действительно очень красиво.
«Окошко» Саманты оказалось естественным разломом в стене пещеры, который начинался в двух футах над землей и тянулся на восемь футов вверх и на пять в ширину. Отсюда действительно открывался вид потрясающей красоты. Лунный свет отражался в темных водах озера, окружен­ного величественными зелеными деревьями, гус­тая листва которых отбрасывала повсюду при­чудливые тени.
Саманта смотрела на Флетча, и в глазах ее ясно читалось разочарование.
– Неужели вам не нравится?
– Я ведь сказал – пейзаж просто прекрасен.
– Но вы говорите это неискренне. – Она вдруг схватила его за руку. – Я же вижу. Не уже ли у вас никогда не меняется выражение лица? Скажите, о чем вы сейчас думаете?
Он боялся, что то, о чем он думал, было уже слишком хорошо заметно. Каждый мускул его тела отозвался легкой дрожью, он испытал неве­роятное возбуждение от одного невинного при­косновения Саманты. На виске его пульсирова­ла голубая жилка.
Словно почувствовав что-то неладное, Са­манта отдернула руку и со смущенным смешком сделала шаг назад.
– Извините. Это было грубо с моей стороны. Конечно, вам пришлось научиться ничем не выдавать свои чувства. Ведь для бизнеса это просто необходимо. – Она задиристо вздернула подбо­родок. – И все же я сказала правду. Окружаю­щим наверняка не по себе, когда они видят это ваше непроницаемое, каменное лицо.
– Уверяю тебя, когда я чего-то хочу, то дово­жу это до сведения окружающих самым недву­смысленным образом, – сухо отрезал Флетч. – По крайней мере до сих пор никто не жаловался.
– Может быть, они знают, чего вы хотите, – сказала Саманта. – Но они понятия не имеют, о чем вы думаете.
Флетч внимательно изучал девушку.
– А тебе так важно знать, о чем я думаю?
–Да.
Несколько секунд Флетч молчал, затем лицо его озарилось улыбкой.
– Что ж, попытаюсь дать тебе то, чего ты хо­чешь. Попроси – и получишь.
Почему она не поняла сразу, как красив этот мужчина? Конечно, он не был таким красавчи­ком, как Риккардо, но когда Флетч улыбался, все вокруг словно озарялось солнечным светом. У То­паз снова перехватило дыхание, и она с ужасом почувствовала, как начинает сладко ныть внизу живота. Что с ней происходит? Она не настолько глупа, чтобы не понимать, что с каждой секун­дой тело ее все острее ощущает близость Флетчера Бронсона. И остановить это невозможно. К то­му же Саманта вовсе не была уверена, что хочет останавливаться. Она была смущена и испугана тем, что происходит, но это позволяло ей вспом­нить, что она, черт возьми, жива, и помогало по­бороть страх.
– Ну же? – Флетч вопросительно смотрел на девушку.
Она подошла поближе к «окошку» и жадно вдохнула воздух, полный запахов ночного леса.
– Я не стану пользоваться вашим великодушием. Пока не стану. Но взамен попрошу вас сделать для меня кое-что, когда вы выберетесь с острова. Позаботьтесь о том, чтобы Люси получи­ла необходимую ей помощь. У нас есть на Барба­досе союзники, которые предоставят деньги и готовы все организовать, но Люси…
– Люси – та девочка, с которой ты говорила у вертолета? Она выглядела очень расстроенной. И какая же помощь ей требуется?
– Люси изнасиловали несколько солдат в Аб­батстве. Это обычная техника их допросов. – Саманта продолжала смотреть на раскинувшееся внизу озеро. – Эти негодяи думали, что отец Люси владеет нужной им информацией. Представляе­те, какая это травма для ребенка.
– Догадываюсь! – Голос Флетчера прозву­чал так необычно, что Саманта невольно огляну­лась. В глазах его горело холодное бешенство. – Боже мой! – воскликнул он. – Что же за мон­стры засели в этом вашем Аббатстве?
Саманта молчала.
– Они убили твоего отца, – хрипло произ­нес Флетч. – Должно быть, и тебе хочется убить кого-нибудь из них.
– Сначала хотелось.
– А сейчас уже нет?
Топаз устало покачала головой.
– Ненависть пожирает душу человека до тех пор, пока ничего не останется. И тогда ты стано­вишься таким же, как те, кого ненавидишь. Поэ­тому я стараюсь очистить душу от ненависти. Лучше попытаться изменить плохое на хорошее и врачевать старые раны.
– Наверное, ты права, но я бы не смог на твоем месте относиться к этому так философски. Я сам с удовольствием нанес бы пару ран.
– Зло порождает зло. Кто-то должен остано­виться, чтобы не плодить его дальше, – тихо произнесла Саманта.
Но Флетч видел, что губы ее снова дрожат, а руки отчаянно сжимают фонарь. В душе Саман­ты снова проснулись хорошо знакомые страхи. Не стоило позволять себе снова вспоминать ужасы прошлого.
Сейчас в ней не осталось почти ничего от от­чаянной, готовой на все Топаз. Перед Флетчем стояла испуганная и одинокая женщина, кото­рую так хотелось обогреть и защитить.
Не в силах больше сдерживаться, он заклю­чил Саманту в объятия и завладел ее губами. По телу его пробежала легкая дрожь. На смену нежности пришло вдруг такое острое возбуждение, какого Флетч не испытывал никогда в жизни.
И Саманта ответила на его поцелуи. Сначала робко, потом смелее… Ей так хотелось забыться в объятиях этого едва знакомого ей человека. Пока он обнимал ее, она могла ни о чем не ду­мать, ничего не бояться… Да она и не могла ни о чем думать. У нее кружилась голова, и время словно остановилось.
А Флетч, казалось, сошел с ума. Никогда еще он не чувствовал такого полного родства с кем бы то ни было. То, что эта хрупкая девочка, почти ребенок, так самозабвенно целовала его, словно отдавая ему свою душу, показалось ему чудом. Ему хотелось сейчас одного – овладеть ею прямо здесь, сейчас, не думая о последстви­ях – да и когда он о них думал!
И все же что-то остановило его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38