Мне об этом ничего неизвестно.
Женщина резко вскинула голову. Бледная кожа под розовым узором из синяков делала ее похожей на привидение, черные очи напоминали глаза оленя, почуявшего опасность.
– Знаю, я ваша должница, милорд. Однако это не дает вам права устраивать мне допрос.
– Кто еще мог вселить в вас такой ужас? Только супруг. Только он имеет над вами такую власть.
– Мои дела не имеют к вам ни малейшего касательства.
– Они стали касаться меня в тот миг, как я вытащил вас из океана. – Райдер шагнул вперед, движимый этой совершенно новой для него остротой ощущений. – Зачем нам скрывать от меня правду? Я один из немногих в Англии, способный оказать вам содействие, каким бы серьезным ни оказалось ваше затруднение.
– У меня одно затруднение, милорд, оно заключается в том, что я промокла, продрогла и устала. У вас, должно быть, свои заботы. Вот и займитесь ими.
– Поймите, я не могу вас оставить.
Брякнула дверная щеколда.
– Войдите! – отозвался Райдер.
Женщина-загадка отошла в сторону и, волоча за собой по полу плащ, присела на сундук возле стены.
В комнату вошли Мэри с Эллис. Одна несла стопку свежих простыней, возвышавшихся поверх грелки, другая – поднос. Метнув застенчивый взгляд на Райдера, Эллис опустила поднос на столик у камина и принялась помогать второй горничной стелить постель.
– Что-нибудь еще, милорд? – обратилась к Райдеру Мэри, когда все было сделано.
– Кадку и лохани с горячей водой, – сказал он. – А еще туалетные принадлежности – все, что может понадобиться леди.
– Вода греется, милорд. Ванну принесет Дженкинс. – Горничные, сделав реверанс, удалились.
Райдер осмотрел поднос.
– Ага, горячее вино! Хозяин не пожалел самого лучшего. В «Веселом монархе» прежде, пока оползень не наделал бед, имелся недурной запас вин.
Незнакомка, кутаясь в плащ, пристально взглянула на него:
– Почему вы отказываете мне в помощи?
– Я вам в ней не отказываю.
– Мне нельзя здесь оставаться. Я должна уехать!
– Только после того, как отдохнете и поедите. – Райдер наполнил два бокала. – Выпейте вина! Вам станет лучше.
В коридоре послышался лязг. Райдер решительно приблизился к двери и, резко распахнув ее настежь, увидел на пороге Дженкинса с ванной в сопровождении вереницы слуг, несших лохани с горячей водой.
– Примите ванну, – сказал Райдер. – Пусть вас ничто не тревожит. Никто вас здесь не найдет. Я обо всем позабочусь.
И, не оглядываясь, Райдер покинул комнату.
Как только прислуга покинула комнату, Миракл скинула мокрый плащ и освободилась от остатков разорванного корсета и сорочки. Горячая вода коснулась ран, заставив женщину сморщиться от боли. Она откинулась в ванне, оказавшись в ореоле собственных волос.
Однако разрушительная усталость, овладевшая ею, сделала свое дело. Миракл манила в свои объятия постель с уютной грелкой. Если прилечь на пару минут, вреда от этого, разумеется, не будет.
Она выбралась из ванны и, завернувшись в теплое полотенце, наклонилась к огню, чтобы высушить волосы. Ей принесли щетку для волос и гребешок, даже ароматную пудру для тела – все, чтобы угодить даме. Или мужчине?
Миракл бросила полотенце на пол и повесила плащ лорда Райдерборна поблизости от себя, чтобы можно было до него дотянуться. Затем в облаке пьянящего благоухания, с распущенными волосами, теплой шелковой волной ниспадавшими ей на плечи, легла в постель.
Она пробудилась от бешеного сердцебиения. Дверь с шумом распахнулась. В коридоре эхом отдавались мужские голоса. В темноте, поблескивая, плясали ослепительные огни. Значит, поздно! Слишком поздно! Теперь ее нагой потащат на смерть.
Будь они все прокляты!
Миракл схватила плащ, вскочила с кровати и метнулась к окну, пытаясь одолеть оконную створку. Шансов остаться в живых, спрыгнув во двор с такой высоты, практически нет, но такая смерть лучше, чем виселица!
Ее запястье сжала чья-то рука. Горячее дыхание, гневное и учащенное, обожгло щеку.
– Что вы затеяли, черт вас возьми?
Миракл подняла глаза и увидела лорда Райдерборна. Она посмотрела поверх его плеча. Громыхая ведрами, одни слуги вычерпывали из ванны остывшую воду. Другие зажигали свечи, устанавливали перед камином стол со стульями. Горничные внесли подносы с горячей едой. Испытывая невероятное облегчение и дьявольскую радость, Миракл закрыла глаза, наполнившиеся слезами.
Дверь за слугами затворилась, и Миракл осталась наедине со своим спасителем.
– Вы обещали, что не будете пытаться покончить с собой. – Его пальцы на ее запястье жгли ей кожу. – Неужто ваше слово ничего не стоит?
– Я сказала, что не сделаю этого без веской на то причины.
– И что же, этот ужин – достаточно веская на то причина? – спросил он. – У вас столь специфические гастрономические предпочтения, что в «Веселом монархе» их удовлетворить не смогут?
– Вовсе нет, милорд. Пахнет, право, божественно, и я страшно проголодалась.
– Я тоже.
– Тогда давайте ужинать, – сказала Миракл.
– Я хочу, чтобы вы доверяли мне, – сказал Райдер. – Неужели в этом желании нет никакого резона?
– Не знаю. Может быть, дело вовсе не в резонах?
– Ах, оставьте! Любой джентльмен спас бы и тонущую собаку, ничего не ожидая в качестве благодарности за спасение.
– Тогда почему вы удерживаете меня здесь против моей воли?
– Потому что у меня большие возможности, кроме того, вам лучше подкрепиться как следует и выспаться, прежде чем принимать следующее решение. Я принес вам одежду. Она вон там! На кровати. Кое-что должно вам подойти. Никто не найдет вас здесь, даже ваш муж.
Миракл судорожно сглотнула:
– У меня нет мужа.
– В вашем сердце, после того, что он учинил над вами, – скорее всего. Но, если вы пожелаете, я смогу сделать так, чтобы это стало реальностью.
– Я и без того ваша должница, милорд.
– Любой долг такого рода легко прощается. Что за важность?
Миракл закусила губу.
– Для меня это важно.
– Важен только долг чести, – настойчиво проговорил Райдер. – Нравится нам с вами это или нет, а я за вас в ответе и настаиваю, чтобы вы оставались здесь. Вы не можете уехать, не приняв моей помощи или не объяснив, почему я не должен вам помогать. Вы согласны?
Миракл еще плотнее запахнула плащ.
– Ничего другого не остается.
Райдер подступил к ней ближе, великолепный в своей мужской силе.
– Даете слово?
Миракл заглянула ему в глаза и увидела, как в них сквозь привычную надменность – неизбежную спутницу власти – проглядывает искренняя забота. Что еще было во взгляде этих зеленых глаз, он возможно, и сам не знал. Но Миракл знала.
– Даю вам слово, лорд Райдерборн, что не покину эту комнату, не открыв вам правды или не приняв вашей помощи.
– Стало быть, договорились, – сказал он. – Ловлю вас на слове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Женщина резко вскинула голову. Бледная кожа под розовым узором из синяков делала ее похожей на привидение, черные очи напоминали глаза оленя, почуявшего опасность.
– Знаю, я ваша должница, милорд. Однако это не дает вам права устраивать мне допрос.
– Кто еще мог вселить в вас такой ужас? Только супруг. Только он имеет над вами такую власть.
– Мои дела не имеют к вам ни малейшего касательства.
– Они стали касаться меня в тот миг, как я вытащил вас из океана. – Райдер шагнул вперед, движимый этой совершенно новой для него остротой ощущений. – Зачем нам скрывать от меня правду? Я один из немногих в Англии, способный оказать вам содействие, каким бы серьезным ни оказалось ваше затруднение.
– У меня одно затруднение, милорд, оно заключается в том, что я промокла, продрогла и устала. У вас, должно быть, свои заботы. Вот и займитесь ими.
– Поймите, я не могу вас оставить.
Брякнула дверная щеколда.
– Войдите! – отозвался Райдер.
Женщина-загадка отошла в сторону и, волоча за собой по полу плащ, присела на сундук возле стены.
В комнату вошли Мэри с Эллис. Одна несла стопку свежих простыней, возвышавшихся поверх грелки, другая – поднос. Метнув застенчивый взгляд на Райдера, Эллис опустила поднос на столик у камина и принялась помогать второй горничной стелить постель.
– Что-нибудь еще, милорд? – обратилась к Райдеру Мэри, когда все было сделано.
– Кадку и лохани с горячей водой, – сказал он. – А еще туалетные принадлежности – все, что может понадобиться леди.
– Вода греется, милорд. Ванну принесет Дженкинс. – Горничные, сделав реверанс, удалились.
Райдер осмотрел поднос.
– Ага, горячее вино! Хозяин не пожалел самого лучшего. В «Веселом монархе» прежде, пока оползень не наделал бед, имелся недурной запас вин.
Незнакомка, кутаясь в плащ, пристально взглянула на него:
– Почему вы отказываете мне в помощи?
– Я вам в ней не отказываю.
– Мне нельзя здесь оставаться. Я должна уехать!
– Только после того, как отдохнете и поедите. – Райдер наполнил два бокала. – Выпейте вина! Вам станет лучше.
В коридоре послышался лязг. Райдер решительно приблизился к двери и, резко распахнув ее настежь, увидел на пороге Дженкинса с ванной в сопровождении вереницы слуг, несших лохани с горячей водой.
– Примите ванну, – сказал Райдер. – Пусть вас ничто не тревожит. Никто вас здесь не найдет. Я обо всем позабочусь.
И, не оглядываясь, Райдер покинул комнату.
Как только прислуга покинула комнату, Миракл скинула мокрый плащ и освободилась от остатков разорванного корсета и сорочки. Горячая вода коснулась ран, заставив женщину сморщиться от боли. Она откинулась в ванне, оказавшись в ореоле собственных волос.
Однако разрушительная усталость, овладевшая ею, сделала свое дело. Миракл манила в свои объятия постель с уютной грелкой. Если прилечь на пару минут, вреда от этого, разумеется, не будет.
Она выбралась из ванны и, завернувшись в теплое полотенце, наклонилась к огню, чтобы высушить волосы. Ей принесли щетку для волос и гребешок, даже ароматную пудру для тела – все, чтобы угодить даме. Или мужчине?
Миракл бросила полотенце на пол и повесила плащ лорда Райдерборна поблизости от себя, чтобы можно было до него дотянуться. Затем в облаке пьянящего благоухания, с распущенными волосами, теплой шелковой волной ниспадавшими ей на плечи, легла в постель.
Она пробудилась от бешеного сердцебиения. Дверь с шумом распахнулась. В коридоре эхом отдавались мужские голоса. В темноте, поблескивая, плясали ослепительные огни. Значит, поздно! Слишком поздно! Теперь ее нагой потащат на смерть.
Будь они все прокляты!
Миракл схватила плащ, вскочила с кровати и метнулась к окну, пытаясь одолеть оконную створку. Шансов остаться в живых, спрыгнув во двор с такой высоты, практически нет, но такая смерть лучше, чем виселица!
Ее запястье сжала чья-то рука. Горячее дыхание, гневное и учащенное, обожгло щеку.
– Что вы затеяли, черт вас возьми?
Миракл подняла глаза и увидела лорда Райдерборна. Она посмотрела поверх его плеча. Громыхая ведрами, одни слуги вычерпывали из ванны остывшую воду. Другие зажигали свечи, устанавливали перед камином стол со стульями. Горничные внесли подносы с горячей едой. Испытывая невероятное облегчение и дьявольскую радость, Миракл закрыла глаза, наполнившиеся слезами.
Дверь за слугами затворилась, и Миракл осталась наедине со своим спасителем.
– Вы обещали, что не будете пытаться покончить с собой. – Его пальцы на ее запястье жгли ей кожу. – Неужто ваше слово ничего не стоит?
– Я сказала, что не сделаю этого без веской на то причины.
– И что же, этот ужин – достаточно веская на то причина? – спросил он. – У вас столь специфические гастрономические предпочтения, что в «Веселом монархе» их удовлетворить не смогут?
– Вовсе нет, милорд. Пахнет, право, божественно, и я страшно проголодалась.
– Я тоже.
– Тогда давайте ужинать, – сказала Миракл.
– Я хочу, чтобы вы доверяли мне, – сказал Райдер. – Неужели в этом желании нет никакого резона?
– Не знаю. Может быть, дело вовсе не в резонах?
– Ах, оставьте! Любой джентльмен спас бы и тонущую собаку, ничего не ожидая в качестве благодарности за спасение.
– Тогда почему вы удерживаете меня здесь против моей воли?
– Потому что у меня большие возможности, кроме того, вам лучше подкрепиться как следует и выспаться, прежде чем принимать следующее решение. Я принес вам одежду. Она вон там! На кровати. Кое-что должно вам подойти. Никто не найдет вас здесь, даже ваш муж.
Миракл судорожно сглотнула:
– У меня нет мужа.
– В вашем сердце, после того, что он учинил над вами, – скорее всего. Но, если вы пожелаете, я смогу сделать так, чтобы это стало реальностью.
– Я и без того ваша должница, милорд.
– Любой долг такого рода легко прощается. Что за важность?
Миракл закусила губу.
– Для меня это важно.
– Важен только долг чести, – настойчиво проговорил Райдер. – Нравится нам с вами это или нет, а я за вас в ответе и настаиваю, чтобы вы оставались здесь. Вы не можете уехать, не приняв моей помощи или не объяснив, почему я не должен вам помогать. Вы согласны?
Миракл еще плотнее запахнула плащ.
– Ничего другого не остается.
Райдер подступил к ней ближе, великолепный в своей мужской силе.
– Даете слово?
Миракл заглянула ему в глаза и увидела, как в них сквозь привычную надменность – неизбежную спутницу власти – проглядывает искренняя забота. Что еще было во взгляде этих зеленых глаз, он возможно, и сам не знал. Но Миракл знала.
– Даю вам слово, лорд Райдерборн, что не покину эту комнату, не открыв вам правды или не приняв вашей помощи.
– Стало быть, договорились, – сказал он. – Ловлю вас на слове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80