Мужчины, храня молчание, пересекли дом. Звук их шагов отдавался от дубовых досок пола. Райдер всей грудью вдохнул свежий воздух утра. Галерея шла по всему периметру дома, с северной стороны ее тянулся ряд высоких окон. Напротив висели фамильные портреты – нескончаемая череда леди и джентльменов, предков Райдера, которые всю жизнь от рождения до смерти купались в роскоши. Шаги мужчин, молча шествующих по длинной галерее, отдавались гулким эхом.
– Стало быть, она передумала? – прервал наконец молчание Райдер. – И приняла твое предложение?
– Да.
– Сколько тебе тогда было?
– Восемнадцать. Я был всего на два года старше ее. Я был весьма ограничен в средствах и тратил то, что удавалось выиграть на бегах, где я постоянно бывал.
– В итоге ты сделал из нее профессиональную куртизанку.
– Да, именно так.
Гай, разумеется, не лишал Миракл невинности. Но был ли он сам девственником во время его встречи с ней? Об этом кузены не обмолвились ни словом. Неизбежная участь Миракл не была виной Гая. И все-таки Райдер чувствовал острую ревность из-за того, что когда-то, на заре юности, прежде чем Миракл испытала небрежное равнодушие своих более состоятельных любовников, они были близки.
– Что дальше?
– Мы были детьми. Мы были влюблены. Мы ссорились. И ни один из нас не знал, можно ли доверять тому, что, как мы думали, родилось между нами. Никаких моих денег Миракл не хватало, чтобы выплачивать ренту. Я вел сумасбродный образ жизни. Через несколько месяцев все кончилось само собой. В один прекрасный день я ушел от нее разозленный. А когда вернулся, было уже слишком поздно. Она нашла мужчину, гораздо более состоятельного, чем я.
– Если это имеет значение, – проговорил Райдер, когда, достигнув конца галереи, они повернули и зашагали назад, – то я рад, что тогда с нею рядом был ты.
Гай остановился.
– Боже! Впервые в жизни встречаюсь с таким великодушием.
– Это мое истинное мнение. Это обернулось ей на благо. Давай на этом пожмем друг другу руки.
Кузен с улыбкой схватил руку Райдера.
– Думаю, она не простит мне, что я рассказал тебе все это.
– Думаю, она не простит нам обоим.
Мужчины пошли назад, каждый чувствовал, что обрел друга.
– Она постоянно твердила, что недостойна меня, – сказал Гай. – И оказалась более мудрой, чем я. Мне, безусловно, хотелось бы однажды отдать сердце своей будущей жене.
Эти слова похоронным звоном отдались в душе Райдера. Миракл относилась к разряду женщин, в обществе которых джентльмены лишь с удовольствием проводят время, но на которых они никогда не женятся. Очередной любовник все более отдалял ее от возможности обзавестись семьей и детьми.
– И тем не менее ты продолжаешь с ней видеться.
– Она исключительная женщина. Время от времени мы находим время, чтобы встретиться и поговорить. Залогом нашей дружбы служит поставленное Миракл условие: она ничего от меня не принимает – ни пенни, ни даже рождественского подарка.
– Как не приняла и твоего последнего совета.
– А почему она должна была его принять? Она сделала блестящую карьеру. В обществе, где любовниц меняют каждый сезон с приходом новой моды, Миракл сумела поставить себя так, что очень многие ищут ее благосклонности. Не все из близких ей мужчин были бессердечны…
Райдер ударил кулаком о ладонь.
– Так почему же она выбрала Хэнли?
– Тот поклялся дать ей столько, что она сможет на это жить, оставив свою профессию. Миракл всего двадцать пять, но что ждет ее в будущем? Можно ли судить ее за то, что она ухватилась за этот шанс?
– Нет, – ответил Райдер, – я не сужу ее, я только сокрушаюсь, что она сочла это необходимостью. Расскажи мне о ее брате, Дилларде Хитере. Она много о нем говорила?
– Думаю, он единственный, на кого она может всерьез рассчитывать. Через год после ее переезда в Лондон Диллард женился и открыл мастерскую.
– Она навещала его когда-нибудь?
– Не думаю. Диллард женился, и у них сразу же пошли дети. Чтобы дела шли успешно, ему необходима безупречная репутация. Миракл казалось, что визит лондонской куртизанки ему скорее навредит, чем пойдет на пользу. Однако они переписывались и обменивались подарками.
– Подарками?
– Диллард присылал ей горшочки с медом, а один раз смастерил из кожаных обрезков сумку. Миракл очень дорожила его подарками, хотя тогдашний ее покровитель подарил ей черный бархатный ридикюль, расшитый жемчугом и золотом.
– Миракл, полагаю, была к своему брату более щедра?
– Разумеется. Ведь у него большая семья, которую нужно кормить. Вряд ли она когда-либо, получив подарок от поклонника, забывала Дилларда.
– Она упоминала, что Диллард инвестировал для нее ее средства.
Гай остановился и приподнял бровь.
– Вот как? Я об этом не знал. Чего еще я не знал?
Райдер, заглянув в темные глаза кузена, улыбнулся:
– Хочешь сказать, пришла моя очередь рассказывать?
– Только самое необходимое, – отозвался Гай. – Только то, что имеет отношение к делу Хэнли.
– На большее, – сухо ответил Райдер, – и не рассчитывай, как бы ни был я благодарен тебе за твое откровение.
Мужчины продолжили путь по галерее. Тщательно выбирая слова, Райдер вкратце рассказал Гаю о том, как вытащил Миракл из лодки и что было потом. О своих чувствах к ней Райдер умолчал.
Молча выслушав его, Гай повернулся к окну большого эркера в центре северной стены. Из-за гор вставало солнце. Все вокруг обретало цвет.
– Но что, кроме ее чар, которые не подлежат сомнению, – спросил Гай, – что, черт возьми, заставляет тебя следовать за ней?
Скрестив руки, Райдер прислонился к мраморному изваянию Геркулеса в натуральную величину, убивающего Гидру.
– Наверное, мне просто захотелось отправиться в путешествие навстречу неизвестности без всякой цели и не важно куда.
– Почему?
– Наверное, потому что я никогда по-настоящему не подвергался проверке на прочность, подобно Джеку. В обстоятельствах, когда каждый день за каждую свою оплошность человек может поплатиться жизнью.
Гай сел на диван у окна, вытянув вперед ноги. Лившийся из окна свет окружил его голову ореолом.
– Ты завидуешь Джеку?
Райдер рассмеялся:
– Боже мой! Кажется, все только и хотят знать, завидую ли я своему брату. Отвечаю: нет. Ведь можно же, никому не завидуя, испытывать естественное желание знать, каково это – быть любимым. Я вовсе не жажду мучиться в пустынях Китая или умирать медленной смертью в снегах Гималаев. Но мне хочется ощутить вкус свободы, который ощутил Джек в своих скитаниях.
– Понять, чем ковался стальной стержень его характера? Ну и что, понял?
– Конечно, нет! Чужая душа потемки, даже душа твоего брата. Мое же приключение не более чем воскресная прогулка. Дороги Англии не пути через высокогорные ущелья Каракорума, а старший сын герцога Блэкдауна, хочет он того или нет, всегда имеет для себя страховку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80