С тех пор как он в последний раз читал «Гамлета», прошло немало времени. Если уж ему предстояло играть Фортинбраса и других джентльменов, он должен был выучить текст. Однако Райдер то и дело отрывался от книги, которую держал в руке, ибо в сознании горели слова других персонажей.
Не верь, что солнце ясно,
Что звезды – рой огней,
Что правда лгать не властна,
Но верь любви моей.
Они въехали в Дербишир, где все вокруг было знакомо. Зайди лорд Райдерборн в любой банк любого из населенных пунктов, он легко мог бы наполнить свои опустевшие карманы. Стоило его светлости послать записку в Рендейл, и он немедля получил бы в свое распоряжение экипаж со слугами, чтобы доставить Миракл прямо к дому ее брата.
Однако он не сказал ни слова. Согласился с Миракл, что в их нынешнем положении они защищены от преследований Хэнли надежнее. И без сомнений, должны помочь Фейберам сыграть этот спектакль. Ведь эти дни и ночи могут стать последними, проведенными Райдером с этой женщиной, которая изменила всю его жизнь.
Она словно запалила в нем медленно разгорающийся фитиль. Всякий раз при взгляде на нее сердце его начинало биться чаще. Всепоглощающее пламя страсти тотчас охватывало его, стоило ему вспомнить моменты их близости. Но еще больший огонь в его крови разгорался, когда он смотрел на ее лицо, слышал ее звонкий смех.
– Кузен с кузиной, – проговорил мистер Роберт Фейбер, лукаво поблескивая глазами. – Это, конечно, не мое дело, мистер Девон. Но кузены ли вы?
– Ваша проницательность, сэр, буквально повергла меня в трепет.
– Вас ничто не повергает в трепет, мистер Девон, если я вас раскусил. Но, что бы вы там ни скрывали, ваши секреты не выйдут за пределы нашей компании.
Лошади пустились тяжеловесной рысью. Райдер, рассмеявшись, возобновил изучение пьесы.
К концу дня фургоны достигли холма и начали взбираться вверх, приближаясь к центру Дербишира. По ту сторону холма накрапывавший до этого дождик прекратился. Влажное солнце сверкнуло позолотой в дребезжащих щитах, копьях и шлемах. Когда лошади в своих хомутах склонили головы, большая часть актеров выскочила из фургонов и двинулась пешком.
Когда Райдер возвратился, Миракл с Сэмом обсуждали спектакль. Она подняла на присоединившегося к ним Райдера глаза, а актер улыбнулся.
– Вот короткий путь, – сказал Сэм, указывая дорогу. – Эта тропа, поднимающаяся на гору, сокращает расстояние на пару миль. Мы встретимся с фургонами по другую сторону холма на постоялом дворе «Веселый фермер». Увидимся там!
Молодой человек побежал догонять Розенкранца, который уже следовал вверх по тропе, а Миракл с Райдером двинулись за остальными членами труппы. Так их уединение никто не нарушал.
– Вы хотели знать, что произошло в Дорсете, – начала она немного погодя.
– Думаю, после нашего разговора вчера ночью мне просто необходимо все знать. – Райдер глубоко вздохнул и, прежде чем его охватило искушение прикоснуться к ней, отвел глаза.
Ее волосы, небрежно перехваченные лентой сзади, вившиеся непокорными прядками вокруг лица, стали влажными. Солнечный свет ласкал ее щеку, синяки на ней, побледнев, приобрели мягкий оттенок охры. Ее чувственная красота не могла не будить в нем примитивных инстинктов. При этом глаза ее излучали сострадание и безмятежность. Не это ли влекло его к ней? И еще то, что она знала свое место в жизни и смирилась со своим положением?
– Почему вы раньше не хотели мне все рассказать? – спросил Райдер.
– То, что я собираюсь вам поведать сейчас, полностью изменит ваше мнение обо мне не в лучшую сторону.
– Напрасно вы так думаете, – возразил Райдер. – Попытайтесь объяснить мне. Расскажите все от начала и до конца.
Миракл остановилась, уставившись на дорогу. Тень душевных страданий омрачила ее глаза, обосновалась в уголках губ.
– Я была на содержании лорда Хэнли уже несколько месяцев, когда согласилась сопровождать его в Эксетер. Он приобрел там новую яхту. Настоящее морское судно, не уступающее королевскому. На нем мы должны были отправиться на остров Уайт, где он обещал мне летний дом. Однако в Эксетере к нам присоединился Филипп Уилкот.
– Вы встречали Уилкота прежде?
Подобрав юбки, Миракл двинулась дальше.
– Несколько раз. Иногда лорд Хэнли привозил его в мой дом в Лондоне. Свою неприязнь к Уилкоту я никогда не скрывала. Было в нем что-то такое, от чего у меня кровь стыла в жилах.
– Я никогда не слышал о нем.
– В нем трудно было угадать закадычного друга графа. – Миракл обошла лужицу. – Кусок угля, пытающийся выдать себя за бриллиант и разобиженный на весь свет из-за того, что его удел – поддерживать чужой огонь, тогда как ему всегда хотелось украшать тиары. Возможно, он надеялся, что близкие отношения с лордом Хэнли придадут ему искусственный блеск, которого хватит, чтобы произвести впечатление, пусть даже сердцевина его навсегда останется черной.
– Этот тип людей мне знаком. Зачем же он прибыл в Эксетер?
– Не знаю. Мое общество он считал почти неприличным. Я поднялась к себе, чтобы лечь в постель. В тот вечер они с графом, заняв отдельный кабинет в трактире, засиделись за выпивкой до поздней ночи.
– Вы не знаете, о чем они говорили?
– Знаю только, что, изрядно выпив, лорд Хэнли пообещал Уилкоту, что этой ночью я обслужу их обоих. Граф послал мне записку, чтобы я смогла подготовиться.
– Обоих? – Райдер сбился с шага. – Боже мой!
Губы Миракл изогнулись в горькой усмешке:
– А вас никогда не посещали фантазии о том, чтобы разделить ложе женщины вместе со своим приятелем?
– Нет!
– Ах, сэр Галахад! «Простаки за границей»! А может, вам милее идея о двух женщинах в вашей постели?
Райдера бросило в жар, он почувствовал и гнев, и неловкость одновременно.
– И это является…
– Обязанностью куртизанки английских аристократов? – Миракл решительно шла вперед, обеими руками придерживая юбки. – Очень часто ее обязанности предполагают такие вещи, которые вам и не снились.
– Не настолько уж я наивен, – возразил Райдер. – Мое воображение, к несчастью, работает прекрасно.
Заслонившись рукой от солнца, Миракл обернулась и посмотрела на него. Райдер не мог угадать выражения ее лица, но ее поза была дерзкой.
– Тогда не слишком много воображайте. В пределах дозволенного мне я всегда диктовала свои условия. К тому времени я дала понять лорду Хэнли, что Уилкот не значится в условиях нашего соглашения. Получив записку графа, я оделась, спустилась вниз и так ему и сказала.
Слово «облегчение» бессильно выразить чувства Райдера – его охватило что-то близкое к эйфории. В три шага преодолев разделявшее их расстояние, он приблизился к Миракл, и они продолжили путь.
– Хэнли, надо думать, был… раздосадован?
– Я сама была раздосадована.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Не верь, что солнце ясно,
Что звезды – рой огней,
Что правда лгать не властна,
Но верь любви моей.
Они въехали в Дербишир, где все вокруг было знакомо. Зайди лорд Райдерборн в любой банк любого из населенных пунктов, он легко мог бы наполнить свои опустевшие карманы. Стоило его светлости послать записку в Рендейл, и он немедля получил бы в свое распоряжение экипаж со слугами, чтобы доставить Миракл прямо к дому ее брата.
Однако он не сказал ни слова. Согласился с Миракл, что в их нынешнем положении они защищены от преследований Хэнли надежнее. И без сомнений, должны помочь Фейберам сыграть этот спектакль. Ведь эти дни и ночи могут стать последними, проведенными Райдером с этой женщиной, которая изменила всю его жизнь.
Она словно запалила в нем медленно разгорающийся фитиль. Всякий раз при взгляде на нее сердце его начинало биться чаще. Всепоглощающее пламя страсти тотчас охватывало его, стоило ему вспомнить моменты их близости. Но еще больший огонь в его крови разгорался, когда он смотрел на ее лицо, слышал ее звонкий смех.
– Кузен с кузиной, – проговорил мистер Роберт Фейбер, лукаво поблескивая глазами. – Это, конечно, не мое дело, мистер Девон. Но кузены ли вы?
– Ваша проницательность, сэр, буквально повергла меня в трепет.
– Вас ничто не повергает в трепет, мистер Девон, если я вас раскусил. Но, что бы вы там ни скрывали, ваши секреты не выйдут за пределы нашей компании.
Лошади пустились тяжеловесной рысью. Райдер, рассмеявшись, возобновил изучение пьесы.
К концу дня фургоны достигли холма и начали взбираться вверх, приближаясь к центру Дербишира. По ту сторону холма накрапывавший до этого дождик прекратился. Влажное солнце сверкнуло позолотой в дребезжащих щитах, копьях и шлемах. Когда лошади в своих хомутах склонили головы, большая часть актеров выскочила из фургонов и двинулась пешком.
Когда Райдер возвратился, Миракл с Сэмом обсуждали спектакль. Она подняла на присоединившегося к ним Райдера глаза, а актер улыбнулся.
– Вот короткий путь, – сказал Сэм, указывая дорогу. – Эта тропа, поднимающаяся на гору, сокращает расстояние на пару миль. Мы встретимся с фургонами по другую сторону холма на постоялом дворе «Веселый фермер». Увидимся там!
Молодой человек побежал догонять Розенкранца, который уже следовал вверх по тропе, а Миракл с Райдером двинулись за остальными членами труппы. Так их уединение никто не нарушал.
– Вы хотели знать, что произошло в Дорсете, – начала она немного погодя.
– Думаю, после нашего разговора вчера ночью мне просто необходимо все знать. – Райдер глубоко вздохнул и, прежде чем его охватило искушение прикоснуться к ней, отвел глаза.
Ее волосы, небрежно перехваченные лентой сзади, вившиеся непокорными прядками вокруг лица, стали влажными. Солнечный свет ласкал ее щеку, синяки на ней, побледнев, приобрели мягкий оттенок охры. Ее чувственная красота не могла не будить в нем примитивных инстинктов. При этом глаза ее излучали сострадание и безмятежность. Не это ли влекло его к ней? И еще то, что она знала свое место в жизни и смирилась со своим положением?
– Почему вы раньше не хотели мне все рассказать? – спросил Райдер.
– То, что я собираюсь вам поведать сейчас, полностью изменит ваше мнение обо мне не в лучшую сторону.
– Напрасно вы так думаете, – возразил Райдер. – Попытайтесь объяснить мне. Расскажите все от начала и до конца.
Миракл остановилась, уставившись на дорогу. Тень душевных страданий омрачила ее глаза, обосновалась в уголках губ.
– Я была на содержании лорда Хэнли уже несколько месяцев, когда согласилась сопровождать его в Эксетер. Он приобрел там новую яхту. Настоящее морское судно, не уступающее королевскому. На нем мы должны были отправиться на остров Уайт, где он обещал мне летний дом. Однако в Эксетере к нам присоединился Филипп Уилкот.
– Вы встречали Уилкота прежде?
Подобрав юбки, Миракл двинулась дальше.
– Несколько раз. Иногда лорд Хэнли привозил его в мой дом в Лондоне. Свою неприязнь к Уилкоту я никогда не скрывала. Было в нем что-то такое, от чего у меня кровь стыла в жилах.
– Я никогда не слышал о нем.
– В нем трудно было угадать закадычного друга графа. – Миракл обошла лужицу. – Кусок угля, пытающийся выдать себя за бриллиант и разобиженный на весь свет из-за того, что его удел – поддерживать чужой огонь, тогда как ему всегда хотелось украшать тиары. Возможно, он надеялся, что близкие отношения с лордом Хэнли придадут ему искусственный блеск, которого хватит, чтобы произвести впечатление, пусть даже сердцевина его навсегда останется черной.
– Этот тип людей мне знаком. Зачем же он прибыл в Эксетер?
– Не знаю. Мое общество он считал почти неприличным. Я поднялась к себе, чтобы лечь в постель. В тот вечер они с графом, заняв отдельный кабинет в трактире, засиделись за выпивкой до поздней ночи.
– Вы не знаете, о чем они говорили?
– Знаю только, что, изрядно выпив, лорд Хэнли пообещал Уилкоту, что этой ночью я обслужу их обоих. Граф послал мне записку, чтобы я смогла подготовиться.
– Обоих? – Райдер сбился с шага. – Боже мой!
Губы Миракл изогнулись в горькой усмешке:
– А вас никогда не посещали фантазии о том, чтобы разделить ложе женщины вместе со своим приятелем?
– Нет!
– Ах, сэр Галахад! «Простаки за границей»! А может, вам милее идея о двух женщинах в вашей постели?
Райдера бросило в жар, он почувствовал и гнев, и неловкость одновременно.
– И это является…
– Обязанностью куртизанки английских аристократов? – Миракл решительно шла вперед, обеими руками придерживая юбки. – Очень часто ее обязанности предполагают такие вещи, которые вам и не снились.
– Не настолько уж я наивен, – возразил Райдер. – Мое воображение, к несчастью, работает прекрасно.
Заслонившись рукой от солнца, Миракл обернулась и посмотрела на него. Райдер не мог угадать выражения ее лица, но ее поза была дерзкой.
– Тогда не слишком много воображайте. В пределах дозволенного мне я всегда диктовала свои условия. К тому времени я дала понять лорду Хэнли, что Уилкот не значится в условиях нашего соглашения. Получив записку графа, я оделась, спустилась вниз и так ему и сказала.
Слово «облегчение» бессильно выразить чувства Райдера – его охватило что-то близкое к эйфории. В три шага преодолев разделявшее их расстояние, он приблизился к Миракл, и они продолжили путь.
– Хэнли, надо думать, был… раздосадован?
– Я сама была раздосадована.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80