Она улыбалась им обоим, но страсть предназначалась только Райдеру.
– В таком случае, джентльмены, я вас оставлю, мне нужно готовиться к следующему путешествию.
И шурша шелками, Миракл удалилась. Гай уронил голову на руки. Райдер направился к камину.
– Ты все еще в нее влюблен? – спросил он.
– Боже мой! – Гай вскинул голову. – Неужели это так заметно?
– Уверен, не более чем в моем случае. Миракл имеет свойство проделывать такое с мужчинами.
– Тогда отвечу: и да, и нет. – Гай снова наполнил бокал. – У меня нет желания вновь подвергать себя мучениям. Вопреки всем юношеским заверениям о вечной любви назад возврата нет. Мне нечего теперь ей предложить, кроме дружбы, да и сама она ничего другого от меня не хочет.
– Ни один мужчина не может смотреть на нее, не желая того, чего желаем мы с тобой, – сказал Райдер. – Это черт знает что такое.
– Почему?
Райдер поднял глаза на портрет третьего графа в строгом одеянии пуританина.
– Ничто не в силах изменить обстоятельств: любовь куртизанки и старшего сына герцога обречена.
– Тебе нужна любовь?
Плавным, сильным движением прирожденного атлета Райдер обернулся и посмотрел Гаю в лицо.
– Я не настолько глуп, чтобы впустую тратить жизнь на поиски невозможного, давай хотя бы попробуем спасти ее от Хэнли.
– Я сделаю все, что от меня зависит.
– Спасибо.
– Я делаю это ради нее, – с кривой усмешкой проговорил Гай. – А тебя мне в настоящий момент хочется задушить. Но что от меня требуется?
– Побудь здесь еще денек, чтобы дать шпионам Хэнли повод строить пустые предположения, а потом можешь возвращаться к себе в Лондон, к своему обычному, по крайней мере, внешне, распорядку жизни.
– А ты тем временем выяснишь, что именно она отослала брату?
Райдер кивнул.
– И вот еще что: пока нас нет, не узнаешь ли ты все, что можно, о Филиппе Уилкоте?
Гай встал, и братья пожали друг другу руки.
– У Хэнли нет ни малейшего шанса, – сказал Гай. – Мне даже жаль его.
– Он не заслуживает жалости.
Они выбрались из дома, и их поглотила темнота непроглядной ночи. Громады туч нависали над холмами, закрывая звезды. Райдер молча вел Миракл прочь из Рендейла. Они вошли в лес – словно нырнули в чернильницу. Прошагав несколько миль, Миракл так и не освоилась в сыром мраке, единственным ориентиром ей служила рука Райдера, лежавшая на ее руке. Время от времени он направлял ее, не давая ступить в лужу и отводя от нее мокрые ветки.
Двухколесный экипаж ждал их на дороге. Миракл едва различала его очертания. Райдер усадил Миракл в экипаж и, перекинувшись словом с конюхом, забрался на место кучера. Коляска под его тяжестью просела.
Горы сменились долиной реки Дин. Отсюда было недалеко до хлопкопрядильной фабрики и детского работного дома, где Миракл провела полдетства. Где-то за деревьями лязгали и стучали машины, от их шума постепенно глохли дети. Как бы ни повернулась жизнь, она никогда, никогда больше не будет так работать!
Манчестер под влажными голубыми небесами еще спал. Аромат свежей выпечки смешивался с запахом угольного дыма и лошадей. Несколько лавочников уже принимали товар.
– Все уважаемые джентри еще нежатся в своих теплых постелях, – сказал Райдер. – Раз ваш брат теперь причисляет себя к этому сословию, попробуем сначала застать его дома.
Они свернули на улицу с новыми красивыми добротными домами, и лошади перешли на шаг. Райдер потянулся к Миракл, и пожал ей руку. Она почти перестала дышать.
– Уже много лет, – проговорила она, – я не видела Дилларда. Никогда не видела его жены и детей.
– Он ваш брат. Он будет счастлив встрече с вами.
– Конечно! – Миракл с трудом сдерживала в себе растущее волнение. – Вот! Это здесь!
Она указала на зеленую крашеную ограду. Симметрично расположенные высокие окна. Еще одно веерообразное над дверью. Медный дверной молоток в виде ботинка. Сердце Миракл бешено билось. Ее единственный брат! Все, что осталось от ее семьи. Единственный человек на свете, который всегда, что бы ни случилось, будет любить ее.
Райдер остановил лошадей и спрыгнул на землю. На улице никого не было, за исключением мальчика с метлой. У ограды стояла его тележка с навозом. Ни о чем не спрашивая, мальчишка подбежал и придержал лошадей.
Миракл, оставаясь в экипаже, с замиранием сердца ожидала, пока Райдер стучал в дверь.
На стук не ответили.
– Дверное кольцо поднято, значит, дома кто-то есть. – Райдер отступил назад и осмотрел фасад здания. – Вы уверены, что это тот дом?
Миракл кивнула. Чтобы заговорить, ей потребовалось усилие.
– А может, Диллард уже в мастерской?
– И взял туда с собой семью и прислугу?
Райдер постучал сильнее. Заплакал ребенок.
– Убирайтесь! – раздался изнутри мужской голос. – Убирайтесь!
– Там кто-то есть. Вы говорили, Диллард держит экипаж. Сзади есть конюшни?
Миракл кивнула. Сердце ее сжалось от безотчетного страха. Она старалась успокоиться, глядя на густые волосы Райдера, на его длинные ноги, словно один вид его мог помочь ей не пасть духом.
Мальчишка с метлой почесался:
– Тут сколь хошь юкай – не доюкаешься, хоть вы и лорд.
Райдер удивленно вскинул бровь.
Миракл судорожно сглотнула.
– Он говорит, что, как бы вы ни стучали, все равно не достучитесь, хоть вы и лорд.
– Проницательный парень! – Райдер полез в карман. – Вот вам пенни, сэр. Но поклянитесь, что никому не расскажете о нас, иначе я вернусь и шкуру с вас спущу.
Грязная рука на лету поймала монетку. Мальчишка торжественно осенил себя крестом, затем подхватил метлу, подбежал к тележке и, с усилием приподняв ручки, покатил ее дальше по улице.
Райдер снова сел в экипаж и тронул лошадей.
– Ничего, – сказал он со спокойной решимостью. – Скоро все выяснится.
Он завел экипаж за угол в конце ряда домов и выехал на дорогу. Стойла за домом Дилларда пустовали. Райдер привязал лошадей и помог Миракл спуститься на булыжную мостовую. Он подвел ее к двери черного хода и постучал в нее концом хлыста.
Никто не отозвался. Райдер подергал за ручку. Дверь оказалась заперта, однако внутри послышалось шарканье.
Райдер снова постучал, на сей раз потише.
– Кто-нибудь есть в доме?
– Мне запрещено открывать дверь, – раздался детский голосок. – Папа велел никого не пускать, если он сам не велит. Даже булочника.
Миракл с Райдером переглянулись. Миракл наклонилась к замочной скважине. Ее голос был спокоен, но сердце сковал страх.
– Это Аманда? Мы с тобой не встречались, но я твоя тетя Миракл. У тебя есть еще четыре братика и сестрички. Я присылала тебе на прошлое Рождество муфточку, помнишь?
Молчание.
– Муфточка была белого меха. Обшита серебряной тесьмой с карманчиком для носового платка. Я прислала тебе ее из Лондона. И вот теперь приехала навестить тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– В таком случае, джентльмены, я вас оставлю, мне нужно готовиться к следующему путешествию.
И шурша шелками, Миракл удалилась. Гай уронил голову на руки. Райдер направился к камину.
– Ты все еще в нее влюблен? – спросил он.
– Боже мой! – Гай вскинул голову. – Неужели это так заметно?
– Уверен, не более чем в моем случае. Миракл имеет свойство проделывать такое с мужчинами.
– Тогда отвечу: и да, и нет. – Гай снова наполнил бокал. – У меня нет желания вновь подвергать себя мучениям. Вопреки всем юношеским заверениям о вечной любви назад возврата нет. Мне нечего теперь ей предложить, кроме дружбы, да и сама она ничего другого от меня не хочет.
– Ни один мужчина не может смотреть на нее, не желая того, чего желаем мы с тобой, – сказал Райдер. – Это черт знает что такое.
– Почему?
Райдер поднял глаза на портрет третьего графа в строгом одеянии пуританина.
– Ничто не в силах изменить обстоятельств: любовь куртизанки и старшего сына герцога обречена.
– Тебе нужна любовь?
Плавным, сильным движением прирожденного атлета Райдер обернулся и посмотрел Гаю в лицо.
– Я не настолько глуп, чтобы впустую тратить жизнь на поиски невозможного, давай хотя бы попробуем спасти ее от Хэнли.
– Я сделаю все, что от меня зависит.
– Спасибо.
– Я делаю это ради нее, – с кривой усмешкой проговорил Гай. – А тебя мне в настоящий момент хочется задушить. Но что от меня требуется?
– Побудь здесь еще денек, чтобы дать шпионам Хэнли повод строить пустые предположения, а потом можешь возвращаться к себе в Лондон, к своему обычному, по крайней мере, внешне, распорядку жизни.
– А ты тем временем выяснишь, что именно она отослала брату?
Райдер кивнул.
– И вот еще что: пока нас нет, не узнаешь ли ты все, что можно, о Филиппе Уилкоте?
Гай встал, и братья пожали друг другу руки.
– У Хэнли нет ни малейшего шанса, – сказал Гай. – Мне даже жаль его.
– Он не заслуживает жалости.
Они выбрались из дома, и их поглотила темнота непроглядной ночи. Громады туч нависали над холмами, закрывая звезды. Райдер молча вел Миракл прочь из Рендейла. Они вошли в лес – словно нырнули в чернильницу. Прошагав несколько миль, Миракл так и не освоилась в сыром мраке, единственным ориентиром ей служила рука Райдера, лежавшая на ее руке. Время от времени он направлял ее, не давая ступить в лужу и отводя от нее мокрые ветки.
Двухколесный экипаж ждал их на дороге. Миракл едва различала его очертания. Райдер усадил Миракл в экипаж и, перекинувшись словом с конюхом, забрался на место кучера. Коляска под его тяжестью просела.
Горы сменились долиной реки Дин. Отсюда было недалеко до хлопкопрядильной фабрики и детского работного дома, где Миракл провела полдетства. Где-то за деревьями лязгали и стучали машины, от их шума постепенно глохли дети. Как бы ни повернулась жизнь, она никогда, никогда больше не будет так работать!
Манчестер под влажными голубыми небесами еще спал. Аромат свежей выпечки смешивался с запахом угольного дыма и лошадей. Несколько лавочников уже принимали товар.
– Все уважаемые джентри еще нежатся в своих теплых постелях, – сказал Райдер. – Раз ваш брат теперь причисляет себя к этому сословию, попробуем сначала застать его дома.
Они свернули на улицу с новыми красивыми добротными домами, и лошади перешли на шаг. Райдер потянулся к Миракл, и пожал ей руку. Она почти перестала дышать.
– Уже много лет, – проговорила она, – я не видела Дилларда. Никогда не видела его жены и детей.
– Он ваш брат. Он будет счастлив встрече с вами.
– Конечно! – Миракл с трудом сдерживала в себе растущее волнение. – Вот! Это здесь!
Она указала на зеленую крашеную ограду. Симметрично расположенные высокие окна. Еще одно веерообразное над дверью. Медный дверной молоток в виде ботинка. Сердце Миракл бешено билось. Ее единственный брат! Все, что осталось от ее семьи. Единственный человек на свете, который всегда, что бы ни случилось, будет любить ее.
Райдер остановил лошадей и спрыгнул на землю. На улице никого не было, за исключением мальчика с метлой. У ограды стояла его тележка с навозом. Ни о чем не спрашивая, мальчишка подбежал и придержал лошадей.
Миракл, оставаясь в экипаже, с замиранием сердца ожидала, пока Райдер стучал в дверь.
На стук не ответили.
– Дверное кольцо поднято, значит, дома кто-то есть. – Райдер отступил назад и осмотрел фасад здания. – Вы уверены, что это тот дом?
Миракл кивнула. Чтобы заговорить, ей потребовалось усилие.
– А может, Диллард уже в мастерской?
– И взял туда с собой семью и прислугу?
Райдер постучал сильнее. Заплакал ребенок.
– Убирайтесь! – раздался изнутри мужской голос. – Убирайтесь!
– Там кто-то есть. Вы говорили, Диллард держит экипаж. Сзади есть конюшни?
Миракл кивнула. Сердце ее сжалось от безотчетного страха. Она старалась успокоиться, глядя на густые волосы Райдера, на его длинные ноги, словно один вид его мог помочь ей не пасть духом.
Мальчишка с метлой почесался:
– Тут сколь хошь юкай – не доюкаешься, хоть вы и лорд.
Райдер удивленно вскинул бровь.
Миракл судорожно сглотнула.
– Он говорит, что, как бы вы ни стучали, все равно не достучитесь, хоть вы и лорд.
– Проницательный парень! – Райдер полез в карман. – Вот вам пенни, сэр. Но поклянитесь, что никому не расскажете о нас, иначе я вернусь и шкуру с вас спущу.
Грязная рука на лету поймала монетку. Мальчишка торжественно осенил себя крестом, затем подхватил метлу, подбежал к тележке и, с усилием приподняв ручки, покатил ее дальше по улице.
Райдер снова сел в экипаж и тронул лошадей.
– Ничего, – сказал он со спокойной решимостью. – Скоро все выяснится.
Он завел экипаж за угол в конце ряда домов и выехал на дорогу. Стойла за домом Дилларда пустовали. Райдер привязал лошадей и помог Миракл спуститься на булыжную мостовую. Он подвел ее к двери черного хода и постучал в нее концом хлыста.
Никто не отозвался. Райдер подергал за ручку. Дверь оказалась заперта, однако внутри послышалось шарканье.
Райдер снова постучал, на сей раз потише.
– Кто-нибудь есть в доме?
– Мне запрещено открывать дверь, – раздался детский голосок. – Папа велел никого не пускать, если он сам не велит. Даже булочника.
Миракл с Райдером переглянулись. Миракл наклонилась к замочной скважине. Ее голос был спокоен, но сердце сковал страх.
– Это Аманда? Мы с тобой не встречались, но я твоя тетя Миракл. У тебя есть еще четыре братика и сестрички. Я присылала тебе на прошлое Рождество муфточку, помнишь?
Молчание.
– Муфточка была белого меха. Обшита серебряной тесьмой с карманчиком для носового платка. Я прислала тебе ее из Лондона. И вот теперь приехала навестить тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80