– Нет, твой поцелуй мне не противен.
Над их головами повис шар луны, придавая краям набегающих на нее облаков бледно-голубое сияние.
Она потянула его за руку куда-то вниз по склону.
– Куда ты меня тащишь? – В его голосе она различила смех.
– В свое тайное убежище, – призналась она.
. Он раздвинул кусты и последовал за ней в пещеру.
– Нам бы следовало захватить свечу, – он улыбнулся, – или фонарь.
– Чтобы лучше разглядеть, как мы изменились. – Она медленно повернулась к нему. – Ты, несомненно, сочтешь это место не слишком привлекательным и будешь разочарован.
– Хочешь сказать, что сравнение моих детских воспоминаний и сегодняшних ощущений будет не в пользу настоящего?
– Да, часто различие бывает чудовищным, – сказала она.
– Не в этом случае. – В темноте его руки обвились вокруг ее талии. Он стоял совсем близко и шептал ей на ухо: – Я помню все о тебе, Лейтис. От формы твоих ушей до манеры смеяться. И ничто не может меня разочаровать.
Она замерла при его словах. И дело было не в том, что он так чувствовал, а в том, что облек свои чувства в слова без колебаний.
Она больше не чувствовала уверенности в себе, как это было всю жизнь. Она стала подозрительной и недоверчивой в последнее время. Печальный опыт ее научил, что людей следует опасаться, а не доверять им.
Ее потери были так велики! Она не была уверена, что смогла бы пережить еще одну – потерять его. Лучше было бы держаться отчужденно, чем позволить себе упиваться его словами.
– А ты, Лейтис? Куда взрослому мужчине до мальчика, ты так считаешь?
Она ответила ему искренно, не в состоянии хитрить с Йеном.
– Мальчик меня очаровал, – сказала она нерешительно, – а мужчина пугает.
Он молчал, и следующие несколько минут оба чувствовали себя неловко.
Потом она положила руки ему на плечи и крепко сжала их.
Она хотела бы привлечь его к себе еще теснее, даже если бы оказалось, что ее слова его оттолкнули.
Его пальцы ерошили ее волосы, а ладони гладили ее щеки.
– Разве так трудно любить, Лейтис?
Она кивнула, и из ее глаз покатились слезы.
– Это легко, – сказал он ласково, продолжая гладить ее, и его руки спустились на ее плечи. – По крайней мере мне это нетрудно.
Она стояла молча и ждала.
– Все, что от тебя требуется, – это принять любовь, а не отталкивать. Я люблю тебя, Лейтис.
Она прижалась лбом к его груди. Она не могла дышать, и ее сердце оглушительно билось. Нужные слова об осмотрительности не приходили ей в голову, слова о том, что не следует тратить чувства так бездумно, так щедро, о том, что нельзя подставлять себя под удар, позволять себе быть такой уязвимой. Потому что она так же жаждала услышать от него слова любви, как и прижимать его к себе крепко-крепко.
– Когда я понял, что влюбился? – продолжал он. – Это произошло, когда в часовне ты настаивала на том, что должна меня защитить. Возможно, тогда? Или когда ты смеялась надо мной, потому что я не мог заставить ту женщину взять курицу? – В его голосе зазвенел смех. – Или много лет назад, когда ты подарила мне что-то от всего сердца, а я растоптал твой подарок?
– А ты подарил мне вереск, – сказала она тихо. В ее голосе дрожали слезы.
– Я подарил бы тебе целую страну, будь это в моих силах, – сказал он. – Все эти долгие годы я помнил о тебе и ждал нашей встречи.
Он замолчал, наклонился и поцеловал ее в губы, мокрые от слез.
– Лейтис! – пробормотал он, не отрываясь от ее губ.
И ее имя в его устах прозвучало как чудо и утешение. Обвив руками его шею, она поднялась на цыпочки, чтобы вернуть ему поцелуй, и, очарованная его нежностью, позволила ему продолжать целовать ее, пока их поцелуи не стали безумно страстными и горячими.
– Я и не знала, что поцелуи могут быть такими, – сказала она спустя какое-то время.
– И чем же мои поцелуи отличаются от других? – спросил он с необидной насмешкой, поддразнивая ее. Потом наклонился и снова легко коснулся губами ее губ. Это был поцелуй, нежный, как прикосновение крыльев бабочки.
– У меня в груди словно порхают птицы, – пробормотала Лейтис.
Он поцеловал ее еще крепче, ее губы раскрылись, и он почувствовал ее вздох.
– У меня такое ощущение, будто кровь закипела, – призналась она.
Она сознавала эгоистичность своего желания, но хотела, чтобы он ее любил. И в то же время понимала, что любовь – опасное чувство. Она знала, что любовь причиняет невидимые раны, рвет сердце на части, змеей обвивается вокруг беззащитного сердца и душит его печалью и горечью. Она не могла позволить себе снова испытать такое страдание. Любить для нее означало терять.
– Ты меня хочешь? – спросила она. Она не могла выразить свои чувства словами и предложила себя ему.
– Нет, – ответил он вопреки ее ожиданиям. Изумленная его отказом, она только молча смотрела на него.
– Почему?
– Потому что у тебя может быть ребенок, Лейтис, – сказал он нежно.
Она хотела ему возразить, попросить его быть осторожным, но в то же время не могла не оценить того, что он хотел защитить ее. Хемиш, напротив, сделал все, чтобы она стала уязвимой для англичан, готов был принести ее в жертву своей ненависти.
– Пожалуйста! – попросила она.
Он положил руки ей на плечи и привлек поближе к себе. Его теплое дыхание касалось ее щеки.
– Это мое величайшее желание, Лейтис, но я не хочу навлечь на тебя опасность.
Он чувствовал трепет ее тела под своими руками, и внезапно его потрясла ее отвага. Ее высказывание о жеребцах и кобылах во время их первой встречи в комнате лэрда достаточно убедительно свидетельствовало о том, какого она мнения о физической любви. Должно быть, ее первый любовный опыт ее разочаровал. И все же она была готова предложить себя ему.
Но он не хотел привязывать ее к себе из-за зачатого ею ребенка.
Он медленно отступил назад, глядя в отверстие пещеры Алек чувствовал, что она стоит сзади, обуреваемая беспорядочными мыслями.
– Не могу, – сказал он, гадая, понимает ли она, что отказать ей дня него неимоверно трудно.
Он хотел, чтобы она знала: соитие возможно только при наличии нежности и страсти. Он хотел, чтобы она рыдала от счастья в его объятиях. Но больше всего он не желал ей навредить.
– Пожалуйста! – повторила она.
– Это неразумно, Лейтис, – уговаривал ее он.
– Мы и до сих пор вели себя неразумно, – возразила она.
– Но до сих пор наши действия не грозили тебе опасностью забеременеть, – попытался он ее убедить.
– Не грозили, – ответила она, отстраняясь. – Но разве у тебя не бывало так, что ты сожалел о том, чего не сделал, Йен? У меня так было. Я жалею, что никогда не говорила братьям, что люблю их, о том, что лишний раз не обняла отца. Я жалею, что не была добрее к друзьям, которых теперь потеряла. Моими бесплодными сожалениями можно было бы заполнить всю эту пещеру, Йен, но я не буду жалеть о том, что произойдет между нами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83