– Альда Чимаррон, доктор Бласс. Если вам известно, где они, самое разумное с вашей стороны будет сказать это прямо сейчас. И без всяких там раздумий.
До нее дошли моя проникновенная искренность и абсолютная серьезность. И она поспешно проговорила:
– Мистер Чимаррон и доктор Блисс, а не Бласс...
– Прекрасно, Бласс-Блисс, какая разница... Давайте дальше, мадам.
– Они вышли вместе с мистером Дерабяном и еще одним человеком. С ними были два пациента. На креслах-колясках.
– Куда они пошли?
– Понятия не имею. Просто ушли.
– Давно?
Она взглянула на настенные часы, затем снова на меня.
– Полчаса назад. Приблизительно. – Потом добавила: – Погодите, сэр...
Однако я уже был метрах в десяти от нее, ворча и ругаясь, но постепенно набирая скорость.
Глава 21
Когда любезная медсестра сказала, что Чимаррон с компанией вышел из «Медигеник Госпитал» полчаса тому назад, часы на стене показывали пять часов одну минуту.
С тех пор прошло уже сорок четыре минуты, а я все еще не знал, куда идти и что делать дальше. «Отсюда» означало виллу в двух уровнях, где Спри и я пережили недолгие счастливые минуты в Реджистри Ризорт. Мне встретились только двое постояльцев, которые смотрели на меня как-то странно, но без удивления, когда я вылезал из машины, остановившейся перед виллой 333, и тащился к своим комнатам. Дверь была заперта, даже чуточку приоткрыта. Только позже я сообразил, что именно в таком состоянии оставил ее Чимаррон, когда в спешке уходил, захватив с собой Спри. А тогда я просто открыл дверь и вошел внутрь как ни в чем не бывало.
Самый последний автомобиль в моем списке ворованных тачек стоял внизу – на стоянке возле «Медигеник Госпитал» я нашел не новый «ниссан-сентра» с ключами в замке зажигания, – и теперь на мне была рубашка. Только рубашка, без куртки или пиджака. Но в правом боковом кармане брюк у меня лежал автоматический кольт 45-го калибра, который я раньше оставил в шкафу на полке. Два толстых патрона в обойме, один в патроннике. Вот и все: только три штуки. Я обойдусь.
Я сидел, стараясь не двигаться, как можно больше расслабиться и копался в своей памяти и в мыслях. Уортингтон. Бентли X. Уортингтон. Телефонный номер его офиса вспомнить я не смог. Нашел его в записной книжке и набрал.
Я помнил о документе, приготовленном Уортингтоном. Для Клода Романеля. Выходит, память не потеряна окончательно, просто она была, как и многие другие вещи, чем-то разорванным и никак не желающим складываться в одно целое.
Но я помнил, что Чимаррону надо соединить вместе Романеля и Спри, чтобы выиграть партию. А также Уортингтона: с ними должен быть Уортингтон. Ну что же, теперь Чимаррон держит в руках Романеля и его дочь. Я не задержался на этой мысли, стараясь оставаться в полурасслабленном, несобранном состоянии.
На другом конце взяли трубку и ответили:
– Контора «Уортингтон, Кеймен, Фишер, By и Хью». Чем могу помочь?
– Говорит Шелл. Я могу поговорить с...
Черт. Я не мог вспомнить ее имя. Имя женщины, которая уже помогла мне один раз.
– Просто Шелл? – спросил тот же голос.
– Я Шелл...
На этом все застопорилось. Маленькое короткое замыкание. Это был один из самых глупых и головоломных моментов в моей жизни. И самых ужасных. Может быть, вполне естественно позабыть имя секретарши, с которой когда-то перекинулся несколькими словами, однако...
– Это мистер Скотт? – спросила женщина.
– Да, да. Шелл Скотт. Это я. А...
– Я очень рада, что вы позвонили. Это Люсиль. Люсиль Уитерс. Вы меня помните?
– Ну конечно. Отлично. – Значит, Люсиль, а как дальше? – Мне надо поговорить с Бентли. Это очень важно.
– Я уже сказала ему, что вы звонили, мистер Скотт, и что я передала вам его сообщение.
Теперь я вспомнил. Меня разыскивают десять тысяч полицейских.
– Его снова нет. Мне очень жаль, но он сегодня не вернется из суда. Правда, он оставил для вас новое сообщение. – И она рассмеялась. – У вас опять проблема: никак не получается встретиться?
Если бы только вы знали мои проблемы, милая леди, подумал я. Но в трубку сказал:
– Какое сообщение?
– Я зачитаю его. Как в прошлый раз.
– Отлично... Прекрасно. Я вас слушаю.
«В пять часов мне позвонил мистер Романель и попросил как можно скорее прийти к нему домой, чтобы засвидетельствовать и удостоверить кое-какие изменения в документе, который я для него составил. Я отношусь к этому неодобрительно, и вы понимаете почему, но я должен уважать желание своего клиента. Рассчитываю быть в доме мистера Романеля приблизительно в половине шестого».
Мне стало плохо. Это означало, что он, должно быть, уже там. Может быть... может, все уже кончено. Я услышал свое «Спасибо» и положил трубку. Потом бегом выскочил на улицу. Не так быстро и легко, как мне бы хотелось, но слава Богу, я бежал.
Я вывернул с Линкольн-авеню у входа в «Кеймбэк Инн», вырвался на Дэйзерт Фаруэйз-Драйв и, проезжая мимо дома Клода Романеля, сбавил скорость. Прошлой ночью, когда я впервые приехал сюда вместе с моей Спри, мы припарковывались на повороте перед домом. А теперь при свете солнца, висевшего над западным горизонтом, но все еще яркого и жаркого, я увидел длинную полоску желтого пластика, на котором жирными буквами было написано: «МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ. ВХОД ЗАПРЕЩЕН».
Я проехал мимо и свернул на свободное место, где разворачивался прошлой ночью, но теперь припарковался лицом к площадке перед зданием «Парадайз Вэлли Кантри Клаб», а слева от меня находились задний двор Романеля, плавательный бассейн и живописный патио. Если я собираюсь попасть в дом, мне лучше пройти через «патио» к «Аризонской комнате», а не ломиться через парадную дверь. Такая мысль мелькнула у меня. И это, пожалуй, было разумно. Времени на рассуждения не оставалось, тем более на составление тщательных планов. Так что вперед, приятель.
Я вышел из машины, оставив дверцу открытой. Примерно в двадцати метрах от меня, у самого края площадки, какой-то тип, одетый в шорты «бермуды» и пурпурную рубашку, в шапочке для гольфа странной формы с воткнутым в нее сверкающим на солнце пером павлина, прицеливался по мячу клюшкой с железной головкой и смотрел из-под козырька в сторону зеленой лужайки, находившейся в сотне метров от него.
Я направился к нему, прихрамывая, кажется, даже спотыкаясь немного, но продвигаясь достаточно быстро. Однако будет еще быстрее, подумал я, если он сам подойдет ко мне.
– Эй, – позвал я. – Послушайте.
Еще раньше он встал в немыслимую, какую-то непонятно закрученную стойку, означавшую очевидно «замах назад», и оставался в этой позе в продолжение нескольких долгих секунд, имея при этом самый нелепейший вид. Потом медленно, не меняя остальных элементов своей стойки, вывернул голову в мою сторону. Я заметил, что у него шевелится рот, как будто он жевал свои зубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106