Но ведь в конце концов радоваться-то было нечему!
— Странно, что это со мной? — пробормотал я. — Так вот, этот парень по имени Грант смылся, — продолжил я, — бросив мамашу и ее ребенка на произвол судьбы. Женщина сдала девочку в детский дом, а сама покончила счеты с жизнью. К тому времени, когда Грант об этом узнал, прошло уже больше года, но он ничего не предпринял. Прошло двадцать лет, и он тяжело заболел. Старик понял, что умирает, и мысли его обратились к девочке — его дочери. Он был богат и решил завещать половину своего состояния ей. Тебе скучно, Кэрол?
— Что? Нет, нет, Шелл. Наоборот, очень интересно.
— Прекрасно. Моя история скоро закончится.
Я снова скривился, словно от боли, и застонал. Кэрол это доставило большое удовольствие — она, не сводя глаз, с надеждой глядела на меня. Но я сделал вид, что мне стало лучше, и слабым голосом продолжал:
— Итак, Грант умер. И исполнители его завещания, согласно его воле, наняли детектива по имени Уэлч, чтобы он нашел дочь Гранта. Они смогли сообщить ему только название детского дома и дату, когда мать сдала туда девочку. Детектив обратился в детский дом и узнал, что малышку звали Илона. И он начал охотиться за всеми девушками по имени Илона.
— Илона? — мягко переспросила Кэрол. — Как странно!
— Самое странное, по-моему, вот что: недавно ты спрашивала меня об Илоне Кэбот, а я ведь не говорил тебе, что у этой простушки, которая вышла из моего офиса, фамилия Кэбот. Я по глупости сболтнул тебе сегодня утром, что ищу ее мужа, а ты, должно быть, слышала, как я разговаривал по телефону с сотрудником отдела по розыску пропавших и спрашивал, нет ли у них сведений о Джоне Кэботе. Я говорю о твоем сегодняшнем вторжении в мой кабинет. Ты объяснила его, наспех сочинив историю о том, что, мол, ошиблась дверью, тебе на самом деле был нужен доктор Форест. Я полагаю, что ты соединила оба факта и спросила меня об Илоне Кэбот, чтобы удостовериться, что это ее фамилия по мужу.
Кэрол ничего не сказала. Я продолжал:
— Вернемся к нашей истории. Никто из окружения мистера Гранта даже не подозревал, что у него есть дочь, пока не было оглашено завещание. Впрочем, это вполне понятно. Итак, все его деньги должны были отойти трем людям. Двум женщинам из Фресно — личной секретарше Гранта и его сиделке. Обе эти женщины прожили рядом с ним много лет. У него не было родственников, поэтому половина его имущества отходила к ним. А вторую половину он завещал своей дочери. И конечно же жизнь Илоны оказалась под угрозой.
— Да? Я... я не понимаю, — произнесла Кэрол.
На самом деле она не понимала, почему я до сих пор не отбросил копыта. Я продолжал свой рассказ:
— Никто не знал, жива ли Илона, дочь Гранта. Если ее удастся найти, то она унаследует два миллиона долларов. Но если ее уже нет в живых, то, согласно завещанию, ее доля должна быть разделена между секретаршей и сиделкой. Это один миллион баксов дополнительно к тому, что они уже получили. Прекрасный мотив для убийства — миллион долларов. Так что скорее всего прикончить Илону пыталась либо секретарша Гранта, либо его сиделка. Это ужасно, что жажда наживы делает с хорошими в общем-то людьми.
Кэрол как-то странно смотрела на меня, ее лицо выражало полное недоумение. Я больше не стонал и не хватал ртом воздух, и она, наверное, ломала себе голову, почему я так долго не умираю. Поэтому я решил потешить ее и разыграть сцену своей смерти.
Я вдруг изобразил, что задыхаюсь, и громко застонал. После этого я вскочил на ноги и выпрямился, но тут же, схватившись за живот, перегнулся пополам. Я повернулся и, зашатавшись, упал головой вперед прямо к ногам Кэрол. Продолжая громко стонать, я принялся кататься по ковру.
Кэрол даже не подумала протянуть мне руку помощи, она не сказала ни слова, даже пальцем не пошевелила. Вращая глазами, я время от времени поглядывал на нее. Она прижала руки к груди и продолжала молча сидеть. Девушка не отрываясь смотрела на меня, глаза сузились, а на губах заиграла легкая улыбка.
Наконец я встал на колени и, подняв голову, прокаркал:
— Ты! Ты убила меня!
Глаза Кэрол сияли. Услыхав мои слова, она скривилась и, отстраняясь от меня, прижалась к спинке дивана.
— Значит, это сделала ты, Кэрол? Ты убила Уэлча и дважды покушалась на жизнь Илоны? — проговорил я.
Кэрол встала и начала обходить меня, чтобы уйти. Нет, мы так не договаривались, подумал я и, словно в последнем порыве, поднялся на ноги и шатаясь двинулся к ней.
Глаза ее расширились, и в них впервые промелькнул страх. Должно быть, она подумала, что я не смогу ее догнать, и, повернувшись, собралась было уже бежать, но поздно. Одним прыжком преодолев разделявшие нас полтора метра, я схватил ее за руку, развернул и рывком дернул к себе.
— Говори правду! — закричал я. И мы оба грохнулись на пол.
Лицо Кэрол было всего в нескольких сантиметрах от моего, и я увидел, что теперь ее охватил настоящий страх.
— Да, — захныкала она. — Я убила Уэлча. Я не могла допустить, чтобы он сообщил, где живет Илона. И я пыталась убить ее, но мне это не удалось, она осталась жива. Отпусти меня! Отпусти же!
Но я только сильнее прижал ее к себе. Мы лежали на боку, утопая в пушистом ворсе ковра, и ни один любовник не прижимал к себе свою возлюбленную крепче, чем я Кэрол. Ее грудь слилась с моей грудью, а бедра — с моими бедрами, а формы у нее были что надо. Кроме того, девушка извивалась, пытаясь высвободиться. Я ведь совсем не собирался умирать. Более того, я был полон сил.
— В прошлое воскресенье ты пыталась сбить Илону машиной, а сегодня утром подсыпала в ее молоко яд. Это правда? — допрашивал я.
— Да, правда, правда! — призналась она.
— Но, к твоему величайшему изумлению, Илона вышла из дому живой. Поэтому ты пошла за ней в мое агентство, правда, моя любовь?
Кэрол кивнула. Эта возня на ковре меня страшно возбуждала. Кэрол больше не сказала мне ни слова, она продолжала бешено извиваться, пытаясь вырваться из моих объятий. Уже одного этого было достаточно, чтобы вывести мужчину из строя. А я ведь самый обыкновенный мужчина. Все вопросы, которые я хотел задать этой девице, мгновенно вылетели у меня из головы.
Кэрол вскоре поняла, что со мной происходит. На ее лице произошла быстрая смена выражений. Сначала это было просто удивление. Она словно удивлялась тому, что трупное окоченение охватило еще совсем живое тело. Затем на ее лице появилось выражение, как будто ее вот-вот хватит удар, и она это прекрасно понимает. И наконец лицо Кэрол приняло столь привычное для нее сексуальное выражение.
Все-таки она меня завела. Но и я ее завел, черт побери. Но Кэрол хорошо знала, чего старина Шелл Скотт хочет от нее. Да уж, это она знала слишком хорошо. И она решила, догадался я, что сможет сыграть на моей слабости, и я ее отпущу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50