— Что ты собираешься предпринять?
Благодарю Тебя, Мириаль, устало подумал Заваль. Это именно то, что мне нужно, — к тому же до завтрака. Он продолжал сидеть, сложив руки, сохраняя на лице выражение вежливого внимания — и потихоньку закипая. Спасибо по крайней мере хотя бы за то, что злючка не в меру болтлива и у него есть время обдумать ответ.
— Ты представляешь Мириаля! На ком еще лежит ответственность, как не на тебе? — Серима мерила покой подпрыгивающими шагами, одновременно сверля иерарха ледяным взглядом блеклых глаз. Ей очень повезло, что она унаследовала богатство и влияние, неприязненно подумал Заваль. Они хоть как-то возмещают убогость ее внешности. Боже, ну и пресная же баба! Не заедай она его так, он мог бы даже посочувствовать ей — старой деве в двадцать девять лет, с волосами как соломенные сосульки, плоским широкоскулым лицом и глазами словно плошки грязной талой воды. И вдобавок к этому — коренастая бесформенная фигура, плоская грудь и по-мужски прямые бедра без малейшего намека на талию.
Заваль скрипнул зубами: сварливый скрипучий голос нарушил-таки его мысли.
— Когда наконец нас перестанет заливать? Консорциум требует ответа! Мы и так уже на краю гибели. Если этот проклятый ливень не прекратится, вся торговая сеть Калиссиоры попросту рухнет!
И погребет под собой тебя… шлюха. Заваль наконец поднялся.
— Леди Серима, мне лестна твоя вера в меня… — Он выдержал паузу, достаточно долгую, чтобы сарказм достиг цели, — но должен напомнить: я — всего лишь иерарх, не сам Великий Мириаль, а у Него, без сомнения, имеются причины, чтобы насылать на свой народ сей ливень… Кто мы такие, чтобы обсуждать Того, кто превыше нас? Если Он испытывает наши терпение и веру…
Лицо Серимы от гнева пошло пятнами.
— Это ты испытываешь мои терпение и веру! — огрызнулась она.
— Ты забываешься, миледи! — Терпение Заваля окончательно лопнуло. — Умерь свой пыл, не то я призову гвардейцев и его остудят в темнице! Ты забыла, что говоришь с правителем Каллисиоры…
— А ты забыл, что и ты, и твои драгоценные гвардейцы держатся у власти лишь благодаря сокровищам, которые добываем мы!— с ядовитой усмешкой парировала Серима. Впившись взглядом в Заваля, она подошла к нему вплотную и выразительно ткнула в него пальцем. — Консорциум вынес решение. Мы ожидаем, что ты положишь конец нынешней невыносимой ситуации. Поскольку все другие средства оказались исчерпаны, мы ожидаем, что ты исполнишь свой долг перед подданными и в канун Дня Мертвых, дабы умилостивить Бога, принесешь Великую Жертву.
Заваль похолодел. Хотя он ожидал чего-то подобного, жестокие слова Серимы хлестнули его словно плеть.
— А если я откажусь? — очень тихо спросил он.
— Сперва мы, пользуясь нашими связями, распространим слух, что иерарх Заваль — сопливый трус, надувающий свой народ. Тогда весь люд Каллисиоры явится сюда, в Священные Пределы. Не забудь — место это неприступно, но ты-то уязвим. Сомневаюсь, чтобы Мечи Божьи стали в подобном случае защищать тебя. Но если и так — мы просто уморим тебя голодом. А потом вытащим из Базилики, точно слизняка из ракушки, и отдадим твою жизнь Богу.
— Не успел он слова сказать, а ее уже не было — удалилась, столкнувшись по пути с неудачливым слугой, который принес иерарху завтрак и вежливо ожидал снаружи — и, разумеется, подслушал все до последнего словечка.
— На улице, за стенами Храма тягостная ночная изморозь превратилась в рассветный дождь. Захваченный в плен высокими стенами каньона, в котором таился Священный Город, ветер кружил и ярился, вздувая и сдирая с плеч Блейда плащ. Этим утром Базилика, Скрипторий и другие дома в Священных Пределах выглядели заброшенными и темными, и на Цитадели Мечей Божьих, казармах священной гвардии Мириаля, лежала та же печать запустения. Все к лучшему, подумал Блейд, проскальзывая в тени под сырой аркой ворот, — в такое утро вряд ли многие станут бродить вокруг и проявлять любопытство к его делам. Всей грудью вдыхая знобкий воздух, словно он для того только и вышел — подышать и взглянуть на небо, командир Мечей Божьих не спускал глаз с величественных врат Храма.
Леди Серима вышла из Базилики — на грубом лице разочарование, губы презрительно, недовольно сжаты. Блейд усмехнулся про себя. Половину работы иерарх уже сделал за него. Он вышел из тени и зашагал через двор, чтобы перехватить ее у первых ступеней.
— Леди, какое счастье встретить тебя… — Он взял ее руку и склонился над ней в поцелуе, исподтишка наблюдая за лицом коммерсантки.
— Лорд Блейд, — отозвалась Серима спокойно, но слабый румянец смущения окрасил ее щеки.
Блейд выпустил руку и с улыбкой выпрямился.
— Ты ранняя пташка, леди, и это похвально. Навещала иерарха? — Ее губы скривились от неприязни, и Блейд поспешил продолжить прежде, чем она посоветует ему не совать нос не в свое дело: — Впрочем, что это я спрашиваю? Лишь один человек в Священных Пределах достоин такого выражения твоего лица.
Она рассмеялась, и он понял, что выиграл. Блейд позволил себе улыбнуться — такой его улыбки иерарх не видел и не увидит.
— Могу ли предложить тебе небольшое воздаяние за труды, миледи? Мне повезло отыскать редкий чай — у него нежный и тонкий вкус и аромат цветов юга. — Снова рассчитанная очаровательная улыбка. — Что скажешь, леди Серима? В такой сырой дождливый денек приятно вспомнить о летнем солнце.
Хмурое лицо женщины разгладилось.
— Отчего же, лорд Блейд, спасибо. Чашка чая и правда не повредит.
Вежливо поддерживая даму под локоток, Блейд повел самую могущественную женщину Каллисиоры в Цитадель — в свое логово. Все, думал он, ты моя. Всем святым клянусь, очаровать тебя было трудно, возможно, потому, что до меня на это никто не отваживался — или не понимал, что, помимо могущества и денег, сулят ему тяжкие труды.
Все годы репутация Серимы гордо шагала впереди нее, и резкая, недоверчивая, вечно хмурая девственница превратилась в глазах обычных мужчин в добычу, не стоящую хлопот. Но Блейд не был обычным. Он добивался доверия Серимы, действуя осторожно и изощренно, ибо она была слишком умна и проницательна, чтобы поддаться на простое ухаживание, — но в конце концов одержал победу. Сегодня она в первый раз согласилась посетить его в Цитадели. Идя с ней по мокрой площади, он развлекал Сериму вежливыми пустяками, прекрасно зная, что в следующие полчаса вытянет из нее все о встрече с иерархом — всю беседу до мельчайших подробностей, хотя и понимал, что о Великом Жертвоприношении она Завалю не могла не сказать. Блейд очень на это надеялся, особенно учитывая, каких трудов ему стоило вложить эту мысль ей в голову.
— Пшел вон, — как всегда, грубо отпустил слугу Заваль. Человек шарахнулся и заторопился к выходу, слишком откровенно радуясь, что может убраться подальше от своего всевластного господина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126