— Всего на одну минутку, сеньорита, я прекрасно понимаю, что вы должны спешить к своему жениху.
Викторите стало чудно, что он снова заговорил с ней на «вы».
— Я бы не хотел становиться между вами и вашим женихом, поймите, я в этом нисколько не заинтересован.
Парочка прошла до улицы Сан-Бернардо. Господин держался очень корректно, не брал ее под руку, даже когда переходили улицу.
— Я был бы очень рад, если бы вы были счастливы со своим женихом. Будь это в моей власти, вы и ваш жених поженились бы завтра же.
Викторита искоса посмотрела на господина. Господин говорил, не глядя на нее, будто разговаривал сам с собой.
— Чего еще можно желать человеку, которого уважаешь, как не счастья, полного счастья?
Викторита шла как по облаку. На нее нахлынуло предчувствие счастья, смутное, едва ощутимое, в котором есть оттенок грусти, чего-то далекого и невозможного.
— Зайдемте сюда, гулять сейчас холодно.
— Зайдемте.
Викторита и господин вошли в кафе на Сан-Бернардо и сели за столик в глубине зала, друг против друга.
— Что бы вы хотели заказать?
— Кофе погорячей.
Когда официант подошел, господин сказал ему:
— Сеньорите кофе с молоком и пирожное, мне чашку черного кофе.
Господин достал пачку сигарет.
— Вы курите?
— Нет, почти никогда не курю.
— Что значит — почти никогда?
— Ну знаете, иногда, бывает, выкурю на рождество…
Господин не настаивал, закурил сигарету и спрятал пачку.
— Так вот, сеньорита, будь это в моей власти, вы с вашим женихом завтра же были бы женаты.
Викторита посмотрела на него.
— А почему вы хотите поженить нас? Вам-то с этого какая прибыль?
— Никакой прибыли, сеньорита. Мне, как вы сами, наверно, понимаете, ни тепло, ни холодно от того, выйдете ли вы замуж или останетесь в девицах. Я сказал это только потому, что представил себе, как вам было бы приятно обвенчаться со своим женихом.
— Конечно, приятно. Зачем я стану вам врать?
— Вы правильно поступаете, в разговоре люди узнают друг друга. А для того, что я хотел вам сказать, совершенно неважно, замужем вы или девица.
Господин кашлянул.
— Мы с вами в общественном месте, вокруг нас люди, и между нами вот этот столик.
Господин слегка прикоснулся ногами к коленям Викториты.
— Могу я говорить с вами вполне свободно?
— Пожалуйста. Только, надеюсь, ничего неприличного.
— Неприличного не может быть там, сеньорита, где разговор идет начистоту. То, о чем я хочу сказать вам, — это как бы сделка, можно на нее согласиться или не согласиться, никаких обязательств у вас пока нет.
Девушка слушала с недоумением.
— Так могу я говорить?
— Да-да.
Господин уселся поудобней.
— Ну что ж, сеньорита, перейдем к делу. По крайней мере вы должны будете признать, что я не намерен вас обманывать и излагаю все, как оно есть.
В кафе было битком набито, душно, и Викторита откинула с плеч свое легкое пальтишко.
— Видите ли, не знаю, право, как начать… Вы произвели на меня большое впечатление, сеньорита.
— Я, кажется, представляю себе, что вы хотите мне сказать.
— Боюсь, что вы ошибаетесь. Не перебивайте, ваше слово будет в конце.
— Хорошо, продолжайте.
— Отлично. Как я уже сказал, сеньорита, вы произвели на меня большое впечатление: ваша походка, лицо, ноги, талия, грудь…
— Да-да, понимаю все.
Девушка улыбнулась, всего только на секунду, с видом некоторого превосходства.
— Совершенно точно: все. Но вы не улыбайтесь, я говорю серьезно.
Господин снова прикоснулся к ее коленям и взял ее за руку. Викторита снисходительно и почти умело позволила ему это.
— Клянусь вам, что я говорю совершенно серьезно. Мне все в вас нравится, я представляю себе ваше тело, упругое и мягкое, такого нежного цвета…
Господин сжал ее руку.
— Я не богат и много не могу вам предложить…
Господин удивился, что Викторита не отняла руку.
— Но и просить у вас я буду немногого.
Господин опять слегка кашлянул.
— Я хотел бы вас увидеть обнаженной, только увидеть.
Викторита пожала его руку.
— Я должна идти, уже поздно.
— Да-да, вы правы. Но сначала дайте мне ответ. Я хотел бы видеть вас обнаженной, обещаю не притронуться к вам даже пальцем, не коснуться даже ниточки на одежде. Завтра я приду вас встретить. Я знаю, что вы порядочная женщина, не какая-нибудь кокотка… Возьмите пока это, умоляю вас. Каким бы ни было ваше решение, возьмите это — купите себе какой-нибудь пустячок на память.
Под столиком девушка взяла из рук господина бумажку. Рука у нее при этом не дрогнула.
Викторита встала и направилась к выходу. С ней поздоровался сидевший за соседним столиком человек.
— Привет, Викторита! Загордилась с тех пор, как с маркизами водишься, на бедняков и не глядишь.
— Привет, Пепе.
Пепе, как и она, работает в типографии «Будущее».
…………………………………………
Викторита все плачет и плачет. Разные планы беспорядочно теснятся в ее мозгу, как люди при выходе из метро. Пойти в монахини, пойти на панель — все лучше, чем терпеть издевательства матери.
Дон Роберто кричит:
— Петрита! Принеси мне табак, он в кармане пиджака!
Жена недовольна.
— Тише, бессовестный! Детей разбудишь.
— Ну вот еще, разбудишь! Спят, как ангелочки, им только уснуть, а там их никто не разбудит.
— Я сама тебе подам все, что нужно. Не зови Петриту, бедняжка, наверно, очень устала.
— А, брось, для такой девушки это не труд. Вот ты-то, наверно, устала, у тебя хлопот больше.
— И лет мне больше. Дон Роберто улыбается.
— Ну, Фило, не преувеличивай, года еще тебя не согнули!
Служанка входит в кухню, подает табак.
— Принеси-ка мне газету, она в прихожей.
— Сейчас, сеньорито.
— Слушай, поставь мне на ночной столик стакан воды.
— Сейчас, сеньорито. Жена опять вмешивается:
— Я сама все тебе сделаю, пусть она ложится.
— Ложится? Да если б ты ей разрешила, она бы вмиг убежала из дому и не вернулась бы до двух или трех ночи, вот попробуй…
— И то верно…
Сеньорита Эльвира беспокойно ворочается в постели, что-то ее гложет, один кошмар следует за другим. В спальне сеньориты Эльвиры пахнет ношеным бельем и женщиной: женщины пахнут не духами, а тухлой рыбой. Дышит сеньорита Эльвира неровно, прерывисто, сны у нее тяжелые, тревожные, это сны разгоряченной головы и голодного желудка, от них жалобно скрипит ветхий матрац.
Откуда-то из страшной дали на сеньориту Эльвиру бросается черный облезлый кот, он загадочно ухмыляется, совсем как человек, глаза у него жутко сверкают. Женщина, защищаясь, колотит его руками, ногами. Кот скатывается, ударяется о мебель и подпрыгивает, как резиновый мяч, потом снова бросается на кровать. Брюхо у кота голое, красное, как гранат, а из отверстия сзади торчит как бы ядовитый зловонный цветок, переливающийся радугой, цветок, похожий на плюмаж фейерверка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59