предметом этой чистой любви была Дорис. Сколько безумств было совершено капитаном, как он был ослеплен, безрассуден! И всё из-за высокой любви! Вот именно, мои дорогие друзья, моя нежная подруга, жениться на таком жалком создании, бедной, больной туберкулезной, это же безумие из безумств. Ведь до Дорис капитан любви не испытывал, как и после Дорис. Всё, что было после, – это ухаживания, страсть, просто постель, которые длились очень, очень недолго.
Тереза не имела открытого счета в магазине Эпок, её не видели и выходящей из кино под руку с капитаном, вместо того и другого она, единственная, более двух лет пользовалась расположением Жустиниано Дуарте да Роза и спала на супружеской постели. Два года и три месяца, и сколько бы это еще длилось – неизвестно, если бы не случилось того, что случилось.
Сеньор судья, глубокий психолог и упрямый стихоплет (Белинье он посвятил целый цикл похотливых сонетов), отказался не только поставить Терезу рядом с Дорис на лестнице чувств Жустиниано Дуарте да Роза, но и считать её, как это делал простой люд, любовницей или подругой капитана. Подруга? Кто? Тереза Батиста? Естественно, почтеннейший судья, учитывая случившееся, не мог быть беспристрастным, ведь последние события даже его музу заставили умолкнуть, не дали возможности разобраться в любви и ненависти, страхе и бесстрашии. Он видел только жертв и преступника. Жертвы – все персонажи истории, начиная с капитана, преступник – один, Тереза Батиста, такая юная и такая жестокая, с порочным и каменным сердцем.
Были, конечно, и те, чье мнение на этот счет совсем иное, попросту сказать, противоположное, но это не были ни юристы, ни литераторы, как доктор Эустакио Фиальо Гомес Нето, в поэзии – Фиальо Нето, они не были сильны в законах и метрике стиха. Но, в конце концов, как вы увидите, так ничто и не прояснилось в этой истории благодаря решительному вмешательству доктора Эмилиано Гедеса, старшего из Гедесов.
20
Чувства Жустиниано Дуарте да Роза к Терезе, способные так долго питать расположение капитана и вызывать интерес, растущий до сих пор, ждут справедливого определения из-за отсутствия согласия среди эрудитов. Что же касается чувств Терезы Батисты, то за отсутствием таковых, кроме единственного – страха, они не требовали и не требуют ни обсуждений, ни определений.
Поначалу, когда ей пришлось отчаянно сопротивляться животной ярости капитана, в ней поселилась всевозрастающая ненависть. Потом страх, только страх, ничего больше. Всё то время, пока Тереза жила у капитана, она была его рабой, усердной и послушной как в постели, так и на работе. На работе она не ждала приказаний, сама была активной, быстрой, внимательной и неустанной; выполняла она и всякую грязную работу по дому: убирала, стирала белье, крахмалила, и так целый день. Тяжелая работа сделала её сильной и выносливой; глядя на её хрупкую детскую фигуру, никто бы не сказал, что она способна таскать мешки с фасолью по четыре арробы и тюки вяленого мяса.
Она было предложила доне Брижиде помогать ухаживать за внучкой, но та даже не позволила ей приблизиться к ребенку. По мнению старухи, Тереза была коварной обманщицей, занявшей постель Дорис, носящей её одежду (обтягивающие платья подчеркивали округляющиеся формы девушки, волнующие капитана) старающейся во всём походить на неё, чтобы украсть ребенка и наследство. Одолеваемая галлюцинациями находящаяся всё время в мире монстров, дона Брижида жила только тем, что было связано с внучкой, единственной наследницей всего богатства капитана. В один прекрасный день с небес спустится ангел-мститель, и богатая наследница – внучка и её бабушка, вырванные из ада, заживут по милости Божьей спокойно и богато. Внучка – вот её козырь, её вольная, её ключ к спасению.
Эта же сука, вызванная из глубин ада Безголовой Ослицей или Оборотнем для свиты Борова, маскируется под Дорис, надеется, что закроет ей, доне Брижиде последний выход из этого ада, украдет внучку, состояние и надежду. Как только Тереза приближалась к ней она хватала ребенка и пряталась.
Если бы Тереза могла заботиться о ребенке! У Терезы не было кукол, она никогда в них не играла. Но она любит детей и животных. Супруга судьи дона Беатрис, крестная мать ребенка Дорис – Дорис сама её выбрала еще в начале беременности, – привезла из Баии куклу, чтобы подарить её в знаменательный день родов. Кукла открывала и закрывала глаза, говорила «мама», у неё были белокурые вьющиеся волосы и белое платье невесты. Обычно она была заперта в шкафу и вынималась оттуда только по воскресеньям, и то на несколько часов. Как-то Тереза взяла её в руки, тут же дона Брижида бросилась к Терезе с проклятиями и вырвала куклу.
На работу Тереза не жаловалась; ей приходилось мыть ночные горшки, чистить уборную, лечить язвы на ноге у Гуги, таскать узлы с бельем на речку. Но злое отношение к ней безумной старухи, не разрешавшей прикасаться к ребенку, было ей тягостно. Издали поглядывая на неуверенно держащуюся на ногах девочку, Тереза частенько думала, что хорошо, должно быть, иметь ребенка или куклу.
Самыми же тягостными были Терезе её обязанности ублажать капитана в постели. Исполнять все его желания, и с радостью, в любое время дня и ночи.
Если после ужина он оставался дома, то она приносила таз с теплой водой и мыла ему ноги. «Это чтобы походить на Дорис», – думала дона Брижида. Но Дорис-то считала себя счастливой, делая это, она целовала каждый палец и с нетерпением ждала ласк в постели. Для Терезы же это была работа, отвратительная и рискованная, в тысячу раз лучше было бы лечить зловонную язву на ноге Гуги. Вспоминая Дорис, обуреваемый злостью, капитан иногда отпихивал её ногой, крича, валил на пол. «Почему не целуешь, не нравится, чума? Другие делали это с удовольствием». Он пихал её ногой в лицо. «Ишь, гордое дерьмо!» Толкал и пихал ногами просто так, от злости и извращенности, и Тереза по первому приказу капитана забывала свою гордость, сдерживала отвращение, лизала ему ноги и все остальное.
Никогда ни малейшего удовольствия, ни желания, ни интереса к любому физическому контакту с Жустиниано Дуарте да Роза Тереза не испытывала, всё вызывало у неё отвращение, и она уступала ему только из страха – самка к услугам самца, всегда готовая и послушная. В этот период её жизни всё, что было связано с постелью и сексом, оборачивалось для Терезы болью, кровью, грязью, горечью, услужением.
Она даже не могла себе представить, что отношения мужчины и женщины могут радовать, доставлять удовольствие, ведь Тереза для капитана Жусто была вроде ночного горшка, который используют по нужде. И то, что всё это может быть иначе: с лаской, нежностью, удовольствием, – ей даже в голову не приходило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
Тереза не имела открытого счета в магазине Эпок, её не видели и выходящей из кино под руку с капитаном, вместо того и другого она, единственная, более двух лет пользовалась расположением Жустиниано Дуарте да Роза и спала на супружеской постели. Два года и три месяца, и сколько бы это еще длилось – неизвестно, если бы не случилось того, что случилось.
Сеньор судья, глубокий психолог и упрямый стихоплет (Белинье он посвятил целый цикл похотливых сонетов), отказался не только поставить Терезу рядом с Дорис на лестнице чувств Жустиниано Дуарте да Роза, но и считать её, как это делал простой люд, любовницей или подругой капитана. Подруга? Кто? Тереза Батиста? Естественно, почтеннейший судья, учитывая случившееся, не мог быть беспристрастным, ведь последние события даже его музу заставили умолкнуть, не дали возможности разобраться в любви и ненависти, страхе и бесстрашии. Он видел только жертв и преступника. Жертвы – все персонажи истории, начиная с капитана, преступник – один, Тереза Батиста, такая юная и такая жестокая, с порочным и каменным сердцем.
Были, конечно, и те, чье мнение на этот счет совсем иное, попросту сказать, противоположное, но это не были ни юристы, ни литераторы, как доктор Эустакио Фиальо Гомес Нето, в поэзии – Фиальо Нето, они не были сильны в законах и метрике стиха. Но, в конце концов, как вы увидите, так ничто и не прояснилось в этой истории благодаря решительному вмешательству доктора Эмилиано Гедеса, старшего из Гедесов.
20
Чувства Жустиниано Дуарте да Роза к Терезе, способные так долго питать расположение капитана и вызывать интерес, растущий до сих пор, ждут справедливого определения из-за отсутствия согласия среди эрудитов. Что же касается чувств Терезы Батисты, то за отсутствием таковых, кроме единственного – страха, они не требовали и не требуют ни обсуждений, ни определений.
Поначалу, когда ей пришлось отчаянно сопротивляться животной ярости капитана, в ней поселилась всевозрастающая ненависть. Потом страх, только страх, ничего больше. Всё то время, пока Тереза жила у капитана, она была его рабой, усердной и послушной как в постели, так и на работе. На работе она не ждала приказаний, сама была активной, быстрой, внимательной и неустанной; выполняла она и всякую грязную работу по дому: убирала, стирала белье, крахмалила, и так целый день. Тяжелая работа сделала её сильной и выносливой; глядя на её хрупкую детскую фигуру, никто бы не сказал, что она способна таскать мешки с фасолью по четыре арробы и тюки вяленого мяса.
Она было предложила доне Брижиде помогать ухаживать за внучкой, но та даже не позволила ей приблизиться к ребенку. По мнению старухи, Тереза была коварной обманщицей, занявшей постель Дорис, носящей её одежду (обтягивающие платья подчеркивали округляющиеся формы девушки, волнующие капитана) старающейся во всём походить на неё, чтобы украсть ребенка и наследство. Одолеваемая галлюцинациями находящаяся всё время в мире монстров, дона Брижида жила только тем, что было связано с внучкой, единственной наследницей всего богатства капитана. В один прекрасный день с небес спустится ангел-мститель, и богатая наследница – внучка и её бабушка, вырванные из ада, заживут по милости Божьей спокойно и богато. Внучка – вот её козырь, её вольная, её ключ к спасению.
Эта же сука, вызванная из глубин ада Безголовой Ослицей или Оборотнем для свиты Борова, маскируется под Дорис, надеется, что закроет ей, доне Брижиде последний выход из этого ада, украдет внучку, состояние и надежду. Как только Тереза приближалась к ней она хватала ребенка и пряталась.
Если бы Тереза могла заботиться о ребенке! У Терезы не было кукол, она никогда в них не играла. Но она любит детей и животных. Супруга судьи дона Беатрис, крестная мать ребенка Дорис – Дорис сама её выбрала еще в начале беременности, – привезла из Баии куклу, чтобы подарить её в знаменательный день родов. Кукла открывала и закрывала глаза, говорила «мама», у неё были белокурые вьющиеся волосы и белое платье невесты. Обычно она была заперта в шкафу и вынималась оттуда только по воскресеньям, и то на несколько часов. Как-то Тереза взяла её в руки, тут же дона Брижида бросилась к Терезе с проклятиями и вырвала куклу.
На работу Тереза не жаловалась; ей приходилось мыть ночные горшки, чистить уборную, лечить язвы на ноге у Гуги, таскать узлы с бельем на речку. Но злое отношение к ней безумной старухи, не разрешавшей прикасаться к ребенку, было ей тягостно. Издали поглядывая на неуверенно держащуюся на ногах девочку, Тереза частенько думала, что хорошо, должно быть, иметь ребенка или куклу.
Самыми же тягостными были Терезе её обязанности ублажать капитана в постели. Исполнять все его желания, и с радостью, в любое время дня и ночи.
Если после ужина он оставался дома, то она приносила таз с теплой водой и мыла ему ноги. «Это чтобы походить на Дорис», – думала дона Брижида. Но Дорис-то считала себя счастливой, делая это, она целовала каждый палец и с нетерпением ждала ласк в постели. Для Терезы же это была работа, отвратительная и рискованная, в тысячу раз лучше было бы лечить зловонную язву на ноге Гуги. Вспоминая Дорис, обуреваемый злостью, капитан иногда отпихивал её ногой, крича, валил на пол. «Почему не целуешь, не нравится, чума? Другие делали это с удовольствием». Он пихал её ногой в лицо. «Ишь, гордое дерьмо!» Толкал и пихал ногами просто так, от злости и извращенности, и Тереза по первому приказу капитана забывала свою гордость, сдерживала отвращение, лизала ему ноги и все остальное.
Никогда ни малейшего удовольствия, ни желания, ни интереса к любому физическому контакту с Жустиниано Дуарте да Роза Тереза не испытывала, всё вызывало у неё отвращение, и она уступала ему только из страха – самка к услугам самца, всегда готовая и послушная. В этот период её жизни всё, что было связано с постелью и сексом, оборачивалось для Терезы болью, кровью, грязью, горечью, услужением.
Она даже не могла себе представить, что отношения мужчины и женщины могут радовать, доставлять удовольствие, ведь Тереза для капитана Жусто была вроде ночного горшка, который используют по нужде. И то, что всё это может быть иначе: с лаской, нежностью, удовольствием, – ей даже в голову не приходило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142