- Держись подальше от этой сучки.
- Ты о ком? - спросил Сэм. - Об Алисе?
- Дрянная сучка.
- Тебя послушать, так все вокруг дрянные. И о Скелтоне ты говорила то же самое. Ты обо всех так говоришь.
- Она причинит тебе боль, Сэм, вот увидишь. Разве тебе недостаточно меня? - Она нашарила рукой его член.
- Но ты ненастоящая.
Зубная Фея подскочила, как на пружинах, оставив в покое пенис и снова протянув руку к лицу Сэма. Он успел отвернуться, спасая глаза, и острые ногти прошлись по его нижней челюсти, содрав тонкую полоску кожи.
А она уже выскочила из постели и быстро натягивала одежду, брызгая слюной от ярости.
- Я знаю, что ты сделал! Знаю! И всегда могу на тебя донести!
Сэм потрогал свою исцарапанную челюсть.
- Я тебе подкину подарочек, - прошипела фея. - Будет что показать психиатру.
С этими словами она выскочила в окно.
Сэм проснулся рано утром, поспешно оделся и в кожаной куртке выскользнул из дома до того, как поднялись родители. Таким образом он ушел от расспросов о происхождении трехдюймовой ссадины на его лице. Не хотелось также лишний раз привлекать внимание к чужой куртке.
После ночного заморозка трава, ветви деревьев и тротуар покрылись инеем, но бледное солнце уже взошло и начало свою дневную работу по распусканию морозных кружев. Этой ночью Сэма преследовал повторяющийся сон, в котором то открывалось, то закрывалось окно спальни, и в моменты открытия он слышал взывающий к нему из неведомых далей жуткий, нечеловеческий голос. Остатки сна еще цеплялись за его сознание, как клочья серпантина, попадающиеся здесь и там наутро после не слишком удачной вечеринки. Он сунул руки в карманы Алисиной куртки, уныло глядя на изморозь и думая, чем себя занять в ближайшие часы.
На дне карманов завалялся всякий мусор. Из одного Сэм выгреб крошки табака и овсяных хлопьев, использованный билет в кино и скомканный кусочек золотистой фольги. Развернув фольгу, он прочел на ней одно слово курсивом: « Gossamer». Он стряхнул все это с ладони на землю и проверил содержимое другого кармана. Там обнаружились мелкие обрывки какого-то письма; их было слишком мало, чтобы восстановить письмо целиком, но отдельные слова можно было разобрать. Эти клочки он сунул обратно в карман и решил прогуляться до бриджвудского газетного киоска, расположенного в полутора милях от его дома.
Он собирался купить сигарет, чтобы при случае можно было достать пачку и предложить курево Алисе так, будто для него это обычное дело. Разумеется, сигареты продавались и в других магазинах, гораздо ближе к дому, но тогда об этой покупке наверняка узнала бы его мама. Как однажды заметил Терри, родители тинейджеров, в особенности матери, имеют привычку с визгом пилить своих чад за любые их действия, исключая разве только стояние молча по стойке «смирно». Ободранные или неначищенные ботинки, к примеру, тянули на «малый визг». Обменявшись на время с кем-нибудь курткой, ты рисковал нарваться на «визг средней силы», ну а погром в спорткомплексе уже гарантировал «супервизг». Под ту же категорию «супервизга» подпадало и курение в возрасте двенадцати лет. Что до жестоких убийств своих товарищей-бойскаутов, то подобные вещи находились уже вне пределов «визговой шкалы».
Во избежание домашнего скандала Сэм и забрался так далеко от дома и теперь стоял в очереди к прилавку позади благоухающей парфюмерией молодой женщины, также покупавшей сигареты. Отворачиваясь от прилавка, она наткнулась на мальчика, от неожиданности уронила только что приобретенную пачку и вскрикнула: «Сэм!»
Он не сразу узнал эту женщину с зачесанными назад волосами и болтающимся на груди кулоном, в мини-юбке и сапогах выше колен, притягивающих внимание к полоскам открытой кожи между их верхом и краем юбки.
- Линда!
- Ты меня здесь не видел! - быстро шепнула она.
- А я думал, ты сегодня на каком-то параде. Линда покраснела.
- Ты меня не видел! - повторила она. - Обещай!
Не дожидаясь ответа, она взяла свои сигареты, выскочила на улицу и погрузилась в ожидавший ее черный «остин»-малолитражку. Сэм смотрел ей вслед через окно магазинчика, наполовину закрытое фигурными макетами из картона. Водитель «остина» был ему незнаком, но он успел разглядеть скаутскую форму Линды, аккуратно сложенную на заднем сиденье.
- Пачку «Крейвен-Эй» с фильтром, - сказал он продавцу, когда машина отъехала, оставляя за собой шлейф выхлопных газов.
- Это для твоего отца?
- Да. И еще коробок спичек.
Что затеяла Линда? У Сэма было достаточно времени, чтобы поразмыслить над этим вопросом, пока он преодолевал обратные полторы мили. Разве она не должна была этим утром возглавлять своих Сорок пятых на Параде Содружества в Ковентри и потом присутствовать на торжественной службе в соборе? Он вспомнил, как Линда провожала его с друзьями до школы в своих белых кружевных перчатках, а потом - также в белых перчатках - водила их в церковь и на сборы скаутов. Тогда с ней все было ясно, но сейчас он ее не понимал.
Дорога между Бриджвудом и Редстоном проходила мимо церкви Святого Павла, из ворот которой навстречу Сэму потянулись прихожане - только что закончилась утренняя служба. Сэм увидел мистера Филлипса, некогда наставлявшего их на праведный путь в воскресной школе. Пожав руку последнему из своей паствы, он вернулся в церковь и закрыл за собой дверь. Сэм вспомнил давешний сон и подумал о трупе Тули, разлагающемся в дупле посреди леса. Всякий раз, как он вспоминал о Тули, ему представлялись вороны, клюющие его глаза, или лисицы, обгладывающие мясистые ляжки покойного скаута. Как будто подгоняемый этими мыслями, он свернул с дороги и вошел в ворота.
- Сэм! Как поживаешь? Не сразу тебя узнал в этом парне с Дикого Запада.
То был Филлипс, вышедший из-за угла церковного здания, которое он, видимо, покинул через боковую дверь. «Дико-Западная» ассоциация, как догадался Сэм, была вызвана бахромой на его кожаной куртке.
- Здравствуйте, мистер Филлипс.
- Ты кого-нибудь ищешь?
- Да. То есть нет. Я только…
Филлипс терпеливо ждал завершения фразы, но, не дождавшись, спросил:
- Я полагаю, ты вряд ли искал меня?
- Нет, я…
Филлипс улыбнулся, но пересекавшие лоб морщины показывали, что он несколько озадачен. Он попробовал помочь Сэму, втянув его в разговор.
- А как твои шкодливые приятели? Я о Терри и Клайве. Всё безобразничают?
- Извините нас за тот день.
- О каком дне ты говоришь?
- Я затем и пришел, чтобы сказать. В тот день мы вели себя как идиоты. Как полные идиоты.
Филлипс уставился в пространство, припоминая.
- Какой именно день?
- Мы тогда просто валяли дурака. Никого не хотели обидеть.
- Я не совсем понимаю тебя, Сэм.
- Мистер Филлипс, а правда, что вы навроде доктора - ну то есть вы не должны сообщать полиции или родителям все, что вам рассказывают?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85