Еще раньше он побывал и у Клайва. К дому Сэма полисмен подкатил на велосипеде и, войдя внутрь, начал выспрашивать, что Сэму известно об этом инциденте.
- Ты знаешь девочку по имени Алиса? - поинтересовался Сайке в ходе допроса.
- Да.
- Она может иметь к этому отношение?
- Нет.
Нев Саутхолл, слушавший их, скрестив на груди руки, вставил реплику:
- Сомневаюсь, чтобы такое могла натворить девочка.
- Я тоже сомневаюсь, - сказал Сайке, убирая в карман блокнот, в котором он не сделал ни единой пометки. - Но Клайв, приятель Сэма, показал на нее как на виновницу.
- Клайв так и сказал?! - изумился Сэм.
- Да. Но только после того, как мы нашли краску…
- Какую краску?
- Мы нашли банку с остатками красной краски за домом Клайва.
Вот каким образом обстояло дело. Клайв был пойман с поличным и заслушал стандартное предупреждение («Вы вправе говорить что угодно, но ваши слова могут быть использованы как доказательство против вас и т. п.»), хотя официальное обвинение пока предъявлено не было. Сайке заверил их, что у Клайва хорошие шансы предстать перед судом по делам несовершеннолетних и близко познакомиться с системой британских исправительных учреждений. И еще он сказал, что для начала был готов лично задать Клайву добротную порку и не сделал этого лишь потому, что Эрик Роджерс выполнил работу еще до него, судя по здоровенному фингалу на лице юного пачкуна. Сэм не стал рассказывать Алисе о том, как припертый к стене Клайв пытался перевести стрелки на нее. Ему не верилось, что Клайв - умница Клайв, соображавший получше многих взрослых, - допустил такую нелепую оплошность и оставил важную улику на заднем дворе собственного дома. Клайв просто не мог так поступить. В то же время он очень хотел верить в невиновность Алисы.
- Поклянись, что это не ты.
- Что? - спросила Алиса. - Ладно. Клянусь всем, что есть на свете святого! Я готова дать любую клятву, какую ты захочешь. Тебе этого довольно?
Они сидели на берегу пруда, по очереди затягиваясь одной сигаретой. На воде появилась тонкая ледяная корка. Вскоре оба признали, что день слишком холодный для отдыха на свежем воздухе, и разошлись по домам. В следующий раз они могли встретиться лишь через несколько дней, поскольку Алиса уезжала со своей мамой в гости к родственникам.
- Значит, увидимся уже в новом году, - сказал Сэм.
- Да, скорее всего.
Она привычным движением откинула с глаз челку, и Сэм успел заметить ее покрасневшие веки.
Потом он долго смотрел, как она удалялась по замерзшему полю, глубоко засунув руки в карманы кожаной куртки.
Глава 21. Рождество
- Какая-то сволочь подкинула мне эту банку, - зло сказал Клайв. Синяк на его щеке потемнел, напоминая цветом сливовый мармелад.
- Тебя подставили, как лоха, - Терри повторил фразу из недавно виденного им по телевизору боевика.
- Но кто мог это сделать? - спросил Сэм. - Кто мог умышленно оставить краску возле твоего дома.
- Да, - сказал Клайв, - кто бы это мог быть? Они стояли на остановке в ожидании автобуса до города. Надпись «ДИКАЯ ШИЗА» на стене перед ними мало способствовала прояснению ситуации. Никто из местных жителей даже не попытался избавиться от граффити, и большинству этих надписей, по всей вероятности, суждено было украшать их пригородный поселок еще года полтора, а то и больше - до следующей капитальной покраски. Клайва бесило, что ни полиция, ни муниципальные власти, ни приходской совет, ни, наконец, просто добровольцы из числа сознательных граждан не предприняли ни малейших усилий для ликвидации этого безобразия. По его словам, он уже подумывал о том, чтобы самому счистить или закрасить надписи.
- Зачем тебе это? - спросил Терри.
- Затем, что все считают виновным меня и каждый раз, видя эту мазню, думают обо мне всякие гадости.
- Ну так возьми и очисть, - сказал Сэм.
- В том и беда! Если я займусь чисткой, это будет выглядеть как признание своей вины. Так что неважно, очищу я стены или оставлю как есть, самому мне уже не отмыться.
- Попробуй им объяснить, - предложил Сэм.
- Ну да. - Клайв саркастически хмыкнул. - Я могу под каждой дверью оставить записку с объяснением: мол, я ничего такого не делал, но мой моральный долг как честного гражданина призывает меня взять в руки мыло и щетку. Отличная мысль!
Сэм поправил на носу очки.
- Идет автобус, - сказал Терри.
Когда после двадцати минут езды в автобусе они достигли города, каждому из троицы максимально опротивело общество двух других. Терри хотел побывать на открытии нового отдела спортивных товаров в большом универмаге, поскольку в этой церемонии должен был принять участие популярный игрок «Ковентри». Лишь приличия ради он предложил друзьям составить ему компанию, и те, к его удивлению, согласились.
- По мне так интереснее смотреть на засохшие сопли, - сказал по выходе из автобуса Клайв.
- Еще не насмотрелся? Ты у нас по сушеным соплям главный специалист, - бросил через плечо, уже уходя, Терри.
Собственно говоря, Клайв и не собирался идти в универмаг. Он должен был участвовать в сеансе одновременной игры, который давал заезжий русский гроссмейстер. В Ковентри русский собирался играть сразу на двадцати четырех досках, и в предварительных состязаниях Клайв завоевал право стать одним из его соперников. Таким образом Сэм остался в одиночестве. Он стоял в центре города под часами с Леди Годивой и раздумывал, куда податься. Его цель была более прозаичной: покончить с мучительной процедурой приобретения рождественских подарков. День выдался чертовски холодный. С неба сыпала мелкая снежная крупа, но это никак нельзя было назвать настоящим снегопадом.
Часы над ним начали отбивать полдень. Механическая Леди Годива показалась из дверцы и отправилась в свой ритуальный проезд по карнизу, но третий удар курантов прозвучал как-то глухо, и ее движение неожиданно застопорилось. Сэм задрал голову. Покрытое эмалью обнаженное тело наездницы слегка подрагивало, но не трогалось с места. В окошке над нею Любопытный Том успел выставить лишь кончик носа меж приоткрывшимися ставнями. Часовой механизм, очевидно, заело или прихватило морозом. Глухое бряканье колоколов продолжалось еще некоторое время, а затем и они замолчали, не отсчитав положенного числа ударов.
Сэм огляделся вокруг. Никаких признаков волнения. Люди торопливо проходили мимо, кутаясь в пальто и шубы, и ныряли в гигантский водоворот сезонных распродаж. Никого, похоже, не интересовало плачевное состояние Леди Годивы, Любопытного Тома и даже самих башенных часов. Каждый прохожий с тупой целеустремленностью шел по своим делам.
Сэм был поражен. Почему никто не бросается сломя голову устранять поломку? Почему огромные толпы разъяренных ковентрийских патриотов не собираются на улицах с требованием немедленно привести в порядок часы, одну из главных достопримечательностей их города?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
- Ты знаешь девочку по имени Алиса? - поинтересовался Сайке в ходе допроса.
- Да.
- Она может иметь к этому отношение?
- Нет.
Нев Саутхолл, слушавший их, скрестив на груди руки, вставил реплику:
- Сомневаюсь, чтобы такое могла натворить девочка.
- Я тоже сомневаюсь, - сказал Сайке, убирая в карман блокнот, в котором он не сделал ни единой пометки. - Но Клайв, приятель Сэма, показал на нее как на виновницу.
- Клайв так и сказал?! - изумился Сэм.
- Да. Но только после того, как мы нашли краску…
- Какую краску?
- Мы нашли банку с остатками красной краски за домом Клайва.
Вот каким образом обстояло дело. Клайв был пойман с поличным и заслушал стандартное предупреждение («Вы вправе говорить что угодно, но ваши слова могут быть использованы как доказательство против вас и т. п.»), хотя официальное обвинение пока предъявлено не было. Сайке заверил их, что у Клайва хорошие шансы предстать перед судом по делам несовершеннолетних и близко познакомиться с системой британских исправительных учреждений. И еще он сказал, что для начала был готов лично задать Клайву добротную порку и не сделал этого лишь потому, что Эрик Роджерс выполнил работу еще до него, судя по здоровенному фингалу на лице юного пачкуна. Сэм не стал рассказывать Алисе о том, как припертый к стене Клайв пытался перевести стрелки на нее. Ему не верилось, что Клайв - умница Клайв, соображавший получше многих взрослых, - допустил такую нелепую оплошность и оставил важную улику на заднем дворе собственного дома. Клайв просто не мог так поступить. В то же время он очень хотел верить в невиновность Алисы.
- Поклянись, что это не ты.
- Что? - спросила Алиса. - Ладно. Клянусь всем, что есть на свете святого! Я готова дать любую клятву, какую ты захочешь. Тебе этого довольно?
Они сидели на берегу пруда, по очереди затягиваясь одной сигаретой. На воде появилась тонкая ледяная корка. Вскоре оба признали, что день слишком холодный для отдыха на свежем воздухе, и разошлись по домам. В следующий раз они могли встретиться лишь через несколько дней, поскольку Алиса уезжала со своей мамой в гости к родственникам.
- Значит, увидимся уже в новом году, - сказал Сэм.
- Да, скорее всего.
Она привычным движением откинула с глаз челку, и Сэм успел заметить ее покрасневшие веки.
Потом он долго смотрел, как она удалялась по замерзшему полю, глубоко засунув руки в карманы кожаной куртки.
Глава 21. Рождество
- Какая-то сволочь подкинула мне эту банку, - зло сказал Клайв. Синяк на его щеке потемнел, напоминая цветом сливовый мармелад.
- Тебя подставили, как лоха, - Терри повторил фразу из недавно виденного им по телевизору боевика.
- Но кто мог это сделать? - спросил Сэм. - Кто мог умышленно оставить краску возле твоего дома.
- Да, - сказал Клайв, - кто бы это мог быть? Они стояли на остановке в ожидании автобуса до города. Надпись «ДИКАЯ ШИЗА» на стене перед ними мало способствовала прояснению ситуации. Никто из местных жителей даже не попытался избавиться от граффити, и большинству этих надписей, по всей вероятности, суждено было украшать их пригородный поселок еще года полтора, а то и больше - до следующей капитальной покраски. Клайва бесило, что ни полиция, ни муниципальные власти, ни приходской совет, ни, наконец, просто добровольцы из числа сознательных граждан не предприняли ни малейших усилий для ликвидации этого безобразия. По его словам, он уже подумывал о том, чтобы самому счистить или закрасить надписи.
- Зачем тебе это? - спросил Терри.
- Затем, что все считают виновным меня и каждый раз, видя эту мазню, думают обо мне всякие гадости.
- Ну так возьми и очисть, - сказал Сэм.
- В том и беда! Если я займусь чисткой, это будет выглядеть как признание своей вины. Так что неважно, очищу я стены или оставлю как есть, самому мне уже не отмыться.
- Попробуй им объяснить, - предложил Сэм.
- Ну да. - Клайв саркастически хмыкнул. - Я могу под каждой дверью оставить записку с объяснением: мол, я ничего такого не делал, но мой моральный долг как честного гражданина призывает меня взять в руки мыло и щетку. Отличная мысль!
Сэм поправил на носу очки.
- Идет автобус, - сказал Терри.
Когда после двадцати минут езды в автобусе они достигли города, каждому из троицы максимально опротивело общество двух других. Терри хотел побывать на открытии нового отдела спортивных товаров в большом универмаге, поскольку в этой церемонии должен был принять участие популярный игрок «Ковентри». Лишь приличия ради он предложил друзьям составить ему компанию, и те, к его удивлению, согласились.
- По мне так интереснее смотреть на засохшие сопли, - сказал по выходе из автобуса Клайв.
- Еще не насмотрелся? Ты у нас по сушеным соплям главный специалист, - бросил через плечо, уже уходя, Терри.
Собственно говоря, Клайв и не собирался идти в универмаг. Он должен был участвовать в сеансе одновременной игры, который давал заезжий русский гроссмейстер. В Ковентри русский собирался играть сразу на двадцати четырех досках, и в предварительных состязаниях Клайв завоевал право стать одним из его соперников. Таким образом Сэм остался в одиночестве. Он стоял в центре города под часами с Леди Годивой и раздумывал, куда податься. Его цель была более прозаичной: покончить с мучительной процедурой приобретения рождественских подарков. День выдался чертовски холодный. С неба сыпала мелкая снежная крупа, но это никак нельзя было назвать настоящим снегопадом.
Часы над ним начали отбивать полдень. Механическая Леди Годива показалась из дверцы и отправилась в свой ритуальный проезд по карнизу, но третий удар курантов прозвучал как-то глухо, и ее движение неожиданно застопорилось. Сэм задрал голову. Покрытое эмалью обнаженное тело наездницы слегка подрагивало, но не трогалось с места. В окошке над нею Любопытный Том успел выставить лишь кончик носа меж приоткрывшимися ставнями. Часовой механизм, очевидно, заело или прихватило морозом. Глухое бряканье колоколов продолжалось еще некоторое время, а затем и они замолчали, не отсчитав положенного числа ударов.
Сэм огляделся вокруг. Никаких признаков волнения. Люди торопливо проходили мимо, кутаясь в пальто и шубы, и ныряли в гигантский водоворот сезонных распродаж. Никого, похоже, не интересовало плачевное состояние Леди Годивы, Любопытного Тома и даже самих башенных часов. Каждый прохожий с тупой целеустремленностью шел по своим делам.
Сэм был поражен. Почему никто не бросается сломя голову устранять поломку? Почему огромные толпы разъяренных ковентрийских патриотов не собираются на улицах с требованием немедленно привести в порядок часы, одну из главных достопримечательностей их города?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85