– Они ведь тоже хотели жить, бедняжки, – как и все мы. Жизнь не стоит на месте…
В комнате воцарилось молчание. Амалия закончила. Мы с Каролиной, захваченные рассказом, молча стояли, взявшись за руки.
Солнце пряталось за горизонт.
Амалия медленно подняла голову, сухожилия на ее шее напряглись, как у старой птицы. Вечерний свет за окном у нее за спиной окрасился красным и желтым, и теперь Амалия напоминала русскую икону, почерневшую от времени. Она сидела неподвижно. Мы собрались уходить, было уже поздно.
Но Амалия нас остановила.
В замке есть еще один человек из семьи Фальк оф Стеншерна – бабушка Максимилиама. Впрочем, вряд ли мы когда-нибудь с ней столкнемся. Она живет своей обособленной, замкнутой жизнью. Единственный, кого она принимает, – управляющий замком Аксель Торсон. Она почти никогда не покидает своих апартаментов. Иногда она выезжает на прогулку в своем экипаже, всегда одна.
У нее своя кухня и свои слуги, ее комнаты расположены на самом верху, в левом флигеле.
У старухи обо всем есть свое устоявшееся мнение. Ее зовут Сигрид, а Максимилиам прозвал ее Сигрид Вещая. Он считает, что она слишком часто вмешивалась в его жизнь, но все же он ее уважает.
– Надо сказать, что Сигрид заслуживает уважения, – сказала Амалия. – Старая баронесса – на редкость необычный человек.
Несмотря на свой преклонный возраст, она до сих пор держит в своих руках бразды правления. Вместе с Акселем Торсоном. Максимилиам оставил замок на них. Самого его никогда не бывает дома.
Когда случилось несчастье, он, конечно, приехал и присутствовал на похоронах Лидии. Но детей он совсем не узнал: так они изменились. Теперь, когда мать умерла, они уже не тянулись к нему. И вскоре он снова уехал из замка.
Забота о детях легла на плечи Амалии. Старая баронесса не умела обращаться с маленькими детьми. К тому же она всегда была против женитьбы Максимилиама на Лидии – она считала, что Лидия во всех отношениях ему не пара.
– И они действительно совсем друг другу не подходили, в этом Сигрид была права, – вздохнула Амалия.
Детей она считала в первую очередь детьми Лидии и особого внимания им не уделяла.
Самым большим делом ее жизни было искусство. Раньше она рисовала. Но с тех пор как ослепла, посвятила себя лепке скульптур.
Да ведь все в семье Стеншерна обладают художественным талантом.
Лидия тоже рисовала, но Сигрид ее картины не нравились. Рисунки Розильды, напротив, должны были бы ей понравиться, если бы она могла видеть. Они похожи на ее собственные, сделанные еще до того, как баронесса ослепла, – по большей части это пейзажи.
Амалия замолчала, погрузившись в свои воспоминания. Затем произнесла:
– Здесь, в Замке Роз, все решает Сигрид, вам надо об этом знать. И, как я уже говорила, именно она предложила найти юношу с девушкой, которые могли бы стать компаньонами Арильда и Розильды. Наверное, надо предупредить вас о том, что они на несколько лет старше, чем вы. Каждому из них двадцать один год. Но мы решили, что, поскольку они жили так замкнуто и могли разговаривать только друг с другом, им будет легче с теми, кто младше их и пока еще окончательно не сформировался. Вполне вероятно, что их ровесники нашли бы их слишком ребячливыми. Ведь Арильд с Розильдой и вправду довольно своеобразные.
Амалия выпрямилась и взмахнула рукой. Я подумала, что нам пора уходить.
Свет, лившийся из небольшого оконца у нее за спиной, стал пурпурным. Через несколько минут солнце и вовсе исчезнет, тогда во всем замке воцарится темнота.
– Может быть, есть еще что-нибудь важное, что нам следовало бы узнать? – спросила я.
Прямая, как свеча, Амалия сидела в своей нише, всем своим обликом напоминая фигурку, высеченную из дерева. Теперь ее голос зазвучал громче и суровее.
– Милые дети, сейчас вы услышали гораздо больше того, чем вам положено было узнать. О замке и о том, что здесь происходит, ходит множество слухов в поселке, да и повсюду. Не стоит верить всему, что вы слышите. Помните это!
Амалия сказала все, что хотела сказать. Ведь слухи все равно до нас дошли бы независимо от нее, но если мы захотим услышать ее точку зрения обо всех этих сплетнях, Амалия к нашим услугам.
– Я расскажу вам об этом без лишних наговоров и прикрас, но насколько позволит мне совесть.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Мне не спалось. Как только я опускала голову на подушку, мне казалось, что внутри меня сейчас все взорвется от беспокойно метавшихся мыслей, поэтому я непрерывно ворочалась с боку на бок.
В воздухе витала какая-то тревога.
А может быть, все из-за этого бешеного ветра? Что со мной происходит?
Закатное солнце было красным, значит, завтра подует ветер, я уже слышала, как он набирает силу за окном.
В это время года ночи короткие, темно бывает всего несколько часов, ближе к полуночи, а потом начинает светлеть. Здесь, за толстыми стенами замка, это было не так уж заметно, но поскольку я знала о том, что на улице почти светло, заснуть было все труднее.
Когда я попрощалась с Амалией и Каролиной перед сном и осталась одна, с каждым часом мне становилось все тревожнее и тревожнее. Что будет дальше?
Почему нам сразу не сказали о том, что Розильда немая? Разве не должны были они написать об этом уже в самом объявлении? Ведь это совсем меняет дело. Как можно подружиться с человеком, который не может произнести ни единого слова, ну что мы с ней будем делать? Каролина наверняка справилась бы с такой задачей лучше меня.
Кстати, почему нам не дали встретиться с Арильдом и Розильдой, как только мы приехали в Замок Роз? Все это тягостное ожидание, беседы и приготовления… Не лучше ли было познакомиться сразу, пока у нас не сложилось о них каких-то определенных представлений? Ну, то что Розильда не может говорить, – об этом, конечно, надо было предупредить, но все остальное! Эта грустная семейная история – неужели обязательно надо было ее рассказывать?
Интересно, а что знают о нас Розильда и Арильд? Наверно, не так уж и много. О Каролине и обо мне здесь никому ничего не известно, никто нас и не расспрашивал. Разве это справедливо?
Значит, завтра утром мы встретимся с ними, заранее подготовленные, мы ведь уже столько о них наслушались, а они о нас ничего не знают – и не только о нас, но и о том, что нам про них так много известно. Получается, что мы с ними будем не на равных.
Надо спросить Каролину, что она обо всем этом думает.
Я выпрыгнула из постели и быстро оделась. За окном совсем рассвело, поэтому лампу я с собой не взяла. Надо быть осторожнее на случай, если в замке еще кому-то не спится. При таком ветре ни в чем нельзя быть уверенным наверняка. Замок располагался в открытой местности, и ветер свирепо обдувал его со всех сторон. Он завывал возле каждой башенки, петляя между зубцами крепостных стен, неистово колотил в ставни и оконные стекла, посвистывал в трубах и дымоходах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85