Поэтому я очень рассчитывала, что она ждет меня на станции. Она ведь и сама, должно быть, понимает, как важно нам переговорить, прежде чем я увижу всех остальных. Многое могло случиться с тех пор, как я получила ее письмо. Может быть, Розильдины блокноты уже нашлись. Она могла бы мне об этом сказать.
Но кучер приехал один. Каролины с ним не было.
Неужели все уже разрешилось само собой? Неплохо было бы узнать об этом заранее. Розильда должна понять, что я ни в чем не виновата, что все это мне очень неприятно.
Да, редко я чувствовала себя настолько покинутой и одинокой, как в этот раз. День выдался солнечный, но небо было подернуто пеленой, из-за которой солнце резко светило в глаза. Сухой ветер подул мне прямо в лицо, как только я сошла на перрон. Больше на этой станции никто не выходил, и кучер не спеша направился мне навстречу. Мы шли по дороге, в тишине раздавался хруст сухого песка у нас под ногами. Кучер молчал, я тоже молчала.
Тут меня постигло еще одно разочарование: встречать меня приехал не экипаж призраков, а обычная карета. И вдруг мне показалось, что в замке меня никто не ждет, но я тут же поняла, что эти мысли – чистой воды ребячество.
Хуже было то, что почему-то я чувствовала себя такой беззащитной, словно была беглой преступницей, которая возвращается не на место преступления, а в тюрьму, где будет отбывать наказание; будто осудили меня по ложному обвинению, но я все равно была виновата, хотя в чем – не знала сама. Я почувствовала себя несчастной и беззащитной беглянкой, которую поймали и везут обратно в тюрьму.
Я посмотрела на кучера – моего конвоира – и попыталась улыбнуться, но вышло это как-то натянуто, и он не улыбнулся в ответ.
Вокруг было тихо и пустынно, гравий хрустел неестественно громко, неспокойно дул ветер. Ослепительно белый свет резал глаза, так что приходилось все время щуриться. В голове навязчивый голос твердил: «Пустите меня! Не хочу! Не хочу…»
Кучер раскрыл дверцу, и я села в карету.
Когда мы проезжали мимо конюшни, в дверном проеме я заметила белую лошадь, она стояла так же неподвижно, как когда я увидела ее в первый раз. От этого я немножко успокоилась. Когда мы подъехали к сараю, я успокоилась еще больше, и хотя окошечко наверху было закрыто, лицо Арильда встало у меня перед глазами, точно так же как я мысленно увидела Розильду, когда в дверном проеме показалась белая лошадь. Как только мы миновали жаворонковый бор и на горизонте появился замок, у меня внутри все задрожало, но в то же время мне не терпелось поскорее приехать, с каждой секундой нетерпение росло, а карета медленно катилась вверх по склону к воротам замка.
У ворот меня тоже никто не ждал. Двери за мной закрылись, я достала дорожную сумку и пошла в замок.
Все пути к отступлению отрезаны. Теперь я здесь, и никуда мне отсюда не деться.
Мой дом и семья тотчас оказались далеко позади, словно их вовсе и не было. Я поняла, что мне опять придется о них забыть. И то письмо с объяснениями никогда не будет написано.
Первым, кого я повстречала, была Амалия. Она ждала возле моей комнаты; увидев меня, она молча подошла. Поставив сумку на пол, я протянула Амалии руку.
– Добро пожаловать, милая Берта!
– Спасибо.
Так же как и перед отъездом, она взяла меня за руки и долго смотрела в глаза, взгляд ее излучал искреннее дружелюбие. У меня возникло чувство, что Амалия по-прежнему мне доверяет, и сейчас она хочет об этом сказать. Но она не нуждалась в словах. Если она вообще что-нибудь знала о пропаже Розильдиных блокнотов, значит, таким образом она выражала свое отношение к подозрениям в мой адрес.
Мы пожали друг другу руки. Я вошла к себе, быстро разобрала сумку, вымылась, переоделась и пошла искать Каролину.
Но вместо нее я натолкнулась на Арильда.
Я поняла, что, как и Амалия, он ждал меня. Он сидел на скамье в коридоре возле моей комнаты и читал. Увидев меня, Арильд улыбнулся. Он даже не пытался скрыть, что ждал меня.
– Я знал, что в конце концов вы обязательно вернетесь.
Я вспомнила про «Дневник одного мечтателя», который Арильд дал мне почитать в поезде. Я его так и не прочитала. И «Дона Карлоса» я тоже прочесть не успела. Дома мне не хотелось думать о замке, и поэтому я позабыла про книги, но, разумеется, привезла их обратно. Я хотела сказать ему об этом, но он встал, закрыл свою книгу и предложил прогуляться.
Наверно, он чего-то хотел от меня, но сначала мне нужно было поговорить с Каролиной. Хотя теперь уж ничего не поделаешь, и я согласилась.
– Мы пойдем в розовый сад или в парк?
– Как вам будет угодно.
– Тогда в парк, там можно погулять подольше.
Выйдя из замка, мы направились в парк.
– Приятно снова оказаться в Замке Роз?
– Да… спасибо.
Он робко посмотрел на меня.
– Это действительно так?
Я промолчала. Я покраснела, внезапно к горлу подкатился комок.
– Вы в этом сомневаетесь?
– Прошло столько времени, прежде чем вы вернулись обратно.
– Да, так получилось.
– Я думал, что вы уехали только на выходные.
– Я тоже так думала.
Я чувствовала, что Арильд все время смотрит на меня, но не решалась встретиться с ним взглядом.
– Берта, вы можете быть со мной совершенно откровенны.
Он говорил так дружелюбно, с таким пониманием, что в конце концов я осмелилась посмотреть на него и увидела, что его глаза излучают те же дружелюбие и понимание, что и голос. Я не могла ему соврать.
– Так странно, я сама себя не понимаю.
– Правда?
– Мне действительно не хотелось отсюда уезжать. Я словно боялась, что мне не захочется возвращаться обратно…
Я прикусила губу. Сказанное было чистой правдой. Я только сейчас поняла, как все обстоит на самом деле. Я вовсе не имела в виду, что у меня не получится вернуться обратно. Нет, дело в том, что я боялась, что сама не захочу возвращаться. И только сейчас я поняла это в полной мере.
Я осторожно посмотрела на Арильда, его глаза излучали все то же понимание.
– Я так жалею, что уехала.
– Не стоит об этом жалеть. Напротив, я думаю, что вы поступили правильно. Всегда полезно понять для себя, что движет твоими поступками. Тем более что вам пришлось бы уехать в любом случае. Кто-то из вас двоих должен был присутствовать на конфирмации брата. Мне кажется, что Карл тоже мог бы поехать. Ради семьи. Независимо от того, верующий он или нет.
– Человека нельзя принуждать, – ответила я. – Каждый должен поступать так, как считает нужным.
Мне не хотелось обсуждать Каролину, и я поняла, что мой ответ прозвучал весьма решительно. Арильд молчал, но спустя некоторое время он произнес с улыбкой в голосе:
– Так значит, вы боялись от нас уезжать?
Я только кивнула в ответ, и он продолжал:
– А когда приехали домой, вам не захотелось возвращаться обратно? Я понимаю. У нас тут нелегко.
Я не ответила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Но кучер приехал один. Каролины с ним не было.
Неужели все уже разрешилось само собой? Неплохо было бы узнать об этом заранее. Розильда должна понять, что я ни в чем не виновата, что все это мне очень неприятно.
Да, редко я чувствовала себя настолько покинутой и одинокой, как в этот раз. День выдался солнечный, но небо было подернуто пеленой, из-за которой солнце резко светило в глаза. Сухой ветер подул мне прямо в лицо, как только я сошла на перрон. Больше на этой станции никто не выходил, и кучер не спеша направился мне навстречу. Мы шли по дороге, в тишине раздавался хруст сухого песка у нас под ногами. Кучер молчал, я тоже молчала.
Тут меня постигло еще одно разочарование: встречать меня приехал не экипаж призраков, а обычная карета. И вдруг мне показалось, что в замке меня никто не ждет, но я тут же поняла, что эти мысли – чистой воды ребячество.
Хуже было то, что почему-то я чувствовала себя такой беззащитной, словно была беглой преступницей, которая возвращается не на место преступления, а в тюрьму, где будет отбывать наказание; будто осудили меня по ложному обвинению, но я все равно была виновата, хотя в чем – не знала сама. Я почувствовала себя несчастной и беззащитной беглянкой, которую поймали и везут обратно в тюрьму.
Я посмотрела на кучера – моего конвоира – и попыталась улыбнуться, но вышло это как-то натянуто, и он не улыбнулся в ответ.
Вокруг было тихо и пустынно, гравий хрустел неестественно громко, неспокойно дул ветер. Ослепительно белый свет резал глаза, так что приходилось все время щуриться. В голове навязчивый голос твердил: «Пустите меня! Не хочу! Не хочу…»
Кучер раскрыл дверцу, и я села в карету.
Когда мы проезжали мимо конюшни, в дверном проеме я заметила белую лошадь, она стояла так же неподвижно, как когда я увидела ее в первый раз. От этого я немножко успокоилась. Когда мы подъехали к сараю, я успокоилась еще больше, и хотя окошечко наверху было закрыто, лицо Арильда встало у меня перед глазами, точно так же как я мысленно увидела Розильду, когда в дверном проеме показалась белая лошадь. Как только мы миновали жаворонковый бор и на горизонте появился замок, у меня внутри все задрожало, но в то же время мне не терпелось поскорее приехать, с каждой секундой нетерпение росло, а карета медленно катилась вверх по склону к воротам замка.
У ворот меня тоже никто не ждал. Двери за мной закрылись, я достала дорожную сумку и пошла в замок.
Все пути к отступлению отрезаны. Теперь я здесь, и никуда мне отсюда не деться.
Мой дом и семья тотчас оказались далеко позади, словно их вовсе и не было. Я поняла, что мне опять придется о них забыть. И то письмо с объяснениями никогда не будет написано.
Первым, кого я повстречала, была Амалия. Она ждала возле моей комнаты; увидев меня, она молча подошла. Поставив сумку на пол, я протянула Амалии руку.
– Добро пожаловать, милая Берта!
– Спасибо.
Так же как и перед отъездом, она взяла меня за руки и долго смотрела в глаза, взгляд ее излучал искреннее дружелюбие. У меня возникло чувство, что Амалия по-прежнему мне доверяет, и сейчас она хочет об этом сказать. Но она не нуждалась в словах. Если она вообще что-нибудь знала о пропаже Розильдиных блокнотов, значит, таким образом она выражала свое отношение к подозрениям в мой адрес.
Мы пожали друг другу руки. Я вошла к себе, быстро разобрала сумку, вымылась, переоделась и пошла искать Каролину.
Но вместо нее я натолкнулась на Арильда.
Я поняла, что, как и Амалия, он ждал меня. Он сидел на скамье в коридоре возле моей комнаты и читал. Увидев меня, Арильд улыбнулся. Он даже не пытался скрыть, что ждал меня.
– Я знал, что в конце концов вы обязательно вернетесь.
Я вспомнила про «Дневник одного мечтателя», который Арильд дал мне почитать в поезде. Я его так и не прочитала. И «Дона Карлоса» я тоже прочесть не успела. Дома мне не хотелось думать о замке, и поэтому я позабыла про книги, но, разумеется, привезла их обратно. Я хотела сказать ему об этом, но он встал, закрыл свою книгу и предложил прогуляться.
Наверно, он чего-то хотел от меня, но сначала мне нужно было поговорить с Каролиной. Хотя теперь уж ничего не поделаешь, и я согласилась.
– Мы пойдем в розовый сад или в парк?
– Как вам будет угодно.
– Тогда в парк, там можно погулять подольше.
Выйдя из замка, мы направились в парк.
– Приятно снова оказаться в Замке Роз?
– Да… спасибо.
Он робко посмотрел на меня.
– Это действительно так?
Я промолчала. Я покраснела, внезапно к горлу подкатился комок.
– Вы в этом сомневаетесь?
– Прошло столько времени, прежде чем вы вернулись обратно.
– Да, так получилось.
– Я думал, что вы уехали только на выходные.
– Я тоже так думала.
Я чувствовала, что Арильд все время смотрит на меня, но не решалась встретиться с ним взглядом.
– Берта, вы можете быть со мной совершенно откровенны.
Он говорил так дружелюбно, с таким пониманием, что в конце концов я осмелилась посмотреть на него и увидела, что его глаза излучают те же дружелюбие и понимание, что и голос. Я не могла ему соврать.
– Так странно, я сама себя не понимаю.
– Правда?
– Мне действительно не хотелось отсюда уезжать. Я словно боялась, что мне не захочется возвращаться обратно…
Я прикусила губу. Сказанное было чистой правдой. Я только сейчас поняла, как все обстоит на самом деле. Я вовсе не имела в виду, что у меня не получится вернуться обратно. Нет, дело в том, что я боялась, что сама не захочу возвращаться. И только сейчас я поняла это в полной мере.
Я осторожно посмотрела на Арильда, его глаза излучали все то же понимание.
– Я так жалею, что уехала.
– Не стоит об этом жалеть. Напротив, я думаю, что вы поступили правильно. Всегда полезно понять для себя, что движет твоими поступками. Тем более что вам пришлось бы уехать в любом случае. Кто-то из вас двоих должен был присутствовать на конфирмации брата. Мне кажется, что Карл тоже мог бы поехать. Ради семьи. Независимо от того, верующий он или нет.
– Человека нельзя принуждать, – ответила я. – Каждый должен поступать так, как считает нужным.
Мне не хотелось обсуждать Каролину, и я поняла, что мой ответ прозвучал весьма решительно. Арильд молчал, но спустя некоторое время он произнес с улыбкой в голосе:
– Так значит, вы боялись от нас уезжать?
Я только кивнула в ответ, и он продолжал:
– А когда приехали домой, вам не захотелось возвращаться обратно? Я понимаю. У нас тут нелегко.
Я не ответила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85