Каролина кивнула.
– Может быть. Но кто?
Амалия отпадает. Аксель и Вера Торсон тоже.
– Но ведь Вера страшно любопытна, – сказала я.
– Она бы никогда не осмелилась. К тому же она бы сразу поняла, что пользы от этого никакой. Я имею в виду, что сплетен из этих блокнотов не почерпнешь. Напрасный труд.
– Может быть, кто-нибудь из слуг? Ведь они привыкли к тому, что они такие незаметные, никто их не слышит и не видит.
Но Каролина покачала головой.
– Зачем им это надо? Многие из них наверняка даже читать не умеют.
– А что ты думаешь насчет Сигрид?
– Она же совсем старая, да и потом – она никогда не выходит из своих апартаментов. К тому же она слепая. Значит кто-то должен читать ей вслух. Нет, это отпадает.
Сколько мы ни гадали, так ни до чего и не додумались.
– А что говорит Розильда? – спросила я.
– Да она же уверена, что это ты.
– Неужели она вообще больше никого не подозревает?
– Нет, не подозревает.
– А зачем, по ее мнению, мне это нужно?
– Ну как, она думает, что ты хочешь ее получше узнать. И на самом деле ей в какой-то мере это лестно.
– Лестно? Вот этого я совсем не понимаю.
Мы посмотрели друг на друга. Неужели тут совсем ничего не поделаешь? Я спросила у Каролины, кто знает о пропаже.
– Насколько мне известно, только Арильд. Думаю, Розильда никому об этом не сказала, и я тоже.
– А Арильд?
– Он говорил об этом только со мной, – Каролина поморщила лоб и пристально на меня посмотрела. – Есть еще один вариант, – сказала она.
– Какой?
– А представь, что кто-то специально взял блокноты, чтобы подозрение пало на тебя.
– Нет, ты что, зачем? Вряд ли такое возможно.
– Зря ты так думаешь. Всякое бывает.
Она посмотрела на меня в упор.
– Но кто в таком случае это может быть?
– Неужели не догадываешься?
– Нет, конечно!
– Ну подумай!
– Не знаю.
– Знаешь, знаешь. Подумай чуть-чуть!
Она смотрела на меня во все глаза, на губах ее играла какая-то странная улыбка.
– Я не понимаю, ты о чем?
– Неужели правда не понимаешь?
Она не сводила с меня странно поблескивающих глаз, мне стало не по себе. Что она хочет от меня услышать? Кому может доставлять какую-то радость то, что меня подозревают?
– Давай, давай. Подумай, – подбадривала она меня с улыбкой на лице. И вдруг я поняла, что она имеет в виду! Я взглянула на нее как на ведьму, но ничего не сказала.
– Не смотри на меня так! Давай же, скажи это вслух! Кто это может быть?
– Прекрати паясничать.
– Да нет же, такое вполне возможно! Ну скажи, скажи же!
– Прекрати, Каролина! Это не смешно.
Мне было страшновато, Каролина вдруг стала похожей на разъяренную фурию, она схватила меня за запястья и стала трясти.
– Говори, кого ты подозреваешь. Пока не скажешь, я от тебя не отстану!
Каролина окончательно вышла из себя, в глазах у нее стояли слезы, она вся дрожала.
– Каролина, подружка… ты ведь не имела этого в виду? Неужели?..
Отпустив меня, она успокоилась, пожала плечами и посмотрела на меня ледяными беспощадными глазами.
– А почему бы и нет?
– Потому что… Ты на такое не способна. Ты никогда такого не сделаешь.
Нет, быть такого не может, Каролина никогда не пошла бы на такую подлость, в этом я была совершенно уверена, я тут же успокоилась и улыбнулась этим глупым подозрениям.
– О чем ты говоришь! – я улыбнулась ей, покачав головой. – Я же тебе доверяю, садовая ты голова!
Я протянула ей руки, и она, всхлипывая, обняла меня.
– Нельзя так поступать, Каролина.
– Прости меня, сестричка. Я должна была тебя испытать – ради тебя и ради себя самой, мне нужно было знать, как ты ко мне относишься.
– А ты что, и так не знаешь?
– Нет, а ты?
– Может, и не знаю… Хотя в глубине души знаю точно.
Отпустив меня, она с довольным видом засопела.
– Тогда давай об этом забудем. Надо идти дальше и искать настоящего виновника.
На улице смеркалось. Все это время мы сидели в одной из гостиных и не заметили, как стало темно. В замке в любое время суток было более или менее мрачно, лампа в гостиной всегда оставалась зажженной, но Каролина повернула фитиль, и она погасла. На улице светила луна, и мы подошли к окну. Ночь была прекрасной! Каролина распахнула окно, и из леса за розовым садом стали доноситься голоса диких зверей и птиц: косуль, лисиц, сов и филина. А розовый сад утопал в лунном свете.
Мы взобрались на подоконник и уселись друг напротив друга. Воздух был мягкий и прохладный. Мы находились на третьем этаже, а сам замок покоился на горе. Мне казалось, что мы на полдороге к небу, луна была так близко, будто до нее рукой подать. Я развела руки в стороны и почувствовала себя птицей, которая может лететь куда угодно, которая может долететь до самой луны. Каролина смотрела на меня, улыбаясь. Потом она перегнулась через подоконник и зашикала.
– Смотри! Там Розильда.
– Где?
– Там, в саду!
И тогда я заметила, как вдалеке мелькает белое платье.
– Прямо посреди ночи?
– Ей это нипочем. В это время мы с ней обычно танцуем в зеркальной зале. Окликнуть ее?
– Нет, не надо. А то еще разбудим кого-нибудь. Мы были так высоко, что Розильда не могла нас увидеть. Кажется, у нее и в мыслях не было, что кто-то за ней наблюдает. Не оглядываясь, она быстро исчезла среди густых кустов в другом конце сада. Мы немного постояли, думая, что она покажется снова, но, наверно, она пошла другой дорогой. Больше она не показалась.
Я вспомнила женщину в белом, которая стояла среди деревьев, наблюдая за Розильдой и Каролиной, когда они сегодня были в парке. Интересно, видела ли ее Каролина? Надо спросить.
Но Каролина только покачала головой.
– Нет, кроме меня и Розильды там никого больше не было.
– Она стояла прямо за вами… в нескольких метрах позади, в лесу.
– Я никого не видела.
Она рассмеялась.
– Ты уже совсем как Розильда. Ей везде мерещатся белые призраки, или тени, как она их называет.
– Правда?
– Правда, ты ведь и сама видела их на ее рисунках.
Да, видела. Мы заговорили о другом. Каролина пододвинулась ближе и положила голову мне на плечо.
– Сестренка…
Мы долго сидели молча и слушали, как далеко в лесу животные переговариваются между собой.
– Если бы ты была зверем, и тебе предложили бы выбрать, каким именно – диким или домашним, что бы ты сказала? – прошептала Каролина.
Вопрос был таким неожиданным, что я рассмеялась. Вот уж о чем о чем, а об этом я никогда не задумывалась.
– Ну так подумай сейчас.
Я попыталась себе это представить, но ничего не получилось.
– А ты? Ты бы что выбрала? – спросила я ее.
– Конечно, дикого.
Вытянув шею, она прислушалась к вою лисицы.
– У диких зверей голоса никогда не бывают радостными. Ты об этом не думала?
– Да, пожалуй… Ты сказала, и я сразу поняла, что так и есть.
– Но и тоскливыми их не назовешь. Как бы ты о них сказала?
– Я бы назвала их дикими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85