Слава Богу.
– Спасибо. Сегодня она мне пригодится. – Лорелея чувствовала себя ужасно из-за того, что приходилось врать, но, если она скажет правду, Кейси ни за что не отдаст ей бутылочку.
Неизвестно почему, но все четыре женщины уверены, что они с Джеком нравятся друг другу больше, чем положено. Кейси пошла приказать сделать Лорелее ванну, а Лорелея стала готовиться к ужину – вернее, готовить угощение для Джека.
Через несколько часов Джек был готов к началу состязания. Стол был уставлен лучшим фарфором, серебром и хрусталем, музыканты играли. Сам он надел свой лучший костюм и выглядел потрясающе.
Не хватало только Лорелеи.
Довольный собой, Джек сцепил за спиной руки и заглянул в соседнюю, смежную, каюту. Он улыбнулся. В ожидании победы он надушил простыни, продуманно расставил свечи. Через несколько часов он будет пировать на этой постели, как изголодавшийся нищий. В дверь робко постучали. Он встрепенулся – она идет к нему в сети!
– Войдите.
И она вошла – как муха к пауку. Он пошел ей навстречу. На ней было нежно-кремовое платье, подчеркивающее цвет кожи, волосы окружали голову ореолом золотых кудрей, локоны свисали вдоль шеи. Он низко поклонился. Она подала руку, и он поднес ее к губам.
– Опять роза? – спросил он, вдохнув сладкий, искусительный запах.
– Вы сказали, что вам это нравится.
«Бери ее! Чего ты ждешь?» Терпение, напомнил он себе. Еще не время. Но очень хотелось. Очень, очень, очень. Ему понадобилось все самообладание, чтобы не форсировать события.
– Ужин уже подали? Я опоздала? – спросила она, увидев накрытый стол.
Он покачал головой:
– Вы пришли вовремя, просто я не хотел, чтобы нам мешали.
– Обоюдное желание.
Он удивился, кровь начала медленно закипать.
– Осторожнее, Лорелея. Вы затеваете опасную игру. Не делайте приглашения, пока не захотите, чтобы я его принял.
По глазам он понял, что у нее на языке вертится ответ, но она его придержала. В какой-то момент он пожалел, что он не Джастин. Тогда бы он проводил время с невооруженной Лорелеей, которая не боялась бы расточать свои чары. Сколько еще очарования он бы в ней нашел?
Потом он решил, что пусть лучше держится так, а то он потеряет последний контроль над собой. Джек подвел ее к столу, отодвинул стул. Прошелестело платье – такой нежный, такой женский звук, от него в груди натянулись все струны. Никогда еще он не был так настроен на женщину. Но эту – эту он чувствовал всеми органами чувств, и в каждый она посылала огонь. Хотя ему меньше всего хотелось это делать, он отошел и сел с противоположной стороны.
– Вы сегодня очень красивы.
– Спасибо, – сказала она, раскладывая салфетку на коленях. – Я могла бы вернуть вам комплимент, но думаю, что вы сами сознаете, как выглядите.
– Вы так считаете?
– Вы слишком самонадеянны, чтобы не сознавать этого.
Он засмеялся и развернул салфетку.
– Я гадал, сколько вы продержитесь, изображая хорошее отношение ко мне.
Лорелея нахмурилась.
– Что-то не так? – спросил он.
– Нет... Да. – Она посмотрела на него загадочным взглядом. – Я не знаю, почему я с вами так веду себя, Джек. Не в моей натуре издеваться над людьми, но, когда я с вами, я ничего не могу с собой поделать.
Он почувствовал, как в челюсти возник тик.
– Если вам станет от этого легче, то знайте, моя мать всегда говорила, что я худший из людей.
Она пришла в замешательство.
– Почему она такое говорила?
Он поднял бокал вина и вздохнул.
– Но ведь это правда, не так ли? – Он отпил крепкого, сладкого вина и сказал: – В любом случае я не хочу об этом говорить.
Опершись о стол, она испытующе посмотрела на него:
– Вы всегда не желаете о себе говорить. Почему?
– Скучная тема.
– Едва ли. Вы можете быть обворожительным собеседником.
– Ну-ну, – со смешком сказал он. – Вы все-таки сделали мне комплимент.
– А вы убежали от моего вопроса.
Он сделал длинный глоток вина, поставил бокал на стол.
– Каков же вопрос?
– Почему вы никогда не говорите о себе? – сказала она с той настойчивостью, с какой охотничья собака преследует жертву. – Мы провели с вами немало часов, а я почти ничего о вас не знаю. Не знаю даже, какие книги вы любите. – Она прищурилась. – Вы боитесь, что, если расскажете о себе, я получу над вами какую-то власть?
Это было абсурдно, и он засмеялся. Она напряглась.
– Но ведь это правда, знание дает силу.
– Возможно, но это не имеет отношения к вашему вопросу.
– Тогда скажите.
Джек с минуту помолчал. Что за беда сказать правду? Он взвесил ответ и заговорил:
– Ладно. Если хотите знать, я не говорю о себе потому, что это никого не интересует.
– Что вы имеете в виду?
– Подумайте, Лорелея, – сказал он таким тоном, как будто говорил о чем-то скучном. – Сколько раз за день вы спрашиваете: «Как дела?» У человека может рушиться мир, но он посмотрит на вас и скажет: «Спасибо, хорошо, а как у вас?» Никому нет дела до чужих проблем. Этот урок я усвоил с ранней молодости.
– Скрывать чувства и двигаться своим путем?
– Именно.
– А если кому-то есть до вас дело?
– Уверен, что не вам.
– Откуда вам знать? Если вы не протянете руку, никто ее не возьмет.
Он фыркнул:
– Если я не протяну руку, никто ее не укусит.
– В каком пугающем мире вы живете, Джек, – сказала она, и выражение лица подтверждало ее слова. – Не могу представить, как можно жить, храня в себе свои чувства.
– А я могу.
Она не рассердилась, наоборот, в глазах появился неясный блеск.
– Будет день, и я вытяну из вас что-нибудь личное.
Он ответил с полуулыбкой:
– Будет день, я встану на колени и заявлю о вечной любви.
К его удивлению, она рассмеялась:
– Вы были правы, я не могу вообразить такую картину. Вы слишком горды и циничны, чтобы так поступить.
Джек возвел глаза к потолку, как будто обращался непосредственно к небесам:
– Наконец-то леди поняла причину. Значит, я выиграл пари?
Она молчала, словно обдумывала ответ. Когда она заговорила, ее голос был тихий и нежный:
– Нет. Это значит, что мы оба проиграли.
Слова странным образом ударили его, он не знал почему. Вечер проходил не так, как Джек планировал. Но с Лорелеей никогда не получалось так, как запланировано, у нее было дьявольское свойство все переиначивать.
Во время ужина Лорелея наблюдала за Джеком. Он действительно очень элегантен и имеет хорошие манеры. Где он выучился этикету? Говорит так, как будто учился в лучших европейских школах, а одевается – как будто вырос при дворе.
Она взяла кусок жареной курицы. Он очень сильный мужчина, не только физически, но и духовно. Она не переставала с удивлением спрашивать себя, что сделало его таким, – наверное, такая сила куется на адских кострах.
При этом он умеет проявлять доброту. В своем изолированном мире он каким-то образом научился быть приличным и заботливым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60