- Мы, странствующие монахи, живем на подаяние, которое собираем в селениях, попадающихся на пути, - сказал Сюань-цзан, - как же можем мы принять от вас деньги и ценные подарки?
Но в этот момент вперед выступил Сунь У-кун. Схватив деньги и обращаясь к слуге, он крикнул:
- Гао Цай! Вчера мы заставили тебя проводить нас с учителем сюда, а сегодня у нас появился еще ученик. Нам нечем от - благодарить тебя, так возьми себе эти деньги. Купи соломенные туфли. А если когда-нибудь у вас снова появятся волшебники, можешь обратиться ко мне, и я смогу лучше отблагодарить тебя. Гао Цай взял деньги и низко поклонился.
- Раз вы не хотите брать денег, - сказал тогда старый Гао, - то примите это грубое платье - скромный дар в знак моей глубокой признательности.
- Если мы, монахи, примем в дар хотя бы одну нитку, для нас навсегда будет закрыт путь к спасению, - отвечал Сюань-цзан. - Мы будем очень довольны, если вы дадите нам на дорогу немного оставшихся от угощения лепешек и фруктов.
- Уважаемый учитель и вы, старший брат, - вмешался в разговор Чжу Ба-цзе. - Не скромничайте. Сколько лет я работал в доме моего тестя. Если заплатить за это одними только продуктами, то это будет не меньше трех даней. Дорогой тесть, - обратился он к старому Гао, - старший брат в схватке изорвал вчера мой халат, дай мне, пожалуйста, новую рясу из черного шелка. Да и туфли у меня прохудились, так что заодно дай мне пару новых туфель.
Старый Гао не мог ему отказать в этой просьбе. Он тотчас же послал купить туфли и вместе с халатом преподнес Чжу Ба-цзе. Чжу Ба-цзе надел все новое, степенно подошел к тестю и, почтительно обращаясь к нему, сказал:
- Прошу вас передать уважаемым теще, невестке, деверям и всем моим родственникам, что сегодня я стал монахом, и попросите их извинить меня за то, что не успел попрощаться с ними лично. А тебя, дорогой тесть, я прошу не обижать тут мою жену. Кто знает, может быть, нам и не удастся достать священные книги, тогда я вернусь в мир и снова стану вашим зятем.
- Не болтай глупостей, дубина ты этакая! - крикнул Сунь У-кун.
- Это вовсе не глупости, - возразил Чжу Ба-цзе. - Я хочу лишь сказать, что все может случиться. Это, конечно, не значит, что я буду выполнять свой долг недобросовестно. Но если ничего не выйдет, я вдвойне проиграю.
- Нечего зря болтать! - сказал Сюань-цзан. - Пора трогаться в путь!
Они быстро собрали вещи, Чжу Ба-цзе взял узел, Сюань-цзан сел верхом на коня, а Сунь У-кун с посохом через плечо пошел вперед. Распростившись со старым Гао и всеми его родственниками, они двинулись на Запад.
Дым очагов над соснами клубился,
Был темным лес, и пламенел закат,
Все дальше уходил монах на Запад,
И было много на пути преград!
Питался подаяньями прохожих,
И в непогоду крова не имел,
В лохмотьях жалких шел монах на Запад,
Он был настойчив, терпелив и смел.
…Гони соблазны, подражай монаху -
И отрешись от суеты мирской,
Учеником святого Будды будет,
Кто в созерцанье обретет покой!
Целый месяц шли они втроем без всяких приключений. И вот однажды, пересекая границу Тибета, они увидели впереди высокую гору.
- Надо быть осторожнее, впереди гора, - сказал Сюань - цзан, остановив коня.
- Пустяки! - ответил Чжу Ба-цзе. - Это гора Футушань - гора Будды. На ней живет монах по прозвищу Отшельник Во - ронье гнездо, который занимается самоусовершенствованием. Мне приходилось с ним раньше встречаться.
- А что он за человек? - спросил Сюань-цзан.
- Это человек высокой добродетели, - сказал Чжу Ба-цзе. - Он предлагал мне тоже заняться самоусовершенствованием, но я отказался.
Беседуя, они незаметно добрались до горы. Это была чудесная гора.
На юге - зелень темная сосны
И бирюза изящная акаций,
А птицы в густоте ветвей лесных
Не устают с утра перекликаться.
На севере - склонились ветви ив,
И персиков плоды налиты соком,
Попрыгав, крылья пестрые раскрыв,
Исчезли журавли в пути высоком
Сейчас - цветенья дивная пора,
Весь мир насыщен тонким ароматом,
И травы ярче лучшего ковра
Разнообразием цветов богатым.
Ручьи в ущельях весело журчат
И вниз со скал кидаются бросками,
И контур белых облаков курчав
Над черными могучими хребтами.
Поистине прекрасен этот вид!
Взгляни - и вмиг исчезнут все тревоги…
Что ж путник ни один не оживит
Петляющей ущельями дороги?
Сидя на коне, Сюань-цзан увидел впереди под душистой акацией соломенную хижину. По одну сторону хижины разгуливали олени, держа в зубах цветы. По другую сторону - горные обезьяны несли куда-то фрукты. На верхушках деревьев пестрокрылые фениксы распевали песни. Священные журавли и золотистые птицы собирались стаями.
- А вот и сам отшельник У-чао, - сказал Чжу Ба-цзе, указывая вперед.
Сюань-цзан подстегнул коня и подъехал к дереву. Между тем, заметив приближающихся путников, отшельник поспешил спрыгнуть с дерева. Сюань-цзан сошел с коня и почтительно склонился перед ним. Поддерживая Сюань-цзана под руку и помогая ему подняться, отшельник промолвил:
- Прошу вас, святой монах, встаньте. Простите, что не встретил вас раньше.
- Примите, почтенный отец, также и мои поклоны, - сказал тут Чжу Ба-цзе.
- О, да это Чжу Ган-ле, с горы Фулиншань! - изумленно воскликнул отшельник. - Как же ты очутился вместе со святым монахом?
- В позапрошлом году, - отвечал Чжу Ба-цзе, - бодисатва Гуаньинь повелела мне встать на путь добродетели, и вот согласно ее воле я стал учеником этого святого отца и следую за ним.
- Отлично! Замечательно! - воскликнул отшельник. - А это кто такой? - спросил он, указывая на Сунь У-куна.
- Что же это такое, святой отец, его ты узнал, а меня признавать не хочешь? - смеясь спросил Сунь У-кун.
- Видимо, я незнаком с вами, - отвечал монах.
- Это - мой старший ученик Сунь У-кун, - пояснил Сюань-цзан.
- Простите мне мою неучтивость, - с улыбкой извинялся отшельник.
Сюань-цзан еще раз поклонился отшельнику и спросил его, далеко ли до храма Раскатов грома, который расположен в Индии.
- Ох, далеко, далеко! - сказал отшельник. - Дорога туда трудная, много диких зверей.
Сюань-цзан стал просить отшельника поподробнее рассказать о предстоящем пути.
- Путь, конечно, далек, - промолвил отшельник, - но в конце концов вы достигнете цели своего путешествия. Трудно только будет вам бороться с духами. Но я знаю сутру о духовном и телесном совершенстве. В ней всего пятьдесят четыре фразы и семьдесят иероглифов. Как только повстречаете духов, читайте сутру, и они не причинят вам никакого вреда.
Сюань-цзан поклонился монаху до земли и попросил его прочесть сутру. Монах начал читать.
«Сутра о великой мудрости и полном совершенствовании» гласила:
О Гуаньинь, милостивая бодисатва!
Ты углубилась в высочайшую мудрость в деяньях своих.
Всегда тебя озаряет сиянье,
Ты видишь, что форма, чувствование, сознание, действие, знание -
Все это лишь пустота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132