Мы спим по очереди. Как фэбээровцы штатовские с прибором ночного видения, – усмехнулся он. – Так что пересмотри расчет, или мы…
– Все путем, – успокоил его Топорик. – Все получите. Мне надо знать, кто появляется у его дома.
– Лады, – кивнул рослый. – Покараулим еще суток трое. Но если снова тишина, уматываем.
* * *
– Хоть днем спит, – негромко проговорила мать Суцкого. – Ночью все ходил по комнате. Ружье с собой привез.
– «Винчестер», – поправил отец. – Если разрешения нет, запросто могут в тюрьму упрятать. Хотя туда ему давно пора. Может, не так стыдно было бы, как сейчас. Знакомым в глаза посмотреть стесняюсь.
– Перестань, Степа, – вздохнула жена. – Яша же говорит, что он просто…
– Да знаю я это просто. И он бы не прятался, если бы совесть чистой была. А то, вишь, трясется, – кивнул он на дверь комнаты, из которой доносился громкий храп. – Уснул все-таки. Я думал, может, совесть мучает, да где там. Где совесть была, там теперь банковский счет. Вот и вырастили сына.
– Работа у него такая.
– Полина, помнишь, я в Красноярск ездил, вроде бы из-за пенсии? Так я не потому ездил. Я на родителей того парнишки посмотреть хотел. И увидел. Матери парня самое большее лет сорок, а выглядит сейчас на все пятьдесят. И знаешь, если бы упрятали тех подонков, может, и легче бы ей было. А так… Поставь себя на ее место и поймешь…
– Знаешь, Степа, – вздохнув, негромко ответила же-на, – мне сейчас тяжелее, чем той женщине. У нее сын убит, нет его. А мне… – Не договорив, она всхлипнула.
– Ну что ты, Поля. Помнишь, как мы гордились, когда он освободил мужчину, которого подозревали в убийстве соседа? – Обняв плачущую жену, Степан вздохнул. – И еще были у него хорошие дела. А потом он стал настоящих бандитов защищать, и я знал, что это плохо кончится. Потому и не брал у него ничего. Он привезет, а я назад ему в машину совал. И ты ничего не говорила, согласна со мной была. Да, Яшка, сын наш, – преуспевающий адвокат, дорогой. Но ведь защищает он в основном тех, кому место в тюрьме. И самое ужасное то, что хорошо защищает. Не знаю я, что делать. Гнать? Сын он хороший, грубого слова ни разу не сказал. Но как подумаю… – Он выругался.
– А ведь его убить могут, – сказала жена. – Представляешь?
– Я сам постоянно думаю об этом. И не знаю, что делать, все-таки сын.
– Похоже, на живца ловить собрались, – говорил по телефону бородач. – Сняли дом напротив. Бабка там живет, не хотела сдавать, но ей столько предложили, что отказаться не смогла. Там четверо. Кто именно, не знаю, но что четверо – точно. Мы пытались с бабусей что-то вроде словесных портретов составить, но не получилось. Говорит, здоровые все и денег много. Похоже, они за мной приехали.
– Если бы за тобой, – хрипло ответил абонент, – то тебя бы уже убили. Нет, ты сказал правильно, Топорик хочет нас на живца взять. Наверняка эти четверо вмешиваться не станут. Просто запомнят номер машины, может, сделают какие-нибудь фотографии. Стоп! – неожиданно воскликнул он. – Черт возьми! Скорее всего это парни из частного агентства «Знаем все». Точно. Надо поговорить с Васильичем.
– Не из агентства они, – возразил бородач. – Ведут себя нагло, да и разговор, по словам бабуси, далеко не интеллигентный. Она так и заявила: бандиты там, но денег много дали, а неделю я и у сестры поживу.
– Ну что ж, значит, будем работать по варианту номер два.
– Слушай, а ведь Суцкий у родителей. Представляешь, каково им будет? Да и не хотелось бы…
– Сейчас надо выяснить, кто наблюдатели. А с Суцким вопрос решен давно, и не обязательно его…
– А что с повешенными женщинами? Народ в городе, можно сказать, неприятно удивлен.
– Разберемся.
– Опровержение в газету дать?
– Прекрасная идея, но не подходит. Мужа Лировой ищут?
– И мы, и милиция, но безрезультатно. Он в нашем списке есть. Но затаился где-то, гнида.
– Чует кошка, чье мясо съела.
– Горелый шляется постоянно. Пора бы…
– Всему свое время.
– Угла ищут. Видно, докопались до…
– Дядя Борисова помог. И сейчас разыскивают Любимова и Лобикова. Их задерживали, но с самого начала было понятно, что они ни при чем.
– А почему только этих двоих? Ведь там были и другие.
– Брали только Любимова и Лобикова. К тому же эти двое были с Угаловским до конца. Вполне возможно, они что-то знают. Но я уверен, ничего они не скажут. Любимов перепугался и уехал. Он в Братске. Лобиков где-то в пригороде. Скорее всего у Митрича, отца Лохматого.
– А как насчет Лохматого?
– Пока он не совершил ничего страшного.
– Но людей он в тайге грабит. Избивают их, отнимают…
– Всему свое время. Сейчас надо очистить город от подонков. Со всеми, конечно, не управимся, но что-то уже сделали и, даст Бог, еще сделаем.
– Мужики интересуются, когда зарплата будет.
– Сегодня получите, – посмеиваясь, ответил хриплый.
– Что с Волиным? – спросил Борисов.
– Ищем, – ответил Арин. – Мать его уже две жалобы написала. Где ее сынок, без понятия. И никто не знает. Кажется, скоро мы найдем еще одного повешенного.
– Я бы с удовольствием, – вмешался в разговор Лапин, – нашел повешенным Горелого. Видеть его не могу. Боюсь, сорвусь когда-нибудь.
– Успокойся, Андрей, – сказал Алексей, – а то так действительно делов наделаешь. Тут, кстати, вчера Букин на тебя кивал – вполне может Лапин быть причастен к…
– Хватит, – остановил его Борисов. – Надо вообще прекратить разговоры об этом. Кстати, в городе уже тоже поговаривают о милиционерах, которые вешают бандитов. Сейчас бы найти тех, кто убил Лирову и Сарину.
– А вешателей ты не хочешь находить? – насмешливо спросил вошедший Букин. – Да оно и понятно, очень даже устраивает всех подобное…
– А мы давно на ты? – ожег его взглядом Борисов. – И я не разрешал вам входить. Выйдите! – Он кивнул на дверь.
– Ну, за это ты ответишь, – процедил, выходя, полковник.
– Спасибо, – вздохнул Лапин. – Не знаю, как сдержался. Но почему его перевели к нам?
– Все, – кивнул Борисов, – тема закрыта. Есть что-нибудь? – увидев вошедшую Варю, спросил он.
– Хорошо, – сказал Лохматый, – я буду там. А кто еще?
– Приезжай, – услышал он голос Геракла, – и увидишь. Приезжай один, ясно?
– Один не поеду. Сейчас одному небезопасно вечерами…
– Тоже вешателей боишься? – насмешливо перебил его Геракл.
– Боюсь. Все-таки я не последний туз в колоде местного криминалитета, а они, похоже, шантрапу и бакланов не вешают. Один не пойду, – повторил он.
– Ладно, – согласился Геракл. – Но войдешь один. Там тебя никто не тронет.
– Понятно, – ответил Лохматый.
– Приеду я, – ответил по телефону Лесовик. – А ты надолго, Суслик?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
– Все путем, – успокоил его Топорик. – Все получите. Мне надо знать, кто появляется у его дома.
– Лады, – кивнул рослый. – Покараулим еще суток трое. Но если снова тишина, уматываем.
* * *
– Хоть днем спит, – негромко проговорила мать Суцкого. – Ночью все ходил по комнате. Ружье с собой привез.
– «Винчестер», – поправил отец. – Если разрешения нет, запросто могут в тюрьму упрятать. Хотя туда ему давно пора. Может, не так стыдно было бы, как сейчас. Знакомым в глаза посмотреть стесняюсь.
– Перестань, Степа, – вздохнула жена. – Яша же говорит, что он просто…
– Да знаю я это просто. И он бы не прятался, если бы совесть чистой была. А то, вишь, трясется, – кивнул он на дверь комнаты, из которой доносился громкий храп. – Уснул все-таки. Я думал, может, совесть мучает, да где там. Где совесть была, там теперь банковский счет. Вот и вырастили сына.
– Работа у него такая.
– Полина, помнишь, я в Красноярск ездил, вроде бы из-за пенсии? Так я не потому ездил. Я на родителей того парнишки посмотреть хотел. И увидел. Матери парня самое большее лет сорок, а выглядит сейчас на все пятьдесят. И знаешь, если бы упрятали тех подонков, может, и легче бы ей было. А так… Поставь себя на ее место и поймешь…
– Знаешь, Степа, – вздохнув, негромко ответила же-на, – мне сейчас тяжелее, чем той женщине. У нее сын убит, нет его. А мне… – Не договорив, она всхлипнула.
– Ну что ты, Поля. Помнишь, как мы гордились, когда он освободил мужчину, которого подозревали в убийстве соседа? – Обняв плачущую жену, Степан вздохнул. – И еще были у него хорошие дела. А потом он стал настоящих бандитов защищать, и я знал, что это плохо кончится. Потому и не брал у него ничего. Он привезет, а я назад ему в машину совал. И ты ничего не говорила, согласна со мной была. Да, Яшка, сын наш, – преуспевающий адвокат, дорогой. Но ведь защищает он в основном тех, кому место в тюрьме. И самое ужасное то, что хорошо защищает. Не знаю я, что делать. Гнать? Сын он хороший, грубого слова ни разу не сказал. Но как подумаю… – Он выругался.
– А ведь его убить могут, – сказала жена. – Представляешь?
– Я сам постоянно думаю об этом. И не знаю, что делать, все-таки сын.
– Похоже, на живца ловить собрались, – говорил по телефону бородач. – Сняли дом напротив. Бабка там живет, не хотела сдавать, но ей столько предложили, что отказаться не смогла. Там четверо. Кто именно, не знаю, но что четверо – точно. Мы пытались с бабусей что-то вроде словесных портретов составить, но не получилось. Говорит, здоровые все и денег много. Похоже, они за мной приехали.
– Если бы за тобой, – хрипло ответил абонент, – то тебя бы уже убили. Нет, ты сказал правильно, Топорик хочет нас на живца взять. Наверняка эти четверо вмешиваться не станут. Просто запомнят номер машины, может, сделают какие-нибудь фотографии. Стоп! – неожиданно воскликнул он. – Черт возьми! Скорее всего это парни из частного агентства «Знаем все». Точно. Надо поговорить с Васильичем.
– Не из агентства они, – возразил бородач. – Ведут себя нагло, да и разговор, по словам бабуси, далеко не интеллигентный. Она так и заявила: бандиты там, но денег много дали, а неделю я и у сестры поживу.
– Ну что ж, значит, будем работать по варианту номер два.
– Слушай, а ведь Суцкий у родителей. Представляешь, каково им будет? Да и не хотелось бы…
– Сейчас надо выяснить, кто наблюдатели. А с Суцким вопрос решен давно, и не обязательно его…
– А что с повешенными женщинами? Народ в городе, можно сказать, неприятно удивлен.
– Разберемся.
– Опровержение в газету дать?
– Прекрасная идея, но не подходит. Мужа Лировой ищут?
– И мы, и милиция, но безрезультатно. Он в нашем списке есть. Но затаился где-то, гнида.
– Чует кошка, чье мясо съела.
– Горелый шляется постоянно. Пора бы…
– Всему свое время.
– Угла ищут. Видно, докопались до…
– Дядя Борисова помог. И сейчас разыскивают Любимова и Лобикова. Их задерживали, но с самого начала было понятно, что они ни при чем.
– А почему только этих двоих? Ведь там были и другие.
– Брали только Любимова и Лобикова. К тому же эти двое были с Угаловским до конца. Вполне возможно, они что-то знают. Но я уверен, ничего они не скажут. Любимов перепугался и уехал. Он в Братске. Лобиков где-то в пригороде. Скорее всего у Митрича, отца Лохматого.
– А как насчет Лохматого?
– Пока он не совершил ничего страшного.
– Но людей он в тайге грабит. Избивают их, отнимают…
– Всему свое время. Сейчас надо очистить город от подонков. Со всеми, конечно, не управимся, но что-то уже сделали и, даст Бог, еще сделаем.
– Мужики интересуются, когда зарплата будет.
– Сегодня получите, – посмеиваясь, ответил хриплый.
– Что с Волиным? – спросил Борисов.
– Ищем, – ответил Арин. – Мать его уже две жалобы написала. Где ее сынок, без понятия. И никто не знает. Кажется, скоро мы найдем еще одного повешенного.
– Я бы с удовольствием, – вмешался в разговор Лапин, – нашел повешенным Горелого. Видеть его не могу. Боюсь, сорвусь когда-нибудь.
– Успокойся, Андрей, – сказал Алексей, – а то так действительно делов наделаешь. Тут, кстати, вчера Букин на тебя кивал – вполне может Лапин быть причастен к…
– Хватит, – остановил его Борисов. – Надо вообще прекратить разговоры об этом. Кстати, в городе уже тоже поговаривают о милиционерах, которые вешают бандитов. Сейчас бы найти тех, кто убил Лирову и Сарину.
– А вешателей ты не хочешь находить? – насмешливо спросил вошедший Букин. – Да оно и понятно, очень даже устраивает всех подобное…
– А мы давно на ты? – ожег его взглядом Борисов. – И я не разрешал вам входить. Выйдите! – Он кивнул на дверь.
– Ну, за это ты ответишь, – процедил, выходя, полковник.
– Спасибо, – вздохнул Лапин. – Не знаю, как сдержался. Но почему его перевели к нам?
– Все, – кивнул Борисов, – тема закрыта. Есть что-нибудь? – увидев вошедшую Варю, спросил он.
– Хорошо, – сказал Лохматый, – я буду там. А кто еще?
– Приезжай, – услышал он голос Геракла, – и увидишь. Приезжай один, ясно?
– Один не поеду. Сейчас одному небезопасно вечерами…
– Тоже вешателей боишься? – насмешливо перебил его Геракл.
– Боюсь. Все-таки я не последний туз в колоде местного криминалитета, а они, похоже, шантрапу и бакланов не вешают. Один не пойду, – повторил он.
– Ладно, – согласился Геракл. – Но войдешь один. Там тебя никто не тронет.
– Понятно, – ответил Лохматый.
– Приеду я, – ответил по телефону Лесовик. – А ты надолго, Суслик?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96