Отныне здесь громоздились неустойчивые руины, адская смесь из завалов кирпича и нескольких чудом уцелевших строений, обреченных на неминуемую гибель. Здесь не наблюдалось даже жалких и трогательных претензий на спасение. Ничто уже не могло предотвратить неумолимого наступления джунглей там, где когда-то бурлила и пульсировала яркая и богатая городская жизнь.
Сонни, Дик и их малолетняя спутница предположительно ютились в доме 3341 по Слоун-стрит, единственном строении среди жуткой свалки кирпича и бетона, рваных гнилых матрацов, битого стекла, щебня, в обществе диких псов и хищных крыс. По бледно-лунным небесам скользили рваные тучи, когда сыщики, выбравшись из автомобиля, рассматривали это строение. В одном из окон мерцал слабый свет.
Третий этаж.
Уэйд показал на это окошко. Бент согласно кивнул.
Оба не сомневались, что кто-то жег там свечу. Вряд ли то был костер, слишком жарко, хотя, впрочем, эти типы могли поджаривать какую-то жратву. Вероятнее всего, сидели вокруг огня, как индейцы, потягивая крэк. Сонни, Дик и их шестнадцатилетняя подружка. Тот самый Сонни, у которого был пистолет в ночь, когда убили отца Кареллы. Тот самый, у которого до сих пор мог быть все тот же пистолет; конечно, если только он не продал его за лишнюю понюшку крэка.
И Уэйд, и Бент не проронили ни слова, но каждый вынул оружие, после чего детективы осторожно вошли в здание. Выстрелы посыпались, едва сыщики добрались до второго этажа. Четыре удара почти автоматной очередью прогремели в ночной тишине, взорвав ее. Детективы молниеносно оставили пустой середину лестницы, один бросился направо, к перилам, второй — к стене, и это вывело их из линии огня. Кто-то стоял на площадке третьего этажа. Внезапно проплывшее облако высвободило луну, осветившую гигантский человеческий силуэт. Оказалось, что дом был без крыши, и фигура показалась им такой огромной на фоне неба. С пистолетом. Правда, видение длилось меньше секунды, после чего силуэт исчез. Наверху послышалось быстрое бормотание, шлепки, нервическое хихиканье девицы, затем уже совсем приглушенный шепот и топот ног, хотя вниз никто не побежал. Уэйд ринулся вперед, Бент прикрыл его, трижды пальнув вверх, после чего оба кинулись на третий этаж, рассекая спертый воздух металлом револьверов. Квартира справа оказалась совершенно пустой, если не считать пиал для приготовления крэка и дрожащей свечки в красном пластмассовом подсвечнике. Сыщикам и полсекунды не потребовалось, чтобы установить, куда все подевались: в тыльной части дома была пожарная лестница.
Однако важнее всего было вот что: отныне в распоряжении полиции имелись четыре стреляные гильзы, найденные на лестничной площадке третьего этажа. Их можно было сравнить с теми, что были обнаружены на полу пекарни. В ту ночь, когда был убит Энтони Карелла.
Глава 9
Пятница никак не могла ни на что решиться. Каждое утро грозило дождем, небо то и дело превращалось из серой миски в бледно-желтый горчичник, готовый вот-вот воссиять солнцем, но все равно рассыпалось рваными серыми клочьями. Этим вечером, около шести, жара и влага цепко прилипли к людям, но все остальное словно бы плавало по воле волн. Ни малейшего ветерка, возвещавшего грозу, и все-таки небо немного кокетливо сулило дождь.
Не входя в респектабельное серое здание штаб-квартиры, Клинг болтался на ступеньках у входа, наблюдая исход полицейских восвояси; кто бы ни выходил, сразу же неизменно глядел на небеса еще из подъезда. Карин Левковиц появилась в двадцать минут шестого. Она даже не взглянула на небо, волоча складной зонтик родом из тех, что берут с собой и на случай дождя, и в солнцепек, ей казалось, было все равно. Она несла сумку через плечо, наверняка с кроссовками «Рибок». На ногах были голубые туфли с помпончиками, в тон голубому костюму. Клинг неуклюже забежал сзади.
— Привет! — сказал он.
Она поглядела на него с удивлением, рука крепче сжала зонтик, как бы для немедленного отражения атаки.
— О, привет! — узнала она Клинга. — Вы меня подстерегли.
— Извините. У вас найдется пара минут для чашки кофе?
Она опять посмотрела на него.
— Мистер Клинг...
— Берт. — Он улыбнулся.
— Это касается нашего вторничного разговора?
— Касается.
— Тогда я предпочла бы, во-первых, разговор в моем офисе... А во-вторых, в присутствии Эйлин.
— Послушайте, я сюда притопал один именно из-за того, чтобы не очутиться в обществе Эйлин.
— Ну, знаете, обсуждать что-либо, касающееся Эйлин...
— Да, это касается.
— Но это не принято.
— А принято, что вы и Эйлин обсуждаете меня?
— Вы не мой пациент, мистер Клинг.
— Мне хочется, чтобы вы выслушали и мою точку зрения... Ну — чашка кофе? Займет у вас десять минут.
— Хорошо...
— Пожалуйста, — сказал он.
— Десять минут. — Она посмотрела на часы.
* * *
Карелла уже с трех часов пополудни слонялся у банка, гадая, пойдет дождь или нет, но было уже половина седьмого, а никакого дождя не было. Он не думал, что Томми выйдет в три. Томми обычно покидал офис к вечеру, задерживаясь на совещаниях, подчас до глубокой ночи. Его работа состояла в том, чтобы постараться спасти безнадежный кредит. Если, допустим, ссужали три миллиона в Питтсбурге какой-нибудь шарико-подшипниковой компании и ее босс задерживал платежи, Томми посылали туда, чтобы как-то помочь боссу наладить дело и заплатить банку. Банку не нужна шарико-подшипниковая компания, его бизнес — деньги, и только. Так что, если удавалось наладить дела с фирмачом, все были довольны. Такая вот была у Томми работа и в самой стране и, бывало, за рубежом. Но Карелла-то знал, как при желании можно нагреть руки на такой работенке.
Томми вышел из банка в двадцать минут седьмого. С ним была эффектная брюнетка лет тридцати, в костюме от хорошего портного и туфлях на высоком каблуке. И с папкой для бумаг. С такого расстояния Карелла не мог разглядеть, была ли это та самая женщина, что сидела за рулем прошлой ночью. Он пропустил парочку немного вперед, а затем двинулся вслед за ними по противоположной стороне улицы, но почти грудь в грудь.
Казалось, им нечего было таить. Карелла подумал, что это — сослуживица. Они прошли мимо киоска у подземки, не подумав в нее спуститься. На пути был гараж, но миновали и его. Пройдя несколько кварталов, подошли к другому гаражу и свернули к нему. Карелла сразу же остановил такси и показал водителю служебный жетон.
— Пока просто посидим, — сказал он.
Водитель вздохнул, как корова: ох уж эти полицейские...
Томми расплатился за парковку, затем возвратился к женщине. Карелла наблюдал за ними с заднего сиденья такси. Через минуту появилась красная «хонда», та самая, куда нырнул Томми прошлой ночью.
* * *
В этом деловом районе почти не было закусочных, открытых после шести вечера, улицы здесь вымирали, словно в покинутом киногороде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Сонни, Дик и их малолетняя спутница предположительно ютились в доме 3341 по Слоун-стрит, единственном строении среди жуткой свалки кирпича и бетона, рваных гнилых матрацов, битого стекла, щебня, в обществе диких псов и хищных крыс. По бледно-лунным небесам скользили рваные тучи, когда сыщики, выбравшись из автомобиля, рассматривали это строение. В одном из окон мерцал слабый свет.
Третий этаж.
Уэйд показал на это окошко. Бент согласно кивнул.
Оба не сомневались, что кто-то жег там свечу. Вряд ли то был костер, слишком жарко, хотя, впрочем, эти типы могли поджаривать какую-то жратву. Вероятнее всего, сидели вокруг огня, как индейцы, потягивая крэк. Сонни, Дик и их шестнадцатилетняя подружка. Тот самый Сонни, у которого был пистолет в ночь, когда убили отца Кареллы. Тот самый, у которого до сих пор мог быть все тот же пистолет; конечно, если только он не продал его за лишнюю понюшку крэка.
И Уэйд, и Бент не проронили ни слова, но каждый вынул оружие, после чего детективы осторожно вошли в здание. Выстрелы посыпались, едва сыщики добрались до второго этажа. Четыре удара почти автоматной очередью прогремели в ночной тишине, взорвав ее. Детективы молниеносно оставили пустой середину лестницы, один бросился направо, к перилам, второй — к стене, и это вывело их из линии огня. Кто-то стоял на площадке третьего этажа. Внезапно проплывшее облако высвободило луну, осветившую гигантский человеческий силуэт. Оказалось, что дом был без крыши, и фигура показалась им такой огромной на фоне неба. С пистолетом. Правда, видение длилось меньше секунды, после чего силуэт исчез. Наверху послышалось быстрое бормотание, шлепки, нервическое хихиканье девицы, затем уже совсем приглушенный шепот и топот ног, хотя вниз никто не побежал. Уэйд ринулся вперед, Бент прикрыл его, трижды пальнув вверх, после чего оба кинулись на третий этаж, рассекая спертый воздух металлом револьверов. Квартира справа оказалась совершенно пустой, если не считать пиал для приготовления крэка и дрожащей свечки в красном пластмассовом подсвечнике. Сыщикам и полсекунды не потребовалось, чтобы установить, куда все подевались: в тыльной части дома была пожарная лестница.
Однако важнее всего было вот что: отныне в распоряжении полиции имелись четыре стреляные гильзы, найденные на лестничной площадке третьего этажа. Их можно было сравнить с теми, что были обнаружены на полу пекарни. В ту ночь, когда был убит Энтони Карелла.
Глава 9
Пятница никак не могла ни на что решиться. Каждое утро грозило дождем, небо то и дело превращалось из серой миски в бледно-желтый горчичник, готовый вот-вот воссиять солнцем, но все равно рассыпалось рваными серыми клочьями. Этим вечером, около шести, жара и влага цепко прилипли к людям, но все остальное словно бы плавало по воле волн. Ни малейшего ветерка, возвещавшего грозу, и все-таки небо немного кокетливо сулило дождь.
Не входя в респектабельное серое здание штаб-квартиры, Клинг болтался на ступеньках у входа, наблюдая исход полицейских восвояси; кто бы ни выходил, сразу же неизменно глядел на небеса еще из подъезда. Карин Левковиц появилась в двадцать минут шестого. Она даже не взглянула на небо, волоча складной зонтик родом из тех, что берут с собой и на случай дождя, и в солнцепек, ей казалось, было все равно. Она несла сумку через плечо, наверняка с кроссовками «Рибок». На ногах были голубые туфли с помпончиками, в тон голубому костюму. Клинг неуклюже забежал сзади.
— Привет! — сказал он.
Она поглядела на него с удивлением, рука крепче сжала зонтик, как бы для немедленного отражения атаки.
— О, привет! — узнала она Клинга. — Вы меня подстерегли.
— Извините. У вас найдется пара минут для чашки кофе?
Она опять посмотрела на него.
— Мистер Клинг...
— Берт. — Он улыбнулся.
— Это касается нашего вторничного разговора?
— Касается.
— Тогда я предпочла бы, во-первых, разговор в моем офисе... А во-вторых, в присутствии Эйлин.
— Послушайте, я сюда притопал один именно из-за того, чтобы не очутиться в обществе Эйлин.
— Ну, знаете, обсуждать что-либо, касающееся Эйлин...
— Да, это касается.
— Но это не принято.
— А принято, что вы и Эйлин обсуждаете меня?
— Вы не мой пациент, мистер Клинг.
— Мне хочется, чтобы вы выслушали и мою точку зрения... Ну — чашка кофе? Займет у вас десять минут.
— Хорошо...
— Пожалуйста, — сказал он.
— Десять минут. — Она посмотрела на часы.
* * *
Карелла уже с трех часов пополудни слонялся у банка, гадая, пойдет дождь или нет, но было уже половина седьмого, а никакого дождя не было. Он не думал, что Томми выйдет в три. Томми обычно покидал офис к вечеру, задерживаясь на совещаниях, подчас до глубокой ночи. Его работа состояла в том, чтобы постараться спасти безнадежный кредит. Если, допустим, ссужали три миллиона в Питтсбурге какой-нибудь шарико-подшипниковой компании и ее босс задерживал платежи, Томми посылали туда, чтобы как-то помочь боссу наладить дело и заплатить банку. Банку не нужна шарико-подшипниковая компания, его бизнес — деньги, и только. Так что, если удавалось наладить дела с фирмачом, все были довольны. Такая вот была у Томми работа и в самой стране и, бывало, за рубежом. Но Карелла-то знал, как при желании можно нагреть руки на такой работенке.
Томми вышел из банка в двадцать минут седьмого. С ним была эффектная брюнетка лет тридцати, в костюме от хорошего портного и туфлях на высоком каблуке. И с папкой для бумаг. С такого расстояния Карелла не мог разглядеть, была ли это та самая женщина, что сидела за рулем прошлой ночью. Он пропустил парочку немного вперед, а затем двинулся вслед за ними по противоположной стороне улицы, но почти грудь в грудь.
Казалось, им нечего было таить. Карелла подумал, что это — сослуживица. Они прошли мимо киоска у подземки, не подумав в нее спуститься. На пути был гараж, но миновали и его. Пройдя несколько кварталов, подошли к другому гаражу и свернули к нему. Карелла сразу же остановил такси и показал водителю служебный жетон.
— Пока просто посидим, — сказал он.
Водитель вздохнул, как корова: ох уж эти полицейские...
Томми расплатился за парковку, затем возвратился к женщине. Карелла наблюдал за ними с заднего сиденья такси. Через минуту появилась красная «хонда», та самая, куда нырнул Томми прошлой ночью.
* * *
В этом деловом районе почти не было закусочных, открытых после шести вечера, улицы здесь вымирали, словно в покинутом киногороде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79