— Лоис сказала, что мать убили около полуночи, а я об этом узнала только в...
— Да, свидетели показали, что это было в полночь.
— Вы говорите, есть свидетели? — удивилась Лоис.
— Да, двое.
— Люди, наблюдавшие всю сцену, стрельбу?
— В сущности, они слышали ее, — сказал Карелла. — Две медсестры на верхних ступеньках спуска в подземку. Обернулись, услышав выстрелы, увидели, как убийца убегал...
— Значит, у вас есть его описание?
— Не совсем. Они видели кого-то, но не смогли показать, как выглядел этот «кто-то», с тем лишь исключением, что он...
— Или она, — вставил Браун.
— Или она, — продолжил Карелла, — в черном. С ног до головы.
— Значит, вы на самом деле не знаете...
— Да, мисс Шумахер, не знаем, — сказал Карелла. — Пока не знаем.
— Так, так, пока, — заметила она. — И когда же, по-вашему, узнаете?
— Мы делаем наше де...
— Но это уже четвертая жертва, Боже всемогущий!
— Да, мы...
— Но это — та же личность, не правда ли? Убившая папу, а теперь...
— У нас есть веское основание полагать, что это та же самая личность. Да.
— Мне наплевать на его шлюх, жаль, что их не убили еще раньше. Но если хотите знать мое мнение...
Вообще-то, они этого действительно хотели.
— ...эта личность охотится за всей семьей. А шлюхи — дымовая завеса...
Они, кстати, рассматривали и такую версию, но отвергали ее.
— ...чтобы скрыть подлинную цель — мою мать и отца. И это может означать, что теперь на очереди Лоис и я. — Секунду поколебавшись, она сказала: — Пока вы что-нибудь не предпримете.
— Мы делаем все, что в наших силах, — заверил Карелла.
— Я так не думаю. Тогда почему в течение двух-трех недель убили четверых человек?
— Сегодня — две недели, — заметил Браун.
— Ну вот и выходит: ничего не делаете. Где, черт бы вас побрал, вы были той ночью, когда убили мать?
Детективы промолчали.
— Разве вы не видите, что это — боевая тропа?
— Как вы ее себе представляете, мисс Шумахер? — как можно мягче вымолвил Карелла.
— А так. Сначала убили папину шлюху, потом его самого. Можно было подумать, что дело только в них. Но потом убивают другую шлюху...
— Но эта «другая»...
— Миссис Шумахер, его любимая жена, — насмешливо произнесла она. — Маргарет, самая первая шлюха. К сентябрю они были женаты уже два года, и что же? Разве не ирония судьбы? Но в июне, когда свадебная трапеза еще не была убрана со стола, он нашел себе новую подружку. Дело в том...
Браун подумал, что ее хронология несколько хромает.
— ...эта личность, кто бы она ни была, сначала убивает новую шлюху, а потом моего отца...
Браун досконально помнил, что со Сьюзен Брауэр разделались только в нынешнем году.
— Это была попытка показать, что между ними существует связь.
— Но связь таки была, — заметил Карелла. — Ваш отец имел с ней...
— Я знаю, что он с ней делал, слава Богу, читаю газеты, мерси. Моя версия: убийца переходит потом к Маргарет для того, чтобы мы думали, что он охотится на всех папиных куколок, тогда как охотится он за всей проклятой шумахеровской семьей. Не надо быть гением сыска, чтобы это усечь. Я-то думала, что вы всерьез считаете себя сыщиками. Ну, а кого вы желаете видеть в качестве следующей жертвы? Мою сестру? Меня?
— Вы ошибаетесь в своих заключениях, — сказал Браун.
— Правда? — Она повернулась к нему. — А у вас какие заключения? Первые три убийства были...
— Вы ошибаетесь в сроках. Например, когда именно он начал с Брауэр.
— Да знать не хочу, когда он с ней начал, но знаю, что отец был с ней в близких отношениях в прошлом июне.
— Не могло такого быть.
— А я говорю — могло.
— Мисс, у нас есть письмо вашего отца. Он пишет, что встретился с ней под Новый год.
— А ее письмо датировано прошлым июнем, — заявила Бетси.
Оба сыщика внимательно посмотрели на нее.
— Чье письмо? — спросил Карелла.
— А как вы думаете? Его содержанки, во всех газетах было. Крошка-солнышко Сьюзи.
— У вас есть письмо, которое Сьюзен Брауэр написала вашему отцу?
— Да.
— Откуда оно у вас?
— Нашла.
— Где?
— В Вермонте.
— В доме, подаренном вашим отцом?
— Не в доме, а в гараже. В обувной коробке. Я прибиралась, когда въехала, и...
— Только одно письмо в коробке?
— Да.
— Какого содержания письмо? — спросил Браун.
— Привет! — С притворной стыдливостью она полузакрыла лицо руками, голубые глаза расширились. Она улыбнулась, как актриса Ширли Темпл, затем пропищала тоненьким голоском: — Ах, бэби я бы хотела поцеловать тебя в... Бай!
Браун кивнул.
— Такое вот письмецо...
— И когда вы его нашли? — спросил Карелла.
— В прошлом июле. Когда переехала туда.
— Не может быть, — опять произнес Браун. — Он и Сьюзен...
— Не смейте мне говорить: не может! — вскричала Бетси. — Прекрасно помню, когда это было. Стало важнейшим днем моей жизни.
— У нас есть его письма к ней, — сказал Карелла, — все этого года.
— И ее, адресованные ему, — добавил Браун.
— А я нашла письмо год назад, — настаивала Бетси. — С датой: пятница, тридцатое июня.
— Оно должно быть нынешнего года.
— Вы хотите сказать, что я не знаю, когда я... Послушайте, есть у вас календарь?
Карелла взглянул на Брауна, помедлил, полез в ящик стола. Достал записную книжку с календарем, добрался до июня, посмотрел и сказал:
— Тридцатое падает на субботу.
— Посмотри, как было в прошлом году, — миролюбиво посоветовал Браун.
В конце книжки, где были указаны временные пояса и почтовые коды США, Карелла нашел календарики прежних лет. Разглядывая крохотные цифры, он просмотрел и прошлогодний и сказал, обращаясь к Брауну:
— Она права, тридцатое июня — это пятница.
Браун кивнул.
— И то письмо все еще у тебя? — спросил он...
"Пятница, июнь, 30
Привет!
Мне нравится эта игра. Жаль, что ты ее раньше не придумал. Когда увидимся, снова растолкуешь мне правила. Можно, если я буду писать все, что в голову придет? О, милый, я покажусь тебе донельзя неприличной...
Сегодня дождит. Хочешь поплескаться вместе со мной и поиграть под дождем?..
Ты всегда спрашиваешь, что на мне надето. Сейчас — черный эластичный бюстгальтер с таким вырезом, что соски все на виду. Черные шелковые чулки на подвязках с узеньким пояском. Черные штанишки, тоже с вырезом, но в самом низу. Черные туфли на высоком каблуке. Чулки такие шелковые, гладкие. Тебе понравится гладить их, забраться в штанишки, поорудовать в них пальцами. Мои ноги так широко раскинуты для тебя! И может быть, зная, как во мне все трепещет в ожидании тебя, овладеешь мной сразу же...
Интересно, думаешь ли ты обо мне, когда спишь с женой?
Сижу здесь и думаю только о тебе, о твоем мощном аппарате. Почему ты не со мной? Может, надо самой погладить себя, а? Щекотать себя в самом чувствительном месте? Да, да, я это и сделаю, а сама буду думать о тебе, о том, что ты весь во мне, во всем моем теле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
— Да, свидетели показали, что это было в полночь.
— Вы говорите, есть свидетели? — удивилась Лоис.
— Да, двое.
— Люди, наблюдавшие всю сцену, стрельбу?
— В сущности, они слышали ее, — сказал Карелла. — Две медсестры на верхних ступеньках спуска в подземку. Обернулись, услышав выстрелы, увидели, как убийца убегал...
— Значит, у вас есть его описание?
— Не совсем. Они видели кого-то, но не смогли показать, как выглядел этот «кто-то», с тем лишь исключением, что он...
— Или она, — вставил Браун.
— Или она, — продолжил Карелла, — в черном. С ног до головы.
— Значит, вы на самом деле не знаете...
— Да, мисс Шумахер, не знаем, — сказал Карелла. — Пока не знаем.
— Так, так, пока, — заметила она. — И когда же, по-вашему, узнаете?
— Мы делаем наше де...
— Но это уже четвертая жертва, Боже всемогущий!
— Да, мы...
— Но это — та же личность, не правда ли? Убившая папу, а теперь...
— У нас есть веское основание полагать, что это та же самая личность. Да.
— Мне наплевать на его шлюх, жаль, что их не убили еще раньше. Но если хотите знать мое мнение...
Вообще-то, они этого действительно хотели.
— ...эта личность охотится за всей семьей. А шлюхи — дымовая завеса...
Они, кстати, рассматривали и такую версию, но отвергали ее.
— ...чтобы скрыть подлинную цель — мою мать и отца. И это может означать, что теперь на очереди Лоис и я. — Секунду поколебавшись, она сказала: — Пока вы что-нибудь не предпримете.
— Мы делаем все, что в наших силах, — заверил Карелла.
— Я так не думаю. Тогда почему в течение двух-трех недель убили четверых человек?
— Сегодня — две недели, — заметил Браун.
— Ну вот и выходит: ничего не делаете. Где, черт бы вас побрал, вы были той ночью, когда убили мать?
Детективы промолчали.
— Разве вы не видите, что это — боевая тропа?
— Как вы ее себе представляете, мисс Шумахер? — как можно мягче вымолвил Карелла.
— А так. Сначала убили папину шлюху, потом его самого. Можно было подумать, что дело только в них. Но потом убивают другую шлюху...
— Но эта «другая»...
— Миссис Шумахер, его любимая жена, — насмешливо произнесла она. — Маргарет, самая первая шлюха. К сентябрю они были женаты уже два года, и что же? Разве не ирония судьбы? Но в июне, когда свадебная трапеза еще не была убрана со стола, он нашел себе новую подружку. Дело в том...
Браун подумал, что ее хронология несколько хромает.
— ...эта личность, кто бы она ни была, сначала убивает новую шлюху, а потом моего отца...
Браун досконально помнил, что со Сьюзен Брауэр разделались только в нынешнем году.
— Это была попытка показать, что между ними существует связь.
— Но связь таки была, — заметил Карелла. — Ваш отец имел с ней...
— Я знаю, что он с ней делал, слава Богу, читаю газеты, мерси. Моя версия: убийца переходит потом к Маргарет для того, чтобы мы думали, что он охотится на всех папиных куколок, тогда как охотится он за всей проклятой шумахеровской семьей. Не надо быть гением сыска, чтобы это усечь. Я-то думала, что вы всерьез считаете себя сыщиками. Ну, а кого вы желаете видеть в качестве следующей жертвы? Мою сестру? Меня?
— Вы ошибаетесь в своих заключениях, — сказал Браун.
— Правда? — Она повернулась к нему. — А у вас какие заключения? Первые три убийства были...
— Вы ошибаетесь в сроках. Например, когда именно он начал с Брауэр.
— Да знать не хочу, когда он с ней начал, но знаю, что отец был с ней в близких отношениях в прошлом июне.
— Не могло такого быть.
— А я говорю — могло.
— Мисс, у нас есть письмо вашего отца. Он пишет, что встретился с ней под Новый год.
— А ее письмо датировано прошлым июнем, — заявила Бетси.
Оба сыщика внимательно посмотрели на нее.
— Чье письмо? — спросил Карелла.
— А как вы думаете? Его содержанки, во всех газетах было. Крошка-солнышко Сьюзи.
— У вас есть письмо, которое Сьюзен Брауэр написала вашему отцу?
— Да.
— Откуда оно у вас?
— Нашла.
— Где?
— В Вермонте.
— В доме, подаренном вашим отцом?
— Не в доме, а в гараже. В обувной коробке. Я прибиралась, когда въехала, и...
— Только одно письмо в коробке?
— Да.
— Какого содержания письмо? — спросил Браун.
— Привет! — С притворной стыдливостью она полузакрыла лицо руками, голубые глаза расширились. Она улыбнулась, как актриса Ширли Темпл, затем пропищала тоненьким голоском: — Ах, бэби я бы хотела поцеловать тебя в... Бай!
Браун кивнул.
— Такое вот письмецо...
— И когда вы его нашли? — спросил Карелла.
— В прошлом июле. Когда переехала туда.
— Не может быть, — опять произнес Браун. — Он и Сьюзен...
— Не смейте мне говорить: не может! — вскричала Бетси. — Прекрасно помню, когда это было. Стало важнейшим днем моей жизни.
— У нас есть его письма к ней, — сказал Карелла, — все этого года.
— И ее, адресованные ему, — добавил Браун.
— А я нашла письмо год назад, — настаивала Бетси. — С датой: пятница, тридцатое июня.
— Оно должно быть нынешнего года.
— Вы хотите сказать, что я не знаю, когда я... Послушайте, есть у вас календарь?
Карелла взглянул на Брауна, помедлил, полез в ящик стола. Достал записную книжку с календарем, добрался до июня, посмотрел и сказал:
— Тридцатое падает на субботу.
— Посмотри, как было в прошлом году, — миролюбиво посоветовал Браун.
В конце книжки, где были указаны временные пояса и почтовые коды США, Карелла нашел календарики прежних лет. Разглядывая крохотные цифры, он просмотрел и прошлогодний и сказал, обращаясь к Брауну:
— Она права, тридцатое июня — это пятница.
Браун кивнул.
— И то письмо все еще у тебя? — спросил он...
"Пятница, июнь, 30
Привет!
Мне нравится эта игра. Жаль, что ты ее раньше не придумал. Когда увидимся, снова растолкуешь мне правила. Можно, если я буду писать все, что в голову придет? О, милый, я покажусь тебе донельзя неприличной...
Сегодня дождит. Хочешь поплескаться вместе со мной и поиграть под дождем?..
Ты всегда спрашиваешь, что на мне надето. Сейчас — черный эластичный бюстгальтер с таким вырезом, что соски все на виду. Черные шелковые чулки на подвязках с узеньким пояском. Черные штанишки, тоже с вырезом, но в самом низу. Черные туфли на высоком каблуке. Чулки такие шелковые, гладкие. Тебе понравится гладить их, забраться в штанишки, поорудовать в них пальцами. Мои ноги так широко раскинуты для тебя! И может быть, зная, как во мне все трепещет в ожидании тебя, овладеешь мной сразу же...
Интересно, думаешь ли ты обо мне, когда спишь с женой?
Сижу здесь и думаю только о тебе, о твоем мощном аппарате. Почему ты не со мной? Может, надо самой погладить себя, а? Щекотать себя в самом чувствительном месте? Да, да, я это и сделаю, а сама буду думать о тебе, о том, что ты весь во мне, во всем моем теле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79