Она была одета в хорошо сшитый синий костюм, белую блузку с широким галстуком, а обута в туфли-лодочки цвета морской волны на низком каблуке. Много лет она коротко стригла волосы, а теперь они у нее отросли и золотисто-песочными волнами падали на щеки. Мейер и Хейз ожидали ее в комнате следственного отдела.
— Не будем терять время, — предложила она. — Поработаем в темпе.
Мейер ввел ее в курс дела.
— Как вы думаете, — спросил он, — тянет на убийство второй степени?
— Давайте допросим задержанного, — сказала Нелли.
Как только сыщики сказали Гамильтону, что повезут его в больницы, находящиеся в разных частях города, он сразу же потребовал себе адвоката. Приглашенный Гамильтоном адвокат недавно защищал интересы его дочери на бракоразводном процессе. Звали его Мартин Кэмбелл, и выглядел он, по мнению Мейера, чуть старше пятидесяти лет. К этому времени было проведено несколько опознаний, и Кэмбелл советовал своему клиенту не отвечать больше ни на какие вопросы.
Но Гамильтону вся эта процедура, казалось, доставляла огромное удовольствие. Возможно, он надеялся выйти сухим из воды, а быть может, и в самом деле был невиновен.
Сыщики тщательно исследовали все правовые проблемы и убедились, что Гамильтон согласен отвечать на вопросы.
Даже на видеосъемку согласился, несмотря на возражения Кэмбелла. Адвокат понял, что зря старается. Нелли одарила его взглядом, который, казалось, говорил: «Эй, адвокатишка, не заводись со мной в такой важный для меня день». И Кэмбелл удовольствовался только тем, что настоял на стенографировании допроса. На тот случай, если кому-нибудь вздумается испортить магнитную ленту с видеозаписью. Интересно, кому такое может вздуматься?
— Мистер Гамильтон, — начала Нелли, — я хочу, чтобы вы засвидетельствовали, что, несмотря на возражения вашего адвоката, вы добровольно согласились ответить на все мои вопросы.
— Да, согласился.
— Отлично. Полицейские сказали мне, что вы были уверенно опознаны тремя лицами...
— Двое из них не правоспособны, — уточнил Кэмбелл.
— Выключите камеру, — тотчас же приказала Нелли.
Оператор озадаченно посмотрел на нее и нажал на клавишу «Выключено».
— Адвокат, — возразила Нелли, — здесь у нас не суд, действующий по нормам процессуального права, и ваш клиент не приносил присягу перед тем, как давать показания. Он согласился ответить на мои вопросы. Больше того, он согласился на видеозапись допроса. Так что я хотела бы продолжать разговор с ним без вашего вмешательства.
— Прошу записать мои слова, — не унимался Кэмбелл. — Я просто хочу обратить ваше внимание на то, что...
— Это не для записи, — прервала его Нелли.
— Я просто хочу обратить ваше внимание на то, — повторил Кэмбелл, — что один из свидетелей страдает болезнью Альцгеймера... Рубин Хэнкс... кажется так его зовут?
— Шэнкс, — поправил его Мейер.
— Шэнкс. Благодарю вас. Так вот его жена сообщила, что он страдает болезнью Альцгеймера. А другой...
— Его жена также опознала вашего клиента...
— Другой человек также вроде бы страдает какой-то формой слабоумия, — продолжал Кэмбелл. — Он не смог сказать нам ни где живет, ни кто он такой. Зовут его Чарли и все. Так что, если вы рассчитываете построить дело на показаниях этих двух не правоспособных лиц, я буду решительно настаивать на том, чтобы мой клиент был освобожден из-под стражи без предъявления ему обвинения. И молите Бога, чтобы он не подал в суд иск на полицейское ведомство за не правомерное лишение его свободы.
— Ну и ловкач же вы, — сказала Нелли. — Спорю, что этим детективам вряд ли в обозримом будущем будет предъявлено обвинение за не правомерный арест. Я думаю, вы согласитесь с тем, что миссис Хэнкс — правоспособная свидетельница. Так вот она утверждает, что заплатила вашему клиенту тысячу долларов за...
— Знаете, — прервал ее Кэмбелл, — если бы было позволено записывать слухи...
— Запись ведется на видеоленту, — напомнила Нелли. — Наш разговор не записывался. А теперь с вашего позволения мы включим камеру и продолжим допрос. Если же, по вашему мнению, есть основания для освобождения вашего клиента из-под стражи, почему бы вам не ходатайствовать перед су-, дом о его освобождении ввиду необоснованного ареста, а?
— Валяйте, задавайте вопросы, — махнул рукой Кэмбелл.
Нелли кивнула головой оператору, и тот включил камеру.
— Мистер Гамильтон, — начала Нелли, — заплатила ли вам миссис Шэнкс тысячу долларов...
— Нет, — произнес Гамильтон.
— Дайте мне закончить вопрос, пожалуйста.
— До сегодняшнего дня я ни разу в жизни не встречался с этой женщиной.
Мейер и Хейз многозначительно переглянулись.
— Надеюсь, камера не снимает рожи, которые детективы строят моему клиенту? — поинтересовался Кэмбелл.
— Я снимаю только подозреваемого, — заверил его оператор.
— Остановитесь! — закричал Кэмбелл. — Выключите эту штуковину! Сию же минуту!
Оператор посмотрел на Нелли, она кивнула головой. В комнате воцарилась гробовая тишина.
— Если вы собираетесь использовать эту ленту в качестве следственного материала, прошу не называть во время съемки моего клиента подозреваемым. Это слово несет в себе отрицательный смысл. Начните все сначала, миссис Бранд. Перемотайте ленту и начните запись с этого вот мгновения. Соблюдайте правила ведения допроса, или, клянусь Богом, мне придется вытащить моего клиента отсюда за воротник. Я не позволю ему отвечать на ваши вопросы.
— А я хочу отвечать на их вопросы, — возразил Гамильтон. — У них нет доказательств, и они знают это.
— А вы что скажете, миссис Бранд?
— Категорически возражаю. Запись ведется с начала ленты. Ее нельзя перематывать и стирать записанное. И кроме того, адвокат, я поняла ваш хитроумный замысел...
— У меня нет никакого...
— ...заключающийся в торпедировании допроса, на который ваш клиент уже согласился ad infinitum. Вот что я вам скажу.
Если вы и дальше будете мне мешать, я прикажу полицейским вышвырнуть вас отсюда. Ясно? Могу я теперь продолжать?
— Конечно, конечно, продолжайте, — сказал Кэмбелл.
Нелли кивнула головой.
— Включайте камеру, — приказала она.
* * *
В: Мистер Кольберт, если ли у вас хоть какое-нибудь сомнение, что слова, которые вы переписали по нашей просьбе... сколько раз, Энди?
О: Двадцать три раза, Берт.
В: Значит, двадцать три раза в соответствии с судебным приказом... одни и те же слова снова и снова «Это я убил тех троих на окраине»... есть ли у вас хоть какое-нибудь сомнение, что почерк, которым написана записка, найденная на месте убийства Генри Брайта, ничем не отличается от вашего почерка?
О: Я не почерковед.
В: Благодарю вас за эту информацию, мистер Кольберт. Не согласитесь ли вы, что с точки зрения адвоката...
О: Меня не интересуют всякие предположения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— Не будем терять время, — предложила она. — Поработаем в темпе.
Мейер ввел ее в курс дела.
— Как вы думаете, — спросил он, — тянет на убийство второй степени?
— Давайте допросим задержанного, — сказала Нелли.
Как только сыщики сказали Гамильтону, что повезут его в больницы, находящиеся в разных частях города, он сразу же потребовал себе адвоката. Приглашенный Гамильтоном адвокат недавно защищал интересы его дочери на бракоразводном процессе. Звали его Мартин Кэмбелл, и выглядел он, по мнению Мейера, чуть старше пятидесяти лет. К этому времени было проведено несколько опознаний, и Кэмбелл советовал своему клиенту не отвечать больше ни на какие вопросы.
Но Гамильтону вся эта процедура, казалось, доставляла огромное удовольствие. Возможно, он надеялся выйти сухим из воды, а быть может, и в самом деле был невиновен.
Сыщики тщательно исследовали все правовые проблемы и убедились, что Гамильтон согласен отвечать на вопросы.
Даже на видеосъемку согласился, несмотря на возражения Кэмбелла. Адвокат понял, что зря старается. Нелли одарила его взглядом, который, казалось, говорил: «Эй, адвокатишка, не заводись со мной в такой важный для меня день». И Кэмбелл удовольствовался только тем, что настоял на стенографировании допроса. На тот случай, если кому-нибудь вздумается испортить магнитную ленту с видеозаписью. Интересно, кому такое может вздуматься?
— Мистер Гамильтон, — начала Нелли, — я хочу, чтобы вы засвидетельствовали, что, несмотря на возражения вашего адвоката, вы добровольно согласились ответить на все мои вопросы.
— Да, согласился.
— Отлично. Полицейские сказали мне, что вы были уверенно опознаны тремя лицами...
— Двое из них не правоспособны, — уточнил Кэмбелл.
— Выключите камеру, — тотчас же приказала Нелли.
Оператор озадаченно посмотрел на нее и нажал на клавишу «Выключено».
— Адвокат, — возразила Нелли, — здесь у нас не суд, действующий по нормам процессуального права, и ваш клиент не приносил присягу перед тем, как давать показания. Он согласился ответить на мои вопросы. Больше того, он согласился на видеозапись допроса. Так что я хотела бы продолжать разговор с ним без вашего вмешательства.
— Прошу записать мои слова, — не унимался Кэмбелл. — Я просто хочу обратить ваше внимание на то, что...
— Это не для записи, — прервала его Нелли.
— Я просто хочу обратить ваше внимание на то, — повторил Кэмбелл, — что один из свидетелей страдает болезнью Альцгеймера... Рубин Хэнкс... кажется так его зовут?
— Шэнкс, — поправил его Мейер.
— Шэнкс. Благодарю вас. Так вот его жена сообщила, что он страдает болезнью Альцгеймера. А другой...
— Его жена также опознала вашего клиента...
— Другой человек также вроде бы страдает какой-то формой слабоумия, — продолжал Кэмбелл. — Он не смог сказать нам ни где живет, ни кто он такой. Зовут его Чарли и все. Так что, если вы рассчитываете построить дело на показаниях этих двух не правоспособных лиц, я буду решительно настаивать на том, чтобы мой клиент был освобожден из-под стражи без предъявления ему обвинения. И молите Бога, чтобы он не подал в суд иск на полицейское ведомство за не правомерное лишение его свободы.
— Ну и ловкач же вы, — сказала Нелли. — Спорю, что этим детективам вряд ли в обозримом будущем будет предъявлено обвинение за не правомерный арест. Я думаю, вы согласитесь с тем, что миссис Хэнкс — правоспособная свидетельница. Так вот она утверждает, что заплатила вашему клиенту тысячу долларов за...
— Знаете, — прервал ее Кэмбелл, — если бы было позволено записывать слухи...
— Запись ведется на видеоленту, — напомнила Нелли. — Наш разговор не записывался. А теперь с вашего позволения мы включим камеру и продолжим допрос. Если же, по вашему мнению, есть основания для освобождения вашего клиента из-под стражи, почему бы вам не ходатайствовать перед су-, дом о его освобождении ввиду необоснованного ареста, а?
— Валяйте, задавайте вопросы, — махнул рукой Кэмбелл.
Нелли кивнула головой оператору, и тот включил камеру.
— Мистер Гамильтон, — начала Нелли, — заплатила ли вам миссис Шэнкс тысячу долларов...
— Нет, — произнес Гамильтон.
— Дайте мне закончить вопрос, пожалуйста.
— До сегодняшнего дня я ни разу в жизни не встречался с этой женщиной.
Мейер и Хейз многозначительно переглянулись.
— Надеюсь, камера не снимает рожи, которые детективы строят моему клиенту? — поинтересовался Кэмбелл.
— Я снимаю только подозреваемого, — заверил его оператор.
— Остановитесь! — закричал Кэмбелл. — Выключите эту штуковину! Сию же минуту!
Оператор посмотрел на Нелли, она кивнула головой. В комнате воцарилась гробовая тишина.
— Если вы собираетесь использовать эту ленту в качестве следственного материала, прошу не называть во время съемки моего клиента подозреваемым. Это слово несет в себе отрицательный смысл. Начните все сначала, миссис Бранд. Перемотайте ленту и начните запись с этого вот мгновения. Соблюдайте правила ведения допроса, или, клянусь Богом, мне придется вытащить моего клиента отсюда за воротник. Я не позволю ему отвечать на ваши вопросы.
— А я хочу отвечать на их вопросы, — возразил Гамильтон. — У них нет доказательств, и они знают это.
— А вы что скажете, миссис Бранд?
— Категорически возражаю. Запись ведется с начала ленты. Ее нельзя перематывать и стирать записанное. И кроме того, адвокат, я поняла ваш хитроумный замысел...
— У меня нет никакого...
— ...заключающийся в торпедировании допроса, на который ваш клиент уже согласился ad infinitum. Вот что я вам скажу.
Если вы и дальше будете мне мешать, я прикажу полицейским вышвырнуть вас отсюда. Ясно? Могу я теперь продолжать?
— Конечно, конечно, продолжайте, — сказал Кэмбелл.
Нелли кивнула головой.
— Включайте камеру, — приказала она.
* * *
В: Мистер Кольберт, если ли у вас хоть какое-нибудь сомнение, что слова, которые вы переписали по нашей просьбе... сколько раз, Энди?
О: Двадцать три раза, Берт.
В: Значит, двадцать три раза в соответствии с судебным приказом... одни и те же слова снова и снова «Это я убил тех троих на окраине»... есть ли у вас хоть какое-нибудь сомнение, что почерк, которым написана записка, найденная на месте убийства Генри Брайта, ничем не отличается от вашего почерка?
О: Я не почерковед.
В: Благодарю вас за эту информацию, мистер Кольберт. Не согласитесь ли вы, что с точки зрения адвоката...
О: Меня не интересуют всякие предположения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86