Кто-то написал записку, причем вы даже не уверены, что ее действительно написал сам Чак, но вы тут же думаете: «Ага, мы поймали сумасшедшую убийцу!» Она получила роль вместо Мишель, значит, это именно она подговорила Мэддена убить Мишель!
— В этой записке ничего такого нет, мисс Билз.
— Конечно, нет. Это у вас на уме, вот где, — сказала Джози и в ярости посмотрела на часы. — Вы закончили?
— Пока что нет. Где вы были вчера вечером, в половине двенадцатого?
— Спала.
— Где?
— Дома.
— Одна?
— Хорошее название для фильма, — усмехнулась девушка.
— Мисс Билз, мы не видим в этом ничего смешного.
— А я тем более! — огрызнулась Джози.
— Ну так где вы были?
— Дома, в постели. Одна.
— Во сколько вы легли?
— Около десяти.
— Был ли кто-нибудь у вас до этого времени?
— Нет.
— Разговаривали ли вы с кем-нибудь перед этим по телефону?
— Да.
— С кем?
— С Эшли.
— С Эшли Кендаллом?
— Да.
— Во сколько это было?
— Около половины девятого.
— О чем вы разговаривали?
— А о чем, по-вашему, мы могли разговаривать? У нас через пять дней премьера!
— Звонил ли вам кто-нибудь еще до десяти?
— Нет.
— А после десяти?
— Я же вам сказала...
— Да, но не звонил ли вам кто-нибудь после того, как вы легли?
— Нет.
— Во сколько вы встали сегодня утром?
— В половине девятого. У меня в десять был урок вокала.
— Когда вы узнали, что мистер Мэдден умер?
— Я увидела это по телевизору, в передаче «Доброе утро, Америка».
— А потом вы с кем-нибудь разговаривали об этом?
— Да.
— С кем?
— С Фредди Корбином. Он тоже увидел это по телевизору.
— Мисс Билз, — начал Карелла, — когда мы последний раз разговаривали с вами...
— Я помню. Я сказала, что мне жаль Мишель, но я рада за себя. Это не значит...
— Да, вы говорили и об этом. Но, кроме этого, вы упомянули, что совсем недавно где-то потеряли серьгу...
— Да, одну из моих везучих сережек.
— Узнаете? — спросил Карелла и достал из кармана пиджака пластиковый пакетик с надписью «вещественное доказательство». В пакетике лежала рубиновая сережка, найденная сегодня утром в квартире Мэддена.
— Это моя? — спросила Джози.
— На то похоже.
— Не понимаю... где вы...
— Под кроватью Чака Мэддена, — сказал Карелла.
— Пока, ребята, — тут же выпалила Джози. — Я пошла звонить своему адвокату.
Глава 12
Лейтенант Бернс знал, что отпущенное Карелле время истекает четырнадцатого числа, во вторник, и вовсе не хотел вставлять палки ему в колеса. Он просто не видел никакой логики в происходящем. Вот потому-то в субботу во второй половине дня он собрал всех детективов у себя в кабинете. Лейтенант считал, что иногда полезно обменяться мнениями.
Для мозгового штурма Бернс пригласил Кареллу с Клингом — детективов, непосредственно работающих над этим делом, — Брауна, Мейера, Хейза и Паркера, которые достаточно насмотрелись по телевизору и прочли в газетах, чтобы им казалось, что они тоже расследуют эту чертову историю. Была уже половина пятого, и Паркеру хотелось домой. По правде говоря, ему хотелось домой всегда, а не только за пять минут до конца смены.
— Насколько я понимаю, — нетерпеливо начал Паркер, — Нелли Бранд уже предъявила Мильтону обвинение в убийстве...
— Совершенно верно, — подтвердил Бернс.
— ...и ко вторнику ей надо либо просраться, либо слезть с горшка.
— Образно говоря, — заметил Карелла.
— Иначе говоря, — сказал Бернс, — если ко вторнику мы не докажем Нелли, что она ошибалась, она даст делу ход.
— Что вы хотите сказать этим «мы», начальник? — поинтересовался Паркер и посмотрел на остальных детективов, ожидая поддержки.
Как обычно, он выглядел словно бродяга. Это было вызвано тем, что Паркер считал, что постоянно находится в дозоре, и полагал, что для этого абсолютно необходимо выглядеть словно бродяга. Он уже понял, что никого, кроме Кареллы и Клинга, эта гребаная ситуация не волновала. Паркер был совершенно прав. Всех остальных гораздо больше интересовало, когда они смогут отсюда свалить. Дело уже решено, не пора ли отдохнуть? Но хорошее отношение к Карелле и Клингу перевешивало подобные размышления.
— А начальник сыскного отдела знает, что вы продолжаете работать над этим делом? — спросил Хейз.
Он сидел, прислонившись к книжному шкафу, и не обращал внимания на то, что оный шкаф грозит на него грохнуться всей своей массой. Ярко-рыжие волосы Хейза словно пылали под лучами вечернего солнца, и еще ярче горела белая прядь на левом виске.
— Знает, — ответил Карелла. — Нелли договорилась так, что, если во вторник она выдвигает обвинение против Мильтона, Уикс получает право расследовать убийство. А если мы добудем какие-нибудь новые данные, дело останется за нами.
— Уикс и эта парочка, Два М, побывали у него сегодня утром, — сообщил Бернс.
— У кого? — уточнил Мейер.
— У полковника Фремонта.
— А чего ради они туда поперлись?
— Вопили насчет КДХ, — пояснил Бернс. — С его слов я так понял, что перед публикой мы должны делать вид, что убийца уже пойман, но в частном порядке продолжаем расследование. Отправлять на электрический стул невиновного неохота никому. Ну а сегодня утром к нему примчался Уикс и заявил, что вы морочитесь с этим делом и ищете еще какого-то несуществующего убийцу. Два М тоже принялись потрясать томагавками. Они почуяли, что тут можно заработать себе известность, и требуют, чтобы это дело поднесли на блюдечке отделу по расследованию убийств.
— И что полковник им сказал?
— Чтобы они поостыли до вторника.
— Так что теперь все трое мечтают заполучить наши скальпы.
— Именно.
— Если вас интересует мое личное мнение, — сказал Паркер, — то мне кажется, что виноват импресарио.
— А как насчет записки Мэддена? — спросил Карелла.
— А как насчет серьги под кроватью? — спросил Клинг.
— Потише, потише, — сказал Бернс. — Вы забыли, что я не в курсе.
— Вы забыли, что мы все не в курсе, — поддержал его Паркер.
— Вот записка, — сказал Карелла и выложил ее на стол перед лейтенантом. На этот раз это была ксерокопия записки. Саму записку сейчас изучали в лаборатории. Четверо детективов склонились над столом и посмотрели на этот листок бумаги.
«Боже милостивый, прости меня за то, что я сделал с Мишель».
— Подписи нет, — заметил Паркер.
— Они не всегда подписываются, — сказал Мейер.
— Если уж мы собираемся влезать в дерьмо из-за этого, нам бы больше пригодилась подписанная записка, — не унимался Паркер.
— А как насчет серьги той девушки? — спросил Клинг.
— Какой девушки?
— Актрисы, к которой перешла роль убитой девушки.
— В наши дни их называют женщинами, — изрек Паркер.
Все посмотрели на него.
— Девушки — это те, кому пять лет и меньше, — добавил он.
— Они что, были любовниками? — спросил Хейз. — Эта актриса и самоубийца?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
— В этой записке ничего такого нет, мисс Билз.
— Конечно, нет. Это у вас на уме, вот где, — сказала Джози и в ярости посмотрела на часы. — Вы закончили?
— Пока что нет. Где вы были вчера вечером, в половине двенадцатого?
— Спала.
— Где?
— Дома.
— Одна?
— Хорошее название для фильма, — усмехнулась девушка.
— Мисс Билз, мы не видим в этом ничего смешного.
— А я тем более! — огрызнулась Джози.
— Ну так где вы были?
— Дома, в постели. Одна.
— Во сколько вы легли?
— Около десяти.
— Был ли кто-нибудь у вас до этого времени?
— Нет.
— Разговаривали ли вы с кем-нибудь перед этим по телефону?
— Да.
— С кем?
— С Эшли.
— С Эшли Кендаллом?
— Да.
— Во сколько это было?
— Около половины девятого.
— О чем вы разговаривали?
— А о чем, по-вашему, мы могли разговаривать? У нас через пять дней премьера!
— Звонил ли вам кто-нибудь еще до десяти?
— Нет.
— А после десяти?
— Я же вам сказала...
— Да, но не звонил ли вам кто-нибудь после того, как вы легли?
— Нет.
— Во сколько вы встали сегодня утром?
— В половине девятого. У меня в десять был урок вокала.
— Когда вы узнали, что мистер Мэдден умер?
— Я увидела это по телевизору, в передаче «Доброе утро, Америка».
— А потом вы с кем-нибудь разговаривали об этом?
— Да.
— С кем?
— С Фредди Корбином. Он тоже увидел это по телевизору.
— Мисс Билз, — начал Карелла, — когда мы последний раз разговаривали с вами...
— Я помню. Я сказала, что мне жаль Мишель, но я рада за себя. Это не значит...
— Да, вы говорили и об этом. Но, кроме этого, вы упомянули, что совсем недавно где-то потеряли серьгу...
— Да, одну из моих везучих сережек.
— Узнаете? — спросил Карелла и достал из кармана пиджака пластиковый пакетик с надписью «вещественное доказательство». В пакетике лежала рубиновая сережка, найденная сегодня утром в квартире Мэддена.
— Это моя? — спросила Джози.
— На то похоже.
— Не понимаю... где вы...
— Под кроватью Чака Мэддена, — сказал Карелла.
— Пока, ребята, — тут же выпалила Джози. — Я пошла звонить своему адвокату.
Глава 12
Лейтенант Бернс знал, что отпущенное Карелле время истекает четырнадцатого числа, во вторник, и вовсе не хотел вставлять палки ему в колеса. Он просто не видел никакой логики в происходящем. Вот потому-то в субботу во второй половине дня он собрал всех детективов у себя в кабинете. Лейтенант считал, что иногда полезно обменяться мнениями.
Для мозгового штурма Бернс пригласил Кареллу с Клингом — детективов, непосредственно работающих над этим делом, — Брауна, Мейера, Хейза и Паркера, которые достаточно насмотрелись по телевизору и прочли в газетах, чтобы им казалось, что они тоже расследуют эту чертову историю. Была уже половина пятого, и Паркеру хотелось домой. По правде говоря, ему хотелось домой всегда, а не только за пять минут до конца смены.
— Насколько я понимаю, — нетерпеливо начал Паркер, — Нелли Бранд уже предъявила Мильтону обвинение в убийстве...
— Совершенно верно, — подтвердил Бернс.
— ...и ко вторнику ей надо либо просраться, либо слезть с горшка.
— Образно говоря, — заметил Карелла.
— Иначе говоря, — сказал Бернс, — если ко вторнику мы не докажем Нелли, что она ошибалась, она даст делу ход.
— Что вы хотите сказать этим «мы», начальник? — поинтересовался Паркер и посмотрел на остальных детективов, ожидая поддержки.
Как обычно, он выглядел словно бродяга. Это было вызвано тем, что Паркер считал, что постоянно находится в дозоре, и полагал, что для этого абсолютно необходимо выглядеть словно бродяга. Он уже понял, что никого, кроме Кареллы и Клинга, эта гребаная ситуация не волновала. Паркер был совершенно прав. Всех остальных гораздо больше интересовало, когда они смогут отсюда свалить. Дело уже решено, не пора ли отдохнуть? Но хорошее отношение к Карелле и Клингу перевешивало подобные размышления.
— А начальник сыскного отдела знает, что вы продолжаете работать над этим делом? — спросил Хейз.
Он сидел, прислонившись к книжному шкафу, и не обращал внимания на то, что оный шкаф грозит на него грохнуться всей своей массой. Ярко-рыжие волосы Хейза словно пылали под лучами вечернего солнца, и еще ярче горела белая прядь на левом виске.
— Знает, — ответил Карелла. — Нелли договорилась так, что, если во вторник она выдвигает обвинение против Мильтона, Уикс получает право расследовать убийство. А если мы добудем какие-нибудь новые данные, дело останется за нами.
— Уикс и эта парочка, Два М, побывали у него сегодня утром, — сообщил Бернс.
— У кого? — уточнил Мейер.
— У полковника Фремонта.
— А чего ради они туда поперлись?
— Вопили насчет КДХ, — пояснил Бернс. — С его слов я так понял, что перед публикой мы должны делать вид, что убийца уже пойман, но в частном порядке продолжаем расследование. Отправлять на электрический стул невиновного неохота никому. Ну а сегодня утром к нему примчался Уикс и заявил, что вы морочитесь с этим делом и ищете еще какого-то несуществующего убийцу. Два М тоже принялись потрясать томагавками. Они почуяли, что тут можно заработать себе известность, и требуют, чтобы это дело поднесли на блюдечке отделу по расследованию убийств.
— И что полковник им сказал?
— Чтобы они поостыли до вторника.
— Так что теперь все трое мечтают заполучить наши скальпы.
— Именно.
— Если вас интересует мое личное мнение, — сказал Паркер, — то мне кажется, что виноват импресарио.
— А как насчет записки Мэддена? — спросил Карелла.
— А как насчет серьги под кроватью? — спросил Клинг.
— Потише, потише, — сказал Бернс. — Вы забыли, что я не в курсе.
— Вы забыли, что мы все не в курсе, — поддержал его Паркер.
— Вот записка, — сказал Карелла и выложил ее на стол перед лейтенантом. На этот раз это была ксерокопия записки. Саму записку сейчас изучали в лаборатории. Четверо детективов склонились над столом и посмотрели на этот листок бумаги.
«Боже милостивый, прости меня за то, что я сделал с Мишель».
— Подписи нет, — заметил Паркер.
— Они не всегда подписываются, — сказал Мейер.
— Если уж мы собираемся влезать в дерьмо из-за этого, нам бы больше пригодилась подписанная записка, — не унимался Паркер.
— А как насчет серьги той девушки? — спросил Клинг.
— Какой девушки?
— Актрисы, к которой перешла роль убитой девушки.
— В наши дни их называют женщинами, — изрек Паркер.
Все посмотрели на него.
— Девушки — это те, кому пять лет и меньше, — добавил он.
— Они что, были любовниками? — спросил Хейз. — Эта актриса и самоубийца?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73