Примерно раз в полчаса я вставал, потягивался, обходил вокруг машины Даниэль, чтобы размять ноги, и снова садился. В переулке не происходило ничего особенно интересного. Стрелки часов ползли, как улитки: восемь часов... девять... десять...
Я думал о Даниэль и о том, что она сказала перед тем, как мы расстались.
— Конечно, ради тети Касилии я надеюсь, что этот гад явится, но, если тебя убьют, я тебе этого никогда не прощу!
— Зато я целую вечность буду думать только о тебе!
— Я предпочитаю, чтобы ты провел вечность здесь, со мной, на земле.
— Слушаюсь, мэм! — сказал я и поцеловал ее. На часах было уже одиннадцать. «А „гад“ что-то не торопится!» — подумал я, зевая. Я обычно спускался к гаражам в половине второго. Если Нантерр действительно хочет устроить засаду, он должен появиться здесь заранее, чтобы успеть спрятаться. До семи он сюда прийти не мог — перед тем как засесть в гараже, я обшарил каждую щелку, а попасть в переулок можно было только с одной стороны. Но, если ему все же как-то удалось пробраться сюда незамеченным, нам светят серьезные неприятности...
В четверть двенадцатого я размял ноги и снова сел. А еще через две минуты появился ни о чем не подозревающий Нантерр. Акула таки клюнула.
Я отчаянно надеялся, что он придет, я рассчитывал на это, я сам этого хотел — и все же, когда он действительно явился, меня охватил животный страх и по спине поползли мурашки. Он действительно был похож на тигра, подбирающегося к козе.
Он открыто шел посередине переулка, словно у него тут стояла машина.
Походка у него была очень приметная: он не шагал, а словно бы плыл, струился, в самом деле как угорь.
Он смотрел по сторонам, на застывшие вдоль стен машины, и даже в слабом свете, падающем из окон, его резкий профиль выделялся очень отчетливо.
Он подходил все ближе и ближе. И я понял, что он ищет не место для засады, а мою машину.
Был напряженный момент, когда он заглянул прямо в приоткрытую дверь гаража, где прятался я. Но я сидел неподвижно, в темноте, на мне была черная одежда, и он не разглядел ничего, что могло бы встревожить или отпугнуть его. Нантерр отвернулся. Я снова вздохнул свободно.
«Он здесь! — ликующе думал я. — Здесь, у меня на глазах! Все идет по плану! Что бы ни произошло дальше, мы близки к триумфу».
Нантерр оглянулся назад, в ту сторону, откуда пришел, но там все было тихо.
Он подошел к моей машине, остановился рядом с ней, на расстоянии длины «роллс-ройса» от меня, повозился и отпер дверь каким-то ключом — так спокойно, словно всю жизнь работал взломщиком.
«Хорошо, оч-чень хорошо!» — подумал я. Он отпер капот ручкой, находящейся внутри машины. Поднял крышку, закрепил ее на подставке и наклонился над мотором с зажженным фонариком, словно чинил двигатель. Любой, кто вошел бы в переулок, не обратил бы на него ни малейшего внимания.
Через некоторое время он выключил фонарик и закрыл капот — не захлопнул, как обычно делают, а бережно опустил крышку и надавил обеими руками. Под конец он осторожно прикрыл дверцу машины и повернулся, чтобы уйти.
Я увидел, что он улыбается.
Интересно, та штука, которую он оставил у меня в машине, тоже пластиковая, как и его пистолеты?
Он отошел на несколько шагов. Тогда я встал, выскользнул из гаража и начал красться за ним. Мне не хотелось, чтобы он услышал меня раньше времени.
Я подождал до тех пор, пока он не поравнялся с маленьким белым автомобилем, стоявшим у стены, и побежал следом за ним. Резиновые подошвы кроссовок глушили шаг. Луч фонарика ударил ему в затылок.
— Анри Нантерр! — окликнул я. На какое-то мгновение он застыл от неожиданности. Потом лихорадочно рванул габардиновый пиджак, пытаясь вытащить спрятанный под ним пистолет.
— Робби! — крикнул я, и Робби орущим пушечным ядром вылетел из маленькой белой машины. Мой крик и его воинственные вопли наполнили безмолвный переулок зловещим эхом.
Нантерр с окаменевшим лицом выхватил наконец свой пистолет. Он вскинул его, прицелился в меня... Робби не зря хвастался. Он выбил пистолет точным ударом. Пистолет со стуком покатился по булыжникам. Нантерр бросился бежать.
Мы с Робби бросились за ним. Из другой машины, побольше, размахивая яркими фонариками, выскочили Томас и Литси и отважно преградили ему путь.
Томас с Литси остановили Нантерра. Мы с Робби схватили его, и Робби сноровисто привязал левое запястье Нантерра к правому запястью Томаса нейлоновой веревкой с какими-то хитрыми узлами.
Не самый изящный способ, но зато вполне надежный. Мы изрядно шумели, но никто не завернул в переулок, чтобы поинтересоваться, что здесь происходит. В Лондоне дураков нет. В темные переулки соваться без нужды не стоит, тем более когда оттуда слышатся крики.
Мы повели Нантерра обратно к «мерседесу». Томас волок его за собой, а Робби шел сзади и легонько пинал его в икры, чтобы не задерживался.
Когда мы подошли к тому месту, где валялся пистолет, Робби подобрал его, взвесил на руке и присвистнул.
— Заряженный? — спросил я. Робби вынул обойму и кивнул.
— Семь штук, — сказал он. — Хорошенькие такие, блестящие патрончики!
Он вставил обойму на место, огляделся и сунул пистолет под ближайшую машину, зная, что мне он не понадобится.
К Нантерру потихоньку возвращалась его обычная наглость. Он начал кричать, что это незаконно. Он не уточнил, какой именно закон имеет в виду.
И правильно сделал. Задержать преступника на месте преступления — дело вполне законное.
Мы не знали, чего нам ждать, и потому готовились ко всему, что может случиться. Я нанял маленький белый автомобиль и другой, темный, побольше, оба с затемненными стеклами, и мы с Томасом с утра по ставили их там, где, как мы знали из наблюдений, они никому не помешают. Большую машину поставили как можно ближе к улице, а белую — на полпути между большой и моим «мерседесом».
Литси, Томас и Робби сели в машины после того как я обшарил весь переулок и перезвонил Литси. Ош были готовы ждать до половины второго и надеяться на удачу.
Никто не знал, что будет делать Нантерр, оказавшись в переулке. Мы решили, что, если он пройдет мимо Литси и Томаса и спрячется, не дойдя до белого автомобиля. Литси с Томасом включат фонарики и поднимут шум, чтобы позвать на помощь нас с Робби А если бы он прошел мимо Робби, его должен был увидеть я и всем следовало ждать моего сигнала. Так оно и вышло.
Мы предполагали, что Нантерр может вообще не сунуться в переулок, а ждать меня, сидя в машине где-нибудь на улице. В таком случае — или если бы он вообще не явился — все наши тщательные приготовления оказались бы ненужными.
Существовала также опасность, что он придет, но ему удастся ускользнуть от нас. Или хуже того — что он с перепугу примется палить и попадет в кого-нибудь из нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69