Я огляделся и спросил у Белл:
— А ты приехала с отцом и Робином Дарси? Что-то Робина нигде не видно.
— Они приехали вдвоем на машине, — коротко ответила Белл. — Сказали, им надо поговорить. А я приехала с Глендой. Она меня едва с ума не свела! Ну да, конечно, Джордж не ездил в Баден-Баден — и с чего бы, если скачки здесь, а не там? А насчет всех прочих мест! Она не умолкает ни на минуту.
— Каких мест? — рассеянно спросил я, глядя, как в паддоке выводят лошадей, и, как всегда, восхищаясь их непринужденной, естественной грацией.
Белл порылась в кармане зеленой куртки, выудила криво оторванный листок розовой бумаги и прищурилась, глядя на него в ярком свете.
— Гленда говорит, что Джордж утверждает, будто ездил в Будапешт, где шел снег, в Пардубицы в Чехии, где была метель, в Берлин, где тоже шел снег, в Варшаву и Гамбург, где был мороз. А между тем ни в одном из этих мест Джордж не был, она уверена. Что же это делается?
— Понятия не имею.
— Если Гленда сюда явится, не бросай меня! — попросила Белл.
Она взмахнула ресницами и одарила меня неотразимой улыбкой. Крис тут же прекратил раздавать автографы, подошел и решительно оттер меня от своей предполагаемой будущей супруги.
На время между ними воцарилось согласие. Они пошли съесть по сандвичу, любезно пригласили с собой меня, но явно обрадовались, когда я отказался. Я остался стоять возле весовой, неспешно высматривая кругленького Робина. Но тут на меня штормовой волной налетела Гленда и затопила меня своими теориями. Я пожалел, что не пошел есть сандвичи.
Крашеные золотистые волосы Гленды были достойны кисти Энди Уорхола. Десятки таких одинаковых блондинок преследуют вас в картинных галереях из ночных кошмаров.
На помощь мне, как ни странно, пришел не кто иной, как Оливер Квигли. По крайней мере, я его принял как спасителя. Он что-то забормотал у меня за плечом и при этом уставился на Гленду с неожиданной злобой.
Я обычно не принимал всерьез Оливера с его дрожащим голосом и его вечными проблемами. Вот и сейчас я спросил о здоровье заболевшей кобылки больше из вежливости. Гленда внезапно замерла с открытым ртом, как будто нетерпеливо ждала ответа Оливера, — и внезапно я увидел перед собой две значительно более глубокие личности, чем открывалось мне прежде, при поверхностном наблюдении. В глазах ланкаширской провинциалочки горел огонь, в котором не было ничего забавного, и мне пришло на ум, что, возможно, весь овечий трепет Оливера был всего лишь маской, под которой прячется сильный характер, камуфляжем, скрывающим стальной дух, который его обладатель просто не желает выставлять напоказ.
Я припомнил тот ленч, на котором я познакомился со всеми этими обитателями Ньюмаркета, чужими людьми, которые теперь казались такими знакомыми. Быть может, все они в тот день демонстрировали мне только свои маски, и, быть может, у них, как и у Робина Дарси, внутри пряталось куда больше, чем было видно снаружи?
— Это все из-за вас! — внезапно ядовито выпалила Гленда, стиснув губы так, что они побелели. — Это вы таскаете Джорджа в Баден-Баден, и не вздумайте это отрицать!
Ей так не терпелось бросить обвинения в лицо Оливеру, что она, похоже, вовсе забыла о моем существовании.
Лицо Оливера Квигли внезапно сделалось непроницаемым, но теперь, со своей новой точки зрения, я видел, что это не из-за неведения, а оттого, что Гленда высказала вслух и публично то, что должно было храниться в тайне, — и ему, Оливеру, это не по вкусу.
— И не пытайтесь уверять меня, — презрительно продолжала Гленда, — что вы не ездили с ним в Польшу, и в Германию, и в прочие места, где все время шел снег, и Перри может доказать, если бы он только взялся…
— Гленда! — перебил ее Оливер. Это было прямое предупреждение и неприкрытая угроза. Одним-единственным словом он мгновенно развеял образ вечно трясущегося невротика, который поддерживал так долго.
— Ладно, ладно! — отмахнулась Гленда. — Это вы все из-за кобылки злитесь!
Она развернулась на высоких каблуках своих лаковых туфель и удалилась, впечатывая носки в землю. Оливер Квигли остался стоять молча, разинув рот, точно у него одним ударом выбили и щит, и меч.
Он стрельнул глазами в мою сторону. Конечно, притворяться было уже поздно, но Оливер предпочел поверить, будто я ничего не видел и не слышал. Он снова затрепетал, залепетал что-то, но я так и не разобрал ни одного внятного слова. Через некоторое время, словно бы вернувшись к обычной роли, Квигли слабо кивнул в мою сторону и, поскольку его трепет восстановился в полном объеме, отлепился от меня и ушел. Через некоторое время я увидел, как он, судорожно жестикулируя, разговаривает с владельцем кобылки, Каспаром Гарви. Оба выглядели встревоженными. Судя по всему, настроение у них было далеко не радужное.
Чуть подальше стоял Крис. Он наклонился, беседуя с невысоким пухлым человеком, в котором я с легким шоком признал Робина Дарси. Нет, я знал, что он приехал в Донкастер вместе с Каспаром Гарви, но одно дело знать, а другое дело — увидеть Робина Дарси во плоти. Мне сделалось как-то не по себе.
Последний раз я его видел на Троксе. Там он был в защитном костюме и шлеме, и смотрел, как Майкл несет к самолету папку, ту самую папку, из-за которой пришел конец неосторожному человеку из Мексики.
Я увидел, как Робин Дарси дружески похлопал Криса по руке. Крис не возражал — хотя обычно шарахался от любого дружеского прикосновения, даже от Белл. Если ему самому вздумается похлопать вас по плечу — тогда дело другое.
Видимо, Крис старается угодить Робину. Потому и отправился на Трокс. Эта мысль не доставила мне особой радости, но я запомнил: Крис готов на все ради того, чтобы угодить Робину Дарси.
Некоторое время они напряженно беседовали. Крис все время кивал. Расставаясь, они пожали друг другу руки. Я следил за их беседой и думал: расскажет ли мне Крис, о чем они говорили? Потом пожал плечами. Нет, вряд ли…
Я прислонился к ограде, окружающей весовую и место, где расседлывают победителей, изо всех сил стараясь делать вид, что суета прочих тренеров и жокеев интересует меня куда больше, чем то, что я услышал от Гленды. Я лениво стоял, жмурясь на ярком солнышке, предоставив мыслям течь своим чередом. В словах «Баден-Баден», «Польша» и «снег» явно есть что-то важное, и это как-то связано с Глендой и кобылкой…
Гленда цокала каблучками в отдалении. Гленда ревнует своего мужа к Квигли и Гарви…
«Чушь», — подумал я. Из-за болезни кобылки Гарви перевел остальных своих лошадей от Квигли к Лорикрофту, мужу Гленды. И вряд ли она рассчитывала именно на такой исход…
И вдруг, в результате одного из тех сдвигов, которые порождают озарения в пустоте, мне на ум пришло слово — причем настолько отчетливо, что я понять не мог, как это оно не вспомнилось мне раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68