Он убрал газ, чтобы удержать нормальную посадочную скорость, и продолжал держать курс. Из башни сказали:
— Так держать… хорошо… убавьте газ… нет, прибавьте!.. так… убавьте газ… опускайтесь… выровняйте руль направления… Я сказал, выровняйте! Выровняйте!!!
Летя с посадочной скоростью, мы очень сильно ударились о землю, и нас снова подбросило в воздух и тряхануло так, что чуть глаза не повылезали.
Наша скорость была 80 миль в час и быстро падала. На скорости 60 миль в час подъемная сила будет уже слишком мала, и мы не сможем удержаться в воздухе.
— Прибавьте газ! — рявкнули из башни. — Прибавьте… выровняйтесь… руль влево…
— Я ни черта не вижу! — повторил Крис, стуча зубами от напряжения.
— Газ… Га-аз!!!
Крис дал полный газ, выровнял нос. Мы снова с жутким треском ударились о землю, но на этот раз не о твердую взлетную полосу, а о траву, и опять подскочили и понеслись дальше, бог весть куда, со смертельно опасной, но необходимой скоростью, иначе бы мы просто упали и разбились. Заходящее солнце по-прежнему слепило нам глаза золотисто-алым сиянием.
— А ну его все в задницу! — громко сказал Крис и снова убрал газ, отрубив подачу топлива и заглушив мотор. Это было бы вполне разумно, если бы наши колеса катились по земле, а не висели в десяти или более футах над ней.
Обычно Крис плавно опускался, приподняв нос, и легко, как перышко, касался колесами земли. Но на этот раз скорость падала слишком быстро, и самолет остался фактически неуправляемым. Мы снова ударились о землю, подпрыгнули, ударились, подпрыгнули, и так несколько раз. Каждый раз мы подпрыгивали все ниже, но все же не под тем углом, чтобы остаться на земле.
Наконец Крис инстинктивно дернул ручку на себя, задрав нос так, что самолет просел. Поскольку скорость была слишком маленькой, самолет клюнул носом, и пропеллер пропахал глубокую борозду в земле. Раздался скрежет и лязг металла, два человеческих тела швырнуло вперед. Жуткий толчок — и мы наконец остановились, глядя хвостом самолета куда-то в небо.
Масло на ветровом стекле сияло по-прежнему. Стекло осталось цело. Последние ало-золотые лучи заката наискось разрезали неподвижную темноту.
И тишина. Только в ушах звенит.
Мы спаслись чудом. Но, конечно, и Крис показал высший класс. А через минуту нас окружили пожарные машины, машины «Скорой помощи», полицейские машины — и половина графства Бедфордшир, которая затаив дыхание слушала переговоры на так называемой «закрытой» частоте, выделенной под наши проблемы.
ГЛАВА 9
От последнего толчка Крис потерял сознание и теперь наполовину висел на ремнях безопасности, наполовину лежал на приборной доске. У меня в груди вроде что-то хрустнуло. Это было неприятно, но не смертельно. Во всяком случае, это не помешало мне протянуть руку к двери и отпереть ее. Но открыть ее я не смог: похоже, дверь заклинило.
Я ударился в панику. «Горим! — подумал я. — Вот черт, у нас же полные баки!» — и прочее в том же духе. Но прибывшие нам на подмогу спасатели живо вышибли дверь, осторожно, но быстро вытащили нас из перекошенной кабины и поспешно залили пеной протекшее горючее, себя и нас.
Крис очнулся со стоном. Услышав собственный стон, он тут же умолк и слабо улыбнулся. К тому времени, как между людьми в формах и белых халатах показалась первая репортерская камера с микрофоном, Крис успел забыть о собственном спасении, и все его мысли были обращены к его покалеченному сокровищу. Крис рвался осмотреть самолет, но его не пускали.
Я бы мог ему сказать, что повреждения, по крайней мере те, что видны снаружи, — это переднее шасси со сломанной стойкой, три лопнувшие шины и пропеллер, у которого все лопасти согнулись под углом в девяносто градусов.
Я стоял на траве и дрожал. Кто-то заботливо накинул мне на плечи одеяло. Я смотрел, как Крис борется с санитарами, желающими уложить его на носилки, и прочими добрыми самаритянами и проигрывает битву.
Я подумал, что первым делом следует выяснить, отчего масло протекло, но этим вопросом займутся едва ли не в последнюю очередь. Увы, видимо, это неизбежно.
Почему-то в критической ситуации моя голова начинает работать особенно ясно. Я вдруг вспомнил про приятеля Криса, который должен был зажечь посадочные огни в Уайт-Уолтеме. Наш спаситель из лутонской диспетчерской, спустившийся со своей башни, любезно пообещал предупредить его. Естественно, что вести, как дурные, так и добрые, не стали ждать, так что замять это дело оказалось совершенно невозможно. Весь Уайт-Уолтем обсуждал наше чудесное спасение и дружно сходился на том, что у этих метеорологов девять, а то и двадцать девять жизней.
Санитары наконец уложили сопротивляющегося Криса на носилки и утащили прочь. По дороге к машине «Скорой помощи» Крис только и успел крикнуть мне, чтобы я оставался при «Чероки» до победного конца (или до самой свалки), потому что он руку даст на отсечение, что масло он проверял и никаких протечек там не было. Я и сам прекрасно помнил, что несколько часов назад мы благополучно долетели в Донкастер и с маслом все было в порядке.
Я снял с себя одеяло, сложил, потихоньку сунул его обратно в машину «Скорой помощи» и, прикрыв ладонью свое чересчур приметное лицо, затесался в толпу зевак. Неважно, что там хотел знать Крис, — главное, что мне и самому было любопытно. Если бы не устаревший пеленгатор, не оператор диспетчерской лутонского аэродрома и не Крис, который выложился до конца, но сумел-таки посадить самолет, в тот ясный тихий вечер Би-би-си лишилась бы двух своих метеорологов, причем навеки.
Конечно, мы с Крисом попали во все газеты. Однако я оставался при «Чероки», пока его не подняли краном. За это Крис, отпущенный наконец из больницы, на следующий день рассеянно сказал мне: «Спасибо, старик» — и тут же поинтересовался, что мне удалось узнать.
— Когда мы… э-э… приземлились, в моторе не было щупа, — сказал я.
Крис свирепо уставился на меня. Мы сидели у меня в мансарде, обложившись воскресными газетами, которые Крис принес с собой. Во всех вечерних выпусках мы красовались на первой полосе: пара снимков самолета, зарывшегося носом в землю, и наши лучшие фотографии, какие нашлись в архивах Би-би-си. Репортеры не скупились на комментарии и комплименты (нельзя сказать, чтобы совсем уж незаслуженные) по поводу нашего чудесного спасения. Заодно вспомнили и недавно выплывшую историю о нашем полете через ураган. Да, две катастрофы за две недели — это уже многовато…
— Это не было ошибкой пилота! — заявил Крис, намеренно обходя щекотливый вопрос о топливных баках. — Ты видел, как я пользовался щупом вчера утром, перед отлетом. Я его вытер насухо, опустил в маслосборник, чтобы убедиться, что в моторе достаточно масла — и его таки было достаточно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68