Надо отработать другие концы, в первую очередь ресторан. С учетом того, что Зарак мертв, это далеко не просто.
Я подумал секунду, потом спросил:
— А вы когда-нибудь прибегаете к помощи полиции?
— Иногда. Зависит от ситуации.
— Они ищут Пола Янга, — сказал я.
— Кого?
— Разве Флора вам не говорила? Человека, который приходил в «Серебряный танец луны» и назвался чиновником из головного управления. Приходил как раз в тот момент, когда там был я с детективом Риджером. Он попросил меня попробовать виски «Лэфройг».
Джерард нахмурился.
— Флора говорила, что, когда вы пробовали виски и вино, явился управляющий и был просто в ярости.
Я покачал головой.
— Не управляющий, — и я в деталях поведал ему о своем походе в ресторан и о появлении Пола Янга. Он внимательно слушал и ехал все медленней.
— Это меняет дело, — почти рассеянно заметил он, когда я закончил. — Может, вам известно что-нибудь еще, о чем Флора не говорила?
— Бармен — гомосексуалист, — выпалил я. Джерард даже не улыбнулся. — Ну и, потом… — со вздохом добавил я, — Ларри Трент купил лошадь за тридцать тысяч фунтов с лишним. Этого она вам не рассказывала?
— Нет… А разве это имеет значение?
Я пересказал ему историю таинственного исчезновения Реймкина.
— Может, ресторан зарабатывал деньги и на этом, но лично я сомневаюсь, — добавил я. — У Ларри Трента было в обучении пять лошадей, что требует определенных расходов, к тому же играл он по-крупному, ставил на скачках тысячи. Но азартные игроки, как правило, не выигрывают. Букмекеры, вот кто внакладе не остается.
— Где Ларри Трент купил эту лошадь? — спросил Джерард.
— На ярмарке в Данкастере, год назад.
— До кражи виски, — разочарованно протянул он.
— До кражи именно этих партий виски. И не обязательно до того, как все красные вина в его заведении стали одинаковыми на вкус.
— Хотите перейти к нам на полную ставку? — спросил он.
— Нет, спасибо.
— И что же, вы думаете, произошло с Реймки-ном?
— Думаю, — ответил я, — что его переправили за границу и там продали.
Глава 10
В конце длинного ряда домов, среди которых находилась моя лавка, пролегал объездной путь — Дорога, куда открывались ворота дворов и задние Двери домов и магазинов, чтоб было удобнее подвозить, загружать и разгружать товары, а не мельтешить с ними у парадных подъездов. В один из таких дворов выходила дверь моей кладовой, здесь мы обычно держали фургон и машину.
В это воскресенье миссис Пейлисси взяла фургон. «Ровер» стоял во дворе, там, где я его оставил, когда за мной заехал Джерард. Было около шести, и он, несмотря на все мои возражения, все же настоял на своем и подвез меня к заднему входу, чтоб я не шел пешком лишние сто ярдов.
— Да вы не беспокойтесь! — твердил я.
— Какое беспокойство, сущие пустяки.
Ехал он медленно, сказал, что свяжется со мной завтра, поскольку нам надо обсудить еще кое-какие детали. Затем свернул к моему двору, третьему слева.
Возле «Ровера» стоял во дворе фургон средних размеров, задние дверцы распахнуты. Я с удивлением взирал на него — оба заведения, делившие со мной двор, парикмахерская и магазин готового платья, по воскресеньям всегда были закрыты.
Соседом через стенку был китаец, торговавший едой на вынос. Его заведение никогда не закрывалось. Очевидно, подумал я, к нему заехали в мой двор по ошибке.
Джерард сбросил скорость и затормозил… И тут из задней двери моей лавки, которую я сам запер ровно в два часа дня, вышел мужчина с коробкой вина под мышкой. Я яростно вскрикнул и, распахнув дверцу автомобиля, собрался выскочить.
— Назад! — жестким тоном приказал Джерард, но я его не послушался. — Надо найти телефон, позвонить в полицию.
— В соседнем дворе, — бросил я через плечо. — Санг Ли, китаец. Попросите у него. — Я захлопнул за собой дверцу и.бросился к фургону, так и кипя от злости и ни на миг не задумываясь об опасности. И свалял жуткую глупость, о чем твердили мне в течение всей следующей недели и с чем я, по зрелом размышлении, был вынужден согласиться.
Мужчина с коробкой меня не видел и уже сунулся в фургон, где собирался поставить краденое на пол, — столь знакомая мне поза.
Я изо всей силы врезал ему по спине. Он, потеряв равновесие, ткнулся головой вперед, тогда я захлопнул дверцу, ударив его по ягодицам. Он взвыл от испуга и боли, но голос звучал приглушенно, и его никто, кроме меня, не услышал. Он беспомощно барахтался, пытаясь высвободиться, но дверцы фургона словно пригвоздили его к месту. Ноги болтались снаружи, и я со злобным удовлетворением подумал, что вполне смогу продержать его так до возвращения Джерарда.
Однако я, к несчастью, не учел того факта, что грабители обычно работают парами. И неожиданно получил сильнейший удар по почкам, отчего так и отлетел к дверце фургона. И еще сильней прищемил первого негодяя, застрявшего там. Обернувшись, я краем глаза успел увидеть очень похожего на первого мужчину, тоже с коробкой, который, по-видимому, твердо вознамерился устранить препятствие, вставшее на его пути. Препятствие в моем лице.
Первый грабитель, застрявший в фургоне, продолжал верещать. Очевидно, эти крики подстегнули его напарника, который перестал прижимать меня к дверце и уронил коробку с вином на землю у моих ног. Я успел заметить лохматые черные волосы, густые черные усы и глаза, не предвещавшие ничего хорошего. Он врезал мне по челюсти, отчего она так и затрещала. Но я в долгу не остался и изо всей силы врезал ему в ответ.
Никто не учил меня драться, поскольку у меня не было ни малейшего желания учиться этому. Ведь человек, умеющий драться, непременно попадает в разные неприятные ситуации, так и притягивает людей, норовящих нанести физическое увечье, а для меня главным в жизни являлось стремление по возможности обойтись без увечий. Умение драться неизбежно влечет за собой появление пистолетов, людей, которые будут палить в тебя из-за угла. Умея драться, ты и сам рано или поздно можешь кого-нибудь убить. Умение драться иногда приводит к получению креста Виктории и ордена «За боевые заслуги», так, во всяком случае, думалось мне в детстве. И храбрость отца и деда казалась при этом не только недостижимой, но и чужеродной, точно оба они принадлежали к какой-то другой расе.
В это же воскресенье неловкие мои попытки разделаться с грабителями были продиктованы вовсе не храбростью, но ослепляющей разум злобой. Да какое, черт побери, право имеют они посягать на мою собственность? Не смеют, не должны и не будут, я им, чертям, покажу!
Им есть что терять. Свободу, к примеру. К тому же я наверняка повредил первому типу или тазобедренную кость, или почки, и все его существо, должно быть, взывает к отмщению.
Вообще вся эта борьба сводилась вовсе не к ударам кулаками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Я подумал секунду, потом спросил:
— А вы когда-нибудь прибегаете к помощи полиции?
— Иногда. Зависит от ситуации.
— Они ищут Пола Янга, — сказал я.
— Кого?
— Разве Флора вам не говорила? Человека, который приходил в «Серебряный танец луны» и назвался чиновником из головного управления. Приходил как раз в тот момент, когда там был я с детективом Риджером. Он попросил меня попробовать виски «Лэфройг».
Джерард нахмурился.
— Флора говорила, что, когда вы пробовали виски и вино, явился управляющий и был просто в ярости.
Я покачал головой.
— Не управляющий, — и я в деталях поведал ему о своем походе в ресторан и о появлении Пола Янга. Он внимательно слушал и ехал все медленней.
— Это меняет дело, — почти рассеянно заметил он, когда я закончил. — Может, вам известно что-нибудь еще, о чем Флора не говорила?
— Бармен — гомосексуалист, — выпалил я. Джерард даже не улыбнулся. — Ну и, потом… — со вздохом добавил я, — Ларри Трент купил лошадь за тридцать тысяч фунтов с лишним. Этого она вам не рассказывала?
— Нет… А разве это имеет значение?
Я пересказал ему историю таинственного исчезновения Реймкина.
— Может, ресторан зарабатывал деньги и на этом, но лично я сомневаюсь, — добавил я. — У Ларри Трента было в обучении пять лошадей, что требует определенных расходов, к тому же играл он по-крупному, ставил на скачках тысячи. Но азартные игроки, как правило, не выигрывают. Букмекеры, вот кто внакладе не остается.
— Где Ларри Трент купил эту лошадь? — спросил Джерард.
— На ярмарке в Данкастере, год назад.
— До кражи виски, — разочарованно протянул он.
— До кражи именно этих партий виски. И не обязательно до того, как все красные вина в его заведении стали одинаковыми на вкус.
— Хотите перейти к нам на полную ставку? — спросил он.
— Нет, спасибо.
— И что же, вы думаете, произошло с Реймки-ном?
— Думаю, — ответил я, — что его переправили за границу и там продали.
Глава 10
В конце длинного ряда домов, среди которых находилась моя лавка, пролегал объездной путь — Дорога, куда открывались ворота дворов и задние Двери домов и магазинов, чтоб было удобнее подвозить, загружать и разгружать товары, а не мельтешить с ними у парадных подъездов. В один из таких дворов выходила дверь моей кладовой, здесь мы обычно держали фургон и машину.
В это воскресенье миссис Пейлисси взяла фургон. «Ровер» стоял во дворе, там, где я его оставил, когда за мной заехал Джерард. Было около шести, и он, несмотря на все мои возражения, все же настоял на своем и подвез меня к заднему входу, чтоб я не шел пешком лишние сто ярдов.
— Да вы не беспокойтесь! — твердил я.
— Какое беспокойство, сущие пустяки.
Ехал он медленно, сказал, что свяжется со мной завтра, поскольку нам надо обсудить еще кое-какие детали. Затем свернул к моему двору, третьему слева.
Возле «Ровера» стоял во дворе фургон средних размеров, задние дверцы распахнуты. Я с удивлением взирал на него — оба заведения, делившие со мной двор, парикмахерская и магазин готового платья, по воскресеньям всегда были закрыты.
Соседом через стенку был китаец, торговавший едой на вынос. Его заведение никогда не закрывалось. Очевидно, подумал я, к нему заехали в мой двор по ошибке.
Джерард сбросил скорость и затормозил… И тут из задней двери моей лавки, которую я сам запер ровно в два часа дня, вышел мужчина с коробкой вина под мышкой. Я яростно вскрикнул и, распахнув дверцу автомобиля, собрался выскочить.
— Назад! — жестким тоном приказал Джерард, но я его не послушался. — Надо найти телефон, позвонить в полицию.
— В соседнем дворе, — бросил я через плечо. — Санг Ли, китаец. Попросите у него. — Я захлопнул за собой дверцу и.бросился к фургону, так и кипя от злости и ни на миг не задумываясь об опасности. И свалял жуткую глупость, о чем твердили мне в течение всей следующей недели и с чем я, по зрелом размышлении, был вынужден согласиться.
Мужчина с коробкой меня не видел и уже сунулся в фургон, где собирался поставить краденое на пол, — столь знакомая мне поза.
Я изо всей силы врезал ему по спине. Он, потеряв равновесие, ткнулся головой вперед, тогда я захлопнул дверцу, ударив его по ягодицам. Он взвыл от испуга и боли, но голос звучал приглушенно, и его никто, кроме меня, не услышал. Он беспомощно барахтался, пытаясь высвободиться, но дверцы фургона словно пригвоздили его к месту. Ноги болтались снаружи, и я со злобным удовлетворением подумал, что вполне смогу продержать его так до возвращения Джерарда.
Однако я, к несчастью, не учел того факта, что грабители обычно работают парами. И неожиданно получил сильнейший удар по почкам, отчего так и отлетел к дверце фургона. И еще сильней прищемил первого негодяя, застрявшего там. Обернувшись, я краем глаза успел увидеть очень похожего на первого мужчину, тоже с коробкой, который, по-видимому, твердо вознамерился устранить препятствие, вставшее на его пути. Препятствие в моем лице.
Первый грабитель, застрявший в фургоне, продолжал верещать. Очевидно, эти крики подстегнули его напарника, который перестал прижимать меня к дверце и уронил коробку с вином на землю у моих ног. Я успел заметить лохматые черные волосы, густые черные усы и глаза, не предвещавшие ничего хорошего. Он врезал мне по челюсти, отчего она так и затрещала. Но я в долгу не остался и изо всей силы врезал ему в ответ.
Никто не учил меня драться, поскольку у меня не было ни малейшего желания учиться этому. Ведь человек, умеющий драться, непременно попадает в разные неприятные ситуации, так и притягивает людей, норовящих нанести физическое увечье, а для меня главным в жизни являлось стремление по возможности обойтись без увечий. Умение драться неизбежно влечет за собой появление пистолетов, людей, которые будут палить в тебя из-за угла. Умея драться, ты и сам рано или поздно можешь кого-нибудь убить. Умение драться иногда приводит к получению креста Виктории и ордена «За боевые заслуги», так, во всяком случае, думалось мне в детстве. И храбрость отца и деда казалась при этом не только недостижимой, но и чужеродной, точно оба они принадлежали к какой-то другой расе.
В это же воскресенье неловкие мои попытки разделаться с грабителями были продиктованы вовсе не храбростью, но ослепляющей разум злобой. Да какое, черт побери, право имеют они посягать на мою собственность? Не смеют, не должны и не будут, я им, чертям, покажу!
Им есть что терять. Свободу, к примеру. К тому же я наверняка повредил первому типу или тазобедренную кость, или почки, и все его существо, должно быть, взывает к отмщению.
Вообще вся эта борьба сводилась вовсе не к ударам кулаками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87