Ты и так отхватил жирный кусок, слишком даже жирный. Но хорошенького понемножку. С тобой у меня все. Завтра днем забираю остатки моего товара, загружаю один из фургонов, и прощай! Останешься здесь греметь ключами.
Надо сказать, эта тирада Пола Янга ничуть не устрашила Вернона. Он злобно огрызнулся:
— Попробуй порвать со мной! Тут же пожалеешь! Уж я о том позабочусь.
Настала короткая напряженная пауза, затем Пол Янг отчетливо и жестко отчеканил:
— Знаешь, кто последний говорил со мной в таком тоне? Зарак. Помнишь, чем он кончил?
Вернон не ответил. Я почувствовал, как волосы у меня встают дыбом, дыхание прервалось, по спине пробежал озноб.
Теперь я слишком много слышал и знал.
И если чуть раньше жизнь моя была под угрозой, то теперь угроза эта удвоилась. Я даже не столько самой смерти боялся, сколько самого способа… этого ужаса и кошмара. Этого леденящего душу прикосновения белых бинтов к носу и рту, сперва мягкого, затем все более плотного, удушающего, по мере того как они обматываются вокруг головы, затрудняя дыхание, вовсе не давая вздохнуть… О Боже, меня наверняка не минуют эти мучения, стоит только Полу Янгу узнать, что я слышал… Во всяком случае, именно этого опасался я, лежа на шаткой груде коробок и стараясь унять дрожь, чтобы не дай Бог они не заскрипели или, еще того хуже, не обрушились подо мной.
Должно быть, Вернон знал, что произошло с Зараком. Он не ответил, а Пол Янг не счел нужным раскрывать значение своей угрозы. Я услышал его скрипучие напористые шаги — он удалялся в сторону офиса. Затем послышались нерешительные шаркающие шаги Вернона.
А потом вдруг Вернон громко и сердито произнес:
— Вы чего здесь делаете? Я же сказал: не затаскивать сюда эту дрянь до тех пор, пока не дам знать! — Двое работяг в коричневых комбинезонах с некоторым оттенком презрения, свойственным определенной части британского рабочего класса, вкатили тачку с коробками и провезли ее мимо Вернона в помещение.
Я их не видел, зато отчетливо слышал голоса. Один из них грубо заметил:
— Время — деньги. Ровно в двенадцать тридцать мы отваливаем, и если не успеем разгрузиться, увезем остатки, и дело с концом. Некогда нам тут баклуши бить и ждать, пока ты закончишь свои разговоры.
Вернон засуетился. Я услышал, как он зовет:
— Мервин! Эй, Мервин, где ты? Давай сюда! Вернулся Мервин и принес новости, которые только усугубили мое положение:
— А ты знаешь, что прибыл фургон от Бейкертона? Привезли еще пятьдесят коробок «Пола Роджера» в белой фольге.
Как раз на коробках «Пола Роджера» в белой фольге я и лежал.
И если они сейчас займутся разгрузкой, меня непременно обнаружат. Это неизбежно. Не могут же ребята, работающие на доставке, проигнорировать тот факт, что на груде их коробок лежит человек… Тут же скажут об этом. Да и кто бы не сказал, на их месте-то?..
Верной рассеянно заметил:
— Ну что ж, раз привезли… Ступайте и пересчитайте, пока они будут разгружать, в прошлый раз мы недополучили две коробки… А этот джин сгрузите отдельно, в сторону. Я его еще не проверял…
Его перебил начальственный голос Пола Янга:
— Так, значит, завтра днем, Вернон. Ровно в два. Ответ Вернона утонул в шуме голосов. Грузчики с джином, находившиеся буквально в шести шагах от меня, с жаром заспорили на футбольную тему. Пола Янга тоже не было слышно — слишком уж громко обсуждали они назначенный не по правилам штрафной и умственные недостатки судьи.
Лежать на этих коробках больше нельзя, хотя искушение затаиться, остаться невидимым было велико. Рано или поздно… скорее всего рано, меня все равно обнаружат.
Однако вряд ли в присутствии этих грузчиков они осмелятся на меня напасть.
Тогда встать!
Я отполз назад, к стенке, и соскочил в узенький проход между нагромождениями «Пола Роджера» и менее впечатляющей пирамидой коробок с пивом «Крюг».
И заметил, что весь дрожу. Нет, это никуда не годится!.. Я осторожно вышел из укрытия и, буквально не дыша от страха, направился к работягам с джином.
Один из них прервал повествование об умышленном ударе по коленной чашечке кого-то из игроков и заметил:
— Чтоб мне провалиться! А ты откуда взялся?
— Просто проверяю, — неопределенно ответил я. — Вы закончили?
— Почти что. — Они умело и споро сгрузили с тачки последние коробки. — Тут все. Хочешь подписать накладную?
Один из них достал из верхнего кармана комбинезона сложенный вдвое листок желтой бумаги и протянул мне.
— Э-э… — промычал я, шаря в кармане в поисках ручки, — да, подпишу.
Развернув листок, я прислонил его к коробке джина, поставил в положенном месте неразборчивую закорючку и отдал им бумагу.
— Ладно. Тогда мы пошли.
Они оставили тачку прямо посреди широкого центрального прохода и направились к двери. Я без долгих размышлений подхватил тачку за ручки и двинулся следом. И тут вдруг лицом к лицу столкнулся с Верноном.
На лбу у него блестели капельки пота. Он выглядел встревоженным, усы топорщились, маленькие глазки смотрели настороженно, рот приоткрыт, дыхание учащенное и тяжелое.
Увидев меня, он слегка нахмурился. Он сопровождал новый груз — груду белых коробок. Я оставил тачку, прошел мимо Вернона и «Пола Роджера» и оказался в коридоре, где никакого Пола Янга видно не было. Ни криков, ни погони — ничего…
Шагая следом за работягами в коричневых комбинезонах, я свернул в главный коридор, и до раскрытых дверей оставалось всего ничего… и тут-то он и поджидал, Пол Янг. Стоял возле зеленой двери в свете дня, стоял, словно ждал чего-то. Короткий, плотный, ничем не примечательный и безжалостный.
Я обернулся. Вернон отошел от белых коробок с шампанским и следовал за мной — несколько нерешительно, с недоумением, граничащим с подозрением.
— Да-да, вы! — сказал он. — Вы как сюда попали?
— Из техобслуживания, — ответил я. — Просто проверял.
Верной еще сильнее нахмурился. Пол Янг по-прежнему неподвижно стоял у выхода, наблюдая за тем, что творится снаружи, на улице.
Мне оставался один путь — длинный подземный коридор, идущий вдоль трибун. Вернон проследил за направлением моего взгляда и увидел Пола Янга. Губы его плотно сжались. Я не дал ему времени укрепиться в подозрениях и зашагал по коридору с рассеянно-небрежным видом, так, словно каждая трещинка в полу была мне знакома. Прошел шагов пятнадцать и обернулся. Вернон все еще торчал там и все еще пялился мне вслед. Я махнул ему рукой. Пол Янг по-прежнему блокировал выход из зеленой двери. Я продолжал шагать, изо всех сил сдерживаясь, чтоб не побежать. Не смей, ни за что не смей больше оборачиваться, твердил я себе. Иначе Вернон двинется следом.
Не оборачиваться.
Не бежать.
Я шел все быстрее, сам не зная куда.
Глава 18
Коридор оканчивался кухнями: несколько просторных подземных помещений, уставленных утварью из нержавеющей стали, с огромными котлами и глубокими противнями, напоминавшими мойки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Надо сказать, эта тирада Пола Янга ничуть не устрашила Вернона. Он злобно огрызнулся:
— Попробуй порвать со мной! Тут же пожалеешь! Уж я о том позабочусь.
Настала короткая напряженная пауза, затем Пол Янг отчетливо и жестко отчеканил:
— Знаешь, кто последний говорил со мной в таком тоне? Зарак. Помнишь, чем он кончил?
Вернон не ответил. Я почувствовал, как волосы у меня встают дыбом, дыхание прервалось, по спине пробежал озноб.
Теперь я слишком много слышал и знал.
И если чуть раньше жизнь моя была под угрозой, то теперь угроза эта удвоилась. Я даже не столько самой смерти боялся, сколько самого способа… этого ужаса и кошмара. Этого леденящего душу прикосновения белых бинтов к носу и рту, сперва мягкого, затем все более плотного, удушающего, по мере того как они обматываются вокруг головы, затрудняя дыхание, вовсе не давая вздохнуть… О Боже, меня наверняка не минуют эти мучения, стоит только Полу Янгу узнать, что я слышал… Во всяком случае, именно этого опасался я, лежа на шаткой груде коробок и стараясь унять дрожь, чтобы не дай Бог они не заскрипели или, еще того хуже, не обрушились подо мной.
Должно быть, Вернон знал, что произошло с Зараком. Он не ответил, а Пол Янг не счел нужным раскрывать значение своей угрозы. Я услышал его скрипучие напористые шаги — он удалялся в сторону офиса. Затем послышались нерешительные шаркающие шаги Вернона.
А потом вдруг Вернон громко и сердито произнес:
— Вы чего здесь делаете? Я же сказал: не затаскивать сюда эту дрянь до тех пор, пока не дам знать! — Двое работяг в коричневых комбинезонах с некоторым оттенком презрения, свойственным определенной части британского рабочего класса, вкатили тачку с коробками и провезли ее мимо Вернона в помещение.
Я их не видел, зато отчетливо слышал голоса. Один из них грубо заметил:
— Время — деньги. Ровно в двенадцать тридцать мы отваливаем, и если не успеем разгрузиться, увезем остатки, и дело с концом. Некогда нам тут баклуши бить и ждать, пока ты закончишь свои разговоры.
Вернон засуетился. Я услышал, как он зовет:
— Мервин! Эй, Мервин, где ты? Давай сюда! Вернулся Мервин и принес новости, которые только усугубили мое положение:
— А ты знаешь, что прибыл фургон от Бейкертона? Привезли еще пятьдесят коробок «Пола Роджера» в белой фольге.
Как раз на коробках «Пола Роджера» в белой фольге я и лежал.
И если они сейчас займутся разгрузкой, меня непременно обнаружат. Это неизбежно. Не могут же ребята, работающие на доставке, проигнорировать тот факт, что на груде их коробок лежит человек… Тут же скажут об этом. Да и кто бы не сказал, на их месте-то?..
Верной рассеянно заметил:
— Ну что ж, раз привезли… Ступайте и пересчитайте, пока они будут разгружать, в прошлый раз мы недополучили две коробки… А этот джин сгрузите отдельно, в сторону. Я его еще не проверял…
Его перебил начальственный голос Пола Янга:
— Так, значит, завтра днем, Вернон. Ровно в два. Ответ Вернона утонул в шуме голосов. Грузчики с джином, находившиеся буквально в шести шагах от меня, с жаром заспорили на футбольную тему. Пола Янга тоже не было слышно — слишком уж громко обсуждали они назначенный не по правилам штрафной и умственные недостатки судьи.
Лежать на этих коробках больше нельзя, хотя искушение затаиться, остаться невидимым было велико. Рано или поздно… скорее всего рано, меня все равно обнаружат.
Однако вряд ли в присутствии этих грузчиков они осмелятся на меня напасть.
Тогда встать!
Я отполз назад, к стенке, и соскочил в узенький проход между нагромождениями «Пола Роджера» и менее впечатляющей пирамидой коробок с пивом «Крюг».
И заметил, что весь дрожу. Нет, это никуда не годится!.. Я осторожно вышел из укрытия и, буквально не дыша от страха, направился к работягам с джином.
Один из них прервал повествование об умышленном ударе по коленной чашечке кого-то из игроков и заметил:
— Чтоб мне провалиться! А ты откуда взялся?
— Просто проверяю, — неопределенно ответил я. — Вы закончили?
— Почти что. — Они умело и споро сгрузили с тачки последние коробки. — Тут все. Хочешь подписать накладную?
Один из них достал из верхнего кармана комбинезона сложенный вдвое листок желтой бумаги и протянул мне.
— Э-э… — промычал я, шаря в кармане в поисках ручки, — да, подпишу.
Развернув листок, я прислонил его к коробке джина, поставил в положенном месте неразборчивую закорючку и отдал им бумагу.
— Ладно. Тогда мы пошли.
Они оставили тачку прямо посреди широкого центрального прохода и направились к двери. Я без долгих размышлений подхватил тачку за ручки и двинулся следом. И тут вдруг лицом к лицу столкнулся с Верноном.
На лбу у него блестели капельки пота. Он выглядел встревоженным, усы топорщились, маленькие глазки смотрели настороженно, рот приоткрыт, дыхание учащенное и тяжелое.
Увидев меня, он слегка нахмурился. Он сопровождал новый груз — груду белых коробок. Я оставил тачку, прошел мимо Вернона и «Пола Роджера» и оказался в коридоре, где никакого Пола Янга видно не было. Ни криков, ни погони — ничего…
Шагая следом за работягами в коричневых комбинезонах, я свернул в главный коридор, и до раскрытых дверей оставалось всего ничего… и тут-то он и поджидал, Пол Янг. Стоял возле зеленой двери в свете дня, стоял, словно ждал чего-то. Короткий, плотный, ничем не примечательный и безжалостный.
Я обернулся. Вернон отошел от белых коробок с шампанским и следовал за мной — несколько нерешительно, с недоумением, граничащим с подозрением.
— Да-да, вы! — сказал он. — Вы как сюда попали?
— Из техобслуживания, — ответил я. — Просто проверял.
Верной еще сильнее нахмурился. Пол Янг по-прежнему неподвижно стоял у выхода, наблюдая за тем, что творится снаружи, на улице.
Мне оставался один путь — длинный подземный коридор, идущий вдоль трибун. Вернон проследил за направлением моего взгляда и увидел Пола Янга. Губы его плотно сжались. Я не дал ему времени укрепиться в подозрениях и зашагал по коридору с рассеянно-небрежным видом, так, словно каждая трещинка в полу была мне знакома. Прошел шагов пятнадцать и обернулся. Вернон все еще торчал там и все еще пялился мне вслед. Я махнул ему рукой. Пол Янг по-прежнему блокировал выход из зеленой двери. Я продолжал шагать, изо всех сил сдерживаясь, чтоб не побежать. Не смей, ни за что не смей больше оборачиваться, твердил я себе. Иначе Вернон двинется следом.
Не оборачиваться.
Не бежать.
Я шел все быстрее, сам не зная куда.
Глава 18
Коридор оканчивался кухнями: несколько просторных подземных помещений, уставленных утварью из нержавеющей стали, с огромными котлами и глубокими противнями, напоминавшими мойки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87