О Боже, что это? Чего она коснулась?
– У меня достаточно грехов, мисс Хилл, – очень тихо сказал он. – Но мне незачем выставлять их перед вами. Я ради вас и самого себя доведу до конца свою роль, затем сразу же исчезну. И вы больше никогда меня не увидите.
Гейбриел повернулся и быстро вышел из комнаты.
Психея поднесла ко лбу дрожащие руки, от новых загадок голова у нее шла кругом и раскалывалась от невыносимой боли.
Глава 10
Поморщившись, Психея потерла виски. Дрожь, вызванная его холодным тоном и странным выражением его глаз, все еще не исчезала. Что же он натворил? И что наделала она, впустив этого человека в свой дом, познакомив его с сестрой и престарелой теткой? Боже мой, Боже мой, она не должна позволять ему видеться с сестрой. И как-то объяснить это гувернантке. И Цирцея! Сестричка бывает так упряма.
Психея встала и направилась к лестнице. Ей хотелось войти в свою спальню, лечь на постель и с головой спрятаться под одеяло, но она заставила себя подняться выше, в детскую, и проверить, чем занимается Цирцея. Она заглянула в классную комнату. Там были только сестра и гувернантка, поглощенные изучением французской поэзии.
Психея улыбнулась и решила их не беспокоить. Она вернулась в свою комнату. Она немного полежит, закроет глаза, а когда проснется, все это окажется всего лишь сном…
Психея провела в спальне весь день, почему-то уверенная, что Гейбриел не появится и не нарушит правил приличия. Она вспоминала их последний разговор, и ей казалось, что в глубине его души таится горькая обида. Этот взгляд глубоких синих глаз… но трудно быть в этом уверенной. Он приобрел эту манеру казаться невозмутимым за карточным столом. Кого она может найти под маской мошенника, самозванца, профессионального лжеца?
Должно быть, все так, как она вначале и думала – ему просто были нужны деньги, одежда. Нет, он отверг предложенного ею портного… Может быть, ему хотелось немного отдохнуть в респектабельном доме, подождать, когда она получит деньги и ему заплатят больше, чем обещала Симпсон. Нет, это ничего не объясняло.
О Боже, как все запуталось! Психея закрыла глаза и попыталась думать о прошлом. Хорошие времена, когда были живы ее родители. Она вспоминала, как они играли на поляне, как смеялась ее мать, как сияли глаза отца и радостно вскрикивала маленькая Цирцея… Сон окутал Психею. Она увидела большое поле, тихий безветренный день, когда отец испытывал свою новую забаву – воздушный шар, клапан которого он в это время совершенствовал. И вот в последний момент он уговорил жену забраться в корзину вместе с ним.
Они поднимались выше и выше, чуть выше деревьев, и неожиданно шар резко опустился, затем порыв ветра понес его к высокому дубу. Даже на расстоянии Психея увидела, как побледнело лицо матери, как она смотрела на Психею, что-то крича, но Психея не слышала слов.
Психея пыталась отогнать видение, но образы, так часто преследовавшие ее во сне, не исчезали. Шар вдруг сжимается и падает. Корзина наклоняется, и две фигуры, как тряпичные куклы, ударяются о твердую землю.
Все бросаются к ним – Психея, ее сестра, мисс Теллман и слуги. Но уже поздно. Когда они подбежали, отец был мертв. Мать дожила до следующего дня, так и не открыв глаза и ничего не сказав дочерям.
А потом остались только Психея и Цирцея, толпа соболезнующих родственников и шок от завещания отца.
Психея очнулась с мокрыми от слез щеками. Ей так не хватало родителей. Так трудно было одной нести все бремя ответственности. Возможно, поэтому она старалась управлять домом, следить за всеми и даже за собой. Если бы Психея была всегда осторожна и не рисковала, то опасность, вероятно, никогда бы снова не угрожала ее жизни.
И кошмары преследовали не только ее. Она знала, что иногда Цирцея с криком просыпалась среди ночи и больше никогда не забиралась в мансарду, чтобы рисовать там, где ее не беспокоили. Вид из окна вызывал ужасные воспоминания.
Вздохнув, Психея смыла следы слез и позвонила, чтобы ей принесли чай. Она не могла показаться на людях в таком удрученном виде. Ради сестры она должна сохранять видимость спокойствия. Кроме того, Психея понимала, что строгая сдержанность служит ей щитом от возможных бед, ибо она не вынесет новой раны. И она не допустит, чтобы Цирцее причинили новые страдания. Она оградит сестру от пагубного влияния этого человека с темным прошлым. Они с Цирцеей вырвутся из этой темноты и будут счастливы. Цирцея будет рисовать под руководством хорошего учителя, они будут свободны от Перси и его коварства… Она ни за что не упустит шанса получить свободу.
Когда Симпсон принесла чай, Психея не торопясь выпила его, ей уже следовало переодеться к обеду.
– Ты не заходила в детскую, Симпсон? – спросила Психея горничную, раскладывавшую вечернее платье.
– Мисс Цирцея чувствует себя прекрасно. Мисс Теллман сказала мне, что этот человек сегодня у них не появлялся. Мисс Цирцея спрашивала о нем, но мисс Теллман дала ей задание выучить глаголы, и ваша сестра так увлеклась, что забыла о нем.
Психея с таким облегчением вздохнула, что камеристка добавила:
– Не беспокойтесь, мисс. Мы глаз не спускаем с этого… этого человека. Мы не допустим, чтобы он был слишком фамильярен с невинным ребенком.
– Спасибо, Симпсон. Но ты не проговорилась слугам, что он самозванец?
– О нет, – обиделась Симпсон, – просто они видят, что я не доверяю ему, и следят за ним.
Психея кивнула, и некоторое время они молча смотрели на приготовленное бледно-розовое шелковое платье с пышными прозрачными рукавами, расшитое крошечными розовыми бутонами вокруг скромного выреза. Стараясь не повредить прическу, Симпсон надела его на Психею и застегнула пуговки на спине. Психея взглянула в зеркало. Сегодня она уложила волосы в строгий узел, без каких-либо легкомысленных локонов, намекающих на женские слабости, которыми мог бы злоупотребить этот потрясающе красивый мужчина.
В столовой было удивительно тихо. Она, ее сестра, тетка и сидевший в одиночестве по другую сторону стола Гейбриел обедали в почти полном молчании.
– Я думала, ты поедешь в театр, Психея, – произнесла тетя, осторожно опуская ложку в тарелку с черепаховым супом.
– Я послала записку леди Кэр, что нездорова, – избегая взгляда Гейбриела, ответила Психея. – Как вам нравится суп?
– По-моему, мало перца, – сказала Софи, к счастью, она не поинтересовалась, почему ее находящаяся в полном здравии племянница отказалась от театра, а начала хвалить новый рецепт приготовления фаршированного зайца.
После обеда Гейбриел устроился в гостиной рядом с теткой и показывал ей новый французский вариант игры в солитер, чем весьма расположил к себе старую даму. Психея убеждала себя, что ей надо радоваться тому, что она избавлена от его нежелательного внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
– У меня достаточно грехов, мисс Хилл, – очень тихо сказал он. – Но мне незачем выставлять их перед вами. Я ради вас и самого себя доведу до конца свою роль, затем сразу же исчезну. И вы больше никогда меня не увидите.
Гейбриел повернулся и быстро вышел из комнаты.
Психея поднесла ко лбу дрожащие руки, от новых загадок голова у нее шла кругом и раскалывалась от невыносимой боли.
Глава 10
Поморщившись, Психея потерла виски. Дрожь, вызванная его холодным тоном и странным выражением его глаз, все еще не исчезала. Что же он натворил? И что наделала она, впустив этого человека в свой дом, познакомив его с сестрой и престарелой теткой? Боже мой, Боже мой, она не должна позволять ему видеться с сестрой. И как-то объяснить это гувернантке. И Цирцея! Сестричка бывает так упряма.
Психея встала и направилась к лестнице. Ей хотелось войти в свою спальню, лечь на постель и с головой спрятаться под одеяло, но она заставила себя подняться выше, в детскую, и проверить, чем занимается Цирцея. Она заглянула в классную комнату. Там были только сестра и гувернантка, поглощенные изучением французской поэзии.
Психея улыбнулась и решила их не беспокоить. Она вернулась в свою комнату. Она немного полежит, закроет глаза, а когда проснется, все это окажется всего лишь сном…
Психея провела в спальне весь день, почему-то уверенная, что Гейбриел не появится и не нарушит правил приличия. Она вспоминала их последний разговор, и ей казалось, что в глубине его души таится горькая обида. Этот взгляд глубоких синих глаз… но трудно быть в этом уверенной. Он приобрел эту манеру казаться невозмутимым за карточным столом. Кого она может найти под маской мошенника, самозванца, профессионального лжеца?
Должно быть, все так, как она вначале и думала – ему просто были нужны деньги, одежда. Нет, он отверг предложенного ею портного… Может быть, ему хотелось немного отдохнуть в респектабельном доме, подождать, когда она получит деньги и ему заплатят больше, чем обещала Симпсон. Нет, это ничего не объясняло.
О Боже, как все запуталось! Психея закрыла глаза и попыталась думать о прошлом. Хорошие времена, когда были живы ее родители. Она вспоминала, как они играли на поляне, как смеялась ее мать, как сияли глаза отца и радостно вскрикивала маленькая Цирцея… Сон окутал Психею. Она увидела большое поле, тихий безветренный день, когда отец испытывал свою новую забаву – воздушный шар, клапан которого он в это время совершенствовал. И вот в последний момент он уговорил жену забраться в корзину вместе с ним.
Они поднимались выше и выше, чуть выше деревьев, и неожиданно шар резко опустился, затем порыв ветра понес его к высокому дубу. Даже на расстоянии Психея увидела, как побледнело лицо матери, как она смотрела на Психею, что-то крича, но Психея не слышала слов.
Психея пыталась отогнать видение, но образы, так часто преследовавшие ее во сне, не исчезали. Шар вдруг сжимается и падает. Корзина наклоняется, и две фигуры, как тряпичные куклы, ударяются о твердую землю.
Все бросаются к ним – Психея, ее сестра, мисс Теллман и слуги. Но уже поздно. Когда они подбежали, отец был мертв. Мать дожила до следующего дня, так и не открыв глаза и ничего не сказав дочерям.
А потом остались только Психея и Цирцея, толпа соболезнующих родственников и шок от завещания отца.
Психея очнулась с мокрыми от слез щеками. Ей так не хватало родителей. Так трудно было одной нести все бремя ответственности. Возможно, поэтому она старалась управлять домом, следить за всеми и даже за собой. Если бы Психея была всегда осторожна и не рисковала, то опасность, вероятно, никогда бы снова не угрожала ее жизни.
И кошмары преследовали не только ее. Она знала, что иногда Цирцея с криком просыпалась среди ночи и больше никогда не забиралась в мансарду, чтобы рисовать там, где ее не беспокоили. Вид из окна вызывал ужасные воспоминания.
Вздохнув, Психея смыла следы слез и позвонила, чтобы ей принесли чай. Она не могла показаться на людях в таком удрученном виде. Ради сестры она должна сохранять видимость спокойствия. Кроме того, Психея понимала, что строгая сдержанность служит ей щитом от возможных бед, ибо она не вынесет новой раны. И она не допустит, чтобы Цирцее причинили новые страдания. Она оградит сестру от пагубного влияния этого человека с темным прошлым. Они с Цирцеей вырвутся из этой темноты и будут счастливы. Цирцея будет рисовать под руководством хорошего учителя, они будут свободны от Перси и его коварства… Она ни за что не упустит шанса получить свободу.
Когда Симпсон принесла чай, Психея не торопясь выпила его, ей уже следовало переодеться к обеду.
– Ты не заходила в детскую, Симпсон? – спросила Психея горничную, раскладывавшую вечернее платье.
– Мисс Цирцея чувствует себя прекрасно. Мисс Теллман сказала мне, что этот человек сегодня у них не появлялся. Мисс Цирцея спрашивала о нем, но мисс Теллман дала ей задание выучить глаголы, и ваша сестра так увлеклась, что забыла о нем.
Психея с таким облегчением вздохнула, что камеристка добавила:
– Не беспокойтесь, мисс. Мы глаз не спускаем с этого… этого человека. Мы не допустим, чтобы он был слишком фамильярен с невинным ребенком.
– Спасибо, Симпсон. Но ты не проговорилась слугам, что он самозванец?
– О нет, – обиделась Симпсон, – просто они видят, что я не доверяю ему, и следят за ним.
Психея кивнула, и некоторое время они молча смотрели на приготовленное бледно-розовое шелковое платье с пышными прозрачными рукавами, расшитое крошечными розовыми бутонами вокруг скромного выреза. Стараясь не повредить прическу, Симпсон надела его на Психею и застегнула пуговки на спине. Психея взглянула в зеркало. Сегодня она уложила волосы в строгий узел, без каких-либо легкомысленных локонов, намекающих на женские слабости, которыми мог бы злоупотребить этот потрясающе красивый мужчина.
В столовой было удивительно тихо. Она, ее сестра, тетка и сидевший в одиночестве по другую сторону стола Гейбриел обедали в почти полном молчании.
– Я думала, ты поедешь в театр, Психея, – произнесла тетя, осторожно опуская ложку в тарелку с черепаховым супом.
– Я послала записку леди Кэр, что нездорова, – избегая взгляда Гейбриела, ответила Психея. – Как вам нравится суп?
– По-моему, мало перца, – сказала Софи, к счастью, она не поинтересовалась, почему ее находящаяся в полном здравии племянница отказалась от театра, а начала хвалить новый рецепт приготовления фаршированного зайца.
После обеда Гейбриел устроился в гостиной рядом с теткой и показывал ей новый французский вариант игры в солитер, чем весьма расположил к себе старую даму. Психея убеждала себя, что ей надо радоваться тому, что она избавлена от его нежелательного внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73