Запомнишь?
– Не сомневайтесь, сэр, – заверил парень.
– Лакей даст тебе монету, если скажешь, что я так велел, – добавил Гейбриел. – А теперь беги!
Он снова сел в карету, и они продолжили свой путь. Гейбриел сообщил Психее о данном им поручении, и она кивнула.
– Вы полагаете, он сумеет найти дом?
– Когда ему обещали еще одну монету? Я уверен, – ответил он, жалея, что впутал девушку в эту историю и нарушил ее размеренную жизнь. Психея казалась такой маленькой и беззащитной, что ему хотелось успокоить ее. Он все еще не мог поверить, что она не захотела покинуть его.
– Вы не хотите, чтобы я поехала с вами, Гейбриел? – тихо спросила Психея.
Они уже выбрались на окраину Лондона, где фонари попадались реже, и внутри кареты стало совсем темно. К счастью, взошла полная луна, но ее свет почти не проникал в экипаж. Гейбриел не видел лица Психеи, а лишь различал светлый силуэт на темном сиденье. Девушка сидела неподвижно, сжав руки на коленях.
Не хочет, чтобы она поехала? Да он отдаст свою душу за то, чтобы она навсегда осталась рядом с ним. Это желание было так сильно, что неожиданная мысль потрясла его. Он любит ее.
Гейбриел никогда не думал, что снова сможет полюбить женщину. Но он любил Психею с такой страстью и глубиной, что сам себе не верил. Она была прекрасна и душой, и телом, умна, бескорыстна, преданна. А он думал, что таких женщин не бывает. Гейбриел довольно часто находил удовольствие во флирте, легких романах, жарких объятиях на смятых постелях или на нагретых солнцем песках, но не ожидал, что сможет полюбить.
Но он ее любил.
Гейбриел еще не ответил на ее вопрос, молчание слишком затянулось.
– Конечно, я хочу, чтобы вы были со мной, – сказал он. Психея даже не представляла, как правдиво было его заявление. – Но я должен думать и о вас, Психея. Как я уже сказал, я не могу ручаться за вашу безопасность.
– Понимаю, но я имею право решать за себя. Гейбриел не стал спорить. Но Психея не знала того, чего он не решался ей сказать. Опасность исходила не только от Баррета и его наемных убийц, она была намного ближе. Кто защитит доброе имя Психеи, ее милую чистоту от него самого?
Луна уже заходила, когда они добрались до деревушки, находившейся неподалеку от имения, выигранного Гейбриелом. Карета замедлила ход и тихо покатилась по безлюдной улице. Все дома и единственная маленькая гостиница были закрыты и погружены в темноту. Жители, казалось, спали в своих постелях тихим безмятежным сном.
Гейбриел мечтал оказаться на их месте. Вою дорогу они молчали. Он думал, что Психея дремлет в своем уголке карсты, но сам не мог заснуть, слишком многое надо было обдумать. Сон – это роскошь, на которую он не имел права. За свою жизнь Гейбриел провел немало бессонных ночей. Однако впервые ему не давало уснуть предчувствие счастья.
Ему захотелось поторопить кучера. Скорее взглянуть на свою собственность – собственность, которую он никогда не поставит на карту, которую оставит своим детям и внукам… Когда он приведет имение в порядок, это будет дом, в который можно привезти жену, это должен быть рай для… – Гейбриел взглянул на дремавшую женщину – для самой великодушной, самой смелой и самой красивой женщины. Он был недостоин ее и знал об этом. Есть ли у него надежда завоевать ее сердце?
Ради этого он готов совершить невозможное. Но сначала надо придать имению достойный вид. После Баррета, забросившего имение, дом, вероятно, потребует ремонта. Но он сделает это, пусть даже собственными руками.
Они выехали из деревни. Уставшие лошади побежали резвее. Оставались еще одна-две мили, если верить указаниям поверенного.
Когда они свернули с большой дороги, Гейбриел высунулся из окошка кареты, стараясь поскорее увидеть дом. Он с трудом сдерживал волнение. Психея проснулась.
– Мы приехали?
Он, задорно улыбаясь, кивнул.
Психея, казалось, разделяла его нетерпение.
– Его уже видно?
– Нет еще. – Неожиданно у Гейбриела возникло желание увидеть впервые свой дом без свидетелей, разумеется, это не касалось Психеи, с которой он готов был поделиться любым сокровищем. Такое событие, как обретение утерянных прав, требовало уединения.
Он крикнул кучеру:
– Останови!
Карета замедлила ход.
– Зачем? – озадаченно спросила Психея.
– Я хочу впервые взглянуть на дом, когда вокруг никого не будет, – сказал он. От волнения Гейбриел не мог объяснить своего странного желания. – Я хочу, чтобы вы пошли со мной, но если вы устали…
– Нет, – поспешно ответила Психея. – Я пойду с вами. Он помог Психее выйти из кареты. Кучер сонными глазами смотрел на них.
– Поезжай в деревню, разбуди хозяина гостиницы и попроси зерна для лошадей и еды для себя. – Гейбриел дал ему полкроны. – Мы поговорим со сторожем и осмотрим дом. Вернешься, когда немного поспишь, где-то около полудня, и скажи хозяину, чтобы он приготовил к нашему возвращению обед.
– Да, милорд, – обрадовался кучер.
Карета уехала. Они остались одни среди темного леса. Гейбриел надеялся, что не совершил ошибки, поддавшись внезапному порыву.
– Нам скорее всего придется потом вернуться в гостиницу, – сказал он Психее. – Здесь должен быть сторож, но он не ответил на письмо моего поверенного. Думаю, постели будут сырыми, комнаты – непроветренными, а мебель под пыльными чехлами. Жить здесь нельзя, пока я не пришлю сюда слуг.
Психея кивнула и взяла его под руку.
– Вы так возбуждены, – сказала она, – и я тоже. Он улыбнулся, опьяненный радостью.
– Я так долго ждал, – попытался объяснить он. – Знаю, это может оказаться не таким, как бы мне хотелось, но как только я стану хозяином, заменю мебель в доме…
– Не будем терять времени, – сказала Психея, сгорая, как и он, от нетерпения. – Пошли!
Они направились по дорожке, спотыкаясь о кочки, пробираясь под нависшими ветвями деревьев. Придется обрубить ветви, расширить дорогу, думал Гейбриел. Предстояло много работы, но это не омрачало его ожидания, а только делало его осуществление более осмысленным. Легкий ветерок пробежал по листьям деревьев, и где-то защебетала сонная птичка. Приближался рассвет.
Деревья расступились, и впереди они увидели темный силуэт большого дома. Он казался красивым, даже лучше, чем смел надеяться Гейбриел. Строгая линия крыши, внушительные каменные ступени, ведущие к парадному входу. Два флигеля по бокам главного здания. Без сомнения, конюшни и другие постройки располагались позади дома. Перед домом запущенная лужайка, а в стороне Гейбриел заметил каменную стену – очевидно, французский сад.
Да, это могло стать прекрасной резиденцией джентльмена. Больше Гейбриел не будет бродягой, бездомным игроком, живущим одним днем, не знающим, где он встретит завтрашний рассвет или закат. У него будет дом, созданный им самим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
– Не сомневайтесь, сэр, – заверил парень.
– Лакей даст тебе монету, если скажешь, что я так велел, – добавил Гейбриел. – А теперь беги!
Он снова сел в карету, и они продолжили свой путь. Гейбриел сообщил Психее о данном им поручении, и она кивнула.
– Вы полагаете, он сумеет найти дом?
– Когда ему обещали еще одну монету? Я уверен, – ответил он, жалея, что впутал девушку в эту историю и нарушил ее размеренную жизнь. Психея казалась такой маленькой и беззащитной, что ему хотелось успокоить ее. Он все еще не мог поверить, что она не захотела покинуть его.
– Вы не хотите, чтобы я поехала с вами, Гейбриел? – тихо спросила Психея.
Они уже выбрались на окраину Лондона, где фонари попадались реже, и внутри кареты стало совсем темно. К счастью, взошла полная луна, но ее свет почти не проникал в экипаж. Гейбриел не видел лица Психеи, а лишь различал светлый силуэт на темном сиденье. Девушка сидела неподвижно, сжав руки на коленях.
Не хочет, чтобы она поехала? Да он отдаст свою душу за то, чтобы она навсегда осталась рядом с ним. Это желание было так сильно, что неожиданная мысль потрясла его. Он любит ее.
Гейбриел никогда не думал, что снова сможет полюбить женщину. Но он любил Психею с такой страстью и глубиной, что сам себе не верил. Она была прекрасна и душой, и телом, умна, бескорыстна, преданна. А он думал, что таких женщин не бывает. Гейбриел довольно часто находил удовольствие во флирте, легких романах, жарких объятиях на смятых постелях или на нагретых солнцем песках, но не ожидал, что сможет полюбить.
Но он ее любил.
Гейбриел еще не ответил на ее вопрос, молчание слишком затянулось.
– Конечно, я хочу, чтобы вы были со мной, – сказал он. Психея даже не представляла, как правдиво было его заявление. – Но я должен думать и о вас, Психея. Как я уже сказал, я не могу ручаться за вашу безопасность.
– Понимаю, но я имею право решать за себя. Гейбриел не стал спорить. Но Психея не знала того, чего он не решался ей сказать. Опасность исходила не только от Баррета и его наемных убийц, она была намного ближе. Кто защитит доброе имя Психеи, ее милую чистоту от него самого?
Луна уже заходила, когда они добрались до деревушки, находившейся неподалеку от имения, выигранного Гейбриелом. Карета замедлила ход и тихо покатилась по безлюдной улице. Все дома и единственная маленькая гостиница были закрыты и погружены в темноту. Жители, казалось, спали в своих постелях тихим безмятежным сном.
Гейбриел мечтал оказаться на их месте. Вою дорогу они молчали. Он думал, что Психея дремлет в своем уголке карсты, но сам не мог заснуть, слишком многое надо было обдумать. Сон – это роскошь, на которую он не имел права. За свою жизнь Гейбриел провел немало бессонных ночей. Однако впервые ему не давало уснуть предчувствие счастья.
Ему захотелось поторопить кучера. Скорее взглянуть на свою собственность – собственность, которую он никогда не поставит на карту, которую оставит своим детям и внукам… Когда он приведет имение в порядок, это будет дом, в который можно привезти жену, это должен быть рай для… – Гейбриел взглянул на дремавшую женщину – для самой великодушной, самой смелой и самой красивой женщины. Он был недостоин ее и знал об этом. Есть ли у него надежда завоевать ее сердце?
Ради этого он готов совершить невозможное. Но сначала надо придать имению достойный вид. После Баррета, забросившего имение, дом, вероятно, потребует ремонта. Но он сделает это, пусть даже собственными руками.
Они выехали из деревни. Уставшие лошади побежали резвее. Оставались еще одна-две мили, если верить указаниям поверенного.
Когда они свернули с большой дороги, Гейбриел высунулся из окошка кареты, стараясь поскорее увидеть дом. Он с трудом сдерживал волнение. Психея проснулась.
– Мы приехали?
Он, задорно улыбаясь, кивнул.
Психея, казалось, разделяла его нетерпение.
– Его уже видно?
– Нет еще. – Неожиданно у Гейбриела возникло желание увидеть впервые свой дом без свидетелей, разумеется, это не касалось Психеи, с которой он готов был поделиться любым сокровищем. Такое событие, как обретение утерянных прав, требовало уединения.
Он крикнул кучеру:
– Останови!
Карета замедлила ход.
– Зачем? – озадаченно спросила Психея.
– Я хочу впервые взглянуть на дом, когда вокруг никого не будет, – сказал он. От волнения Гейбриел не мог объяснить своего странного желания. – Я хочу, чтобы вы пошли со мной, но если вы устали…
– Нет, – поспешно ответила Психея. – Я пойду с вами. Он помог Психее выйти из кареты. Кучер сонными глазами смотрел на них.
– Поезжай в деревню, разбуди хозяина гостиницы и попроси зерна для лошадей и еды для себя. – Гейбриел дал ему полкроны. – Мы поговорим со сторожем и осмотрим дом. Вернешься, когда немного поспишь, где-то около полудня, и скажи хозяину, чтобы он приготовил к нашему возвращению обед.
– Да, милорд, – обрадовался кучер.
Карета уехала. Они остались одни среди темного леса. Гейбриел надеялся, что не совершил ошибки, поддавшись внезапному порыву.
– Нам скорее всего придется потом вернуться в гостиницу, – сказал он Психее. – Здесь должен быть сторож, но он не ответил на письмо моего поверенного. Думаю, постели будут сырыми, комнаты – непроветренными, а мебель под пыльными чехлами. Жить здесь нельзя, пока я не пришлю сюда слуг.
Психея кивнула и взяла его под руку.
– Вы так возбуждены, – сказала она, – и я тоже. Он улыбнулся, опьяненный радостью.
– Я так долго ждал, – попытался объяснить он. – Знаю, это может оказаться не таким, как бы мне хотелось, но как только я стану хозяином, заменю мебель в доме…
– Не будем терять времени, – сказала Психея, сгорая, как и он, от нетерпения. – Пошли!
Они направились по дорожке, спотыкаясь о кочки, пробираясь под нависшими ветвями деревьев. Придется обрубить ветви, расширить дорогу, думал Гейбриел. Предстояло много работы, но это не омрачало его ожидания, а только делало его осуществление более осмысленным. Легкий ветерок пробежал по листьям деревьев, и где-то защебетала сонная птичка. Приближался рассвет.
Деревья расступились, и впереди они увидели темный силуэт большого дома. Он казался красивым, даже лучше, чем смел надеяться Гейбриел. Строгая линия крыши, внушительные каменные ступени, ведущие к парадному входу. Два флигеля по бокам главного здания. Без сомнения, конюшни и другие постройки располагались позади дома. Перед домом запущенная лужайка, а в стороне Гейбриел заметил каменную стену – очевидно, французский сад.
Да, это могло стать прекрасной резиденцией джентльмена. Больше Гейбриел не будет бродягой, бездомным игроком, живущим одним днем, не знающим, где он встретит завтрашний рассвет или закат. У него будет дом, созданный им самим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73