Единственным украшением был перстень с печаткой, но никаких брелоков, золотых цепочек или бриллиантовых запонок, подчеркивавших богатство или особый вкус их обладателя. Он действительно выделялся из толпы, но едва ли в том была его вина. Казалось, темные волосы, смуглая кожа должны были делать его похожим на обычного рабочего, но, как ни странно, они только подчеркивали красоту его лица и светившихся умом темно-синих глаз. Нет, такой актер не мог оставаться незамеченным публикой!
Казалось, он загипнотизировал всю ее семью. Или почти всю, ее двоюродного дедушку Эрнеста интересовал только его пудинг. Психея отвернулась от Перси и стала слушать своего «жениха».
Он рассказывал какую-то невероятную историю об игорных притонах на одном из островов Вест-Индии – не там ли он приобрел этот загар? Кто-то пытался обыграть его, и он под хохот остальных игроков раздел до пояса этого шулера, чтобы показать карты, спрятанные у того в рукаве.
– И когда я сорвал с него рубашку, посыпался целый дождь из королей, дам и валетов всех мастей, и тут этот негодяй Антонио сделал вид, что и понятия не имел, какая подкладка у его рубашки.
Все сидевшие за столом разразились хохотом, так смешно рассказывал актер. Даже Психея не сдержала улыбки.
Но тут один из ее кузенов, Мервин, имевший, как и ее отец, склонность к наукам, нерешительно кашлянул.
– Гм, я был на Барбадосе в прошлом году, когда ездил в Америку. Я, э… не помню такого клуба, о котором вы рассказываете.
В столовой повисла напряженная тишина. Психея почувствовала, что внутри у нее все сжалось в твердый комок. Вот оно – этот идиот слишком разболтался, и тайна сейчас откроется. Им конец!
Актер взглянул на молодого человека, осмелившегося усомниться в правдивости его рассказа, и что-то похожее на уважение мелькнуло в его синих глазах. Затем он поднял бокал с рубиновым вином и в раздумье отхлебнул.
– Эта часть города пользовалась дурной славой, кузен. Вероятно, вас не настолько интересовали людские пороки?
Но Мервин, хотя его худое лицо и побледнело, стоял на своем:
– Нет, думаю, я видел весь остров.
Некоторые родственники уже с подозрением смотрели на маркиза. Психея видела, что достигнутый успех рассыпается как карточный домик. О, что же ей делать?
Невероятно, но ее наемный жених улыбнулся:
– Этот клуб находился в стороне от главной дороги в Бриджтауне, позади небольшой гостиницы, и его владелицей была… э-э… женщина сомнительной репутации и многих достоинств. Ее звали Нэн, у нее были огненно-рыжие волосы, она носила крестьянские кофты и юбки, слишком прозрачные, чтобы скрыть ее прелести, обычно такого не увидишь ни на одном балу.
Глаза Мервина за стеклами очков заморгали, и его лицо, а затем и шея залились яркой краской.
– Э… да, – сказал он, не глядя на членов семьи женского пола. – Я… э-э… кажется, вспоминаю эту… леди.
Атмосфера сразу же разрядилась. Некоторые мужчины усмехнулись, а дамы напустили на себя суровый вид или прятали улыбки. Брат Мервина упрекнул его:
– А ты, братец, говорил, что путешествие было таким познавательным?
– Но так и было, – еще гуще покраснел Мервин. Многие рассмеялись, только мать Мервина нахмурилась.
Перси, с раздувающимися от гнева ноздрями, наклонился к Психее. От него пахло смесью чеснока и вина.
– Если тебе нравятся такие мужчины, то я ужасно в тебе разочарован. Ты хочешь отдать себя, свое будущее и свои деньги такому негодяю… Ну, видно, я тебя совсем не знал. – И довольный собой Перси принялся с ожесточением жевать жареную свинину.
Психея немного расслабилась, ей стало легче дышать. Но она резким тоном спросила Перси:
– Что же тебя больше беспокоит – мое будущее или мои деньги?
Перси, казалось, осознал, что допустил ошибку.
– Ты меня неправильно поняла, дорогая моя Психея.
– Нет, я прекрасно тебя поняла. Я не слабоумная.
Наконец тетя Софи сделала знак дамам, чтобы они удалились и предоставили мужчинам наслаждаться своим бренди и вонючими испанскими сигарами. Выходя из столовой, Психея не удержалась и бросила умоляющий взгляд на своего подставного жениха.
«Не переигрывай», – хотела попросить его она.
К ее возмущению, Гейбриел ответил холодным насмешливым взглядом. И более того, один темно-синий глаз подмигнул ей.
Ну и нервы у этого человека! Она убавит его вознаграждение за то, что он не выполняет ее указания. Психея неохотно вошла в гостиную. Теперь, когда женщины были одни, молодые дамы окружили ее.
– Расскажи же нам, как ты с ним познакомилась, – попросила кузина Матильда. – И каким он был внимательным и отзывчивым на каждую твою просьбу…
«Внимательным»? «Отзывчивым»? Да этот актер издевался над ней!
– Это, должно быть, самая романтичная история! – продолжала Матильда. – Я так рада, что ты встретила настоящую любовь, а не просто кузена, который…
– Который заботится о собственном кармане. Но я никогда не думала, что ты способна решиться на тайную помолвку, – недовольно сказала тетя Мэрис. – Я признаю, в этом человеке есть шарм, но достаточно ли хорошо ты его знаешь?
Измученная переживаниями во время обеда и терзаемая собственными сомнениями, Психея на этот раз растерялась. Помощь пришла с неожиданной стороны.
– Оставьте девочку в покое, – приказала тетя Софи. – Психея, подойди и сядь рядом со мной, дитя.
Психея опустилась на стул рядом с большим креслом, ножки которого были вырезаны в форме крокодильих лап. Во рту у нее пересохло от волнения, так она боялась начала допроса. Ее двоюродная тетка была поражена, узнав что в Европе, находясь под ее строгим присмотром, Психея втайне обручилась.
Но она снова удивила девушку.
– Теперь я вижу, что ты в нем нашла, – сказала тетя Софи, поднося к глазам лорнет и пристально глядя на Психею. – По-моему, он очаровал всех женщин нашей семьи, даже, – она взглянула на тетю Мэрис, сидевшую со свойственным ей недовольным выражением на лице, – даже Мэрис, хотя она и скрывает это. Мужчинам же недостаточно красивой внешности и прекрасных манер, они хотят убедиться в происхождении и благосостоянии маркиза, особенно это беспокоит твоего дядю Уилфреда.
– Но… – Психея совсем растерялась. Ну почему все так сложно? А как хорошо было задумано! – Я думаю, у него… все родные умерли, поэтому он и уехал за границу, чтобы избежать воспоминаний.
– В самом деле? – Софи отмахнулась от лакея, принесшего на подносе наливку. – Нет, убери, не выношу этот напиток. Подай мне настоящего бренди, а не бурду, которую припас Уилфред. Одну из моих бутылок.
Когда слуга удалился, она продолжала:
– Я бы сказала, что он не из тех, кто может сбежать от воспоминаний. Хотя его имя кажется мне знакомым.
– Неужели? – слабым голосом спросила Психея.
– Сейчас не могу сказать, но я вспомню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Казалось, он загипнотизировал всю ее семью. Или почти всю, ее двоюродного дедушку Эрнеста интересовал только его пудинг. Психея отвернулась от Перси и стала слушать своего «жениха».
Он рассказывал какую-то невероятную историю об игорных притонах на одном из островов Вест-Индии – не там ли он приобрел этот загар? Кто-то пытался обыграть его, и он под хохот остальных игроков раздел до пояса этого шулера, чтобы показать карты, спрятанные у того в рукаве.
– И когда я сорвал с него рубашку, посыпался целый дождь из королей, дам и валетов всех мастей, и тут этот негодяй Антонио сделал вид, что и понятия не имел, какая подкладка у его рубашки.
Все сидевшие за столом разразились хохотом, так смешно рассказывал актер. Даже Психея не сдержала улыбки.
Но тут один из ее кузенов, Мервин, имевший, как и ее отец, склонность к наукам, нерешительно кашлянул.
– Гм, я был на Барбадосе в прошлом году, когда ездил в Америку. Я, э… не помню такого клуба, о котором вы рассказываете.
В столовой повисла напряженная тишина. Психея почувствовала, что внутри у нее все сжалось в твердый комок. Вот оно – этот идиот слишком разболтался, и тайна сейчас откроется. Им конец!
Актер взглянул на молодого человека, осмелившегося усомниться в правдивости его рассказа, и что-то похожее на уважение мелькнуло в его синих глазах. Затем он поднял бокал с рубиновым вином и в раздумье отхлебнул.
– Эта часть города пользовалась дурной славой, кузен. Вероятно, вас не настолько интересовали людские пороки?
Но Мервин, хотя его худое лицо и побледнело, стоял на своем:
– Нет, думаю, я видел весь остров.
Некоторые родственники уже с подозрением смотрели на маркиза. Психея видела, что достигнутый успех рассыпается как карточный домик. О, что же ей делать?
Невероятно, но ее наемный жених улыбнулся:
– Этот клуб находился в стороне от главной дороги в Бриджтауне, позади небольшой гостиницы, и его владелицей была… э-э… женщина сомнительной репутации и многих достоинств. Ее звали Нэн, у нее были огненно-рыжие волосы, она носила крестьянские кофты и юбки, слишком прозрачные, чтобы скрыть ее прелести, обычно такого не увидишь ни на одном балу.
Глаза Мервина за стеклами очков заморгали, и его лицо, а затем и шея залились яркой краской.
– Э… да, – сказал он, не глядя на членов семьи женского пола. – Я… э-э… кажется, вспоминаю эту… леди.
Атмосфера сразу же разрядилась. Некоторые мужчины усмехнулись, а дамы напустили на себя суровый вид или прятали улыбки. Брат Мервина упрекнул его:
– А ты, братец, говорил, что путешествие было таким познавательным?
– Но так и было, – еще гуще покраснел Мервин. Многие рассмеялись, только мать Мервина нахмурилась.
Перси, с раздувающимися от гнева ноздрями, наклонился к Психее. От него пахло смесью чеснока и вина.
– Если тебе нравятся такие мужчины, то я ужасно в тебе разочарован. Ты хочешь отдать себя, свое будущее и свои деньги такому негодяю… Ну, видно, я тебя совсем не знал. – И довольный собой Перси принялся с ожесточением жевать жареную свинину.
Психея немного расслабилась, ей стало легче дышать. Но она резким тоном спросила Перси:
– Что же тебя больше беспокоит – мое будущее или мои деньги?
Перси, казалось, осознал, что допустил ошибку.
– Ты меня неправильно поняла, дорогая моя Психея.
– Нет, я прекрасно тебя поняла. Я не слабоумная.
Наконец тетя Софи сделала знак дамам, чтобы они удалились и предоставили мужчинам наслаждаться своим бренди и вонючими испанскими сигарами. Выходя из столовой, Психея не удержалась и бросила умоляющий взгляд на своего подставного жениха.
«Не переигрывай», – хотела попросить его она.
К ее возмущению, Гейбриел ответил холодным насмешливым взглядом. И более того, один темно-синий глаз подмигнул ей.
Ну и нервы у этого человека! Она убавит его вознаграждение за то, что он не выполняет ее указания. Психея неохотно вошла в гостиную. Теперь, когда женщины были одни, молодые дамы окружили ее.
– Расскажи же нам, как ты с ним познакомилась, – попросила кузина Матильда. – И каким он был внимательным и отзывчивым на каждую твою просьбу…
«Внимательным»? «Отзывчивым»? Да этот актер издевался над ней!
– Это, должно быть, самая романтичная история! – продолжала Матильда. – Я так рада, что ты встретила настоящую любовь, а не просто кузена, который…
– Который заботится о собственном кармане. Но я никогда не думала, что ты способна решиться на тайную помолвку, – недовольно сказала тетя Мэрис. – Я признаю, в этом человеке есть шарм, но достаточно ли хорошо ты его знаешь?
Измученная переживаниями во время обеда и терзаемая собственными сомнениями, Психея на этот раз растерялась. Помощь пришла с неожиданной стороны.
– Оставьте девочку в покое, – приказала тетя Софи. – Психея, подойди и сядь рядом со мной, дитя.
Психея опустилась на стул рядом с большим креслом, ножки которого были вырезаны в форме крокодильих лап. Во рту у нее пересохло от волнения, так она боялась начала допроса. Ее двоюродная тетка была поражена, узнав что в Европе, находясь под ее строгим присмотром, Психея втайне обручилась.
Но она снова удивила девушку.
– Теперь я вижу, что ты в нем нашла, – сказала тетя Софи, поднося к глазам лорнет и пристально глядя на Психею. – По-моему, он очаровал всех женщин нашей семьи, даже, – она взглянула на тетю Мэрис, сидевшую со свойственным ей недовольным выражением на лице, – даже Мэрис, хотя она и скрывает это. Мужчинам же недостаточно красивой внешности и прекрасных манер, они хотят убедиться в происхождении и благосостоянии маркиза, особенно это беспокоит твоего дядю Уилфреда.
– Но… – Психея совсем растерялась. Ну почему все так сложно? А как хорошо было задумано! – Я думаю, у него… все родные умерли, поэтому он и уехал за границу, чтобы избежать воспоминаний.
– В самом деле? – Софи отмахнулась от лакея, принесшего на подносе наливку. – Нет, убери, не выношу этот напиток. Подай мне настоящего бренди, а не бурду, которую припас Уилфред. Одну из моих бутылок.
Когда слуга удалился, она продолжала:
– Я бы сказала, что он не из тех, кто может сбежать от воспоминаний. Хотя его имя кажется мне знакомым.
– Неужели? – слабым голосом спросила Психея.
– Сейчас не могу сказать, но я вспомню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73