Феноменальный успех при заключении сделок и чертовское обаяние помогли ему стать почти таким же знаменитым, как и его клиенты.
Эш тогда жил в отличном калифорнийском климате со своей женой Шарман, девушкой из Нового Орлеана, которую он встретил на масленицу в 1940 году. Он арендовал просторный кирпичный дом в районе Хелмбай-Хиллз на Бел-Эе, где когда-то жила Бетти Гребл, и внушительный офис на бульваре Сансет. У него было множество клиентов – в основном очаровательные кинозвезды, из астрономических гонораров которых деньги перетекали в его карман.
Бизнес Эша процветал, слава его росла, телефон звонил не умолкая. Большую часть времени он проводил в ресторане отеля «Беверли-Хиллз» «Поло-лонж», ставшего его вторым офисом. Сюда ему звонили, здесь планировали встречи назойливые клиенты, льстивые и раздражительные звезды. Они заказывали ленч, пили сухое мартини и старались исподволь очаровывать могущественных воротил шоу-индустрии.
Эша называли мальчиком-гением, он был самым популярным агентом на западном побережье Соединенных Штатов. Слухи о его удачных сделках долетали и до восточного побережья. Эстрадные артисты звонили в надежде прорваться в кино, певцы из кабаре замахивались на участие в мюзиклах.
Однажды он приехал в Нью-Йорк, взяв с собой Шарман и новорожденную дочь, Анну Элизабет, с няней. Они поселились в номере люкс в «Пьере» на Парк-стрит и провели бурную неделю, чередуя деловые встречи с развлечениями. Сверкал Бродвей, оживали ночные клубы, заполняясь любителями острых ощущений.
В Нью-Йорке очаровательные Эшфорды стали последней сенсацией вместе с веселой толпой в «Сток-клаб» и «Ля Конгой». Дороти Килгаллен, известная обозревательница, присела за их столик выпить. На следующий день в ее колонке было напечатано: «Юный калифорнийский суперагент с седыми волосами и его очаровательная жена находятся в городе и поселились в «Пьере». Телефон в их номере начал звонить еще до рассвета».
В те беспокойные, волнующие годы Эш изредка, но со всей силой страсти увлекался азартными играми. Он выигрывал и проигрывал небольшие состояния еще до женитьбы на Шарман. Но жене такое увлечение не нравилось, и она вечно просила Эша бросить это занятие. Ради нее Эш перестал играть. Почти. Его дни были теперь так заполнены, что он едва успевал справляться со всеми запланированными делами.
Бизнес Эша был постоянной игрой с невероятно высокими ставками, и ему был по вкусу сильный эмоциональный подъем во время заключения крупных и важных контрактов, возникающий при ответах на вопросы, от которых зачастую зависит судьба сделки. В его профессии постоянно присутствовал элемент случайности, и Эш умел наживаться на нем.
К тому же у него были восхитительный ребенок и любящая жена. Шарман обладала царственной внешностью и очень страстным характером, который хорошо скрывала. Это сочетание постоянно интриговало Эша. Будучи отличной супругой, Шарман всегда вела себя как степенная дама в обществе и совершенно преображалась дома.
– Как ты думаешь, Джордж Рафт занимался любовью с Бетти Гребл в этой луже? – спросил однажды ночью Эш у жены, когда они плавали в уединенном бассейне за особняком.
– Я не знаю, – поддразнила его Шарман, – но если ты сейчас же не трахнешь меня здесь, то я отправлюсь искать мистера Рафта.
Эш мгновенно отреагировал. Такие выражения, исходящие из уст его неиспорченной аристократичной жены, действовали невероятно возбуждающе. Она никогда не произносила в компании ничего более неприличного, чем «черт возьми» или «проклятие».
Эш обнял ее.
– Скажи это еще раз для меня, любимая. Скажи, пожалуйста.
Она поцеловала его влажные губы.
– Трахни меня, Эш. Трахни меня в голливудской луже этой Бетти Гребл.
Если Эш был вполне доволен своей жизнью в Калифорнии, то Шарман нет. Она очень хотела возвратиться домой в Новый Орлеан. С самого начала их совместной жизни Шарман пыталась убедить своего неугомонного мужа отказаться от профессии агента и переехать в ее родные места. Муж ее сестры владел процветающей компанией по продаже недвижимости, и Эш мог бы стать его компаньоном.
Шарман вела эти разговоры не только потому, что тосковала по своим родственникам. Она никогда не испытывала особой симпатии к профессии мужа. Шарман подозревала, что некоторые из тех, с кем Эш имел дело, не совсем порядочны, и часто говорила ему об этом. Эш, в свою очередь, лукаво улыбаясь, думал, что она, наверное, покраснела бы до корней волос, если б знала об образе жизни и привычках кое-кого из наиболее процветающих клиентов.
Взять хотя бы величавую и экстравагантную Бренду Морган. Эта сиротка воспитывалась в нескольких приемных домах, до того как оказалась на улицах Лос-Анджелеса и в постели главного продюсера Голливуда. Бренда Морган была высокооплачиваемой звездой с противным характером, вечной тягой к неразбавленному виски и красивым молодым киноактрисам.
Или красавец Ренди Оукс, любимец публики. Оукс, с его мускулистым телом, волосатой грудью и жилистыми ногами, был во всех отношениях настоящим мужчиной, но не мог преодолеть свою страсть к женскому нижнему белью. В перерывах между съемками он с завидным упорством, широко распахнув дверь трейлера, отдыхал в своей уборной в наряде из кружевных трусиков и бюстгальтера. На скольких голливудских репортеров пришлось оказывать давление, чтобы это чудачество Оукса оставалось в тайне!
Эш никогда не рассказывал дома о проблемах таких людей, но в его сердце был укромный уголок для всей этой порочной, непутевой, избалованной шоу-публики. Он понимал, что должен покинуть ее и бросить свою перспективную профессию агента.
Он должен был оставить карточные залы в Гардене и голливудском парке, забыть про поездки в этот маленький, но быстро растущий город в пустыне, расположенный в нескольких часах езды от Лос-Анджелеса, Лас-Вегаса и Невады. Но он любил свою жену и хотел, чтобы она была счастлива.
Эшфорды переехали в Новый Орлеан. Он стал компаньоном в престижной фирме по торговле недвижимостью. Шарман была довольна, а Эш нет.
Он скучал и не находил себе места. Чтобы как-то сохранить душевное равновесие, он объединил в частный клуб нескольких видных инвесторов в области торговли недвижимостью, и они во второй половине дня за бокалом джина играли в рами или покер. Но такая форма терапии была довольно дорогой.
Снова начались азартные игры и проигрыши. За два года Эш потерял большую часть своих сбережений. Этот тревожный факт он тщательно скрывал от жены. Эш дал себе слово найти способ возместить потерянные деньги до того, как она узнает об этом.
– Дамы и господа! – Ведущий программы поднял вверх руки, требуя тишины. – Я знаю, что все вы ожидали увидеть звезду нашего шоу…
Его голос утонул в свисте и топанье ног.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Эш тогда жил в отличном калифорнийском климате со своей женой Шарман, девушкой из Нового Орлеана, которую он встретил на масленицу в 1940 году. Он арендовал просторный кирпичный дом в районе Хелмбай-Хиллз на Бел-Эе, где когда-то жила Бетти Гребл, и внушительный офис на бульваре Сансет. У него было множество клиентов – в основном очаровательные кинозвезды, из астрономических гонораров которых деньги перетекали в его карман.
Бизнес Эша процветал, слава его росла, телефон звонил не умолкая. Большую часть времени он проводил в ресторане отеля «Беверли-Хиллз» «Поло-лонж», ставшего его вторым офисом. Сюда ему звонили, здесь планировали встречи назойливые клиенты, льстивые и раздражительные звезды. Они заказывали ленч, пили сухое мартини и старались исподволь очаровывать могущественных воротил шоу-индустрии.
Эша называли мальчиком-гением, он был самым популярным агентом на западном побережье Соединенных Штатов. Слухи о его удачных сделках долетали и до восточного побережья. Эстрадные артисты звонили в надежде прорваться в кино, певцы из кабаре замахивались на участие в мюзиклах.
Однажды он приехал в Нью-Йорк, взяв с собой Шарман и новорожденную дочь, Анну Элизабет, с няней. Они поселились в номере люкс в «Пьере» на Парк-стрит и провели бурную неделю, чередуя деловые встречи с развлечениями. Сверкал Бродвей, оживали ночные клубы, заполняясь любителями острых ощущений.
В Нью-Йорке очаровательные Эшфорды стали последней сенсацией вместе с веселой толпой в «Сток-клаб» и «Ля Конгой». Дороти Килгаллен, известная обозревательница, присела за их столик выпить. На следующий день в ее колонке было напечатано: «Юный калифорнийский суперагент с седыми волосами и его очаровательная жена находятся в городе и поселились в «Пьере». Телефон в их номере начал звонить еще до рассвета».
В те беспокойные, волнующие годы Эш изредка, но со всей силой страсти увлекался азартными играми. Он выигрывал и проигрывал небольшие состояния еще до женитьбы на Шарман. Но жене такое увлечение не нравилось, и она вечно просила Эша бросить это занятие. Ради нее Эш перестал играть. Почти. Его дни были теперь так заполнены, что он едва успевал справляться со всеми запланированными делами.
Бизнес Эша был постоянной игрой с невероятно высокими ставками, и ему был по вкусу сильный эмоциональный подъем во время заключения крупных и важных контрактов, возникающий при ответах на вопросы, от которых зачастую зависит судьба сделки. В его профессии постоянно присутствовал элемент случайности, и Эш умел наживаться на нем.
К тому же у него были восхитительный ребенок и любящая жена. Шарман обладала царственной внешностью и очень страстным характером, который хорошо скрывала. Это сочетание постоянно интриговало Эша. Будучи отличной супругой, Шарман всегда вела себя как степенная дама в обществе и совершенно преображалась дома.
– Как ты думаешь, Джордж Рафт занимался любовью с Бетти Гребл в этой луже? – спросил однажды ночью Эш у жены, когда они плавали в уединенном бассейне за особняком.
– Я не знаю, – поддразнила его Шарман, – но если ты сейчас же не трахнешь меня здесь, то я отправлюсь искать мистера Рафта.
Эш мгновенно отреагировал. Такие выражения, исходящие из уст его неиспорченной аристократичной жены, действовали невероятно возбуждающе. Она никогда не произносила в компании ничего более неприличного, чем «черт возьми» или «проклятие».
Эш обнял ее.
– Скажи это еще раз для меня, любимая. Скажи, пожалуйста.
Она поцеловала его влажные губы.
– Трахни меня, Эш. Трахни меня в голливудской луже этой Бетти Гребл.
Если Эш был вполне доволен своей жизнью в Калифорнии, то Шарман нет. Она очень хотела возвратиться домой в Новый Орлеан. С самого начала их совместной жизни Шарман пыталась убедить своего неугомонного мужа отказаться от профессии агента и переехать в ее родные места. Муж ее сестры владел процветающей компанией по продаже недвижимости, и Эш мог бы стать его компаньоном.
Шарман вела эти разговоры не только потому, что тосковала по своим родственникам. Она никогда не испытывала особой симпатии к профессии мужа. Шарман подозревала, что некоторые из тех, с кем Эш имел дело, не совсем порядочны, и часто говорила ему об этом. Эш, в свою очередь, лукаво улыбаясь, думал, что она, наверное, покраснела бы до корней волос, если б знала об образе жизни и привычках кое-кого из наиболее процветающих клиентов.
Взять хотя бы величавую и экстравагантную Бренду Морган. Эта сиротка воспитывалась в нескольких приемных домах, до того как оказалась на улицах Лос-Анджелеса и в постели главного продюсера Голливуда. Бренда Морган была высокооплачиваемой звездой с противным характером, вечной тягой к неразбавленному виски и красивым молодым киноактрисам.
Или красавец Ренди Оукс, любимец публики. Оукс, с его мускулистым телом, волосатой грудью и жилистыми ногами, был во всех отношениях настоящим мужчиной, но не мог преодолеть свою страсть к женскому нижнему белью. В перерывах между съемками он с завидным упорством, широко распахнув дверь трейлера, отдыхал в своей уборной в наряде из кружевных трусиков и бюстгальтера. На скольких голливудских репортеров пришлось оказывать давление, чтобы это чудачество Оукса оставалось в тайне!
Эш никогда не рассказывал дома о проблемах таких людей, но в его сердце был укромный уголок для всей этой порочной, непутевой, избалованной шоу-публики. Он понимал, что должен покинуть ее и бросить свою перспективную профессию агента.
Он должен был оставить карточные залы в Гардене и голливудском парке, забыть про поездки в этот маленький, но быстро растущий город в пустыне, расположенный в нескольких часах езды от Лос-Анджелеса, Лас-Вегаса и Невады. Но он любил свою жену и хотел, чтобы она была счастлива.
Эшфорды переехали в Новый Орлеан. Он стал компаньоном в престижной фирме по торговле недвижимостью. Шарман была довольна, а Эш нет.
Он скучал и не находил себе места. Чтобы как-то сохранить душевное равновесие, он объединил в частный клуб нескольких видных инвесторов в области торговли недвижимостью, и они во второй половине дня за бокалом джина играли в рами или покер. Но такая форма терапии была довольно дорогой.
Снова начались азартные игры и проигрыши. За два года Эш потерял большую часть своих сбережений. Этот тревожный факт он тщательно скрывал от жены. Эш дал себе слово найти способ возместить потерянные деньги до того, как она узнает об этом.
– Дамы и господа! – Ведущий программы поднял вверх руки, требуя тишины. – Я знаю, что все вы ожидали увидеть звезду нашего шоу…
Его голос утонул в свисте и топанье ног.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97