Крупный вклад на нужды симфонического оркестра или музея искусств наверняка поможет достичь цели – войти в элиту далласского общества.
– Петси, дорогая, ты говоришь, что стоит только мне кинуть кость в виде небольшой суммы денег на благотворительность, как тебя тут же начнут приглашать в общество? – спросил Беннет, посасывая «Кэмел».
– Я повторила только то, что слышала.
– Ну хорошо, черт возьми, если это осчастливит тебя, то давай поедем туда и подыщем для нас большой дом.
Грэхэмов тепло принимали в лучших домах Далласа. Никто не возмущался, что Беннет Грэхэм бранится, рассказывает скабрезные истории и появляется на торжественных вечерах в лоснящихся ковбойских костюмах и ковбойской шляпе. Никто также не выказывал негодования по поводу того, что Петси Грэхэм слишком громко говорит и смеется, задает напрямик нескромные вопросы и пьет неразбавленный бурбон.
Роскошный дом в Хайленд-Парке, длинные «кадиллаки», выбегающая в жару и холод прислуга и глубокие-глубокие карманы, щедрые пожертвования из которых слизывал никогда не скудеющий поток общественных нужд, обеспечили Грэхэмам непоколебимое положение в далласском обществе.
Беннет и Петси не сильно изменились с годами, разве что стали еще богаче. У каждого из них была своя жизнь. Петси нравилось проводить продолжительные дружеские ленчи с девушками, весной ездить за покупками в Париж и проводить лето на юге Франции. И еще: она совершенно не могла обходиться без бурбона.
Беннет, рожденный на бескрайних просторах, чувствовал себя в Далласе белой вороной. Он предпочитал ездить на лошадях, а не в своих «кадиллаках», и широкие, открытые равнины были для него милее городских площадей. К тому же общение с животными устраивало его больше, нежели общение со многими представителями рода человеческого. Поэтому Беннет предпочитал проводить время на своих четырех ранчо, а не в Хайленд-Парке.
Все, кто знал Петси и Беннета Грэхэм, утверждали, что яркая Мисси представляла собой их гремучую смесь, только со слегка сглаженными углами. Озорная, любопытная и проницательная, Мисси с самого раннего детства могла обвести вокруг пальца своих родителей, своих учителей, своих друзей и даже убийцу.
Такое поведение со стороны любой другой молодой девушки было бы расценено как возмутительное и непростительное, со стороны же Мисси Грэхэм – не замечалось, прощалось и даже приветствовалось. Она была такой же откровенной, как ее мать, и такой же бесстрашной, как отец. Мисси вела фривольный образ жизни и делала только то, что доставляло ей удовольствие. Она не раз заявляла Лауре, что Мисси Грэхэм – единственная наследница одного из крупнейших состояний во всем Техасе. И если это не предоставило бы ей полную свободу действий, то на черта все это нужно.
Она смотрела на вещи очень просто: если ее папа не мог купить что-то для нее, значит, этого вообще нельзя было купить.
Мисси говорила то, что думала, и поступала так, как считала нужным. Она не обращала никакого внимания на косые взгляды и сплетни. Девочка Мисси в положенный срок превратилась если не в красавицу, то по крайней мере в симпатичную девушку с густыми светлыми волосами, чистой белой кожей и неизменной улыбкой.
Они с Лаурой составляли замечательную пару. Обе высокие, стройные, привлекательные. Лаура – темноволосая, Мисси – белокурая, чувственная, раскованная. Обе дружелюбные и веселые, однако Лаура придерживалась непоказного этикета, чего нельзя было сказать о чересчур прямолинейной, избалованной Мисси. Эти внешне непохожие подруги так же сильно различались и характерами.
Мисси лежала, вытянувшись, в гостиной пентхауса, сжимая в объятиях зеленовато-голубую подушку. Лаура сидела на одном из величественных диванов, аккуратно подкрашивая ногти, и подробно рассказывала о том, что произошло в офисе Валентины Трент. Мисси слушала ее с интересом и часто прерывала.
Когда Лаура закончила рассказ, Мисси присела и хлопнула в ладоши от восхищения.
– Если я могу чем-нибудь помочь тебе, чтобы вывести на чистую воду эту ядовитую рыжую старуху, дай мне знать. Любой твой враг является и моим врагом тоже.
– Как ты полагаешь, – размышляла вслух Лаура, – эта Валентина кого-нибудь одурачила? Неужели у далласского высшего общества… и бабушки Мэнсфилд… нет какой-нибудь мысли?..
– Тебе будет трудно справиться с ней, Валентина очень изворотливая старуха. На всех торжественных светских мероприятиях она показывается только под руку с вице-президентом своей компании и ведет себя так, словно он – единственный мужчина в ее жизни. Миссис Трент никогда не пьет лишнего, никогда не флиртует с чужими мужьями и никогда не совершает ничего недостойного. И, что самое важное, она вкладывает большие суммы денег в благотворительность.
Лаура вздохнула:
– Я собираюсь вернуть назад «Большого Вождя», Мисси. Мысль о том, что эта женщина обладает правами на записи моего отца и на его кинофильмы, заставляет меня страдать. Будь она проклята! И будь проклят Эш Эшфорд!
– Ты слишком сурова к Эшу. Бедный мужчина! Он, наверное, гораздо больше сокрушается, чем ты. Господи, ведь он потерял абсолютно все: компанию, жену, дочь. Мне, например, его жалко.
– А я не могу простить его, Мисси. Из всех, кому он мог продать компанию, он продал ее именно Валентине.
– Ох, да пойми же ты наконец! Эш просто больной игрок. Валентина оказалась там в подходящее время. В тот момент он продал бы компанию самому дьяволу.
– Валентина и есть дьявол.
Мисси рассмеялась:
– Давай забудем про нее. Через два часа у меня назначено свидание с невероятно симпатичным новым принимающим «Ковбоев Далласа». А у него есть довольно миловидный товарищ по команде. Почему бы мне не сказать ему…
– Нет, – спокойно возразила Лаура, – мне нужно заниматься.
Мисси скорчила гримасу.
– Никогда не говори мне о занятиях, я считаю это просто оскорбительным. Сделай перерыв, мы все вместе отправимся к Гордо.
– Нет, Мисси.
– Лаура, тебе надо забыть о Ролее и о том, что он сделал с тобой.
– Конечно, – с сарказмом сказала Лаура, – не стоит об этом и говорить.
– Хорошо, хорошо, по-видимому, для этого понадобится какое-то время. Но ты же можешь немного позабавиться. Эти парни такие милые. Скажи, что пойдешь.
– Как-нибудь в другой раз.
Лаура засиделась далеко за полночь над учебниками по деловому законодательству. Уставшая, она забралась в кровать, выключила ночник и заснула.
– Лаура, дорогая, что с тобой? – громко постучал Бадди Хестер, услышав за дверью ее ужасный крик.
Услышав стук, Лаура набросила халат и поспешила к двери. Ее волосы были мокрыми от пота, сердце бешено колотилось в груди.
– Извини, Бад. Это сон, просто плохой сон.
Хестер расслабился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
– Петси, дорогая, ты говоришь, что стоит только мне кинуть кость в виде небольшой суммы денег на благотворительность, как тебя тут же начнут приглашать в общество? – спросил Беннет, посасывая «Кэмел».
– Я повторила только то, что слышала.
– Ну хорошо, черт возьми, если это осчастливит тебя, то давай поедем туда и подыщем для нас большой дом.
Грэхэмов тепло принимали в лучших домах Далласа. Никто не возмущался, что Беннет Грэхэм бранится, рассказывает скабрезные истории и появляется на торжественных вечерах в лоснящихся ковбойских костюмах и ковбойской шляпе. Никто также не выказывал негодования по поводу того, что Петси Грэхэм слишком громко говорит и смеется, задает напрямик нескромные вопросы и пьет неразбавленный бурбон.
Роскошный дом в Хайленд-Парке, длинные «кадиллаки», выбегающая в жару и холод прислуга и глубокие-глубокие карманы, щедрые пожертвования из которых слизывал никогда не скудеющий поток общественных нужд, обеспечили Грэхэмам непоколебимое положение в далласском обществе.
Беннет и Петси не сильно изменились с годами, разве что стали еще богаче. У каждого из них была своя жизнь. Петси нравилось проводить продолжительные дружеские ленчи с девушками, весной ездить за покупками в Париж и проводить лето на юге Франции. И еще: она совершенно не могла обходиться без бурбона.
Беннет, рожденный на бескрайних просторах, чувствовал себя в Далласе белой вороной. Он предпочитал ездить на лошадях, а не в своих «кадиллаках», и широкие, открытые равнины были для него милее городских площадей. К тому же общение с животными устраивало его больше, нежели общение со многими представителями рода человеческого. Поэтому Беннет предпочитал проводить время на своих четырех ранчо, а не в Хайленд-Парке.
Все, кто знал Петси и Беннета Грэхэм, утверждали, что яркая Мисси представляла собой их гремучую смесь, только со слегка сглаженными углами. Озорная, любопытная и проницательная, Мисси с самого раннего детства могла обвести вокруг пальца своих родителей, своих учителей, своих друзей и даже убийцу.
Такое поведение со стороны любой другой молодой девушки было бы расценено как возмутительное и непростительное, со стороны же Мисси Грэхэм – не замечалось, прощалось и даже приветствовалось. Она была такой же откровенной, как ее мать, и такой же бесстрашной, как отец. Мисси вела фривольный образ жизни и делала только то, что доставляло ей удовольствие. Она не раз заявляла Лауре, что Мисси Грэхэм – единственная наследница одного из крупнейших состояний во всем Техасе. И если это не предоставило бы ей полную свободу действий, то на черта все это нужно.
Она смотрела на вещи очень просто: если ее папа не мог купить что-то для нее, значит, этого вообще нельзя было купить.
Мисси говорила то, что думала, и поступала так, как считала нужным. Она не обращала никакого внимания на косые взгляды и сплетни. Девочка Мисси в положенный срок превратилась если не в красавицу, то по крайней мере в симпатичную девушку с густыми светлыми волосами, чистой белой кожей и неизменной улыбкой.
Они с Лаурой составляли замечательную пару. Обе высокие, стройные, привлекательные. Лаура – темноволосая, Мисси – белокурая, чувственная, раскованная. Обе дружелюбные и веселые, однако Лаура придерживалась непоказного этикета, чего нельзя было сказать о чересчур прямолинейной, избалованной Мисси. Эти внешне непохожие подруги так же сильно различались и характерами.
Мисси лежала, вытянувшись, в гостиной пентхауса, сжимая в объятиях зеленовато-голубую подушку. Лаура сидела на одном из величественных диванов, аккуратно подкрашивая ногти, и подробно рассказывала о том, что произошло в офисе Валентины Трент. Мисси слушала ее с интересом и часто прерывала.
Когда Лаура закончила рассказ, Мисси присела и хлопнула в ладоши от восхищения.
– Если я могу чем-нибудь помочь тебе, чтобы вывести на чистую воду эту ядовитую рыжую старуху, дай мне знать. Любой твой враг является и моим врагом тоже.
– Как ты полагаешь, – размышляла вслух Лаура, – эта Валентина кого-нибудь одурачила? Неужели у далласского высшего общества… и бабушки Мэнсфилд… нет какой-нибудь мысли?..
– Тебе будет трудно справиться с ней, Валентина очень изворотливая старуха. На всех торжественных светских мероприятиях она показывается только под руку с вице-президентом своей компании и ведет себя так, словно он – единственный мужчина в ее жизни. Миссис Трент никогда не пьет лишнего, никогда не флиртует с чужими мужьями и никогда не совершает ничего недостойного. И, что самое важное, она вкладывает большие суммы денег в благотворительность.
Лаура вздохнула:
– Я собираюсь вернуть назад «Большого Вождя», Мисси. Мысль о том, что эта женщина обладает правами на записи моего отца и на его кинофильмы, заставляет меня страдать. Будь она проклята! И будь проклят Эш Эшфорд!
– Ты слишком сурова к Эшу. Бедный мужчина! Он, наверное, гораздо больше сокрушается, чем ты. Господи, ведь он потерял абсолютно все: компанию, жену, дочь. Мне, например, его жалко.
– А я не могу простить его, Мисси. Из всех, кому он мог продать компанию, он продал ее именно Валентине.
– Ох, да пойми же ты наконец! Эш просто больной игрок. Валентина оказалась там в подходящее время. В тот момент он продал бы компанию самому дьяволу.
– Валентина и есть дьявол.
Мисси рассмеялась:
– Давай забудем про нее. Через два часа у меня назначено свидание с невероятно симпатичным новым принимающим «Ковбоев Далласа». А у него есть довольно миловидный товарищ по команде. Почему бы мне не сказать ему…
– Нет, – спокойно возразила Лаура, – мне нужно заниматься.
Мисси скорчила гримасу.
– Никогда не говори мне о занятиях, я считаю это просто оскорбительным. Сделай перерыв, мы все вместе отправимся к Гордо.
– Нет, Мисси.
– Лаура, тебе надо забыть о Ролее и о том, что он сделал с тобой.
– Конечно, – с сарказмом сказала Лаура, – не стоит об этом и говорить.
– Хорошо, хорошо, по-видимому, для этого понадобится какое-то время. Но ты же можешь немного позабавиться. Эти парни такие милые. Скажи, что пойдешь.
– Как-нибудь в другой раз.
Лаура засиделась далеко за полночь над учебниками по деловому законодательству. Уставшая, она забралась в кровать, выключила ночник и заснула.
– Лаура, дорогая, что с тобой? – громко постучал Бадди Хестер, услышав за дверью ее ужасный крик.
Услышав стук, Лаура набросила халат и поспешила к двери. Ее волосы были мокрыми от пота, сердце бешено колотилось в груди.
– Извини, Бад. Это сон, просто плохой сон.
Хестер расслабился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97