- Ты можешь хоть теперь сказать мне, куда мы едем? - спросила она.
- Пока нет.
- А когда ты собираешься сказать мне об этом?
- Не знаю.
- Что, ты собираешься ждать, пока мы доберемся до места?
- Когда я захочу, то скажу тебе все, ладно, Эй Джи? «Эй Джи». Сорвавшееся с его губ давно забытое имя пробудило в ее душе странные чувства.
- Скажи, куда мы едем, - упрямо спросила она, стараясь не обращать внимания на непрошеные чувства. Марко стукнул ладонью по рулю.
- Черт, ты всегда была ужасно настырной.
- Да, черт, я всегда была ужасно настырной, - как эхо повторила она. - И было время, Марко, когда ты не находил эту черту плохой.
О Господи!
Зачем она опять затронула это?
Ну ладно, положим, что слово «настырная» не вызвало у него таких же ассоциаций, как у нее. Может быть, он не понял, о чем идет речь…
- Мы не можем заняться этим здесь, - прошептал он в тот день в прачечной дома Виктора, когда она загрузила белье в машину и обернулась к Марко. - Виктор и другие сейчас на кухне, сидят за столом. В любую минуту кто-нибудь из них может зайти сюда.
- Мы быстро управимся, - прошептала она в ответ и поцеловала его в шею.
- Мы никогда не управляемся быстро.
- Но на этот раз у нас получится. Мы просто никогда не делали это один раз.
- Мы не можем это сделать сейчас, Эй Джи. Это никуда не годная идея. - Он застонал, когда она коснулась пальчиками гульфика его мешковатых шорт.
- Но ты же меня хочешь… Я чувствую…
- Черт, Эй Джи, я всегда тебя хочу.
- Так возьми меня. Я твоя.
- Потом…
- Сейчас, - настойчиво произнесла она, откинувшись на стиральную машину и задирая подол форменной юбки.
Он едва не задохнулся.
- Так ты не надела…
- Нет, не надела… Сегодня. Я подумала, зачем надевать трусики, если их все равно придется снимать, - это будет потеря драгоценного времени.
- Так ты, значит, заранее решила соблазнить меня сегодня утром?
Она усмехнулась и кивнула, нетерпеливо подрагивая в такт ритмичным колебаниям стиральной машины, которые довели ее до исступления.
- Я жду, Марко, - проворковала она, раздвинув ноги и притягивая его к себе. - Я готова.
- Тебе когда-нибудь говорили, что ты самая настырная женщина на свете?
- Только ты, - ответила она. - И я воспринимаю это как комплимент.
- Очень хорошо, потому что это и есть комплимент, - хрипло пробормотал он, обхватывая руками ее обнаженные ягодицы.
Она закрыла глаза и испустила страстный вздох, когда он, сбросив шорты, слился с ней.
Теперь, вспоминая об этом чувственном эпизоде, Лия ощутила неудобство и поерзала на месте, заметив, что Марко сделал то же самое.
Значит, он помнит.
Лия судорожно сглотнула слюну и, отвернувшись, стала смотреть в окно.
Ей очень бы хотелось думать, что он забыл обо всех интимных, эротических подробностях их отношений. Зная, что он тоже хранит все это в памяти, Лия не могла заставить себя думать, что между ними не осталось ничего, кроме гнева и ненависти.
***
Альберто остановился на пороге сарая и попытался счистить об него засохшую грязь с ботинка.
- Они были здесь.
Услышав это краткое замечание Рамона, Альберто поднял голову и увидел, как Хондо пнул носком черного ботинка порыжевшие огрызки нескольких яблок.
- Откуда ты знаешь, что это были именно они? - нахмурившись, спросил Альберто.
Район и Хондо проигнорировали его замечание.
- И они были здесь недавно, - добавил Рамон, наклонившись и потрогав пальцем след на полу. Он поднял руку, и Альберто увидел, что грязь осталась на пальце.
- След еще влажный, - объявил Альберто. - Они наверняка не успели далеко уйти.
- Пошли, зайдем в дом, - сказал Хондо, направившись к двери.
Выходя, он толкнул Альберто, который балансировал на одной ноге, продолжая чистить ботинки о порожек.
Альберто вывалился из сарая, поскользнулся и едва удержался на ногах.
- Нельзя быть таким неуклюжим, Альберто, - поддразнил его Хондо, услышав, как тот выругался сквозь зубы. - Ты можешь кого-нибудь обидеть.
- Я действительно кого-нибудь обижу, - буркнул вполголоса Альберто.
- Что-что? - взвился Рамон, направив на Альберто угрожающий взгляд.
- Ничего.
- Но я что-то слышал, - проговорил Хондо.
- Нет, нет, ничего. - Альберто поднялся на ноги и попытался отчистить грязь с брюк, но только размазал ее по мокрой ткани.
- Надо смотреть под ноги, Альберто, - произнес Рамон с сильным испанским акцентом.
Хондо не сказал ничего, но его страшный взгляд был красноречивее всяких слов: Альберто понял, что ступил на зыбкую почву.
Все трое направились по скользкому склону холма к дому и скотному двору. Усадьба казалась вымершей.
- И что мы будем делать? Постучим в дверь? - спросил Альберто. В голове у него помутилось от столкновения с этими двумя подонками. При первом же удобном случае он достанет пистолет и избавится от них. Пусть только они повернутся к нему спиной. Правда, до сих пор они не делали этой глупости…
- Тс-с-с, - предостерегающе прошипел Рамон, войдя в ворота скотного двора.
Тут Альберто увидел, что у входа в хлев кто-то стоит. Это был старик в поношенной одежде и старой кепке, он стоял, опершись на вилы. Просто неподвижно стоял спиной к ним.
Хондо поднял руку, и Альберто заметил, что он вытащил пистолет. Рамон последовал его примеру, и Альберто тоже потянулся к карману, где лежало его оружие. Если ему подфартит и он окажется позади них, то он уложит и Района, и Хондо, прежде чем очередь дойдет до старика.
Но Хондо обернулся и жестом приказал Альберто выйти вперед, и он, крадучись, возглавил шествие троицы, с беспокойством ощущая позади себя присутствие двух вооруженных людей. Он подумал, что сейчас кто-нибудь из них разрядит в него свой пистолет, и волосы зашевелились на затылке Альберто Мансаны.
Когда троица оказалась на расстоянии нескольких футов от старика, тот, казалось, услышал их шаги и медленно повернул голову. Альберто заметил, что морщинистое лицо было смертельно-бледным и искажено страданием.
Было такое впечатление, что старик испытывает последние в своей жизни мучения. Изумление, которое старик испытал, увидев направленные на него дула пистолетов, не смогло стереть пелену боли, которой были подернуты его глаза.
К тому же Альберто заметил, что старик не испытывает страха - это показалось ему странным. Что этот старик - полный дурачок или блаженный?
- Бросай вилы! - приказал старику Рамон. Старик с трудом вздохнул, потом выдавил из себя:
- Я… не могу…
Альберто понял, что старик просто опирается на вилы. Он вцепился в рукоятку с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Рукоятка подрагивала, так как все тело старика сотрясал озноб. У этого человека то ли припадок, то ли… может быть, в него стреляли?
Альберто быстро оглядел хлев в поисках следов крови, потом перевел взгляд на старика.
- Брось вилы, - повторил вслед за Районом Хондо, голос его был низким и угрожающим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74