Забыть, простить…
Если только им представится такая возможность.
Ведь будет чудовищно несправедливо, если судьба разлучит их после того, что они оба выстрадали и поняли.
Тем более что теперь она разлучит их навсегда.
Два дня назад, когда они с Марко попали в западню Виктора, Лия от всей души надеялась на чудо.
И чудо свершилось.
Они остались живы.
Не слишком ли многого она хочет, рассчитывая еще на одно чудо?
- Мисс Саттон?
Лия вздрогнула и испуганно подняла глаза, в дверях стоял Гордон Траск.
Лия поняла все, когда ее умоляющий взгляд встретился с его строгим взглядом.
- Нет… - Задыхаясь, Лия прижала трясущиеся пальцы ко рту. - О Боже, нет…
Но Траск беспощадно кивнул.
Подняв голову, Лия завыла, как собака.
Она раскачивалась взад и вперед на кушетке, рыдала, прижавшись грудью к коленям. Она отшвырнула руку Траска, когда он попытался прикосновением успокоить ее. Лии хотелось остаться наедине со своим страшным горем.
Марко умер.
О Боже милостивый.
Нет!..
Комната закружилась у нее перед глазами.
Как это могло случиться? Ведь они только сейчас обрели друг друга…
Марко умер.
Чудес больше не будет, другого шанса тоже…
Марко умер.
Лия осталась одна навсегда.
***
Похорон не было.
Лия не была его женой, они вообще не встречались в последний год жизни Марко. Несколько мимолетных часов, которые они провели вместе за последние несколько дней, для закона не существуют.
Родители Марко давно умерли; брата Чико так и не сумели разыскать.
Единственная, с кем удалось установить контакт, была сестра Марко, Хасинта. Однако она проявила полное равнодушие. Как рассказывал Гордон, она поинтересовалась только, не оставил ли Марко завещания.
Об этом Гордон, правда, умолчал, а Лия не стала спрашивать. Она ничего не хотела…
Ей нужна была только память.
Как говорил тот же Гордон, тело Марко кремировали. Товарищи Марко из Отдела по борьбе с наркотиками решили провести встречу, посвященную его памяти.
Так и получилось, что через месяц после его смерти, в солнечное ноябрьское утро, Лия очутилась в продуваемом всеми ветрами приморском парке, где должна была состояться встреча. Рядом с ней находились двое полицейских, которые непрерывно охраняли ее и должны были охранять, до тех пор пока она не даст показания против Хондо, Рамона и других членов наркокартеля, суд над которыми должен был вот-вот начаться.
Хотя Виктор и был убит, Лия не чувствовала себя в безопасности. Банды отличаются беспощадностью, и если несколько их членов отправятся в тюрьму, то Лия будет первой в списке возможных жертв мщения.
Охрана категорически возражала против появления Лии в людном месте. Полицейские говорили, что она окажется подсадной уткой, и, вероятно, были правы. Но Лия чувствовала, что должна пойти. Из-за Марко.
И из-за себя. Она была уже не в силах находиться в тепличных условиях отеля, где ее содержали.
Может быть, ей захотелось рискнуть.
Может быть, после смерти Марко она наконец поняла, что ей незачем жить.
А может быть, она не была уверена, что заслужила жизнь.
Лия в последнее время не переставая думала о последних, роковых минутах в секретной комнате, когда Энрике поднял автомат, в то время как Марко боролся с Виктором.
Чем больше она думала, тем больше понимала, что Энрике с самого начала собирался стрелять в Виктора.
Если бы она не вмешалась, он сразу застрелил бы Кэвала.
И Марко остался бы жив.
Усевшись на складной серый стул, Лия тяжко сглотнула, борясь с подступившей тошнотой, которая донимала ее все утро. Впрочем, ее тошнит уже несколько дней кряду. Стресс сделал свое дело - она превратилась в законченного инвалида. Кроме расстроенного желудка, она чувствовала полнейшее моральное и физическое истощение, временами ее мучили приступы головокружения. За последние несколько дней охранникам приходилось буквально ловить ее: она не могла удержаться на становящихся ватными ногах.
Может быть, это был вовсе не стресс, а обыкновенный страх, могло быть и так.
Лия слегка повернула голову и нервно осмотрелась: у купы пальм собралась маленькая группа пришедших на поминание. С одной стороны парка проходило шоссе, с другой - велосипедная дорожка, протянувшаяся вдоль берега - обе дороги были забиты велосипедистами, скейт-бордерами, грузовиками и легковыми машинами. В такой толчее мог спрятаться снайпер, который, возможно, сейчас берет ее на прицел.
При одной мысли об этом Лию затошнило, но у нее не осталось сил, чтобы подняться и уйти.
Она должна была бросить вызов судьбе.
- Лия!
Оглянувшись на оклик, Лия увидела подходящего к ней Гордона. На Траске был надет строгий темный костюм.
Рядом с Гордоном шел мальчик, точно так же одетый, лицо которого Лия тотчас узнала, хотя видела его год назад.
- Это мой сын, Тайлер, - негромко произнес Гордон. - Сегодня он захотел прийти сюда со мной.
- Это вы пытались спасти меня и маму, - торжественно произнес мальчик.
Лия кивнула, не в силах произнести ни слова в ответ - эмоции душили ее.
- Я хотел выразить вам благодарность и… Ну, в общем, это вам. - Тайлер вручил Лии какой-то предмет.
Она посмотрела и увидела маленькую бархатную коробочку.
- Я думаю, мама бы захотела, чтобы эта вещь досталась вам, - говорил между тем Тайлер. - Папа тоже так думает. Она все время носила эту вещицу.
Не в силах говорить, Лия открыла выгнутую крышку. Внутри на шелковой подкладке лежала изящная, украшенная камеей заколка. На голубоватой поверхности камня было вырезано изображение женщины, баюкающей ребенка. Мать и дитя.
- Очень красивая вещь, - сумела вымолвить Лия сдавленным голосом. Она коснулась пальцами камеи. - Я не знаю, что сказать…
- Ну и что? - спросил Тайлер, пожав плечами. - Я тоже часто не знаю, что сказать.
С глазами, полными слез, Лия улыбнулась мальчику и посмотрела на сцену.
Арфистка играла классическую музыку. Выступили несколько товарищей Марко, которые рассказали о его верности долгу и мужестве. Лия была поражена тем, сколько людей считали Марко героем задолго до того, как он в последний раз проявил свою храбрость.
- Хочет ли кто-нибудь сказать еще несколько слов? - спросил священник.
Лия собралась было подняться на сцену и сказать несколько хороших слов в его честь. Но она понимала, что даже если ей удастся сохранить самообладание…
Даже если ноги не откажут и донесут ее до сцены и помогут выстоять там…
Она никогда не сможет высказать то, что чувствует в отношении Марко, во всяком случае публично.
Наедине с собой изо дня в день в течение нескольких недель она читала по нему заупокойную молитву.
Но здесь так и не воспользовалась моментом и промолчала.
Снова зазвучала музыка, а потом открыли большой ящик, из которого к небу устремились десятки бабочек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Если только им представится такая возможность.
Ведь будет чудовищно несправедливо, если судьба разлучит их после того, что они оба выстрадали и поняли.
Тем более что теперь она разлучит их навсегда.
Два дня назад, когда они с Марко попали в западню Виктора, Лия от всей души надеялась на чудо.
И чудо свершилось.
Они остались живы.
Не слишком ли многого она хочет, рассчитывая еще на одно чудо?
- Мисс Саттон?
Лия вздрогнула и испуганно подняла глаза, в дверях стоял Гордон Траск.
Лия поняла все, когда ее умоляющий взгляд встретился с его строгим взглядом.
- Нет… - Задыхаясь, Лия прижала трясущиеся пальцы ко рту. - О Боже, нет…
Но Траск беспощадно кивнул.
Подняв голову, Лия завыла, как собака.
Она раскачивалась взад и вперед на кушетке, рыдала, прижавшись грудью к коленям. Она отшвырнула руку Траска, когда он попытался прикосновением успокоить ее. Лии хотелось остаться наедине со своим страшным горем.
Марко умер.
О Боже милостивый.
Нет!..
Комната закружилась у нее перед глазами.
Как это могло случиться? Ведь они только сейчас обрели друг друга…
Марко умер.
Чудес больше не будет, другого шанса тоже…
Марко умер.
Лия осталась одна навсегда.
***
Похорон не было.
Лия не была его женой, они вообще не встречались в последний год жизни Марко. Несколько мимолетных часов, которые они провели вместе за последние несколько дней, для закона не существуют.
Родители Марко давно умерли; брата Чико так и не сумели разыскать.
Единственная, с кем удалось установить контакт, была сестра Марко, Хасинта. Однако она проявила полное равнодушие. Как рассказывал Гордон, она поинтересовалась только, не оставил ли Марко завещания.
Об этом Гордон, правда, умолчал, а Лия не стала спрашивать. Она ничего не хотела…
Ей нужна была только память.
Как говорил тот же Гордон, тело Марко кремировали. Товарищи Марко из Отдела по борьбе с наркотиками решили провести встречу, посвященную его памяти.
Так и получилось, что через месяц после его смерти, в солнечное ноябрьское утро, Лия очутилась в продуваемом всеми ветрами приморском парке, где должна была состояться встреча. Рядом с ней находились двое полицейских, которые непрерывно охраняли ее и должны были охранять, до тех пор пока она не даст показания против Хондо, Рамона и других членов наркокартеля, суд над которыми должен был вот-вот начаться.
Хотя Виктор и был убит, Лия не чувствовала себя в безопасности. Банды отличаются беспощадностью, и если несколько их членов отправятся в тюрьму, то Лия будет первой в списке возможных жертв мщения.
Охрана категорически возражала против появления Лии в людном месте. Полицейские говорили, что она окажется подсадной уткой, и, вероятно, были правы. Но Лия чувствовала, что должна пойти. Из-за Марко.
И из-за себя. Она была уже не в силах находиться в тепличных условиях отеля, где ее содержали.
Может быть, ей захотелось рискнуть.
Может быть, после смерти Марко она наконец поняла, что ей незачем жить.
А может быть, она не была уверена, что заслужила жизнь.
Лия в последнее время не переставая думала о последних, роковых минутах в секретной комнате, когда Энрике поднял автомат, в то время как Марко боролся с Виктором.
Чем больше она думала, тем больше понимала, что Энрике с самого начала собирался стрелять в Виктора.
Если бы она не вмешалась, он сразу застрелил бы Кэвала.
И Марко остался бы жив.
Усевшись на складной серый стул, Лия тяжко сглотнула, борясь с подступившей тошнотой, которая донимала ее все утро. Впрочем, ее тошнит уже несколько дней кряду. Стресс сделал свое дело - она превратилась в законченного инвалида. Кроме расстроенного желудка, она чувствовала полнейшее моральное и физическое истощение, временами ее мучили приступы головокружения. За последние несколько дней охранникам приходилось буквально ловить ее: она не могла удержаться на становящихся ватными ногах.
Может быть, это был вовсе не стресс, а обыкновенный страх, могло быть и так.
Лия слегка повернула голову и нервно осмотрелась: у купы пальм собралась маленькая группа пришедших на поминание. С одной стороны парка проходило шоссе, с другой - велосипедная дорожка, протянувшаяся вдоль берега - обе дороги были забиты велосипедистами, скейт-бордерами, грузовиками и легковыми машинами. В такой толчее мог спрятаться снайпер, который, возможно, сейчас берет ее на прицел.
При одной мысли об этом Лию затошнило, но у нее не осталось сил, чтобы подняться и уйти.
Она должна была бросить вызов судьбе.
- Лия!
Оглянувшись на оклик, Лия увидела подходящего к ней Гордона. На Траске был надет строгий темный костюм.
Рядом с Гордоном шел мальчик, точно так же одетый, лицо которого Лия тотчас узнала, хотя видела его год назад.
- Это мой сын, Тайлер, - негромко произнес Гордон. - Сегодня он захотел прийти сюда со мной.
- Это вы пытались спасти меня и маму, - торжественно произнес мальчик.
Лия кивнула, не в силах произнести ни слова в ответ - эмоции душили ее.
- Я хотел выразить вам благодарность и… Ну, в общем, это вам. - Тайлер вручил Лии какой-то предмет.
Она посмотрела и увидела маленькую бархатную коробочку.
- Я думаю, мама бы захотела, чтобы эта вещь досталась вам, - говорил между тем Тайлер. - Папа тоже так думает. Она все время носила эту вещицу.
Не в силах говорить, Лия открыла выгнутую крышку. Внутри на шелковой подкладке лежала изящная, украшенная камеей заколка. На голубоватой поверхности камня было вырезано изображение женщины, баюкающей ребенка. Мать и дитя.
- Очень красивая вещь, - сумела вымолвить Лия сдавленным голосом. Она коснулась пальцами камеи. - Я не знаю, что сказать…
- Ну и что? - спросил Тайлер, пожав плечами. - Я тоже часто не знаю, что сказать.
С глазами, полными слез, Лия улыбнулась мальчику и посмотрела на сцену.
Арфистка играла классическую музыку. Выступили несколько товарищей Марко, которые рассказали о его верности долгу и мужестве. Лия была поражена тем, сколько людей считали Марко героем задолго до того, как он в последний раз проявил свою храбрость.
- Хочет ли кто-нибудь сказать еще несколько слов? - спросил священник.
Лия собралась было подняться на сцену и сказать несколько хороших слов в его честь. Но она понимала, что даже если ей удастся сохранить самообладание…
Даже если ноги не откажут и донесут ее до сцены и помогут выстоять там…
Она никогда не сможет высказать то, что чувствует в отношении Марко, во всяком случае публично.
Наедине с собой изо дня в день в течение нескольких недель она читала по нему заупокойную молитву.
Но здесь так и не воспользовалась моментом и промолчала.
Снова зазвучала музыка, а потом открыли большой ящик, из которого к небу устремились десятки бабочек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74