Вид у них действительно был голодный.
- Видите, Корвас, какой я замечательный оракул?
Мне оставалось лишь пожать плечами.
- Вчера вечером я пробовал накормить их крошками опилочного хлеба, но они не отважились принять мое угощение.
- К нему надо привыкнуть. - Синдия жестом подозвала слугу. Когда тот подошел к нам, мне показалось, будто он привык свысока смотреть на весь мир. Бросив в мою сторону пренебрежительный взгляд, официант вопросительно выгнул бровь и обратился к Синдии:
- Слушаю вас, госпожа Синдия!
- Можно попросить вас принести немного сыра и хлеба? - После этих слов Синдия вопрошающе посмотрела на меня. - Вина?
Я отрицательно покачал головой, глядя ей в глаза.
- Извините, но от вина я теряю разум. - Я посмотрел на слугу. Теперь тот вопросительно выгнул обе брови. - А что еще у вас есть?
- Эль.
- Это будет даже похуже вина. От него я не только теряю разум, но еще и мучаюсь газами. Можете посоветовать что-нибудь еще?
- Может, козье молоко?
- Нет, от него у меня бывает крапивница, а во рту появляется привкус лука.
Я заметил, что дурное настроение Синдии пошло на убыль и она уже была готова рассмеяться. Я снова обратил взгляд на слугу:
- Хотя бы какой-нибудь сок у вас имеется?
- Да, конечно. Выдержанный виноградный сок. Мы называем его вином.
- А как насчет чая?
- У нас есть мауи. Его не все любят. Он чересчур горький.
- Я бы с удовольствием выпил чашечку. Меня им поили еще в младенчестве.
Слуга вопрошающе посмотрел на Синдию. Жрица прекратила смеяться и ответила:
- Мне ничего не нужно, благодарю вас.
После того, как слуга ушел выполнять заказ, я шепотом признался:
- Терпеть не могу мауи.
- Тогда зачем вы его заказали?
- Этот парень держался так высокомерно, так высоко задрал свой нос, что через его ноздри в пору было увидеть глазные яблоки. Я вижу, ваше мрачное настроение покинуло вас. Вы случайно не знаете, можно ли здесь поесть... в долг?
В следующее мгновение на лицо Синдии вернулось хмурое выражение.
- Я думаю, что мое мрачное настроение перейдет к вам.
- А что случилось?
- Пока вы бродили по этой деревушке, приходили гетеринские стражники и спрашивали о вас.
- Меня? Они искали меня здесь? - Я почувствовал, что у меня участился пульс.
- Да, вас. С ними был сам капитан Шэдоус.
- Капи...
Я не успел договорить, поскольку в следующее мгновение появился слуга с сыром и хлебом на подносе и чашкой дымящегося мауи. Я сделал крошечный глоток, промокнул губы салфеткой и улыбнулся слуге. Когда тот удалился, мне с великим трудом удалось сдержать позывы к рвоте. Почувствовав, что мне стало лучше, я быстро схватил Синдию за руку.
- Капитан Шэдоус! Должно быть, он охотится за кем-то другим. Я слишком ничтожная личность для такого важного человека, как он. Да и тесть его - невелика шишка!
- Он охотится именно за вами, Корвас. Признаюсь вам - он желает добиться чего-то большего, чем просто наказать провинившегося за проступок, который на самом деле не заслуживает столь сурового наказания.
- Вы правы! Действительно, сурового-то зачем?!
- Полностью с вами согласна. Его люди обыскали все повозки и грузы на вьючных животных. Вам повезло, что вы оказались в другом месте.
- Да уж, повезло. - Я покачал головой, разглядывая лежащий на тарелке сыр. - Отец всегда говорил мне, что я закончу жизнь, болтаясь на веревке, противоположный конец которой будет привязан к какому-нибудь не слишком удобному месту. - Сделав короткую паузу, я поинтересовался: - А где сейчас капитан?
- Отправился вперед, пребывая в полной уверенности, что вы успели сильно оторваться от погони. Когда ваши преследователи обнаружат, что там, впереди, вас нет, они обязательно вернутся сюда.
- Не понимаю, зачем капитан преследует меня с таким рвением. Смысла в этом нет никакого... - Не успел я закончить фразу, как до меня понемногу стала доходить истинная суть происходящего. - Не было никакого смысла до тех пор, пока он не узнал о шкатулке Олассара.
Какое-то время Синдия с интересом рассматривала меня.
- Разумеется. Вы правы. Дело именно в этом.
- Если шкатулка - то, что он хочет заполучить, то, может быть, мне следует подарить ему эту вещицу, преподнести ее с выражениями моего глубочайшего почтения?
- Нет. Этого делать не стоит.
- А вот я так не думаю. - Сцепив пальцы, я оперся локтями о столешницу. - Почему вы считаете, что не стоит этого делать?
- Капитан Шэдоус - вовсе не алчная, грубая скотина. Он - типичный фанатик. Он ревностно служит Третии, которая, как мне кажется, вбила себе в голову мысль, что шкатулка угрожает благополучию гетеринов.
- Так что же нам делать?
- Сейчас вам следует кое-что попросить у волшебной шкатулки.
Синдия встала и отодвинула свой стул.
- Пожалуйста, не вставайте. Что бы ни случилось, мы не будем задерживаться ни на минуту. Мне нужно переговорить с Иамосом. Доедайте ваш хлеб и сыр.
- Так что же мне делать со шкатулкой? Если мою карету обыскивали, то наверняка нашли и шкатулку.
- Они могли и не найти ее. Мне кажется, что шкатулка всегда следует за тем, кого она сама выбирает.
С этими словами Синдия поспешила к каравану. Я же, едва принявшись за еду, чуть не подавился хлебом и сыром - так сильно у меня пересохло от волнения горло. Оно пересохло еще больше, когда я вспомнил, что у меня нет денег, чтобы расплатиться за еду. Вспомнив пословицу о том, что на семь бед всегда один ответ, я спрятал в карман три четверти хлеба и ровно столько же сыра. Затем извлек на свет божий моих верных марзакских жуков и посадил их на столешницу. Изголодавшиеся насекомые быстренько направились к хлебу и с бешеной скоростью принялись поглощать его.
- Ешьте! Ешьте от души, мои верные друзья! Другого раза вам, может быть, уже и не представится, - шепотом приговаривал я.
Когда мои славные марзакские друзья насытились, я встал, наклонился над столом и прошептал:
- Ждите меня в карете.
Затем выпрямился и закричал намеренно противным голосом:
- Какая мерзость! Повсюду эти отвратительные насекомые! Ужас! Кошмар! Куда только смотрит хозяин этого заведения!
Ко мне со всех ног бросился все тот же самый высокомерный слуга, а посетители устремили взгляды на мой столик.
- В чем дело? Что случилось?
- Ничего не случилось, если не считать того, что мне приходится есть в вашем заведении, где кишмя кишат мерзкие, безобразные насекомые. Если, по-вашему, это всего лишь закуска, что же вы подаете в качестве основных блюд? Червяков?!
Слуга посмотрел на стол, за которым я сидел. Мои добрые членистоногие друзья достойно справились с ролью мерзких насекомых, производя совершенно непристойные телодвижения, способные отбить аппетит у кого угодно. Готов поклясться чем угодно, но мне действительно показалось, что слуга был готов в любую секунду приподнять свой передник и извергнуть на него принятую ранее пищу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
- Видите, Корвас, какой я замечательный оракул?
Мне оставалось лишь пожать плечами.
- Вчера вечером я пробовал накормить их крошками опилочного хлеба, но они не отважились принять мое угощение.
- К нему надо привыкнуть. - Синдия жестом подозвала слугу. Когда тот подошел к нам, мне показалось, будто он привык свысока смотреть на весь мир. Бросив в мою сторону пренебрежительный взгляд, официант вопросительно выгнул бровь и обратился к Синдии:
- Слушаю вас, госпожа Синдия!
- Можно попросить вас принести немного сыра и хлеба? - После этих слов Синдия вопрошающе посмотрела на меня. - Вина?
Я отрицательно покачал головой, глядя ей в глаза.
- Извините, но от вина я теряю разум. - Я посмотрел на слугу. Теперь тот вопросительно выгнул обе брови. - А что еще у вас есть?
- Эль.
- Это будет даже похуже вина. От него я не только теряю разум, но еще и мучаюсь газами. Можете посоветовать что-нибудь еще?
- Может, козье молоко?
- Нет, от него у меня бывает крапивница, а во рту появляется привкус лука.
Я заметил, что дурное настроение Синдии пошло на убыль и она уже была готова рассмеяться. Я снова обратил взгляд на слугу:
- Хотя бы какой-нибудь сок у вас имеется?
- Да, конечно. Выдержанный виноградный сок. Мы называем его вином.
- А как насчет чая?
- У нас есть мауи. Его не все любят. Он чересчур горький.
- Я бы с удовольствием выпил чашечку. Меня им поили еще в младенчестве.
Слуга вопрошающе посмотрел на Синдию. Жрица прекратила смеяться и ответила:
- Мне ничего не нужно, благодарю вас.
После того, как слуга ушел выполнять заказ, я шепотом признался:
- Терпеть не могу мауи.
- Тогда зачем вы его заказали?
- Этот парень держался так высокомерно, так высоко задрал свой нос, что через его ноздри в пору было увидеть глазные яблоки. Я вижу, ваше мрачное настроение покинуло вас. Вы случайно не знаете, можно ли здесь поесть... в долг?
В следующее мгновение на лицо Синдии вернулось хмурое выражение.
- Я думаю, что мое мрачное настроение перейдет к вам.
- А что случилось?
- Пока вы бродили по этой деревушке, приходили гетеринские стражники и спрашивали о вас.
- Меня? Они искали меня здесь? - Я почувствовал, что у меня участился пульс.
- Да, вас. С ними был сам капитан Шэдоус.
- Капи...
Я не успел договорить, поскольку в следующее мгновение появился слуга с сыром и хлебом на подносе и чашкой дымящегося мауи. Я сделал крошечный глоток, промокнул губы салфеткой и улыбнулся слуге. Когда тот удалился, мне с великим трудом удалось сдержать позывы к рвоте. Почувствовав, что мне стало лучше, я быстро схватил Синдию за руку.
- Капитан Шэдоус! Должно быть, он охотится за кем-то другим. Я слишком ничтожная личность для такого важного человека, как он. Да и тесть его - невелика шишка!
- Он охотится именно за вами, Корвас. Признаюсь вам - он желает добиться чего-то большего, чем просто наказать провинившегося за проступок, который на самом деле не заслуживает столь сурового наказания.
- Вы правы! Действительно, сурового-то зачем?!
- Полностью с вами согласна. Его люди обыскали все повозки и грузы на вьючных животных. Вам повезло, что вы оказались в другом месте.
- Да уж, повезло. - Я покачал головой, разглядывая лежащий на тарелке сыр. - Отец всегда говорил мне, что я закончу жизнь, болтаясь на веревке, противоположный конец которой будет привязан к какому-нибудь не слишком удобному месту. - Сделав короткую паузу, я поинтересовался: - А где сейчас капитан?
- Отправился вперед, пребывая в полной уверенности, что вы успели сильно оторваться от погони. Когда ваши преследователи обнаружат, что там, впереди, вас нет, они обязательно вернутся сюда.
- Не понимаю, зачем капитан преследует меня с таким рвением. Смысла в этом нет никакого... - Не успел я закончить фразу, как до меня понемногу стала доходить истинная суть происходящего. - Не было никакого смысла до тех пор, пока он не узнал о шкатулке Олассара.
Какое-то время Синдия с интересом рассматривала меня.
- Разумеется. Вы правы. Дело именно в этом.
- Если шкатулка - то, что он хочет заполучить, то, может быть, мне следует подарить ему эту вещицу, преподнести ее с выражениями моего глубочайшего почтения?
- Нет. Этого делать не стоит.
- А вот я так не думаю. - Сцепив пальцы, я оперся локтями о столешницу. - Почему вы считаете, что не стоит этого делать?
- Капитан Шэдоус - вовсе не алчная, грубая скотина. Он - типичный фанатик. Он ревностно служит Третии, которая, как мне кажется, вбила себе в голову мысль, что шкатулка угрожает благополучию гетеринов.
- Так что же нам делать?
- Сейчас вам следует кое-что попросить у волшебной шкатулки.
Синдия встала и отодвинула свой стул.
- Пожалуйста, не вставайте. Что бы ни случилось, мы не будем задерживаться ни на минуту. Мне нужно переговорить с Иамосом. Доедайте ваш хлеб и сыр.
- Так что же мне делать со шкатулкой? Если мою карету обыскивали, то наверняка нашли и шкатулку.
- Они могли и не найти ее. Мне кажется, что шкатулка всегда следует за тем, кого она сама выбирает.
С этими словами Синдия поспешила к каравану. Я же, едва принявшись за еду, чуть не подавился хлебом и сыром - так сильно у меня пересохло от волнения горло. Оно пересохло еще больше, когда я вспомнил, что у меня нет денег, чтобы расплатиться за еду. Вспомнив пословицу о том, что на семь бед всегда один ответ, я спрятал в карман три четверти хлеба и ровно столько же сыра. Затем извлек на свет божий моих верных марзакских жуков и посадил их на столешницу. Изголодавшиеся насекомые быстренько направились к хлебу и с бешеной скоростью принялись поглощать его.
- Ешьте! Ешьте от души, мои верные друзья! Другого раза вам, может быть, уже и не представится, - шепотом приговаривал я.
Когда мои славные марзакские друзья насытились, я встал, наклонился над столом и прошептал:
- Ждите меня в карете.
Затем выпрямился и закричал намеренно противным голосом:
- Какая мерзость! Повсюду эти отвратительные насекомые! Ужас! Кошмар! Куда только смотрит хозяин этого заведения!
Ко мне со всех ног бросился все тот же самый высокомерный слуга, а посетители устремили взгляды на мой столик.
- В чем дело? Что случилось?
- Ничего не случилось, если не считать того, что мне приходится есть в вашем заведении, где кишмя кишат мерзкие, безобразные насекомые. Если, по-вашему, это всего лишь закуска, что же вы подаете в качестве основных блюд? Червяков?!
Слуга посмотрел на стол, за которым я сидел. Мои добрые членистоногие друзья достойно справились с ролью мерзких насекомых, производя совершенно непристойные телодвижения, способные отбить аппетит у кого угодно. Готов поклясться чем угодно, но мне действительно показалось, что слуга был готов в любую секунду приподнять свой передник и извергнуть на него принятую ранее пищу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69