– Во-во! Кризис, это самое, финансовый, правильно говоришь. А хлеб-то Серега весь сожрал…
– Там и было-то этого хлеба всего ничего. – Серега для порядка пошарил в драной холщовой сумке, где хранилось его имущество. – Блин… А я еще вчера уснуть долго не мог: холодно, да и машина какая-то газовала поблизости, в сквер вроде заезжала? Потом кто-то в кустах возился, собаки во дворах лаяли…
– Не в санатории, – назидательно проговорил Сидор. – Собаки ему, значить, мешают, гляди-ка… Собираться, это самое, надо.
Он поднялся, неторопливо надевая пятнистый армейский бушлат, которым чрезвычайно гордился. Бушлат был подарен Сидору старым приятелем Кузьмой: он трудился истопником в городских банях, и, как человек состоятельный, мог делать друзьям царские подарки.
– Не жарко тебе? – поинтересовался Серега, глядя на бушлат завистливыми глазами. – Днем-то тепло еще… Солнце!
– Пар костей, это самое, не ломит, – твердо ответил Сидор. – И не косись, Серега, не косись… Вещь дорогая, подарить тебе не могу. Могу только завещать, значить. Вставай, художник! По дворам пройтись, это самое, надо. Хоть пару бутылок найдем. А потом мне еще на нефтебазу сходить надо, это самое. Кореша навестить…
– А я – на набережную, – подумав, сообщил великий маг. – По дворам-то некогда мне ходить сегодня, вы уж без меня…
Простившись с друзьями, Тильвус прошелся по Красной линии до бульвара, обследуя урны и в то же время внимательно следя за обстановкой вокруг. Тут всегда было полно милиционеров, которые видели свое предназначение исключительно в том, чтобы внятно и доходчиво объяснять бомжам, почему им не стоит прогуливаться по главной улице города. Аргументы у стражей порядка были прямо-таки железные, поэтому спорить великий маг не решался и, издалека завидев серую форму, заблаговременно сворачивал в сторону.
Один только раз Тильвус потерял бдительность и забыл, что на Красной линии расслабляться не стоит: когда увидел выставленную в витрине магазина «Орхидея» новую коллекцию женского нижнего белья. Изысканные вещицы так поразили воображение великого мага, что он практически прозевал появление на улице наряда милиции, и ему пришлось спасаться бегством.
Зато на набережной было спокойно. Народу в будний день оказалось немного, а милиции и вовсе не было видно. Тильвус быстренько насобирал бутылок, часть припрятал в надежном месте, а часть, спустившись к реке, вымыл и сдал в киоске возле Управления геологии. Получив деньги, великий маг почувствовал себя вполне состоятельным человеком – успешным предпринимателем, крутым бизнесменом. Он вытащил из кармана пирожок, купленный в первом попавшемся ларьке, и жуя двинулся в сторону стадиона, что находился в самом конце набережной. В небе над стадионом парил оранжевый дирижабль, таская за собой гигантский плакат с надписью: «Приветствуем участников международной выставки-ярмарки „Золотая осень“, гремела музыка. Толпы народа бродили меж стендов и прилавков, расставленных в огромном легкоатлетическом манеже, клубились возле павильонов с самым разнообразным товаром, закусывали в многочисленных кафе и пивных, как по волшебству появившихся возле манежа за одну ночь.
Как ни странно, улов на выставке оказался значительно меньше, чем рассчитывал великий маг: большинство граждан дегустировало пиво разливное, привезенное на выставку представителями разных пивоваренных компаний, а бутылочное пока что обходили стороной.
Однако это Тильвуса не расстроило. Протолкавшись к прилавку, он тоже купил полулитровый стакан холодного пива, забрался на северную трибуну и там, расположившись на пустой скамейке, приступил к трапезе: достал второй пирожок с капустой, отхлебнул пива и принялся неторопливо разглядывать публику. Одновременно он размышлял о делах, которые предстояло провернуть до конца дня: сдать припрятанные бутылки, пока до них не добрались конкуренты, и наведаться в шашлычную, что была возле молодежной дискотеки на дебаркадере «Дачный». Дебаркадер этот находился далеко, просто у тролля на куличках, зато бутылки там молодежь оставляла в изобилии. Конечно, появляться возле дискотеки следовало с величайшей осторожностью, подвыпивших юнцов частенько тянуло на подвиги, а лучшего подвига, чем покуражиться над городским бродягой, они себе и представить не могли. Тильвус допил пиво, смял хрустнувший пластиковый стакан, бросил последний взгляд на пеструю веселую толпу и вдруг прищурил глаза: возле служебного входа в легкоатлетический манеж остановился белый автомобиль с табличкой «Пресса» за стеклом. Из салона выскочила темноволосая девица в пиджаке и джинсах и тут же принялась шумно разбираться с водителем. Водитель, наполовину высунувшись из окна машины, размахивал руками и что-то вопил в ответ. Тильвус хмыкнул и прислушался.
– Опять опоздала из-за тебя! Где сейчас директора выставки искать? Он и говорить со мной не захочет! У кого теперь интервью брать?! У тебя, что ли?!
– Менты везде стоят, видела? Улицы перекрыты! Открытие выставки! Не проедешь!
– А другие как проезжают?! Вон телекомпания «Губернский город» едет! Они как проехали?!
– А ихнему шоферу контора за амортизацию платит, я узнавал! Ему машину не жалко!
– Надоел ты мне, Борисыч, со своей машиной!
Девица пнула колесо автомобиля и унеслась прочь.
Тильвус захохотал.
Он спустился с трибун, поглядывая в сторону белого «ниссана», возле которого прохаживался бравый дядька-водитель, но его пассажирка больше так и не появилась, не иначе как охотилась за директором выставки. Великий маг, ознакомившись недавно с характером девицы довольно близко, испытывал к несчастному директору что-то вроде сочувствия.
Вскоре стадион остался далеко позади. Тильвус брел по набережной, поглядывая на холодную, сверкающую на солнце реку. Он совершенно беспричинно был в хорошем настроении и улыбался воспоминаниям.
На молодежной дискотеке Тильвус задержался намного дольше, чем планировал. Бутылок оказалось много, и выход великий маг видел только один: хорошенько припрятать добычу, а на следующий день явиться сюда с Сидором и Серегой и унести улов в пункт приема стеклопосуды. До ночи он перетаскивал бутылки в кусты, прикрывая их ветками и опавшими листьями, потом посмотрел на небо, определяя время по ясным и чистым осенним звездам, и заторопился на остановку: плестись обратно на своих двоих очень не хотелось.
Окраинная остановка оказалась грязной, провонявшей мочой и дешевым табаком и совершенно безлюдной. Тильвус пристроился на сломанной скамейке и принялся терпеливо дожидаться автобуса. Прошло не менее часа, прежде чем великий маг сообразил наконец, что последний автобус, «закрывашка», как его называли в городе, который должен был прийти в двадцать четыре ноль-ноль, скорее всего не появится вовсе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101