– Кровопотеря. Небольшое нагноение. Пуля расколола ключицу, хотя это не смертельно. В целом состояние тяжелое, но стабильное. Кто-то хорошо о ней позаботился. Ребенок тоже в порядке.
– Ребенок?
Пигалица отвернулась, и я понял, что это правда. Правда настолько дикая, что я не знал, нарушает ли она устав. К тому же с современными контрацептивами случайная беременность – неслыханное явление.
– Эй, ты что, не предохранялась?
– У меня еще два месяца в запасе. Пока что я боеспособна.
– Тебя же тошнит каждое утро.
– Как и многих других.
Что правда, то правда. И потом, армия терпит утренний кашель курильщиков. Пока что Пигалица вполне справлялась с заданиями. Через месяц, если потребуется, она примет пилюлю, и плод рассосется.
– Но зачем?
– Вдруг я потеряю Мецгера…
Если бы мне удалось сохранить частицу Пух, или Вальтера, или кого-нибудь из родственников, нарушил бы я устав? Конечно! Только что я чуть не убил санитара, пытаясь спасти Пигалицу.
– Не волнуйся за него; с ним ничего не случится.
Вряд ли она вняла моим словам. Если рассуждать трезво, Мецгер в безопасности: у слизней нет зенитной артиллерии. Тут «Книга чисел» не ошиблась. Но если верить «Книге чисел», Пух тоже должна быть жива.
– Джейсон? – Пигалица сжала мой рукав. – Ты должен идти. Ты ведь сам сюда вызвался. А я выживу. Если ж нет – так и я сама сюда вызвалась.
Никто из нас не потупил взгляд. Вальтер, Пух и двенадцать погибших солдат – они тоже когда-то вызвались и погибли на службе. Я перед ними в долгу. Я бы не бросил Пигалицу за честь, или родину, или для того, чтобы убить больше слизней. Но я оставлю ее в память о Вальтере, Пух и, в конце концов, ради нее самой – ее и ребенка.
– Мецгер знает?
Она покачала головой.
– Я готов, – обратился я к санитару, надев рюкзак. – Как придем в штаб, можешь подать на меня рапорт.
Он едва заметно улыбнулся.
– Раз вы идете, мне нет никакой нужды возвращаться. И тут работы хватит. Раненая ваша еще не совсем вне опасности, и у меня припасена в сумке парочка волшебных средств. К тому же мы не пишем друг на друга рапорты. Все мы одна семья.
Я наклонился к Пигалице и поцеловал ее на прощанье в лоб.
– Спасибо.
После чего я развернулся и помчался в штаб. Пока бежал, глянул на равнину. Там, на горизонте, нарастала тень еще больше вчерашней.
36
Я несся к штабу вдоль почти пустых траншей, слушая, как бомбы с «Надежды» дождем сыплются на равнину. Потом взрывы затихли. Слишком рано. Я задрал голову, придерживая шлем. Серебристая точка «Надежды» светила с неба, все еще явно на огневой позиции. Странно.
Вскоре грохот от оружия слизней понесся по скалам. Они уже приблизились на расстояние ружейного выстрела. А «Надежда» – молчок.
Пока я бежал, то думал – застрелил бы я на самом деле санитара или нет. Думал, сказать ли Мецгеру о том, что его жена беременна. Думал, как же нас крепко ударило, если через два дня сражений специалиста четвертого класса назначают командовать батальоном. Батальоном, в котором три пехотные роты и одна рота тяжелого оружия. Батальоном, в идеале (от которого мы были, конечно, далеки) состоящим из восьмисот человек, чья жизнь будет в моих руках.
К тому времени, когда за очередным поворотом показалась штаб-квартира, звуки сражения стихли. Мы снова отбили атаку.
С тех пор, как меня отослали командовать взводом, саперы соорудили над штаб-квартирой навес и укрепили его каменными обломками. Под ощетиненным антеннами навесом суетились солдаты: подбежав ближе, я понял, что они оттаскивают раненых. Насыпь вокруг штаб-квартиры выстилали тела слизней. Если зеленая нечисть уже сейчас так близко подобралась к нашему штабу, их следующая атака будет последней.
Я нырнул под навес и подождал, пока заработает прибор ночного видения. Первым, кого я узнал, был Говард Гиббл: он сидел, прислонившись спиной к стенке траншеи. На его тощих коленях лежала винтовка с треснувшим прикладом. Говард ненавидел оружие и брался за винтовку только в самом крайнем случае.
Рядом с Говардом присел санитар и перевязывал ему окровавленную руку.
– Что случилось? – спросил я.
Санитар закончил возиться с повязкой.
– Слизни прорвались в штаб. Майор собственноручно уложил полсотни. Последних двух добил прикладом.
Я с трудом сдержал улыбку.
– Ух ты, Говард!
Он закинул голову назад.
– Убил бы за сигарету.
– Ты все еще думаешь, они единое существо?
Говард устало кивнул.
Вошел дежурный по штабу и при виде меня вытянулся по струнке, едва не проломив головой крышу.
– Сэр!
– Меня зовут Уондер.
– Генерал Кобб приказал привести вас к нему сразу, как появитесь, сэр.
И он повел меня глубже в лабиринт крытых траншей, в который превратился штаб за время моего отсутствия. Сипели рации. Рядами стояли носилки с ранеными. И среди них слишком многие были уже не ранеными, а мертвыми.
Меня передали другому дежурному, с которым мы прошли в самый мозг экспедиционных войск. Это здесь слизни пробили крышу и прорвались в штаб. Многие инопланетяне все еще лежали на полу. Да, не связывайтесь с Говардом Гибблом…
– Я Уондер, новый командир третьего батальона второго полка.
– Уже нет, сэр, – подсказал сбоку дежурный.
– Как? – Ярость вскипела во мне. Что же я, бросил Пигалицу за просто так?
– Джейсон!
Я обернулся. Генерал Кобб лежал на носилках с кровавой повязкой на лице. Я подскочил к нему; он наощупь поймал мою руку и нахмурился, когда его пальцы окрасились кровью.
– Сильно ранен, сынок?
Я посмотрел себе на руку. Из плеча торчал кусок металла. Я его даже не почувствовал.
– Нет, сэр. А вы?
Он грустно тряхнул головой.
– Я не могу командовать тем, чего не вижу.
Кто-то сзади звал маму. Я на секунду оглянулся.
– Ты хорошо справился со взводом, – продолжал генерал. – Справишься и с дивизией.
В ушах у меня зазвенело – и не только от какофонии вокруг нас. Мне что же, предлагали сыграть в покер на судьбу всего человечества на кону? Да я и правил-то не знаю. И карт у меня нет.
– С дивизией, господин генерал? Но я же никогда… Я не смогу…
– Сможешь. Черт, от нее осталось-то не больше батальона. – Он потянулся к воротнику, повозился со звездами и вложил их мне в руку.
– Кофе, господин генерал? – Дрожащей рукой дежурный протягивал чашку. Мне.
Я замотал головой и показал на Кобба. Паренек взял генерала за руку и сжал его пальцы вокруг чашки.
– Что прикажете, сэр? – Это он опять ко мне.
Понять бы для начала, что делать.
Генерал приподнялся на носилках, схватил меня за волосы, притянул к себе и прошептал на ухо:
– Джейсон, ты командир. Командиру нельзя бездействовать. Делай что-нибудь, пусть даже глупость.
Я повернулся к дежурному, прикалывая звезды к воротнику.
– Собери мне штаб.
Я собирался срочно ознакомиться с положением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60