При дневном свете умирать вроде не так страшно…
Беспорядочная стрельба напомнила пограничнику его недавние заботы:
– Мне однажды на заставу пришло указание из отряда: в целях экономии при выполнении начального упражнения сократить количество патронов. А на выполнение упражнения выдается всего-то три патрона. Долго думали, как выискать в них тридцать процентов.
– Нашли?
– А как же! Отрапортовал: резервы найдены, распоряжение выполнено. Похвалили. Какое же идиотство творится в верхах!
Заремба лишь вздохнул, чтобы не бередить душу. Уж ему-то, вроде без войны заимевшему на грудь четыре боевых ордена, не знать, какие дыры латать посылают армию. Личная преданность становится главнее ума. Ох, аукнется это армии и стране. Уже аукнулось в Чечне!..
Вздох подполковника Туманов расценил по-своему:
– Не согласен?
– Куда уж не соглашаться! – махнул рукой Заремба. – Чай, глаза на месте.
На данный момент важнее было, чтобы на месте находились уши. По стрельбе, понемногу приближающейся, пытались определить расстояние до поста и в какую сторону чаще всего стреляют. Немного помог сориентироваться какой-то сумасшедший бронетранспортер, неизвестно чей и неизвестно почему раскатывающий ночью по трассе. Пулеметчик тоже не мог оставить его без внимания, и по гулу машины, стрельбе, ее сопровождавшей, мысленно прочертили трассу и наметили сбочь ее пост.
– Все, дальше опасно, – остановился спецназовец. – Дальше пойдут минные поля, да и свои еще перестреляют.
Пограничник глянул удивленно: а до этого нас кто расстреливал, не свои?
– Имею в виду – по дурости.
Пограничник склонил голову еще удивленнее: а ребята убиты разве не по дурости?
– Короче, готовим ночлег, – отмел философию подполковник.
Первым делом произвели ревизию оставшегося. Из еды – фляжка воды, немного соли и НЗ – два тюбика с какой-то кашей от космонавтов. Плюс грецкий орех.
С боеприпасами вышло повеселее – по автомату и пистолету. «Король джунглей», с десяток гранат, пять рожков с патронами. «Крона», «Туман», брезентовые подстилки, запасные носки, трико, присыпка. Ею первым делом посыпали ноги, дали им проветриться без носков.
Разом провели по щекам – побриться бы, но отложили это до лучших времен. Отсосали полтюбика каши, напоминающей гречку с тушенкой, запили водичкой – совершенно никакой после обеззараживающих таблеток, бросили на пальцах очередь на дежурство.
– Извиняйте, дядьку, – развел руками Туманов и первым улегся под «Крону».
Какое-то время еще повозился, заодно примериваясь к автомату – как до него быстрее всего дотянуться из разных положений, и уснул.
Заремба вытащил нож, срезал под корешок веточку, принялся вырезать на ней всякие змейки. Ночь долгая, а цепь мыслей еще длиннее. Думать хватит о чем…
– С вашего позволения.
– Что? Только быстро.
Однако Вениамин Витальевич урвал мгновение, чтобы осмотреть опустошенный кабинет шефа. Неуютные стены у начальника – неуверенность в душе подчиненного. Хотя, с другой стороны, какой он теперь подчиненный? Стало еще хуже – шеф начнет смотреть со стороны и требовать больше, потому что сам окажется отрезанным от первичной информации из Кремля и Белого дома. А знать, на кого вовремя поставить, – это выиграть миллионы и миллиарды. Или хотя бы не проиграть их. И, разумеется, долларов, на свои «деревянные» власть не играет. Бывший начальник стоял с одним кейсом около выдвинутых ящиков письменного стола, словно там могла проявиться некая бумажка, которая превратит все в шутку и вернет ситуацию со снятием на круги своя.
Вместо бумажки-Указа появился он, Вениамин Витальевич, что было явно неравноценно. И потому столь нелюбезно встретили его в кабинете. Зато у него есть что сообщить…
– Нашли военного корреспондента. Работает в журнале. Вот все данные – от размера обуви до последних публикаций в прессе, – Вениамин Витальевич выудил из подмышки первую папку. Хозяин скосил на нее глаза и поинтересовался главным:
– Что у него по связи с группой? Какие-то проявления есть?
– Поискали. Для этого, правда, пришлось организовать комплексную проверку редакции, – на свет извлеклась вторая папка. – В тематическом плане журнала есть заявка на проблемный материал о спецназовцах, которых уволили из армии. Главный рассказчик и герой материала – подполковник Заремба.
На этот раз человек-памятник протянул руку – даже низвергнутый с пьедестала он продолжал оставаться монументом. Вениамин Витальевич послушно протянул ксерокопию редплана.
– С вашего позволения: главному редактору могут порекомендовать не печатать подобный материал. И вообще не касаться темы.
– Ерувда! Времена иные. Публикацию с удовольствием отнесут или в «Московский комсомолец», или к Проханову в «Завтра». И там наделают еще больше шума.
Насчет шума шеф, наверное, погорячился, сам понял перегиб и добавил с иной тональностью:
– Даже если шума не случится, материал могут прочесть два-три человека, которым хватит малейшей зацепки за «Кобру». А значит, и за нас.
– Тогда как быть? – Вениамин Витальевич, не видя выхода, полез за платком.
Хозяин оторвался наконец от стола. Прошелся по кабинету, собираясь с мыслями. Что-то придумал, но выкладывать сразу идею не торопился. Некоторое время постоял около окна, поглядывая на кремлевские звезды. Когда-то он рьяно настаивал на том, чтобы их заменили двуглавыми орлами. Уродцы, конечно, но на подобных идеях – переименование улиц, замена символик, создание всевозможных фондов и движений, обязательно поддерживающих идеи демократии и общечеловеческие ценности, можно было дополнительно продержаться на плаву месяц-другой. А вот с орлами не успели. Жаль. Очень и очень жаль…
– Как быстро можно зарегистрировать новый журнал?
– Совершенно новый? Наверное, неделя.
– Он должен появиться на свет послезавтра. Обязательно с патриотическим названием, типа «Защитник Отечества». Перекупи материал о Зарембе и парочку других для отвода глаз. На правах эксклюзива – то есть чтобы больше нигде не печатал. И тисни в «Защитнике Отечества».
– Но это же все равно…
– Не все равно. Тираж заяви тысяч в пятьдесят, реально отпечатай экземпляров сто, раздай их авторам и пусть этим довольствуются. В нашем деле даже в гениальном произведении запятые должен расставлять редактор. На гонорар не скупись.
– Сделаем.
– Это первое. Второе – заменить корреспонденту номер домашнего телефона. Если посчитаешь нужным, сотвори это на всей лестничной площадке, чтобы не светиться. На МГТС выход есть?
– Найдем.
– Через их первый отдел во всех справочных Москвы поставьте против его фамилии звездочку – чтобы никому никогда о нем не давали никаких сведений. Зарембу нужно отрезать от твоего журналиста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Беспорядочная стрельба напомнила пограничнику его недавние заботы:
– Мне однажды на заставу пришло указание из отряда: в целях экономии при выполнении начального упражнения сократить количество патронов. А на выполнение упражнения выдается всего-то три патрона. Долго думали, как выискать в них тридцать процентов.
– Нашли?
– А как же! Отрапортовал: резервы найдены, распоряжение выполнено. Похвалили. Какое же идиотство творится в верхах!
Заремба лишь вздохнул, чтобы не бередить душу. Уж ему-то, вроде без войны заимевшему на грудь четыре боевых ордена, не знать, какие дыры латать посылают армию. Личная преданность становится главнее ума. Ох, аукнется это армии и стране. Уже аукнулось в Чечне!..
Вздох подполковника Туманов расценил по-своему:
– Не согласен?
– Куда уж не соглашаться! – махнул рукой Заремба. – Чай, глаза на месте.
На данный момент важнее было, чтобы на месте находились уши. По стрельбе, понемногу приближающейся, пытались определить расстояние до поста и в какую сторону чаще всего стреляют. Немного помог сориентироваться какой-то сумасшедший бронетранспортер, неизвестно чей и неизвестно почему раскатывающий ночью по трассе. Пулеметчик тоже не мог оставить его без внимания, и по гулу машины, стрельбе, ее сопровождавшей, мысленно прочертили трассу и наметили сбочь ее пост.
– Все, дальше опасно, – остановился спецназовец. – Дальше пойдут минные поля, да и свои еще перестреляют.
Пограничник глянул удивленно: а до этого нас кто расстреливал, не свои?
– Имею в виду – по дурости.
Пограничник склонил голову еще удивленнее: а ребята убиты разве не по дурости?
– Короче, готовим ночлег, – отмел философию подполковник.
Первым делом произвели ревизию оставшегося. Из еды – фляжка воды, немного соли и НЗ – два тюбика с какой-то кашей от космонавтов. Плюс грецкий орех.
С боеприпасами вышло повеселее – по автомату и пистолету. «Король джунглей», с десяток гранат, пять рожков с патронами. «Крона», «Туман», брезентовые подстилки, запасные носки, трико, присыпка. Ею первым делом посыпали ноги, дали им проветриться без носков.
Разом провели по щекам – побриться бы, но отложили это до лучших времен. Отсосали полтюбика каши, напоминающей гречку с тушенкой, запили водичкой – совершенно никакой после обеззараживающих таблеток, бросили на пальцах очередь на дежурство.
– Извиняйте, дядьку, – развел руками Туманов и первым улегся под «Крону».
Какое-то время еще повозился, заодно примериваясь к автомату – как до него быстрее всего дотянуться из разных положений, и уснул.
Заремба вытащил нож, срезал под корешок веточку, принялся вырезать на ней всякие змейки. Ночь долгая, а цепь мыслей еще длиннее. Думать хватит о чем…
– С вашего позволения.
– Что? Только быстро.
Однако Вениамин Витальевич урвал мгновение, чтобы осмотреть опустошенный кабинет шефа. Неуютные стены у начальника – неуверенность в душе подчиненного. Хотя, с другой стороны, какой он теперь подчиненный? Стало еще хуже – шеф начнет смотреть со стороны и требовать больше, потому что сам окажется отрезанным от первичной информации из Кремля и Белого дома. А знать, на кого вовремя поставить, – это выиграть миллионы и миллиарды. Или хотя бы не проиграть их. И, разумеется, долларов, на свои «деревянные» власть не играет. Бывший начальник стоял с одним кейсом около выдвинутых ящиков письменного стола, словно там могла проявиться некая бумажка, которая превратит все в шутку и вернет ситуацию со снятием на круги своя.
Вместо бумажки-Указа появился он, Вениамин Витальевич, что было явно неравноценно. И потому столь нелюбезно встретили его в кабинете. Зато у него есть что сообщить…
– Нашли военного корреспондента. Работает в журнале. Вот все данные – от размера обуви до последних публикаций в прессе, – Вениамин Витальевич выудил из подмышки первую папку. Хозяин скосил на нее глаза и поинтересовался главным:
– Что у него по связи с группой? Какие-то проявления есть?
– Поискали. Для этого, правда, пришлось организовать комплексную проверку редакции, – на свет извлеклась вторая папка. – В тематическом плане журнала есть заявка на проблемный материал о спецназовцах, которых уволили из армии. Главный рассказчик и герой материала – подполковник Заремба.
На этот раз человек-памятник протянул руку – даже низвергнутый с пьедестала он продолжал оставаться монументом. Вениамин Витальевич послушно протянул ксерокопию редплана.
– С вашего позволения: главному редактору могут порекомендовать не печатать подобный материал. И вообще не касаться темы.
– Ерувда! Времена иные. Публикацию с удовольствием отнесут или в «Московский комсомолец», или к Проханову в «Завтра». И там наделают еще больше шума.
Насчет шума шеф, наверное, погорячился, сам понял перегиб и добавил с иной тональностью:
– Даже если шума не случится, материал могут прочесть два-три человека, которым хватит малейшей зацепки за «Кобру». А значит, и за нас.
– Тогда как быть? – Вениамин Витальевич, не видя выхода, полез за платком.
Хозяин оторвался наконец от стола. Прошелся по кабинету, собираясь с мыслями. Что-то придумал, но выкладывать сразу идею не торопился. Некоторое время постоял около окна, поглядывая на кремлевские звезды. Когда-то он рьяно настаивал на том, чтобы их заменили двуглавыми орлами. Уродцы, конечно, но на подобных идеях – переименование улиц, замена символик, создание всевозможных фондов и движений, обязательно поддерживающих идеи демократии и общечеловеческие ценности, можно было дополнительно продержаться на плаву месяц-другой. А вот с орлами не успели. Жаль. Очень и очень жаль…
– Как быстро можно зарегистрировать новый журнал?
– Совершенно новый? Наверное, неделя.
– Он должен появиться на свет послезавтра. Обязательно с патриотическим названием, типа «Защитник Отечества». Перекупи материал о Зарембе и парочку других для отвода глаз. На правах эксклюзива – то есть чтобы больше нигде не печатал. И тисни в «Защитнике Отечества».
– Но это же все равно…
– Не все равно. Тираж заяви тысяч в пятьдесят, реально отпечатай экземпляров сто, раздай их авторам и пусть этим довольствуются. В нашем деле даже в гениальном произведении запятые должен расставлять редактор. На гонорар не скупись.
– Сделаем.
– Это первое. Второе – заменить корреспонденту номер домашнего телефона. Если посчитаешь нужным, сотвори это на всей лестничной площадке, чтобы не светиться. На МГТС выход есть?
– Найдем.
– Через их первый отдел во всех справочных Москвы поставьте против его фамилии звездочку – чтобы никому никогда о нем не давали никаких сведений. Зарембу нужно отрезать от твоего журналиста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55