Видимо, тоже включили технику и провели сверку. – Все, спасибо. Ничего не предпринимайте. К вам выезжает наш сотрудник.
Сильнее Туманова, совершенно опустошенно упавшего на кровать в номере, поселению спецназовцев в гостинице радовался Вениамин Витальевич. Вырваться с работы к бывшему шефу не составило труда – это только в народе ходили легенды о якобы великолепных организаторских способностях руководителей администрации президента и дисциплине в ней. На самом деле каждый занимался своими делами и уж мимоходом носили бумажки из кабинета в кабинет.
– Поздравляю! – Шеф-памятник, узнавший о новости по телефонному звонку, радовался откровенно и не посчитал зазорным встретить сослуживца у порога. – Чай, кофе? Если кофе, то под коньячок.
От таких приглашений нельзя отказываться, даже если не переносишь запаха спиртного, а кофе вообще противопоказан. Когда наливает начальник, приходится умирать, но пить.
– Значит, объявились голубчики.
– Да. Их перемещения по городу держат под контролем, и нужен только приказ…
– Какой приказ, батенька мой! С их прибытием в Россию ситуация в корне меняется, а тактика тем более. Никаких сигналов и приказов.
А что тогда?
И вдруг коньяк встал поперек горла, когда до Вениамина Витальевича дошло: приглашение к столу таким человеком, как бывший шеф, – это намек на еще более сложное и щепетильное задание. А это может быть только…
Стало жарко от пота не только лбу, но и спине.
Начальники просто так бутылки сами не откупоривают.
И не ошибся, не подвело чутье старого кремлевского пройдохи. А лучше бы ошибиться…
– Им надо заказать «Привет с Лубянки».
На лице Вениамина Витальевича отобразилась такая мука, такое страдание, что хозяин поторопился пояснить:
– Нет-нет, не от нас и тем более не нашими руками. Упаси Боже, – он оглянулся на книжный шкаф, в углу которого в соответствии с новой модой поблескивала оправой икона. Креститься, правда, не стал: уж подчиненный-то знает, столько небогоугодных дел, свершенных им, что нести при нем руку ко лбу – кощунство. – Нам только выяснить, куда они отправятся из Моздока и…
Вениамин Витальевич не стал продолжать за начальника, хотя и догадался о дальнейшей судьбе остатков «Кобры». Пусть сам произносит нужные слова, хотя ему этого страшно не хочется.
– … И передайте криминалу. Пусть свершатся криминальные, бандитские разборки – через десятые, двадцатые руки. Единственное, что оговорить после цены, – кассеты и документы должны доставить мне. Не уничтожать, нет. Я должен убедиться в их исчезновении самолично. А как ты думаешь, что дальше будет с Чечней?
Вениамин Витальевич чистосердечно пожал плечами: что Ельцин скажет, то и будет. Людская воля ясна. Люди с самого начала послали эту войну подальше, но ведь президент – он не народ, он ведь может ляпнуть все что угодно.
– Чечня может и победить, – высказал осторожное предположение хозяин. – И к власти там могут прийти люди, которые у меня должны сидеть вот здесь, – он сжал квадратный кулак. – А в тех бумагах как раз есть выходы на некоторых предполагаемых лидеров Чечни-Ичкерии. А? Надо смотреть вперед или нет?
– Надо, – привычно прошелся носовым платком по лицу Вениамин Витальевич.
И перевел дух. За пределами администрации президента и за его собственной спиной прорабатываются такие дела, чуть ли не заключение мирных соглашений, а власть ни ухом, ни рылом не ведает. Круто. А ведь такие, как бывший начальник, могут все – войну и развязать, и прекратить. Потому как есть деньги и связи.
– Значит, жду теперь от вас документы и кассеты. – Шеф, не давая забыться Вениамину Витальевичу, постучал своей рюмкой по бутылке.
Тот обреченно поднял тост.
– Желаю удачи. Да, чуть не забыл. Твой гонорар. – Хозяин кабинета открыл маленький сейф во встроенном баре, показал вначале издали, а потом и вручил гостю конверт.
Он был желтый, грубо склеенный – из тех ведомственных конвертов, которых с избытком осталось в любом бывшем госучреждении. Но Вениамин Витальевич прекрасно знал, что важнее не вид, а содержание…
Прекрасным, очаровательным содержанием наполнился и гостиничный номер спецназовцев в Моздоке, когда в него, предварительно постучавшись, вошла девушка.
Она наклонила голову, и ее стриженые волосы плавно перетекли в сторону наклона, тогда незнакомка придержала их рукой.
– Извините, здравствуйте. Я штопор ищу, а ни у кого нет.
– Штопор!? – подхватился с койки секунду назад хворавший Туманов.
Пригладил ладонью только что вымытые кудри, заправился:
– От вас кто-то вошел в штопор и потерялся?
– Нет, – засверкала зубами девушка. – Мне нужен настоящий штопор.
– Штопора нет, но вы скажите, что нужно сделать, – не желал отпускать гостью пограничник. – Да вы проходите. Не смотрите, что некоторый бардак, но мы с товарищем, так сказать, возвращаемся к мирной жизни и перебираем, что оставить, а что выбросить, – он переставил стулья, на спинках которых висели «пятнашки» и их новый гражданский гардероб.
– А у нас с вами номера совсем одинаковые, даже обои похожи, – девушка дотронулась до золотистых квадратиков на стене и выглянула в окошко. – А вот у меня из окон номера мусорных баков не видно.
– И что это за номер, из которого не видно мусорных баков?
– Соседний.
Шел легкий флирт, игра, в которой каждый знает себе цену и свои возможности. Конечно, девочке не штопор нужен, как и ему, Туманову, мусорные баки. Приглядеться друг к другу, и если ничего не оттолкнет – и вечерок можно вместе провести. Про любовь и притяжение в этом случае не говорится. Да ничего подобного и не нужно на один вечер в гостиничном номере какого-то Моздока…
– Так я насчет штопора…
– Если вы пообещаете подождать и ни к кому больше за ним не пойдете, я прочешу весь город, но принесу или его, или официанта с ним.
– Браво.
– Я побежал?
– Погодите. А ваш товарищ?
– Мой товарищ – каких мало. Кстати, вы одна?
– А вы насчет подружки?
– Вы чертовски догадливы. Не удивлюсь, если узнаю, что служите в контрразведке.
Девушка удивленно вскинула брови, но сам Туманов никакого значения своим словам не придал. Принялся выбирать костюм, в каком не стыдно было бы искать по городу штопор, а заодно начал прибираться в номере.
За этим занятием его и застал Заремба. Убирающий комнату офицер – это еще куда ни шло, но кокетливо улыбающаяся белокурая красавица у окна…
– Вы тот самый товарищ, каких мало? – взяла инициативу в свои руки девушка.
Подполковник посчитал нужным дождаться пояснений от Туманова и перевел взгляд на пограничника. Василий незаметно показал большой палец и торопливо перевел его на себя – моя.
«Хоть десять, – так же молчаливо ответил ему Заремба. – Где взял?»
– Соседка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Сильнее Туманова, совершенно опустошенно упавшего на кровать в номере, поселению спецназовцев в гостинице радовался Вениамин Витальевич. Вырваться с работы к бывшему шефу не составило труда – это только в народе ходили легенды о якобы великолепных организаторских способностях руководителей администрации президента и дисциплине в ней. На самом деле каждый занимался своими делами и уж мимоходом носили бумажки из кабинета в кабинет.
– Поздравляю! – Шеф-памятник, узнавший о новости по телефонному звонку, радовался откровенно и не посчитал зазорным встретить сослуживца у порога. – Чай, кофе? Если кофе, то под коньячок.
От таких приглашений нельзя отказываться, даже если не переносишь запаха спиртного, а кофе вообще противопоказан. Когда наливает начальник, приходится умирать, но пить.
– Значит, объявились голубчики.
– Да. Их перемещения по городу держат под контролем, и нужен только приказ…
– Какой приказ, батенька мой! С их прибытием в Россию ситуация в корне меняется, а тактика тем более. Никаких сигналов и приказов.
А что тогда?
И вдруг коньяк встал поперек горла, когда до Вениамина Витальевича дошло: приглашение к столу таким человеком, как бывший шеф, – это намек на еще более сложное и щепетильное задание. А это может быть только…
Стало жарко от пота не только лбу, но и спине.
Начальники просто так бутылки сами не откупоривают.
И не ошибся, не подвело чутье старого кремлевского пройдохи. А лучше бы ошибиться…
– Им надо заказать «Привет с Лубянки».
На лице Вениамина Витальевича отобразилась такая мука, такое страдание, что хозяин поторопился пояснить:
– Нет-нет, не от нас и тем более не нашими руками. Упаси Боже, – он оглянулся на книжный шкаф, в углу которого в соответствии с новой модой поблескивала оправой икона. Креститься, правда, не стал: уж подчиненный-то знает, столько небогоугодных дел, свершенных им, что нести при нем руку ко лбу – кощунство. – Нам только выяснить, куда они отправятся из Моздока и…
Вениамин Витальевич не стал продолжать за начальника, хотя и догадался о дальнейшей судьбе остатков «Кобры». Пусть сам произносит нужные слова, хотя ему этого страшно не хочется.
– … И передайте криминалу. Пусть свершатся криминальные, бандитские разборки – через десятые, двадцатые руки. Единственное, что оговорить после цены, – кассеты и документы должны доставить мне. Не уничтожать, нет. Я должен убедиться в их исчезновении самолично. А как ты думаешь, что дальше будет с Чечней?
Вениамин Витальевич чистосердечно пожал плечами: что Ельцин скажет, то и будет. Людская воля ясна. Люди с самого начала послали эту войну подальше, но ведь президент – он не народ, он ведь может ляпнуть все что угодно.
– Чечня может и победить, – высказал осторожное предположение хозяин. – И к власти там могут прийти люди, которые у меня должны сидеть вот здесь, – он сжал квадратный кулак. – А в тех бумагах как раз есть выходы на некоторых предполагаемых лидеров Чечни-Ичкерии. А? Надо смотреть вперед или нет?
– Надо, – привычно прошелся носовым платком по лицу Вениамин Витальевич.
И перевел дух. За пределами администрации президента и за его собственной спиной прорабатываются такие дела, чуть ли не заключение мирных соглашений, а власть ни ухом, ни рылом не ведает. Круто. А ведь такие, как бывший начальник, могут все – войну и развязать, и прекратить. Потому как есть деньги и связи.
– Значит, жду теперь от вас документы и кассеты. – Шеф, не давая забыться Вениамину Витальевичу, постучал своей рюмкой по бутылке.
Тот обреченно поднял тост.
– Желаю удачи. Да, чуть не забыл. Твой гонорар. – Хозяин кабинета открыл маленький сейф во встроенном баре, показал вначале издали, а потом и вручил гостю конверт.
Он был желтый, грубо склеенный – из тех ведомственных конвертов, которых с избытком осталось в любом бывшем госучреждении. Но Вениамин Витальевич прекрасно знал, что важнее не вид, а содержание…
Прекрасным, очаровательным содержанием наполнился и гостиничный номер спецназовцев в Моздоке, когда в него, предварительно постучавшись, вошла девушка.
Она наклонила голову, и ее стриженые волосы плавно перетекли в сторону наклона, тогда незнакомка придержала их рукой.
– Извините, здравствуйте. Я штопор ищу, а ни у кого нет.
– Штопор!? – подхватился с койки секунду назад хворавший Туманов.
Пригладил ладонью только что вымытые кудри, заправился:
– От вас кто-то вошел в штопор и потерялся?
– Нет, – засверкала зубами девушка. – Мне нужен настоящий штопор.
– Штопора нет, но вы скажите, что нужно сделать, – не желал отпускать гостью пограничник. – Да вы проходите. Не смотрите, что некоторый бардак, но мы с товарищем, так сказать, возвращаемся к мирной жизни и перебираем, что оставить, а что выбросить, – он переставил стулья, на спинках которых висели «пятнашки» и их новый гражданский гардероб.
– А у нас с вами номера совсем одинаковые, даже обои похожи, – девушка дотронулась до золотистых квадратиков на стене и выглянула в окошко. – А вот у меня из окон номера мусорных баков не видно.
– И что это за номер, из которого не видно мусорных баков?
– Соседний.
Шел легкий флирт, игра, в которой каждый знает себе цену и свои возможности. Конечно, девочке не штопор нужен, как и ему, Туманову, мусорные баки. Приглядеться друг к другу, и если ничего не оттолкнет – и вечерок можно вместе провести. Про любовь и притяжение в этом случае не говорится. Да ничего подобного и не нужно на один вечер в гостиничном номере какого-то Моздока…
– Так я насчет штопора…
– Если вы пообещаете подождать и ни к кому больше за ним не пойдете, я прочешу весь город, но принесу или его, или официанта с ним.
– Браво.
– Я побежал?
– Погодите. А ваш товарищ?
– Мой товарищ – каких мало. Кстати, вы одна?
– А вы насчет подружки?
– Вы чертовски догадливы. Не удивлюсь, если узнаю, что служите в контрразведке.
Девушка удивленно вскинула брови, но сам Туманов никакого значения своим словам не придал. Принялся выбирать костюм, в каком не стыдно было бы искать по городу штопор, а заодно начал прибираться в номере.
За этим занятием его и застал Заремба. Убирающий комнату офицер – это еще куда ни шло, но кокетливо улыбающаяся белокурая красавица у окна…
– Вы тот самый товарищ, каких мало? – взяла инициативу в свои руки девушка.
Подполковник посчитал нужным дождаться пояснений от Туманова и перевел взгляд на пограничника. Василий незаметно показал большой палец и торопливо перевел его на себя – моя.
«Хоть десять, – так же молчаливо ответил ему Заремба. – Где взял?»
– Соседка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55