Наверное, боялся смотреть и в зеркальце заднего вида, не веря, что инцидент завершился благополучно. А то вышли из леса, купили куртку, вези – сами не знаем куда, имена разные…
– Да, здесь серьезно, – на этот раз о Туманове заговорил старший лейтенант, увидев его, шатающегося и бледно-розового. – Костя, – позвал племянника. А когда тот, высокий и пока еще худой, но в перспективе обещавший во всем повторить дядьку, выбежал из-за танка, кивнул на больного: – Срочно в землянку и первую помощь. И чай на всех.
Землянка тоже оказалась на славу – достаточно просторная оттого, что не поленились взять лишний штык. Нары на четверых и кровать в углу отдельно для Приходько. Печь-буржуйка, столик, на нем рация и керосиновая лампа.
Санинструктор принялся укладывать Туманова на нары, а Заремба, сложив рюкзаки у входа, с удовольствием набросился на чай:
– Блаженство. Спасибо.
– С вашими связаться? – проявил учтивость Приходько. – Где они, как позывной?
– Да у нас сам видишь какое задание. На месте не сидим, ездим, выясняем, кто где какие захоронения делал или видел. Частенько и с местными жителями в контакт входим, куда без этого, – оправдал Заремба задним числом свое беспечное катание на машине с Вахой.
– Мои, слава Богу, все живы, – с гордостью сообщил старлей о подчиненных. – Не стыдно будет домой возвращаться, тьфу-тьфу-тьфу. Погодите, командованию все же сообщу, что вы у меня. – Никак не мог понять, что своей исполнительностью обрекает себя и солдат на неприятности.
– Да мы из МВД, армии не до нас, – как можно спокойнее отмахнулся подполковник.
Но рация ожила и потребовала к себе сама. Щупленький связист тенью прошмыгнул с улицы в землянку, хотя старший лейтенант сам взял тангенту и наушники. Надевать на голову поленился, и присутствующие прекрасно расслышали голос:
– «Седьмой», как у тебя?
– Я – «Седьмой», все в норме. – Намерился доложить о гостях, но его перебили:
– К вечеру действуй по усиленному варианту. Район наполняется нохчами, так что повнимательнее.
– Понял вас. Действую по усиленному.
Заремба прикусил губу: по чью душу боевики стягиваются в район, ясно. Надо ускользать. Не успел.
– И еще, – продолжал вытекать из черного круга наушников голос начальника. – Внимательно посматривай и на наших, где-то у тебя в тылу под видом похоронной команды шляется группа наемников…
Заремба опередил старлея. Остатками чая плеснув в поворачивающееся в догадке лицо офицера, прыжком сбил со стола автомат и сам передернул затвор. Парнишка-связист, оказавшийся напротив ствола, рухнул на пол, а племянник-санинструктор засипел от приставленного к горлу ножа Туманова:
– А-а-а-а…
– Не двигаться, – зло приказал Заремба, поднося ствол ко лбу Приходько. – Если ты все еще хочешь спокойно вернуться домой со всеми своими подчиненными, то тихо и без дураков.
– «Седьмой», конец связи, – не стал вмешиваться в происходящее командир в рации и, не дождавшись подтверждения, отключился.
– Еще раз предупреждаю, всем спокойно, – повторил подполковник.
Туманов тем временем подвел под взгляд Приходько племянника с ножом у горла, что подействовало сильнее слов.
– Слушая меня, командир, – вернул к себе его внимание Заремба. Глаза старлея налились кровью, он держался из последних сил, и спецназовец поспешил объясниться: – То, что тебе передали, – почти правда. Но не вся. Мы не наемники. Нас подставили, понял? Так же, как по большому счету и тебя, и всю армию. Мою группу по каким-то причинам загоняют в угол и убивают как свои, так и чечены. Я понимаю, что в это трудно поверить. Но ты умный мужик и должен хотя бы знать, что в каждой войне есть изнанка. Лежать! – прикрикнул на связиста, попытавшегося пошевелиться.
– Не стреляйте солдат, – попросил Приходько.
– Не будем. Я сам два месяца назад еще командовал здесь спецназом. Поэтому слушай меня и делай то, что прикажу. Не вынуждай применять оружие.
– Говорите, – постепенно приходил в себя Приходько, выигрывая время и пытаясь понять ситуацию.
– Ты нам сейчас дашь БТР, чтобы проскочить несколько постов. Племянник и связист поедут с нами. Считай, что в качестве заложников. Не вздумай никуда ничего передавать до тех пор, пока они не вернутся, – Заремба приблизился к рации, принялся отворачивать клеммы, винтики, снимать лампы. – Рацию не уничтожаю, потом соберешь – без связи на войне тоскливо.
– Я все равно должен буду доложить руководству о происшедшем.
– Это твое дело, но когда – я сказал. Санинструктор!
– Я, – отозвался Костя из-под ножа.
– Все лекарства против простуды берешь с собой. И пару сухпайков, раз здесь не успели пообедать.
– Хорошо.
– Выходим все вместе. Командир, спокойно отдаешь приказ водителю бронетранспортера и уводишь всех любопытных сюда в землянку. Понял?
– Да.
– Согласен?
– Н… нда.
– И не терзай свою совесть. Мы в самом деле не наемники. Мы просто выходим из войны.
Но сначала требовалось выйти из землянки. Первыми Туманов с санинструктором, потом дрожавший от бессилия Приходько и от страха – связист, а замыкал процессию державший всех на мушке Заремба. Постовые, увидев заложников, замерли в напряжении, но старший лейтенант властно приказал:
– Выполнять мои команды. Всем выполнять только мои команды, Володя, заводи бэтр, довезешь, – тут он запнулся, не зная, как назвать свалившихся на его голову гостей, – довезешь группу до следующего блокпоста. И без фокусов. Потом сразу назад. – Повернулся к Зарембе: – А я могу вместо них? – кивнул на подчиненных. – Один?
– Нет, – сразу отрезал подполковник. – Один ты можешь натворить никому не нужных героических глупостей. Руководи людьми здесь, банды из-за нас в самом деле наводнили район.
Бронетранспортер оторвался от танка, а отъехав от старшего собрата, и вовсе показался нормальной самостоятельной боевой единицей, Володя высунулся из люка, напряженно посмотрел на командира.
– Все в порядке, здесь небольшое недоразумение, – попытался успокоить водителя старший лейтенант. – Довезешь и вместе с нашими, – кивнул опять на заложников, – назад.
– Остальных – в землянку, – напомнил Заремба, видя, что уже весь блокпост глядит на происходящее со всех щелей и через прорезь прицела.
– Всему личному составу зайти в землянку, – распорядился Приходько. – Никому не предпринимать никаких действий, пока… пока я жив.
– А нам? – подал голос сержант с дороги.
Приходько посмотрел на Зарембу.
– Пусть несут службу.
Непонятые действия налетчиков мешали старшему лейтенанту сосредоточиться и предпринять какую-то более, как сказал Заремба, «героическую глупость».
Когда уселись на броню, подполковник кивнул ему:
– В этой жизни еще много чего непонятного встретится, лейтенант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
– Да, здесь серьезно, – на этот раз о Туманове заговорил старший лейтенант, увидев его, шатающегося и бледно-розового. – Костя, – позвал племянника. А когда тот, высокий и пока еще худой, но в перспективе обещавший во всем повторить дядьку, выбежал из-за танка, кивнул на больного: – Срочно в землянку и первую помощь. И чай на всех.
Землянка тоже оказалась на славу – достаточно просторная оттого, что не поленились взять лишний штык. Нары на четверых и кровать в углу отдельно для Приходько. Печь-буржуйка, столик, на нем рация и керосиновая лампа.
Санинструктор принялся укладывать Туманова на нары, а Заремба, сложив рюкзаки у входа, с удовольствием набросился на чай:
– Блаженство. Спасибо.
– С вашими связаться? – проявил учтивость Приходько. – Где они, как позывной?
– Да у нас сам видишь какое задание. На месте не сидим, ездим, выясняем, кто где какие захоронения делал или видел. Частенько и с местными жителями в контакт входим, куда без этого, – оправдал Заремба задним числом свое беспечное катание на машине с Вахой.
– Мои, слава Богу, все живы, – с гордостью сообщил старлей о подчиненных. – Не стыдно будет домой возвращаться, тьфу-тьфу-тьфу. Погодите, командованию все же сообщу, что вы у меня. – Никак не мог понять, что своей исполнительностью обрекает себя и солдат на неприятности.
– Да мы из МВД, армии не до нас, – как можно спокойнее отмахнулся подполковник.
Но рация ожила и потребовала к себе сама. Щупленький связист тенью прошмыгнул с улицы в землянку, хотя старший лейтенант сам взял тангенту и наушники. Надевать на голову поленился, и присутствующие прекрасно расслышали голос:
– «Седьмой», как у тебя?
– Я – «Седьмой», все в норме. – Намерился доложить о гостях, но его перебили:
– К вечеру действуй по усиленному варианту. Район наполняется нохчами, так что повнимательнее.
– Понял вас. Действую по усиленному.
Заремба прикусил губу: по чью душу боевики стягиваются в район, ясно. Надо ускользать. Не успел.
– И еще, – продолжал вытекать из черного круга наушников голос начальника. – Внимательно посматривай и на наших, где-то у тебя в тылу под видом похоронной команды шляется группа наемников…
Заремба опередил старлея. Остатками чая плеснув в поворачивающееся в догадке лицо офицера, прыжком сбил со стола автомат и сам передернул затвор. Парнишка-связист, оказавшийся напротив ствола, рухнул на пол, а племянник-санинструктор засипел от приставленного к горлу ножа Туманова:
– А-а-а-а…
– Не двигаться, – зло приказал Заремба, поднося ствол ко лбу Приходько. – Если ты все еще хочешь спокойно вернуться домой со всеми своими подчиненными, то тихо и без дураков.
– «Седьмой», конец связи, – не стал вмешиваться в происходящее командир в рации и, не дождавшись подтверждения, отключился.
– Еще раз предупреждаю, всем спокойно, – повторил подполковник.
Туманов тем временем подвел под взгляд Приходько племянника с ножом у горла, что подействовало сильнее слов.
– Слушая меня, командир, – вернул к себе его внимание Заремба. Глаза старлея налились кровью, он держался из последних сил, и спецназовец поспешил объясниться: – То, что тебе передали, – почти правда. Но не вся. Мы не наемники. Нас подставили, понял? Так же, как по большому счету и тебя, и всю армию. Мою группу по каким-то причинам загоняют в угол и убивают как свои, так и чечены. Я понимаю, что в это трудно поверить. Но ты умный мужик и должен хотя бы знать, что в каждой войне есть изнанка. Лежать! – прикрикнул на связиста, попытавшегося пошевелиться.
– Не стреляйте солдат, – попросил Приходько.
– Не будем. Я сам два месяца назад еще командовал здесь спецназом. Поэтому слушай меня и делай то, что прикажу. Не вынуждай применять оружие.
– Говорите, – постепенно приходил в себя Приходько, выигрывая время и пытаясь понять ситуацию.
– Ты нам сейчас дашь БТР, чтобы проскочить несколько постов. Племянник и связист поедут с нами. Считай, что в качестве заложников. Не вздумай никуда ничего передавать до тех пор, пока они не вернутся, – Заремба приблизился к рации, принялся отворачивать клеммы, винтики, снимать лампы. – Рацию не уничтожаю, потом соберешь – без связи на войне тоскливо.
– Я все равно должен буду доложить руководству о происшедшем.
– Это твое дело, но когда – я сказал. Санинструктор!
– Я, – отозвался Костя из-под ножа.
– Все лекарства против простуды берешь с собой. И пару сухпайков, раз здесь не успели пообедать.
– Хорошо.
– Выходим все вместе. Командир, спокойно отдаешь приказ водителю бронетранспортера и уводишь всех любопытных сюда в землянку. Понял?
– Да.
– Согласен?
– Н… нда.
– И не терзай свою совесть. Мы в самом деле не наемники. Мы просто выходим из войны.
Но сначала требовалось выйти из землянки. Первыми Туманов с санинструктором, потом дрожавший от бессилия Приходько и от страха – связист, а замыкал процессию державший всех на мушке Заремба. Постовые, увидев заложников, замерли в напряжении, но старший лейтенант властно приказал:
– Выполнять мои команды. Всем выполнять только мои команды, Володя, заводи бэтр, довезешь, – тут он запнулся, не зная, как назвать свалившихся на его голову гостей, – довезешь группу до следующего блокпоста. И без фокусов. Потом сразу назад. – Повернулся к Зарембе: – А я могу вместо них? – кивнул на подчиненных. – Один?
– Нет, – сразу отрезал подполковник. – Один ты можешь натворить никому не нужных героических глупостей. Руководи людьми здесь, банды из-за нас в самом деле наводнили район.
Бронетранспортер оторвался от танка, а отъехав от старшего собрата, и вовсе показался нормальной самостоятельной боевой единицей, Володя высунулся из люка, напряженно посмотрел на командира.
– Все в порядке, здесь небольшое недоразумение, – попытался успокоить водителя старший лейтенант. – Довезешь и вместе с нашими, – кивнул опять на заложников, – назад.
– Остальных – в землянку, – напомнил Заремба, видя, что уже весь блокпост глядит на происходящее со всех щелей и через прорезь прицела.
– Всему личному составу зайти в землянку, – распорядился Приходько. – Никому не предпринимать никаких действий, пока… пока я жив.
– А нам? – подал голос сержант с дороги.
Приходько посмотрел на Зарембу.
– Пусть несут службу.
Непонятые действия налетчиков мешали старшему лейтенанту сосредоточиться и предпринять какую-то более, как сказал Заремба, «героическую глупость».
Когда уселись на броню, подполковник кивнул ему:
– В этой жизни еще много чего непонятного встретится, лейтенант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55