Широкий уступ, над которым нависла мощная скала, поравнялся с Тигхи, а затем стал медленно опускаться вниз.
Разум Тигхи машинально зафиксировал отсутствие признаков жизни на далеком уступе. Очевидно, это пустошь. Поняв по всем признакам, что падение прекратилось и начался подъем, юноша подумал, что вмешалось Провидение и собирается вернуть его назад, в его деревню. Или что это впечатление означает его смерть. Может быть, он умер от падения. Умер от страха. И теперь его мертвое тело кувыркается в воздухе, падая туда, куда должны падать все люди, упавшие со стены, однако дух Тигхи оставил пределы оболочки, в которой заключался, и стремился вверх, на небеса. Увидеть своих па. Увидеть ма. Прости меня, ма…
Или же все это ему приснилось.
Однако никакой сон не мог так ощутимо присутствовать в желудке, который опять не замедлил напомнить о том, что все происходит наяву. Тигхи снова начало кувыркать и бросать из стороны в сторону. Он опять падал, проваливаясь в бездну, все быстрее и быстрее. Стало быть, своим подъемом он был обязан случайному порыву ветра?
Ужасное ощущение возобновления падения, движения вниз с ускорением. Еще один порыв ветра – и Тигхи оказался у стены. Его начало яростно бросать вихревыми потоками воздуха то к стене, то в противоположном от нее направлении. Глаза юноши были готовы выскочить из глазниц, в горле пересохло напрочь. И, как будто этих мучений было недостаточно, он начал мерзнуть.
Ветер играл с Тигхи, швыряя его в разные стороны, будто травинку. Эту мысль, родившуюся на задворках сознания, мозг зафиксировал с огромным трудом.
Хуже всего был холод. Ужас падения постепенно отступал на задний план, теснимый ощущением холода. Пальцы на руках и ногах окоченели настолько, что Тигхи не мог ими пошевелить. Ветер пробивал насквозь грубую ткань рубашки и штанов. Сначала ему было очень больно, но затем тело перестало реагировать на боль, совершенно одеревенев. Тигхи падал – нет, двигался в сторону, летел назад к стене – нет, снова падал, теперь уже головой вниз. Однако первоначальный ужас от падения прошел, и теперь осталось лишь ощущение холода, пронизавшего до мозга костей и сводившего с ума.
Тигхи падал туда, куда падали все, кто оступился с края мира. Куда сбросили умиравших от истощения скитальцев. Куда упали его па и ма. К самому основанию стены. На самое дно.
А что, если никакого дна и нет вовсе, если те, кто начал падать, продолжали падать вечно. Однако все равно рано или поздно они умирали. Здесь Тигхи изумился самому себе, тому, что сохранил способность мыслить так рационально. Скорее всего они погибали от холода. Тигхи посмотрел вверх. Теперь до стены было совсем близко. Наверное, именно так и погибали упавшие. Они просто врезались в стену по пути вниз и разбивались вдребезги, на миллионы кусочков.
Затем, несмотря на то, что даже мозг уже оцепенел от холода, у Тигхи мелькнула мысль, что стоит попробовать падать по-другому, чтобы удалиться от стены на безопасное расстояние. Если он выпрямит свое тело и повернется головой вниз, возможно, линия падения будет проходить дальше от стены. Если он удалится достаточно далеко, то сможет избежать…
Внезапно он погрузился в темноту и…
И у него перестали дышать легкие. Ошеломительный удар, потрясший тело, словно какой-то гигант шлепнул Тигхи своей рукой. Его хребет взвыл от невыносимой боли. Лицо до бесчувственности онемело от холода, но, несмотря на это, Тигхи ощутил, как из носа хлынуло что-то теплое. Чьи-то цепкие, царапающие пальцы прошлись по всему его телу. Это было страшным ощущением: словно его схватили чьи-то щупальца.
В мозгу Тигхи напоследок родились смутные ассоциации, и главной из них была ассоциация боли, заполнившей все клетки его тела, со стеной. Стена боли. Когда он вздохнул, боль усилилась многократно, пульсируя толчками. Левая нога горела адским огнем. Все тело было одним сгустком боли.
Книга вторая
ЮНОША-ЗМЕЙ
Глава 1
Он начал возникать из темноты. Это произошло в какой-то момент. Было трудно сказать, когда это произошло, и сколько времени прошло, и… Боль пронизывала все тело Тигхи. Он плотно сжал веки и попытался не думать о боли. Ничего не получилось. Боль пульсировала в левой ноге, и это было самое неприятное. Тигхи опять попытался не думать о боли, но она продолжала вторгаться в мысли. Ее было невозможно обойти, обхитрить. Все было напрасно.
Зрачки ужалил свет. Серый свет, резкий. Тигхи оглянулся, и ему понадобилось время, чтобы сложить вместе…
Опять заснул! Тигхи то и дело засыпал, не успев закончить мысль. Он чувствовал, что вокруг него двигаются люди. Иногда по какой-то палочке в его рот капает суп. Когда он был маленьким, у него случилась лихорадка, и па отпаивал Тигхи таким же способом: наливал густой бульон из миски ложками в палочку с продольным углублением, по которому вкусная жидкость потихоньку бежала в рот. Однако его па умер, и ма тоже. Вспомнив об этом, юноша заплакал.
Люди стали что-то говорить ему. Очевидно, они хотели успокоить его, и по воздуху потекли слова. Однако эти слова для него ничего не значили.
Однажды утром Тигхи попытался сесть, но это оказалось ему не по силам и отдалось резкой болью в ногах и сине. Он вскрикнул:
– Ах! Ах!
Кто-то с краской на лице и в странном головном уборе выдвинулся из тени и наклонился над ним. Опять прозвучали незнакомые слова, но для Тигхи в них не было никакого смысла.
Слова, не несшие в себе смысла, были похожи на музыку, и эта музыка подействовала на Тигхи как колыбельная. Он опять заснул.
Юноше казалось, что он никогда не сможет заснуть надолго, потому что едва он засыпал, как боль почти сразу же будила его. Тигхи попытался объяснить это человеку с накрашенным лицом и в головном уборе, однако на лице этого человека не появилось никаких признаков понимания. Оно осталось таким же бесстрастным. Иногда у Тигхи возникало ощущение, что там находился другой человек, но с той же краской на лице и в том же головном уборе, однако черты его лица были другими. Бледная краска мешала Тигхи заметить разницу, делая лица очень похожими, и это раздражало юношу.
– Сколько времени я пробыл здесь? – спросил он.
Однако его вопрос оставили без ответа.
Теперь Тигхи мог сидеть. Сначала он привставал на локтях и подтягивал к себе ноги, а затем выпрямлялся. Каждое движение давалось с трудом и отдавалось пульсирующей болью в ступнях. Однако одно то, что Тигхи уже мог держать голову в вертикальном положении и видеть все, что происходит вблизи, имело для него огромное значение. Когда эти люди пришли и снова начали кормить его, Тигхи взял лопаточку и миску и стал сам, как взрослый, хлебать суп. В голове все было в порядке. Виски больше не горели огнем, и из глаз не лились ручьем слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
Разум Тигхи машинально зафиксировал отсутствие признаков жизни на далеком уступе. Очевидно, это пустошь. Поняв по всем признакам, что падение прекратилось и начался подъем, юноша подумал, что вмешалось Провидение и собирается вернуть его назад, в его деревню. Или что это впечатление означает его смерть. Может быть, он умер от падения. Умер от страха. И теперь его мертвое тело кувыркается в воздухе, падая туда, куда должны падать все люди, упавшие со стены, однако дух Тигхи оставил пределы оболочки, в которой заключался, и стремился вверх, на небеса. Увидеть своих па. Увидеть ма. Прости меня, ма…
Или же все это ему приснилось.
Однако никакой сон не мог так ощутимо присутствовать в желудке, который опять не замедлил напомнить о том, что все происходит наяву. Тигхи снова начало кувыркать и бросать из стороны в сторону. Он опять падал, проваливаясь в бездну, все быстрее и быстрее. Стало быть, своим подъемом он был обязан случайному порыву ветра?
Ужасное ощущение возобновления падения, движения вниз с ускорением. Еще один порыв ветра – и Тигхи оказался у стены. Его начало яростно бросать вихревыми потоками воздуха то к стене, то в противоположном от нее направлении. Глаза юноши были готовы выскочить из глазниц, в горле пересохло напрочь. И, как будто этих мучений было недостаточно, он начал мерзнуть.
Ветер играл с Тигхи, швыряя его в разные стороны, будто травинку. Эту мысль, родившуюся на задворках сознания, мозг зафиксировал с огромным трудом.
Хуже всего был холод. Ужас падения постепенно отступал на задний план, теснимый ощущением холода. Пальцы на руках и ногах окоченели настолько, что Тигхи не мог ими пошевелить. Ветер пробивал насквозь грубую ткань рубашки и штанов. Сначала ему было очень больно, но затем тело перестало реагировать на боль, совершенно одеревенев. Тигхи падал – нет, двигался в сторону, летел назад к стене – нет, снова падал, теперь уже головой вниз. Однако первоначальный ужас от падения прошел, и теперь осталось лишь ощущение холода, пронизавшего до мозга костей и сводившего с ума.
Тигхи падал туда, куда падали все, кто оступился с края мира. Куда сбросили умиравших от истощения скитальцев. Куда упали его па и ма. К самому основанию стены. На самое дно.
А что, если никакого дна и нет вовсе, если те, кто начал падать, продолжали падать вечно. Однако все равно рано или поздно они умирали. Здесь Тигхи изумился самому себе, тому, что сохранил способность мыслить так рационально. Скорее всего они погибали от холода. Тигхи посмотрел вверх. Теперь до стены было совсем близко. Наверное, именно так и погибали упавшие. Они просто врезались в стену по пути вниз и разбивались вдребезги, на миллионы кусочков.
Затем, несмотря на то, что даже мозг уже оцепенел от холода, у Тигхи мелькнула мысль, что стоит попробовать падать по-другому, чтобы удалиться от стены на безопасное расстояние. Если он выпрямит свое тело и повернется головой вниз, возможно, линия падения будет проходить дальше от стены. Если он удалится достаточно далеко, то сможет избежать…
Внезапно он погрузился в темноту и…
И у него перестали дышать легкие. Ошеломительный удар, потрясший тело, словно какой-то гигант шлепнул Тигхи своей рукой. Его хребет взвыл от невыносимой боли. Лицо до бесчувственности онемело от холода, но, несмотря на это, Тигхи ощутил, как из носа хлынуло что-то теплое. Чьи-то цепкие, царапающие пальцы прошлись по всему его телу. Это было страшным ощущением: словно его схватили чьи-то щупальца.
В мозгу Тигхи напоследок родились смутные ассоциации, и главной из них была ассоциация боли, заполнившей все клетки его тела, со стеной. Стена боли. Когда он вздохнул, боль усилилась многократно, пульсируя толчками. Левая нога горела адским огнем. Все тело было одним сгустком боли.
Книга вторая
ЮНОША-ЗМЕЙ
Глава 1
Он начал возникать из темноты. Это произошло в какой-то момент. Было трудно сказать, когда это произошло, и сколько времени прошло, и… Боль пронизывала все тело Тигхи. Он плотно сжал веки и попытался не думать о боли. Ничего не получилось. Боль пульсировала в левой ноге, и это было самое неприятное. Тигхи опять попытался не думать о боли, но она продолжала вторгаться в мысли. Ее было невозможно обойти, обхитрить. Все было напрасно.
Зрачки ужалил свет. Серый свет, резкий. Тигхи оглянулся, и ему понадобилось время, чтобы сложить вместе…
Опять заснул! Тигхи то и дело засыпал, не успев закончить мысль. Он чувствовал, что вокруг него двигаются люди. Иногда по какой-то палочке в его рот капает суп. Когда он был маленьким, у него случилась лихорадка, и па отпаивал Тигхи таким же способом: наливал густой бульон из миски ложками в палочку с продольным углублением, по которому вкусная жидкость потихоньку бежала в рот. Однако его па умер, и ма тоже. Вспомнив об этом, юноша заплакал.
Люди стали что-то говорить ему. Очевидно, они хотели успокоить его, и по воздуху потекли слова. Однако эти слова для него ничего не значили.
Однажды утром Тигхи попытался сесть, но это оказалось ему не по силам и отдалось резкой болью в ногах и сине. Он вскрикнул:
– Ах! Ах!
Кто-то с краской на лице и в странном головном уборе выдвинулся из тени и наклонился над ним. Опять прозвучали незнакомые слова, но для Тигхи в них не было никакого смысла.
Слова, не несшие в себе смысла, были похожи на музыку, и эта музыка подействовала на Тигхи как колыбельная. Он опять заснул.
Юноше казалось, что он никогда не сможет заснуть надолго, потому что едва он засыпал, как боль почти сразу же будила его. Тигхи попытался объяснить это человеку с накрашенным лицом и в головном уборе, однако на лице этого человека не появилось никаких признаков понимания. Оно осталось таким же бесстрастным. Иногда у Тигхи возникало ощущение, что там находился другой человек, но с той же краской на лице и в том же головном уборе, однако черты его лица были другими. Бледная краска мешала Тигхи заметить разницу, делая лица очень похожими, и это раздражало юношу.
– Сколько времени я пробыл здесь? – спросил он.
Однако его вопрос оставили без ответа.
Теперь Тигхи мог сидеть. Сначала он привставал на локтях и подтягивал к себе ноги, а затем выпрямлялся. Каждое движение давалось с трудом и отдавалось пульсирующей болью в ступнях. Однако одно то, что Тигхи уже мог держать голову в вертикальном положении и видеть все, что происходит вблизи, имело для него огромное значение. Когда эти люди пришли и снова начали кормить его, Тигхи взял лопаточку и миску и стал сам, как взрослый, хлебать суп. В голове все было в порядке. Виски больше не горели огнем, и из глаз не лились ручьем слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147