Все его внимание было сосредоточено на сломанном змее. Обмотав склеенное место лыком, Уолдо прислонил змей к стене и спросил:
– Ты больной?
– Нет, командир.
– Сломанные кости?
– Нет, командир.
– Полевой госпиталь предназначен для этого.
– Там работает человек. Его звать Вивре, командир. Он вылечил меня после моего падения. Он мне отец. Я люблю его.
При этих словах Уолдо внимательно посмотрел на Тигхи своими глубоко посаженными, немигающими глазами небесно-серого цвета. Их взгляды встретились.
– Ты любишь его, – повторил Уолдо бесцветным голосом.
– Он мне отец, я люблю его, – нерешительно повторил Тигхи. – Я люблю его, отца.
– Нет, Тигхи, – сказал Уолдо, встав с земли на ноги. – Ты не можешь пойти туда. Наш день очень плотный, и мы не можем найти время для твоих прогулок. – Он хлопнул себя ладонями по овальному животу. – Теперь я твой отец, и ты должен любить меня. Ты должен любить меня, или мне придется снова побить тебя.
Затем он вдруг расхохотался и удалился пружинистой походкой, оставив Тигхи в недоумении и растерянности.
Как-то вечером, когда оба приятеля, сидя в некотором отдалении от остальных флатаров, поедали вечерний рацион, Тигхи спросил:
– Ати, это война?
Ати всегда очень серьезно относился к приему пищи и, уделяя этому процессу все свое внимание, как правило, был глух и нем ко всем внешним раздражителям. Вот и на сей раз он не стал отвечать на вопрос Тигхи, пока тщательно не пережевал и не проглотил последний кусочек мяса, после чего еще провел указательным пальцем по внутреннему краю миски и облизал его. Лишь после этого Ати произнес:
– Что ты говоришь, варвар?
– Война.
– Что насчет войны?
– Против кого мы война?
– Не говори: мы война, – сказал Ати, самодовольно ухмыляясь. Он обожал исправлять синтаксические ошибки Тигхи, хотя сам не слишком хорошо владел имперским языком и говорил на нем с запинками. Однако ему нравилось выступать в роли знатока по отношению к тому, кто говорил на имперском языке еще хуже. – Скажи: «Мы воюем».
– Против кого мы воюем? В этом воюем?
– Против кого мы воюем в этой войне? – еще раз поправил его Ати. – Ты полный невежа, если не знаешь, против кого мы воюем.
Тигхи поднес миску ко рту и стал вылизывать ее. Несмотря на то что язык у него был длинный, он никак не мог достать до самой середины. Ати подался вперед и стукнул по миске костяшками пальцев так, что она ударила Тигхи по переносице.
– Дерьмоед! – завизжал Тигхи и, бросив миску, щелкнул Ати прямо в лоб.
Ати рассмеялся, и Тигхи ответил ему улыбкой, однако в следующую секунду оба юноши стали с тревогой озираться по сторонам. Им вовсе не хотелось, чтобы Уолдо обратил на них внимание.
– Итак, – повторил Тигхи. – Против кого мы воюем?
– Ты невежа! Каждый знает, против кого мы воюем.
– Я – принц, – фыркнул Тигхи. – Ты – дерьмоед.
– Прошу прощения, ты принц, – произнес Ати, отвесив Тигхи насмешливый поклон.
– Скажи мне!
Ухмылка исчезла с лица Ати.
– Мы ведем священную войну, – сказал он, внезапно посерьезнев. – Это священная борьба. Так написали все три Папы. К востоку от нас на стене живет могущественная нация тьмы. Она носит название Отре.
– Отре, – торжественно произнес Тигхи.
– Они – зло. Они лишают глаз всех детей мужского пола, потому что почитают эль-даймона.
– Кто такой эль-даймон? – спросил Тигхи, придя в ужас. Ослеплять детей?!
– Это враг Бога, дьявол.
– Дьявол.
– Да, но дьявол – женщина. Женщина-дьявол, и отре почитают ее. Она приказывать им выкалывать глаза всем мальчикам, детям их врагов и отрезать их члены. Они берут двух детей-мальчиков и отрезают два пениса. Затем убивают одного мальчика и молятся женщине-демону, эль-даймону. – Ати был доволен тем впечатлением, которое он произвел на Тигхи, и потирал руки, хитро посматривая на собеседника. – Они убивают одного мальчика-ребенка и сбрасывают его мертвое тело с мира. Затем они берут два пениса, – и Ати для пущей убедительности пошевелил двумя мизинцами, – и вставляют их в глаза другого мальчика-ребенка.
Тигхи изумленно ахнул:
– В глаза?
– В глазные впадины. В дома для глаз, где были глаза. На нашем языке мы говорим «гнаж».
– Глазницы, – сказал Тигхи.
– Да, – нетерпеливо подтвердил Ати. – Они вставляют пенис в гнаж таким образом, что кончик каждого пениса торчит оттуда как глаз. В конце каждого пениса есть маленькая дырочка, правильно? Небольшой кружок. Это зрачки.
– Зрачки, – повторил Тигхи.
– Поэтому кончик пениса похож на глаз. И каждая женщина в Отре имеет юношу-раба. Его держат на привязи, на веревке, за шею. Вот так, – Ати для наглядности ущипнул себя за адамово яблоко, оттянув кожу двумя пальцами, – и они водят их с собой весь день.
– Ужасно!
– И если наши ребята попадут к ним в плен, они поступают точно так же и с ними. У мужчин они иногда отрезают яички и вставляют в гнаж.
– Неужели это правда? – спросил Тигхи, широко раскрыв глаза.
– Истинная правда, – ответил Ати и откинулся спиной к стене с довольным видом. – Это священная война, и мы распространим власть Империи на этих варваров, этих женщин-дьяволов.
– Мы будем воевать с их армией?
Ати презрительно фыркнул:
– У них маленькая армия. Бои идут за Сетчатым Лесом.
– Их армия состоит только из женщин?
– Что?
– В их армии нет мужчин?
– Нет, почему же. – Ати замялся с ответом и нерешительно добавил: – Нет, их армия из мужчин, я думаю.
– Но у них нет глаз!
Ати покашлял немного и сказал:
– У некоторых мужчин есть глаза. Наверное, у многих. Однако они злые люди, и мы уничтожим их!
– Злые люди, – повторил Тигхи.
– Да. К востоку отсюда находится Сетчатый Лес.
– Что это такое?
– Это огромный лес, не деревья, а… мы говорим «аш». – Он растопырил пальцы обеих рук наподобие когтей и потряс ими в воздухе. – Он простирается на много миль по поверхности стены мира. Отре живут по другую сторону. Мы двинемся туда через Сетчатый Лес и будем сражаться с Отре.
Следующим утром, в то время как платон отрабатывал упражнения, которые начинали походить на ритуал, явился Уолдо и встал перед цепочкой курсантов. Это было необычно, и стройный ритм движений, которые все выполняли в унисон, вскоре поломался.
– Дети! – пролаял Уолдо.
Он держал что-то за своей спиной.
Парень, стоявший сзади Тигхи, незаметно протянул вперед руку и, ухватив Тигхи через одежду за кожу внизу спины, дернул изо всех сил. От неожиданности Тигхи громко вскрикнул. Мгновенно покраснев, он тут же замолчал. Уолдо на мгновение задержал на нем свой взгляд, и у юноши язык словно примерз к нёбу, однако через пару секунд глаза командира скользнули дальше.
– Сегодня вы полетите в Паузу.
Наступила абсолютная тишина. Раньше Тигхи никогда не слышал этой фразы, хотя значение слова ему было известно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
– Ты больной?
– Нет, командир.
– Сломанные кости?
– Нет, командир.
– Полевой госпиталь предназначен для этого.
– Там работает человек. Его звать Вивре, командир. Он вылечил меня после моего падения. Он мне отец. Я люблю его.
При этих словах Уолдо внимательно посмотрел на Тигхи своими глубоко посаженными, немигающими глазами небесно-серого цвета. Их взгляды встретились.
– Ты любишь его, – повторил Уолдо бесцветным голосом.
– Он мне отец, я люблю его, – нерешительно повторил Тигхи. – Я люблю его, отца.
– Нет, Тигхи, – сказал Уолдо, встав с земли на ноги. – Ты не можешь пойти туда. Наш день очень плотный, и мы не можем найти время для твоих прогулок. – Он хлопнул себя ладонями по овальному животу. – Теперь я твой отец, и ты должен любить меня. Ты должен любить меня, или мне придется снова побить тебя.
Затем он вдруг расхохотался и удалился пружинистой походкой, оставив Тигхи в недоумении и растерянности.
Как-то вечером, когда оба приятеля, сидя в некотором отдалении от остальных флатаров, поедали вечерний рацион, Тигхи спросил:
– Ати, это война?
Ати всегда очень серьезно относился к приему пищи и, уделяя этому процессу все свое внимание, как правило, был глух и нем ко всем внешним раздражителям. Вот и на сей раз он не стал отвечать на вопрос Тигхи, пока тщательно не пережевал и не проглотил последний кусочек мяса, после чего еще провел указательным пальцем по внутреннему краю миски и облизал его. Лишь после этого Ати произнес:
– Что ты говоришь, варвар?
– Война.
– Что насчет войны?
– Против кого мы война?
– Не говори: мы война, – сказал Ати, самодовольно ухмыляясь. Он обожал исправлять синтаксические ошибки Тигхи, хотя сам не слишком хорошо владел имперским языком и говорил на нем с запинками. Однако ему нравилось выступать в роли знатока по отношению к тому, кто говорил на имперском языке еще хуже. – Скажи: «Мы воюем».
– Против кого мы воюем? В этом воюем?
– Против кого мы воюем в этой войне? – еще раз поправил его Ати. – Ты полный невежа, если не знаешь, против кого мы воюем.
Тигхи поднес миску ко рту и стал вылизывать ее. Несмотря на то что язык у него был длинный, он никак не мог достать до самой середины. Ати подался вперед и стукнул по миске костяшками пальцев так, что она ударила Тигхи по переносице.
– Дерьмоед! – завизжал Тигхи и, бросив миску, щелкнул Ати прямо в лоб.
Ати рассмеялся, и Тигхи ответил ему улыбкой, однако в следующую секунду оба юноши стали с тревогой озираться по сторонам. Им вовсе не хотелось, чтобы Уолдо обратил на них внимание.
– Итак, – повторил Тигхи. – Против кого мы воюем?
– Ты невежа! Каждый знает, против кого мы воюем.
– Я – принц, – фыркнул Тигхи. – Ты – дерьмоед.
– Прошу прощения, ты принц, – произнес Ати, отвесив Тигхи насмешливый поклон.
– Скажи мне!
Ухмылка исчезла с лица Ати.
– Мы ведем священную войну, – сказал он, внезапно посерьезнев. – Это священная борьба. Так написали все три Папы. К востоку от нас на стене живет могущественная нация тьмы. Она носит название Отре.
– Отре, – торжественно произнес Тигхи.
– Они – зло. Они лишают глаз всех детей мужского пола, потому что почитают эль-даймона.
– Кто такой эль-даймон? – спросил Тигхи, придя в ужас. Ослеплять детей?!
– Это враг Бога, дьявол.
– Дьявол.
– Да, но дьявол – женщина. Женщина-дьявол, и отре почитают ее. Она приказывать им выкалывать глаза всем мальчикам, детям их врагов и отрезать их члены. Они берут двух детей-мальчиков и отрезают два пениса. Затем убивают одного мальчика и молятся женщине-демону, эль-даймону. – Ати был доволен тем впечатлением, которое он произвел на Тигхи, и потирал руки, хитро посматривая на собеседника. – Они убивают одного мальчика-ребенка и сбрасывают его мертвое тело с мира. Затем они берут два пениса, – и Ати для пущей убедительности пошевелил двумя мизинцами, – и вставляют их в глаза другого мальчика-ребенка.
Тигхи изумленно ахнул:
– В глаза?
– В глазные впадины. В дома для глаз, где были глаза. На нашем языке мы говорим «гнаж».
– Глазницы, – сказал Тигхи.
– Да, – нетерпеливо подтвердил Ати. – Они вставляют пенис в гнаж таким образом, что кончик каждого пениса торчит оттуда как глаз. В конце каждого пениса есть маленькая дырочка, правильно? Небольшой кружок. Это зрачки.
– Зрачки, – повторил Тигхи.
– Поэтому кончик пениса похож на глаз. И каждая женщина в Отре имеет юношу-раба. Его держат на привязи, на веревке, за шею. Вот так, – Ати для наглядности ущипнул себя за адамово яблоко, оттянув кожу двумя пальцами, – и они водят их с собой весь день.
– Ужасно!
– И если наши ребята попадут к ним в плен, они поступают точно так же и с ними. У мужчин они иногда отрезают яички и вставляют в гнаж.
– Неужели это правда? – спросил Тигхи, широко раскрыв глаза.
– Истинная правда, – ответил Ати и откинулся спиной к стене с довольным видом. – Это священная война, и мы распространим власть Империи на этих варваров, этих женщин-дьяволов.
– Мы будем воевать с их армией?
Ати презрительно фыркнул:
– У них маленькая армия. Бои идут за Сетчатым Лесом.
– Их армия состоит только из женщин?
– Что?
– В их армии нет мужчин?
– Нет, почему же. – Ати замялся с ответом и нерешительно добавил: – Нет, их армия из мужчин, я думаю.
– Но у них нет глаз!
Ати покашлял немного и сказал:
– У некоторых мужчин есть глаза. Наверное, у многих. Однако они злые люди, и мы уничтожим их!
– Злые люди, – повторил Тигхи.
– Да. К востоку отсюда находится Сетчатый Лес.
– Что это такое?
– Это огромный лес, не деревья, а… мы говорим «аш». – Он растопырил пальцы обеих рук наподобие когтей и потряс ими в воздухе. – Он простирается на много миль по поверхности стены мира. Отре живут по другую сторону. Мы двинемся туда через Сетчатый Лес и будем сражаться с Отре.
Следующим утром, в то время как платон отрабатывал упражнения, которые начинали походить на ритуал, явился Уолдо и встал перед цепочкой курсантов. Это было необычно, и стройный ритм движений, которые все выполняли в унисон, вскоре поломался.
– Дети! – пролаял Уолдо.
Он держал что-то за своей спиной.
Парень, стоявший сзади Тигхи, незаметно протянул вперед руку и, ухватив Тигхи через одежду за кожу внизу спины, дернул изо всех сил. От неожиданности Тигхи громко вскрикнул. Мгновенно покраснев, он тут же замолчал. Уолдо на мгновение задержал на нем свой взгляд, и у юноши язык словно примерз к нёбу, однако через пару секунд глаза командира скользнули дальше.
– Сегодня вы полетите в Паузу.
Наступила абсолютная тишина. Раньше Тигхи никогда не слышал этой фразы, хотя значение слова ему было известно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147