– О мой бог, – выдохнул Даниор. – Но что случилось с его доспехами?
Ардет стер кровь с лица молодого человека:
– Кто знает? Его приключения прошли мимо меня. Жизнь становится так скучна. Ах, он приходит в себя.
Торисен застонал. Его глаза открылись и недоуменно уставились на всех. Потом он слабо спросил:
– Что это было?
– Когти и клыки бога! А разве ты не знаешь?
– Я помню бой, и как меня схватили, и я не мог дышать. Потом кто-то закричал, и я потерял сознание. – Он смущенно оглядел всех. – Кто кричал?
– В этом звуке не было ничего человеческого, – сказал Даниор. – Тори, ты бы видел, как бежали кочевники! Пари держу, у всего авангарда Роя сейчас нет ни одних чистых штанов!
Торисен приподнялся на локте:
– Шум прогнал их?
– Ну, не совсем. Сейчас они снова на Лестницах. Нам бы надо было поднажать, но, видишь ли, мы и сами были ошеломлены. А теперь атака может их заставить вернуться всем скопом. В некотором роде безвыходное положение. Не хочу думать, что произойдет, когда они поймут, что мы захватили их пресловутых Основателей, если, конечно, то, что валяется тут, они и есть.
– Вот! – воскликнул Ардет, резко поднялся и отправился к груде перевратов, живых и мертвых.
– Что «вот»? – недоумевая, спросил Даниор.
– Ничего, мальчик мой, ничего. Ты только что подал мне одну идею. – Он подозвал своих охранников и тихо приказал им что-то. Они нагнулись и подхватили перевратов.
А Торисен тем временем пытался собрать осколки своего рассудка. Он чувствовал себя так, словно скатился с горы в бочке, полной камней. Потом увидел стоящего рядом с перевратами Ардета, и в мозгу наконец всплыла одна отчетливая мысль.
– Переден, – пробормотал он и попытался встать. Даниор поддержал его. – Адрик…
Ардет опустил руки на плечи Торисена:
– А теперь слушай, мой мальчик. В последние несколько недель на тебя свалились бессонница, кошмарные сны, ушибы, порезы, укусы, яд, а теперь, возможно, и полный набор прочих внутренних повреждений. Дай для разнообразия и другим повеселиться. – И он поспешил прочь.
Торисен смотрел, как кендары Ардета несут перевратов за своим старым лордом, и не видел знакомых лиц.
– Холли, окажи мне услугу, – сказал он Даниору. – Сходи обратно в дыру, найди меч со стертым клеймом на рукояти. Д-думаю, это Разящий Родню.
Даниор уставился на него:
– Потерянный меч твоего отца? Но… Тори, ты уверен, что с тобой все в порядке?
– Я чувствую себя как потрепанная кошкой мышь, но не думаю, что мне все приснилось, или… Холли, когда будешь там, поищи еще… м-м-м… переврата, похожего на Передена. Он в голубых доспехах. Если он все еще жив, веди его в мою палатку, связанного и с кляпом во рту. Он не должен ни с кем говорить, понимаешь? Даже с тобой. Поклянись!
– Да, конечно, – обескураженно ответил Даниор. Он подозвал охранников Верховного Лорда. – А тебе сейчас лучше самому отправиться в лагерь, прежде чем случится еще что-нибудь.
Все это время вольвер вынюхивал что-то в зарослях у отверстия. Он прискакал назад как раз тогда, когда телохранители, не собирающиеся больше терять Торисена, окружили и уводили его.
– Тори, тут еще один запах…
– Не сейчас. – Один стражник отодвинул его в сторону. Торисен не услышал.
– Да, но… но… – Но воины уже удалились, с собственным захваченным предводителем.
А тем временем Даниор отыскал в дыре и меч, и одетого в голубое бойца, лежащего совсем рядом с тем местом, где упал Торисен. Согласно приказу, Холли связал его и заткнул ему рот. Вылезал он, однако выглядя весьма болезненно, – возможно, потому, что несмотря на всю свою юношескую неуклюжесть, он был сообразительным молодым человеком и начинал подозревать правду о своем пленнике. В любом случае, он не был настроен болтать с вольвером.
– Но я же говорю, – кричал бедный Лютый, – что там есть еще кто-то!
– Знаю. Я споткнулся о пару тел. Хочешь их – иди и возьми.
– Но это не переврат!
– А мне плевать, будь там хоть чертова тетушка Лесного Царя! – заорал Даниор и ушел со своей добычей.
Вольвер метался туда и обратно у зева отверстия, разрываясь от нерешительности. Здесь для него было так же опасно, как и для перевратов, хотя несколько по-другому и совсем не по тем причинам. Его предки были немногим лучше собак тех людей, что поклонялись здесь своим богам. Никто из его рода не хотел вспоминать или признавать, какое влияние имеют на них такие места, как это; но он также не мог забыть и незнакомку с глазами Торисена, за чьим запахом он шел, пока сражение не отнесло его к югу. Она вошла в дыру – и не вышла из нее, его чуткий нос не врал. Он побродил еще немного, подвывая, потом стиснул зубы, оскалился и нырнул внутрь.
В пяти футах от порога вольвер упал на все четыре лапы. В пяти ярдах он ковылял через папоротники, полностью покрывшись шерстью. В пятидесяти футах человеческая часть Лютого съежилась до редких тусклых проблесков. Душой и телом он стал волком, скользящим в зарослях, едва помнящим, что ищет, но знающим, что все тут его страшит. Он нашел два подергивающихся тела и, почти у самой дальней стены утеса, еще одно, не шевелящееся. Запах верный. Что теперь? В волчьем сознании сохранился лишь сбивчивый порыв защищать. Он улегся рядом с неподвижной фигурой, тихонько воя, пока скалы не отозвались слабым эхом. После этого он молча застыл на страже в пугающей тишине.
Глава 16
КРОВНЫЙ ОБРЯД
Водопады: тридцатый день зимы
Торисен со своими охранниками появился из леса на нижнем лугу напротив вершины Менделевых Лестниц как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ардет воплощает свой замысел в действие. Авангард Роя отступил, но часть его все равно осталась на поле. Они сгрудились плотной, выглядящей очень опасной массой, черной под грозовыми тучами, так и висящими над ними, несмотря на забрезжившую на востоке слабую предрассветную зарю. Войско стояло лицом к Рою, между ними лежало сто футов ничейной земли; и защитники, и нападающие были молчаливы и возбуждены. Одного боевого крика с любой стороны было бы достаточно, чтобы бойцы вновь кинулись грызть друг другу глотки.
Потом Войско расступилось, и на пустое пространство между армиями въехал Ардет. Он остановился ровно посередине и застыл. За ним вышли его люди с телами перевратов и положили их на вытоптанную траву. Если сказать точнее, там было пять тел и шесть голов – во всю кривляющуюся отрезанную голову на всякий случай тоже принесли. Потом кенциры отступили, Ардет последним, заставив Бришни всю дорогу пятиться, пока та не встала бок о бок с Ураганом. Шагнуло назад и Войско, и люди замерли, ожидая – сами не зная чего.
– Сдается мне, – мягко сказал Торисен, – что не слишком тактично показывать кочевникам, что случилось с их уважаемыми Основателями. На что ты рассчитываешь, Адрик, если не на вполне вероятную возможность, что сейчас нас всех убьют?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109