Взамен обещали пайку ла трижды в
день. На портрете было начертано коряво и, видимо, собственноручно:
"ПРИКАЗЫВАЮ ВАМ ДОЛГО ЖИТЬ. ЛЮБИМЫЙ И РОДНОЙ". К сожалению, из-за размеров
портрета повесить его на стенку не удалось.
Если не ошибаюсь, аналогичные подарки получили и лидеры сверхдержав,
а получив, задумались, а подумав, решили, что старые доктрины нужно
ломать. Ну и естественно, строить новые. Сатангам добавилось работы. После
долгих и утомительных консультаций было решено действительно распустить
армии. А там, очень может быть, и от оружия удастся избавиться, благо,
имелись некоторые соображения на сей счет. Доблестные стратеги наши и
тактики покорились, но не думаю, чтобы смирились; во всяком случае,
возникла масса ворчливых ассоциаций... Хотя Господь свидетель, что на
размеры пенсиона жаловаться ни тактики, ни стратеги не могли.
Люди же, в высокой политике не искушенные, веселились. От добра они
искали добра, и еще добра, и еще. И всегда находились услужливые
доброжелатели, готовые за вполне умеренную мзду предоставить все мыслимые
и даже немыслимые блага. По традиции их называли "мафиози", но вряд ли
справедливо, по-моему. Ведь сказать, что распоясалась именно мафия, значит
ничего не сказать. Иногда трудно было уже понять, кто клиент, кто
поставщик, и чем они разнятся с профессиональными _ч_и_к_о_. Мало-мальски
разбирались в этом разве что в "Мегаполе", но не успевали рассказать из-за
печальной, но для их работы вполне естественной текучести кадров.
Пресса наглела беспредельно. В один прекрасный день нахальный
юнец-щелкопер дошел до того, что прорвался на Авиньон и, не получив
аудиенции у меня (а с какой стати?), обратился к почтеннейшему
Джанбатисте, после чего тиснул гнусную статейку: "Да, _О_н _б_е_з_у_м_е_н,
- говорит магистр". Я, конечно, предал его анафеме. А что мне, товарищи,
оставалось делать?
Но кого в те дни пугала анафема? Люди отвернулись от неба, и самыми
уважаемыми фигурами в обществе стали затейники. Да-да, эти шуты гороховые!
И, бездумно хохоча, человечество отвернулось от пастырской проповеди,
бесчинствуя на гала-концертах...
Правда, изредка и в этом бедламе находились люди, пытавшиеся
мало-мальски мыслить. Я имею в виду не клир (это его долг) и неполитиков
(это их работа), а ученых. Именно так. В конце концов, я, разумеется,
клерикал, но не обскурант, и идеалы пресвятого Франциска близки мне так
же, как идеи Джордано Бруно. Сжечь - не значит опровергнуть! Но что могли
ученые? Ими пользовались, как хотели. И при этом, естественно, приказывали
не лезть не в свои дела.
Итак, юдоль печали веселилась.
Мне же оставалось лишь молиться...
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПЛОДЫ ЛА
1
О Господи Боже мой. Творец и Вседержитель!
К тебе взываю и к стопам твоим припадаю со
скорбью, и ужасом, и отчаянием, и страхом, и
болью за паству свою. Грозен Ты, и воистину
страшнее многого страха равнодушие твое. Но не
взыщи, и воззри на тварный мир, иже создан не
по минутной прихоти, но Твоею же волей, и
оттого уже достоин милости высшей; воззри и
ужаснись веселию, царящему в человецех, ибо не
в великом ли веселии, истоки великих печалей?
Рассказывает Аркаша Топтунов, затейник, 67 лет.
Гражданин Единого Галактического Союза.
2 июля 2115 г. по Галактическому исчислению.
Если вы думаете, что у импресарио жизнь - малина, так вы уже попали
не туда; Аркаша Топтунов знает, что говорит. Тот мальчик с бульвара, что
был раньше, стал уже большой, и его на мякине не проведешь. Нет хороших
сезонов, нет хорошей публики и плохой публики, а есть люди, которые хочут
зрелище, и они-таки имеют полное право его получить. А кто может сделать
зрелище? Угадали, Аркаша! Хорошо, хорошо, я понимаю: новое время, новые
моды, так было всегда и никакая молодежь не желает кушать булку без масла.
Но скажите, кто нашел Ози Гутелли? А? Кем она была и что из нее стало?! А
я еще помню, что ей кричали на первых концертах, и бедная девочка плакала
в уборной. Не верите - спросите у самой Ози, только не забудьте сказать,
что от Аркаши.
Да, конечно, я не тот, что был позавчера, и это уже факт. Сердце,
печенка, пятое-десятое, и пусть у ваших врагов будет столько рецептов,
сколько я сдаю в макулатуру. Но по утрам, на балконе, я смотрю на свой
город и думаю: "Аркаша, неужели эта красота останется без зрелища?", а
город тихо шепчет мне "Нет", и я опять тяну этот клятый воз, хотя то, что
у меня есть, хватит на три остатка такой жизни, какую я имею.
И не надо, я вас очень прошу, мне говорить, что такое Земля, я лучше
вас знаю: Земля - это Земля, и на Земле трудно кого-то чем-то удивить. Но
этот жонглер был-таки клубничкой; "Ой, Аркаша, это что-то с чем-то", - вот
что сказал я себе, когда узнал про вонючую планетку с дефективным
названием - пусть те, кто там живет, его и выговаривают, меня это не
касается. Мне нужно другое: чтобы было много и хорошо. А что такое хорошо?
А хорошо это интересно!
...Эти картинки попались мне на глаза не будем говорить, где. Ну
ладно, в моем клозете. Я еще подумал: "Откуда тут листовки?". Нет, я
понимаю, на Земле листовки висят везде, но клозет - это же, простите, храм
души, тут надо сидеть и тихо думать, и никаких дел. Но когда Аркаша увидел
те фотографии... разве я мог уже думать тихо? Вы бы видели! - мальчики в
бело-красном, и что эти мальчики вытворяли с мечами, луками и прочей
дребеденью! И Топтунов сделал все, чтобы Земля это увидела.
Когда-то один наивный маленький мальчик, не будем называть имя, так
вот, если этот мальчик хотел чего-то иметь, то бегал за солидными людьми
по пятам и уговаривал выступить. Теперь я никуда ни за кем не бегаю;
бегают за мной. Топтунов дал телекс - и эти дикие люди вообще озверели от
восторга. Их Управление Культуры, или как это там называется, сразу
сказало: "Да!", и предложило сто, нет - двести, нет - пятьсот солистов! Но
во всем нужна мера, особенно в новинках. Я взял одного на пробу.
Скажите, вы бывали когда-нибудь в районе Семипалатинска? Чудный
пейзажик, одни сплошные тюльпаны. На космодроме я был тоже один, в смысле
- один встречающий, зато приезжих - как в Одессе летом, но даже в Одессе
летом нет столько людей с планеты Дархай. Видите? - вспомнил. Я стоял и
собирался узнать своего артиста сразу, чтобы все было без нервотрепки,
потому что люди искусства - очень тонкие люди, и чуть что начинаются
срывы;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
день. На портрете было начертано коряво и, видимо, собственноручно:
"ПРИКАЗЫВАЮ ВАМ ДОЛГО ЖИТЬ. ЛЮБИМЫЙ И РОДНОЙ". К сожалению, из-за размеров
портрета повесить его на стенку не удалось.
Если не ошибаюсь, аналогичные подарки получили и лидеры сверхдержав,
а получив, задумались, а подумав, решили, что старые доктрины нужно
ломать. Ну и естественно, строить новые. Сатангам добавилось работы. После
долгих и утомительных консультаций было решено действительно распустить
армии. А там, очень может быть, и от оружия удастся избавиться, благо,
имелись некоторые соображения на сей счет. Доблестные стратеги наши и
тактики покорились, но не думаю, чтобы смирились; во всяком случае,
возникла масса ворчливых ассоциаций... Хотя Господь свидетель, что на
размеры пенсиона жаловаться ни тактики, ни стратеги не могли.
Люди же, в высокой политике не искушенные, веселились. От добра они
искали добра, и еще добра, и еще. И всегда находились услужливые
доброжелатели, готовые за вполне умеренную мзду предоставить все мыслимые
и даже немыслимые блага. По традиции их называли "мафиози", но вряд ли
справедливо, по-моему. Ведь сказать, что распоясалась именно мафия, значит
ничего не сказать. Иногда трудно было уже понять, кто клиент, кто
поставщик, и чем они разнятся с профессиональными _ч_и_к_о_. Мало-мальски
разбирались в этом разве что в "Мегаполе", но не успевали рассказать из-за
печальной, но для их работы вполне естественной текучести кадров.
Пресса наглела беспредельно. В один прекрасный день нахальный
юнец-щелкопер дошел до того, что прорвался на Авиньон и, не получив
аудиенции у меня (а с какой стати?), обратился к почтеннейшему
Джанбатисте, после чего тиснул гнусную статейку: "Да, _О_н _б_е_з_у_м_е_н,
- говорит магистр". Я, конечно, предал его анафеме. А что мне, товарищи,
оставалось делать?
Но кого в те дни пугала анафема? Люди отвернулись от неба, и самыми
уважаемыми фигурами в обществе стали затейники. Да-да, эти шуты гороховые!
И, бездумно хохоча, человечество отвернулось от пастырской проповеди,
бесчинствуя на гала-концертах...
Правда, изредка и в этом бедламе находились люди, пытавшиеся
мало-мальски мыслить. Я имею в виду не клир (это его долг) и неполитиков
(это их работа), а ученых. Именно так. В конце концов, я, разумеется,
клерикал, но не обскурант, и идеалы пресвятого Франциска близки мне так
же, как идеи Джордано Бруно. Сжечь - не значит опровергнуть! Но что могли
ученые? Ими пользовались, как хотели. И при этом, естественно, приказывали
не лезть не в свои дела.
Итак, юдоль печали веселилась.
Мне же оставалось лишь молиться...
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПЛОДЫ ЛА
1
О Господи Боже мой. Творец и Вседержитель!
К тебе взываю и к стопам твоим припадаю со
скорбью, и ужасом, и отчаянием, и страхом, и
болью за паству свою. Грозен Ты, и воистину
страшнее многого страха равнодушие твое. Но не
взыщи, и воззри на тварный мир, иже создан не
по минутной прихоти, но Твоею же волей, и
оттого уже достоин милости высшей; воззри и
ужаснись веселию, царящему в человецех, ибо не
в великом ли веселии, истоки великих печалей?
Рассказывает Аркаша Топтунов, затейник, 67 лет.
Гражданин Единого Галактического Союза.
2 июля 2115 г. по Галактическому исчислению.
Если вы думаете, что у импресарио жизнь - малина, так вы уже попали
не туда; Аркаша Топтунов знает, что говорит. Тот мальчик с бульвара, что
был раньше, стал уже большой, и его на мякине не проведешь. Нет хороших
сезонов, нет хорошей публики и плохой публики, а есть люди, которые хочут
зрелище, и они-таки имеют полное право его получить. А кто может сделать
зрелище? Угадали, Аркаша! Хорошо, хорошо, я понимаю: новое время, новые
моды, так было всегда и никакая молодежь не желает кушать булку без масла.
Но скажите, кто нашел Ози Гутелли? А? Кем она была и что из нее стало?! А
я еще помню, что ей кричали на первых концертах, и бедная девочка плакала
в уборной. Не верите - спросите у самой Ози, только не забудьте сказать,
что от Аркаши.
Да, конечно, я не тот, что был позавчера, и это уже факт. Сердце,
печенка, пятое-десятое, и пусть у ваших врагов будет столько рецептов,
сколько я сдаю в макулатуру. Но по утрам, на балконе, я смотрю на свой
город и думаю: "Аркаша, неужели эта красота останется без зрелища?", а
город тихо шепчет мне "Нет", и я опять тяну этот клятый воз, хотя то, что
у меня есть, хватит на три остатка такой жизни, какую я имею.
И не надо, я вас очень прошу, мне говорить, что такое Земля, я лучше
вас знаю: Земля - это Земля, и на Земле трудно кого-то чем-то удивить. Но
этот жонглер был-таки клубничкой; "Ой, Аркаша, это что-то с чем-то", - вот
что сказал я себе, когда узнал про вонючую планетку с дефективным
названием - пусть те, кто там живет, его и выговаривают, меня это не
касается. Мне нужно другое: чтобы было много и хорошо. А что такое хорошо?
А хорошо это интересно!
...Эти картинки попались мне на глаза не будем говорить, где. Ну
ладно, в моем клозете. Я еще подумал: "Откуда тут листовки?". Нет, я
понимаю, на Земле листовки висят везде, но клозет - это же, простите, храм
души, тут надо сидеть и тихо думать, и никаких дел. Но когда Аркаша увидел
те фотографии... разве я мог уже думать тихо? Вы бы видели! - мальчики в
бело-красном, и что эти мальчики вытворяли с мечами, луками и прочей
дребеденью! И Топтунов сделал все, чтобы Земля это увидела.
Когда-то один наивный маленький мальчик, не будем называть имя, так
вот, если этот мальчик хотел чего-то иметь, то бегал за солидными людьми
по пятам и уговаривал выступить. Теперь я никуда ни за кем не бегаю;
бегают за мной. Топтунов дал телекс - и эти дикие люди вообще озверели от
восторга. Их Управление Культуры, или как это там называется, сразу
сказало: "Да!", и предложило сто, нет - двести, нет - пятьсот солистов! Но
во всем нужна мера, особенно в новинках. Я взял одного на пробу.
Скажите, вы бывали когда-нибудь в районе Семипалатинска? Чудный
пейзажик, одни сплошные тюльпаны. На космодроме я был тоже один, в смысле
- один встречающий, зато приезжих - как в Одессе летом, но даже в Одессе
летом нет столько людей с планеты Дархай. Видите? - вспомнил. Я стоял и
собирался узнать своего артиста сразу, чтобы все было без нервотрепки,
потому что люди искусства - очень тонкие люди, и чуть что начинаются
срывы;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31